Синий кит

Куратор. Первым появилось жжение во рту, и я зачавкал, цокая языком, и жалобно простонал: «Воды…» Потянулся, и, вздрогнув, распахнул глаза, одновременно пронзённый болью и осознанием. Воспоминания накрыли волной стыда мгновением позже. Что я ночью… что он со мной… Иннокентий, насмешливо улыбаясь, навис надо мной со стаканом воды, и я застонал в голос от отчаяния. Значит, всё это, и правда, было. Правда, что именно, вспомнить было сложно. Обрывки воспоминаний, осколочные фрагменты… Пожалуйста, пусть хоть часть этого порномарафона окажется воспаленной фантазией сновидения, подгоняемого возбуждающим наркотиком, что мне подсунул этот гад!.. Я дёрнул рукой и изумленно матюгнулся. Куратор довольно рассмеялся, тихо, но с чувством. Его белоснежные зубы дополнились просунутым промеж них кончиком языка. — Не рыпайся и приподними голову, — поприветствовал меня этот ублюдок, и я шокированно последовал его совету, позволяя ему приставить край стакана к моим губам. Вода потекла по подбородку, скользнула по шее и приостановилась на оголённой груди. Я во все глаза смотрел на куратора. Он был одет в полицейскую форму. Не в настоящую, вариант был явно предназначен для увеселительных эротических игр и куплен в соответствующем магазине. Вода в стакане закончилась, и куратор, выгнув бровь и усмехнувшись, прижался ко мне, слизывая капли с моей груди. — Какого… Карл!.. — вспомнилось мне сперва его интернет-имя, а потом уже настоящее. — Иннокентий, отпусти меня!.. — Неа, — довольно улыбнулся он, приподнимая голову и смотря мне в глаза. — Ни одна моя ипостась тебя не отпустит, Белиал-Станислав. Я выругался снова и злобно дёрнул руками, прикованными наручниками к трубе батареи, удачно располагавшейся прямо за кроватью. Из-за моего дёрганья, бёдра снова прошило болью, и я жалобно ахнул. — Ты что меня… ночью?.. — сощурившись, упёрся я взглядом в серые глаза куратора. — А ты не помнишь? — наигранно расстроился он и, приблизившись, победно выдохнул. — Да! Я прикрыл глаза и закусил губу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не сорваться в стоны отчаяния и возмущённую ругань, которая бы уже ничего не изменила. — Мы использовали полицейскую дубинку, — промурчал Карл, и я распахнул глаза. — Хорошо поиграли… — подвёл итог он. — С экстази я переборщил, правда… Надо было уменьшить дозировку. Да ты и так был не сильно против… Он рассмеялся, а я, пылая от стыда и злости, стараясь игнорировать своё беззащитное положение и обнаженность, мрачно процедил: — Кстати об игре. Из-за тебя я проебался с китом. — Проебался — это верно сказано! — всхлипнул он и, к моему возмущению, притянул к себе лежащий на тумбочке телефон. Мой телефон. — Откуда ты знаешь пароль?! — когда он снял блокировку, рассердился я. То, как ловко этот гад вплетал меня в свои сети, то, как он манипулировал мной, как легко у него получались те вещи, на которые большинство бы даже не смогло решиться, злило меня до невозможности. До адского желания в нижней части живота. — Ты сам вчера мне его сообщил, — пожал плечами Карл. — Ты вообще много чего рассказал… Я запрокинул голову. Сквозь занавески пробивались солнечные лучи. Сколько же времени? Я уже точно опоздал с заданием, но, может, еще есть возможность всё исправить?.. Карл захихикал, и я перевёл взгляд на него. Он что-то увлечённо рассматривал в моём телефоне. — А ну верни! — прошипел я. — Что? — поднял на меня смешливый взгляд он. — Мобильник или твою анальную девственность? Со вторым не получится, уж прости! Я обругал его, и он, хохотнув, завалился рядом со мной, включая камеру. — Смешной у тебя «такой-же-как-все-совершенно-обычный» парнишка. Я только за последние пару дней вашу переписку прочёл, но, полагаю, суть, уловил. Улыбайся, он просил твоё фото! — Не надо! — с жаром выдохнул я. Карл положил локоть мне на грудь и скользнул ладонью на мою щеку. Я с отчаяньем уставился в камеру, закусив губу. Сверкнула вспышка. — Думаю, он не расстроится, если получит вместо одного твоего фото — групповое, — Карл откинул телефон и, оседлав меня, наклонился к моим губам. — А если расстроится, какая разница?.. Он кит. Я куратор. И ты тоже куратор. И ты мой. Моя ночная мысль повторилась вслух из чужих уст, вывернувшись наизнанку. Иннокентий изнасиловал языком мой рот и, шепнув: «Белиал… а что-то в этом есть. Уже второй раз отсасываю демону» сполз к моему низу живота. Солнечные лучи били наотмашь. Игрок. Разумеется, я не выдержал. Сердце бешеным темпом отсчитывало секунду за секундой, и когда они сложились в двадцать минут, моя боль вырвалась из груди стоном и кончиками пальцев перешла на клавиатуру. Что я только не написал. Не перепроверяя, игнорируя опечатки, пропуская запятые и путаясь в согласовании, отправляя рубленные фразы по строчкам, по предложениям. Постоянно перемежая главным словом: «люблю-люблю-люблю». Я выпустил из себя все чувства, всю боль. Часть своей любви я перевел в текст, и, когда последний раз написал: «Я люблю тебя, Белиал», чувствовал себя полностью опустошённым. Красные от слёз и недосыпа глаза скользнули с клавиатуры на экран, только сейчас решаясь оценить плод душевных мук. И тут я отдёрнул пальцы от клавиатуры в ужасе. Сообщения числились прочитанными. Прямо в то мгновение, когда я на них смотрел, последнее моё сообщение сменило цвет, доказывая, что адресат принял моё послание. Мои чувства. Мою любовь и мою душу. И сейчас Белиал, судя по всему, подбирал плату за её хранение. Я был готов на всё. Впившись в экран в ожидании, я был готов ждать столько, сколько понадобится. Лишь бы прочесть ответ. Какой бы то ни был. Но ждать пришлось долгие часы. Когда я, вдоволь наметавшись по квартире, обессиленно опустившись с телефоном в руке на кровать, наконец, получил ответ. Было четыре часа дня и двадцать минут, когда Белиал прислал мне фото. «4:20, — отстранённо подумал я. — Другие, но они же». Но другим теперь было всё. Белиал был прекрасен. Синие глаза, румянец на щеках. Закушенная в вожделении губа. Он был без верха. Его грудь влажно блестела. Он был красив. Я желал его. И он был не мой. Другой парень, сероглазый, ярко-крашеный, насмешливо смотрел на меня через камеру, собственнически положив руку на щеку моего-любимого-но-не-моего-Белиала. В принципе, это был самый красноречивый ответ, который я только мог получить. Сохранив фото на телефон, я, абсолютно равнодушно, пребывая в состоянии близком к отчаянию, открыл редактор и обрезал сероглазого парня с фотографии. И с остервенением, дважды доведя себя до оргазма, отдрочил себе на изображение куратора. И только после этого, с тяжелым сердцем, провалился в сон. Когда я проснулся, было восемь часов вечера. В голове был туман, хотелось есть. Притянув к себе телефон, я увидел там сообщение от Белиала: «Скидываю видео подборку, посмотри. Это за эту ночь. Новое задание пришлю, как обычно, в 4:20». И всё, больше ничего. Никакого ответа на все мои письма, кроме того фото. Я послушно воткнул в телефон наушники и нажал плей. Во мне что-то надломилось, и я был уверен, что исправить это не помогут никакие «страшные» видео. Кадры проходили сквозь моё сознание, музыка была лишь шумом в ушах. Перед внутренним взором была лишь первоначальная фотография. Белиал и этот желтоволосый… жёлтый. Ну разумеется. Это был Карл. Я усмехнулся. Жаль, чс это максимум, который позволяет соцсеть. Если бы я только мог встретиться с этим куратором, я бы его убил. Я был на пограничном состоянии. Предложенная сознанием мысль вовсе не показалась бредом. Да, я бы убил Карла, если бы мог. Я увеличил громкость видео.