В середине пути

— Ания! Ударившись об опору моста, мяч откатился в сторону. — Микошиба? — Ания подобрал мяч. — Ты чего здесь? — Я тебе звонил, но ты не отвечал. — Телефон дома забыл, — Ания снова примерился, кинул мяч, и тот ударил строго в центр нарисованного круга. — Твоя мама сказала, куда ты мог пойти. Ания кивнул и снова бросил мяч. — Чего искал? — вздохнул он, видя как неловко топчется Микошиба. Слышать ответ не очень хотелось, и так было понятно, что пришел тот не поболтать о последней серии аниме или хотя бы о домашке по математике. Но Микошиба выглядел таким подавленным и ужасно похожим на прежнего себя, каким был до прихода Кавато, что смотреть было противно. — Хотел поговорить, посоветоваться, что ли... — О чем? — О том, что Омура сказал сегодня, ну, и вообще… — взгляд у него был, как у побитой собаки. Ания снял с руки перчатку. — У тебя деньги есть? — Есть немного, — Микошиба, казалось, не удивился, пошарил в кармане джинсов. — Пить хочется, пошли куда-нибудь, — Ания вытер лоб. — Я с собой денег не брал, завтра в школе отдам, — добавил он, некстати вспомнив, как раньше ребята заставляли Микошибу платить за покупки в школьном буфете. Тот только рассеянно кивнул. Они молча поднялись на дорогу и, пройдя пару переулков, зашли в кафе. Оно было почти пустым, вечером люди предпочитали ресторанчики и пивные. — Ну так что? — спросил Ания, когда молоденькая официантка, приняв заказ, — два стакана лимонада — отошла от их столика. — Я весь день думаю о том, что сказал Омура, — Микошиба, не отрываясь, смотрел в окно, на темную улицу, по которой мимо них спешили домой офисные служащие, искали, где бы выпить разношерстные компании. — И? — Хочу посоветоваться. Ты единственный, кто поддержал меня, когда мы решали, слушаться Омуру-сана или нет. — Еще был Окада, — напомнил Ания. Он не был уверен, что хотел бы быть ответственным за последствия того решения. — Да, но… — Микошиба, наконец, отвернулся от окна, — что думаешь ты? — Я думаю, что Вакана прав, — начал было Ания, но замолчал, потому что к ним с подносом подошла официантка. — Вакана прав, Омура слишком уж много на себя берет, — продолжил он, когда, оставив заказ, та отошла от их столика. Ания сделал несколько больших, жадных глотков. Холодные пузырьки приятно щекотали нёбо. — Ну да, — вяло согласился Микошиба, размешивая лед в стакане. — Но мы, и правда, нарушаем школьные правила. Да, их никто не соблюдает, но...Ведь Омура-сан прав, если что, кто станет разбираться. — Бейсбольная лига, — невесело пошутил Ания. — Я серьезно! — Микошиба, ну что ты от меня хочешь? Это правда, им нужны команды с идеальной репутацией, чуть что — выкидывают и не морщатся. Ты и сам это знаешь, что я должен тебе сказать? Что Омура — молодец? — Я действительно думал, что, если мы будем стараться, будем вести себя хорошо, то Омура-сан… — Если мы прогнемся под него, то он не будет портить нам жизнь? Микошиба кивнул. — В субботу, — медленно сказал Ания, — они меня звали. — Ребята? — Ага. — Почему не пошел? — Я уже договорился. С приятелем по средней школе. Мы сто лет не виделись, решили в кино сходить. Но он по выходным подрабатывает, и мы пошли на сеанс, который заканчивается в половине одиннадцатого. А кинотеатр недалеко от зала с автоматами, где Омура увидел Вакану. Так что мог увидеть и меня… — Ания замолчал. — Ты знаешь, Микошиба, — продолжил он через минуту, вертя в руках стакан. — Я много чего могу вытерпеть. И тяжелые тренировки, и строгого тренера, но я должен понимать, ради чего все это. А что надо Омуре, я не понимаю. Мы уже все сделали, как он хочет, а ему все мало. Почему я должен ходить по улицам и оглядываться, оправдываться за все на свете. Вакана прав, дальше он начнет говорить, какого цвета трусы нам носить. — Я говорил себе все время, что он просто не похож на сенсея, что он другой, и это нормально. Мы не должны все время их сравнивать. Он тоже старается ради нас, столькому уже научил. Нужно слушаться, если хотим попасть на Кошиен. Но теперь… Ания, я просто не знаю. Я не знаю, что сказать ребятам, — голос Микошибы дрогнул. — Я ваш капитан, я отвечаю за команду, но я не знаю, что делать… Пузырьки лимонада больше не щекотали нёбо, он стал теплым, с привкусом воды. — Знаешь, — Ания отодвинул стакан, — я боюсь, что им это все надоест. Что я приду утром на тренировку, и кого-нибудь не будет. Команды больше не будет. — Я думал о том же самом, — тихо сказал Микошиба. — Когда мы начинаем ругаться, я боюсь, что кто-нибудь просто встанет и уйдет. И не вернется. И все окажется зря. Ания, — голос его звучал жалобно, — что нам делать? — Я не знаю, Микошиба, — честно ответил тот. — Я не знаю. Они замолчали. Последние кубики льда таяли в стакане, у стойки играла тихая музыка, за окном мелькали редкие прохожие. *** — Чего звал? Ания, обернувшись от парапета, молча смотрел, как Вакана идет к нему через крышу. — Поговорить. — О чем? — Все о том же. — Надоело, — раздраженно буркнул Вакана, потом огляделся. — А остальные? — Я позвал только тебя, — Ания прислонился спиной к парапету. — С чего это? — С того. Ты же у нас душа команды. Вакана смотрел подозрительно. Ания был не из числа любителей задушевных бесед. — Ну? — Микошиба, — Ания потер губы. Жест этот был непроизвольный, но, когда он нервничал, рука сама тянулась ко рту. — А с ним-то что? — недоуменно спросил Вакана. — Не прессуй его. — Не понял? Ания отлип от ограждения и, подойдя к составленным друг на друга партам, уселся на одну из них. Все еще подозрительно глядя на него, Вакана вытащил из груды мебели стул и тоже сел. — Не прессуй его, — повторил Ания. — С Омурой. Все эти “зачем мы его слушаемся, я же говорил”. — Я же говорил! Я вам сказал, пожалеете, а теперь что? — Да Вакана, твою мать, никто же не спорит! Но прекрати постоянно шпынять Микошибу. Если неймется, выедай мозг мне. В конце концов, я тоже был за. — Кстати, да! Ты тоже был за. Доволен теперь? — Нет! — огрызнулся Ания. Разговор шел куда-то не туда. — Ну и с чего такое благородство? — Какое к хренам благородство, — скривился Ания, а потом внезапно как-то сник. — Просто знаешь, у него такой вид, как раньше, когда Кавато не было. Такой жалкий, так и тянет послать дверь покараулить. Ну, в общем, Вакана, уймись. — И что изменится? — Слушай, ты реально не видишь, как он из-за всего этого загоняется? Из-за цепляний Омуры, из-за того, что мы между собой грыземся. Он же считает, что должен нас защищать, что отвечает за нас. Что должен заменить нам Кавато! Настоящий капитан и все такое… Вакана во все глаза смотрел на Анию. Он явно не ждал такой эмоциональности. — Откуда ты все это взял? — все еще несколько ошеломленный, кашлянув, спросил он. — Микошиба, — более спокойным тоном объяснил Ания. — Он приходил ко мне вчера. Хотел поговорить. — Только с тобой? Что у вас за секреты? — нахмурился Вакана. — Да никаких секретов. Из-за того, что я поддержал его с Омурой. — И еще Окада, — напомнил Вакана. Ания пожал плечами. — Ну, короче, он хотел посоветоваться, что делать. — Ну и? — Я ему сказал, что ты прав. Да он и сам все про Омуру понимает, но кому от этого легче? В общем, Вакана, отстань от него. — Да понимаю я, — Вакана скрестил руки на спинке стула и уткнулся в них подбородком. — Ужасно хочется закурить, — вздохнул он. — Столько времени не хотел, а сейчас прям до дрожи. Ания удивленно посмотрел на приятеля. — Прям вот представляю, как затягиваюсь. Сразу на пол сигареты, — продолжал мечтать тот. — И чтобы Омура рядом, и я ему в его мерзкую рожу выдыхаю, медленно так, — и Вакана вытянул губы трубочкой, показывая как. Ания вдруг усмехнулся. — Да уж, раньше мы бы с ним не церемонились! — Ну да, а теперь мы паиньки. Ходим строем и рта не открываем. Надоело! Тошнит просто, — Вакана откинулся, держась за спинку стула, и подставил лицо солнцу. — Знаешь, я иногда даже вставать по утрам не хочу, как представляю, что придется на эту мерзкую рожу смотреть, так хоть вообще не приходи. — На тренировки? — Ага. Хочется послать все нахрен! Ания, опустив голову, разглядывал свои руки. — Ты хочешь уйти? — наконец, спросил он чужим голосом. — Откуда? — Из команды? — Кошиен, — Вакана не сводил с Ании внимательного взгляда, но мог видеть только чужую макушку. — Ты ведь сильнее всех хочешь туда попасть. Поэтому всегда был на стороне Микошибы. Поэтому готов терпеть все, что угодно? Ания медленно поднял голову, его руки вцепились в край парты, на которой он сидел. Пальцы побелели от напряжения. — Я действительно думал, что ради Кошиена вытерплю, что угодно, — все тем же чужим голосом сказал он. — Всегда был уверен. Но я не могу. Ненавижу себя за это. За то, что такой слабак, и мне не хватает силы духа. За то, что не могу сжать зубы и стерпеть. — Кошиен — наша общая мечта, — сказал Вакана. — Бейсбол — это все, что у нас есть. И мы не позволим какому-то мудаку у нас ее отнять. Ания с удивлением посмотрел на Вакану, на его поджатые губы, решительно сдвинутые брови. — Мы для Омуры — как сорняки, мусор под ногами. Но я не мусор и не сорняк. Хочет нас чему-то научить, пусть учит. А в остальном — пошел он нахер! — Это твой новый план? — приподнял бровь Ания. — У тебя есть получше? Ания пожал плечами. — По крайней мере, мы знаем, что ему велели не слишком нас прижимать. И это его выперли из крутой команды за то, что слишком много на себя брал. Так что не только нам не нужны скандалы. Ания усмехнулся. — Предлагаешь пригрозить? — Хотелось бы. Хотя бы ради того, чтобы посмотреть, как он лопнет от злости, — тоже рассмеялся Вакана. — Но я не буду лезть на рожон. Правда, нечего ржать! — он посерьезнел. — Но и выполнять все его идиотские указания, типа не гулять по вечерам, не собираюсь. — А если он тебя снова увидит? — Увидит, тогда и буду думать. А ты-то что предлагаешь? — У меня нет больше идей, — признался Ания. — Я только бешусь. Как вижу его, прям думаю, так ли мне все это нужно... — После всего того, что было, — медленно проговорил Вакана, — объединения команды, тренировок, игр, наших травм, после ухода Кавато — мы не можем отдать Омуре нашу мечту! Ания ничего не ответил. Конечно, предложение Ваканы не было планом, который помог бы справиться с Омурой. Оно скорее было похоже на попытку сделать вид, что никакой проблемы нет. Но, возможно, у неё и не было решения. Они перепробовали все: спорили, подчинялись, но Омуре всегда было мало, всегда недостаточно. Может быть, он желал им добра. В конце концов, Кавато тоже заставил их отказаться от кучи дурных привычек, и его они тоже сначала встретили в штыки, но Вакана был прав: Кавато не смотрел на них, как на мусор под ногами, и в конечном счете именно это и решило все дело. Теперь же они просто не хотели подчиняться неприятному им человеку, и никакие доводы разума тут не помогали. Они не хотели терпеть, злились на себя за это и начинали ненавидеть Омуру еще сильнее. Это был замкнутый круг, из которого не получалось выбраться и, возможно, им оставалось только крутить это колесо дальше, в надежде, что однажды все решится само собой.