Платформа 9 и 6/бесконечности

…И есть дорога лишь туда Где время нет и выжжена трава, Где каждый сам себе судья. Всех привела туда беда. Но иногда встречаются пути Опасного невиданного колдовства, И рельсы – словно взлётные огни Дорогу освещают в неживые небеса. Там горек воздух - прежней жизни пелена, Как плата за прошедшие года. С погодой вечное затишье, И небо опускается так низко, И ограничено пространство, Как за решётками тюрьмы, Как заколдованное царство Где каждый в ожидании зари. Он вышел, взмахнув чёрным плащом, в ещё более чёрную тьму, чем сукно его одеяния. Стремительно направился по дороге, будто пытаясь обогнать эту ночь. Здесь никогда не было ветра, но, при каждом шаге, казалось, что тень, развевает крылья. Всего лишь иллюзия, созданная материей.Человек дошёл до высокого кургана, остановив в сотый или тысячный раз на нём свой взгляд. Обойти его он не мог. Почему? Стало бессмысленно сколько раз задавать этот вопрос. Здесь время текло иначе (если вообще текло), пространство было ограничено в себе. Путник поднял глаза наверх, но по-прежнему ему не ответил ни один блик мириад звёзд, которые он так часто вспоминал. Дорога была ничем не приметной. Обычная дорога до здания. Скорее заброшенного двухэтажного дома, похожего на тюрьму, только опустевшую. Человек, высматривавший звёзды в полной тьме, давно привык к одиночеству. Ещё «до»… До появления в этом странном месте одиночество было его верным спутником. «Такая жизнь, - думал он, - в ней не стоит создавать близких отношений с кем-то». Ему хватало невероятного количества окружавших его личностей. Именно личностей, с кем нельзя было бы расслабиться ни на секунду. А на счёт друзей… эта была печальная история, о которой он не хотел вспоминать, но память - главный инквизитор, для таких, как он. Комната почти не менялась. Она была абсолютно пуста. В одной стене было подобие окна, только не выходившего никуда. Лишь иногда после пробуждения от некого полусна (хотя понятия сна здесь быть не могло), Северус замечал нагромождение неких предметов, но после ленивого взгляда зельевара на них - они исчезали. Единственное, что было неотъемлемо – это пыль на глухом окне. Проходя от стены к стене и, подходя к этому подобию подоконника, Северус иногда проводил своим пальцем, стирая пыль. Но, подходя в очередной раз к окну, он видел нетронутую картину ровно наслоившейся пыли. Что это: насмешка отсутствующего времени, иная метафизика, или какой-то намёк. Пыль о сгоревшей жизни… Среди четырёх стен казалось, что это какой-то пепел сожаления. Сожаления о том, чего не успел, когда так спешил. Пепел сожаления о той, которую так любил всю свою жизнь, но тоже не смог спасти. Обо всех тех, кого должен был прикрыть своей спиной. Иногда вспоминались очень расплывчатые и неясные образы людей, которые, вероятно, должны были что-то значить в его жизни… но слишком неясны были эти тени: строгая женщина в очках, длинноволосый гордый мужчина, совсем юные лица, слегка испуганные, один из них - юноша в очках – его образ всё-таки удалось уловить, и маг со змеиным лицом и безумными алыми глазами – они стояли ярче всего в дымке воспоминаний. Почему-то были те, чьи образы сами посещали его и были не так призрачно забытыми. А их было много… Сегодня, когда Северус всё-таки решил пройти по известной дороге до кургана под взглядом бездонной темноты, вспомнился большой чёрный пёс и степной волк, которые почему-то обращались в людей. Вервольфы. Волк был печален и неспокойно обходил густой лес с засохшей листвой под деревьями, словно в поисках кого-то. Северус давно уже понял нелепость этих поисков. Только становилось чуть не по себе, когда вдруг мимолётно, непонятно отчего из глубин сознания всплывала рыжеволосая девушка, с изумрудами глаз. Он любовался ею, как бы не щемило в груди от этой памяти… но в этом месте было так мало цвета. Северус откинул мантию, на неизвестно откуда взявшийся крючок, и стал бродить по зданию. Две комнаты наверху, две – внизу. Чаще он пребывал в комнате второго этажа, с глухим окном. Она была самая дальняя, но из неё хорошо просматривалась лестница с первого этажа. К тому же лишь в ней было подобие окна. Здесь было старое потрепанное кресло, иногда – диван, иногда - стол, покрытый пылью. Северус никогда не любил пыль и вообще грязь. Каждый раз, полупробуждаясь, он испытывал ощущение, что это всё уже было, что это - прошлый отрезок времени. На эти догадки толкало и то, что одежда оставалась чистой, и других изменений не происходило. Также как и не было потребности в еде. Смерть в чистом виде, только вместо деревянного ящика и пожирающих тебя личинок и червей – пустой дом, дорога в двадцать шагов и курган. По сторонам дороги шли поля, присыпанные пеплом. Но туда не получалось пройти. Метафизика этого места не позволяла. Она сбивала мысли, и ноги сами вели на дорогу. В этот раз, пройдясь по дому, он вспомнил старика с седой бородой и хитрыми глазами за стёклами очков. Он отогнал эту мысль и, выйдя к кургану, ему представился снова вервольф, только в человеческом обличии и со скорбным взглядом. На какую-то долю мгновения ему показалось, что человек в старой изношенной мании и с волчьей душой, видит в какой-то полугрёзе – отважную женщину с сиреневыми волосами, с лучинками веселья в глазах. «Нимфадора», - всплыло у него в голове. Он хотел быстрее забежать в дом и записать это имя, но вполне мог по пути совершенно забыть его (хотя на память он никогда не жаловался), да и мало ли как к этому отнесётся дом. Скорее всего, накроет новым слоем пыли, так, что будет не прочесть. Камень стал отливать аметистовой темнотой, так долго крутил его в руке Северус. Почему-то в этот раз он положил его в карман мантии. Курган был так же припорошен пеплом. Маг стремительно встал и направился в сторону своей комнаты-камеры. В этот раз на душе было как-то светло. Такого чувства он не испытывал уже давно, Возможно с юных лет. Именно поэтому он решил сегодня провести весь день, прогуливаясь, сидел на груде камней, как на чьей-то могиле, перебирал их, и всё больше смотрел на бескрайние жжёные поля, куда-то за горизонт. В комнате по-прежнему стоял диван. Северус прошёл вокруг, рассматривая обивку, стряхнул какие-то пылинки, смутившие его взгляд. Затем ладонью разгладил сукно. Тут он понял, что не давало ему покоя – сегодня он впервые услышал какой-то непонятный шорох, словно от слабого ветра. Мастер Зелий подошёл к окну и решительно стёр всю пыль, используя для этого, к своему сожалению, кусок нижней полы своей мантии. Внезапно послышался тихий скрип. Благодаря отличному слуху, он сразу уловил это изменение. Через какое-то время в доме раздался лёгкий, еле слышный шаг. Затем другие лёгкие шаги, проследовавшие прямо наверх по лестнице. - Здравствуйте, профессор Снейп, - произнесла, торжественно улыбнувшись, девушка, которая, казалось, готова броситься ему в объятьях. Хотя всё же невозмутимый вид сохранялся в худенькой голубоглазой девушке. Северус обречённо взглянул на неё, как на некий морок. Затем в его глазах всё же проступило любопытство, всё сильнее захватившее его. - Как удивительно, что я вас нашла! – с надеждой в голосе, крикнула девушка и, действительно, бросилась ему на шею, вернее пыталась обнять, как можно сильней. Северус смотрел на её макушку, светлые длинные волосы, раскинутые по его мантии… - Луна Лавгуд, - полушёпотом произнёс он. Луна не обратила внимания, а по-прежнему радовалась встрече. - А.. что с вами случилось? – спросил Северус Снейп, голосом уже больше походящим на холодный профессорский. Луна слегка отодвинулась и бросила на него свой странно-мечтательный взгляд. - Луна! Так что произошло? Как оказались здесь вы? И почему… Ему хотелось окончить фразу «в моём аду». Но это было бы как-то наигранно - Профессор Снейп, вообще – это длинная история. Девушка слегка отодвинулась от мужчины, поправила рукой прядь своих спутанных волос, и внимательно стала смотреть на лицо своего бывшего профессора. Зельевар не привык, что его так внимательно разглядывают, обычно все уводили глаза и пытались казаться незаметнее в его присутствии. Но ведь это была Луна Лавгуд – с её появлением он всё чётче вспоминал свою жизнь и всех, кого знал при жизни, Зависла небольшая пауза, нарушаемая лишь шорохом ткани необычного платья девушки. - Так вы все погибли, - холодно произнёс Северус. - Вы о войне с Волдемортом, - спокойно произнесла Луна, - Нет. Он погиб. Со всеми крестражами. Луна, продолжая осматривать профессора, стала ходить по комнате. - Гарри жив. Вас оправдали. Он теперь работает аврором. Геримона, Невилл, профессора… - начала она перечислять, но замолчала. - Невилл. – саркастично произнёс он, - А другие? - спросил Снейп, зная, почему Луна остановилась. Луна смотрела на спинку дивана, стоя напротив Северуса. - Фред Уизли погиб. Люпин и Тонкс. Братья Криви, ещё некоторые студенты, авроры. Северус прикрыл глаза, и уголки его губ заметно дёрнулись вниз. За дверью по-прежнему ждали пепельные поля и серое небо. Луна присела на курган, оглядываясь по сторонам. - Какое унылое место… как тоска, если бы её можно было нарисовать. -…отчаянье, - тихо произнёс Северус низким бархатным голосом. - Нам надо уходить отсюда, - сказала спокойно девушка. - Отсюда нет дороги назад. Во всяком случае, для меня. - Пойдёмте, - невозмутимо ответила Луна. Северус на секунду взглянул в глаза бывшей студентки. Он давно знал, что ничего другого от неё ожидать не приходится. Луна обошла курган и, ступив на поле, обернулась и протянула руку. Северус стоял на месте. В его глазах мелькнуло чувство сожаления. - Давайте руку, - уверенно сказала Луна, рассматривая профессора своими небесно-голубыми глазами. Северус усмехнулся, но всё-таки взял тонкую ладонь. Луна с интересом оглядывалась вокруг, что навело Северуса на мысль о том, что за немного праздным любопытством скрывается тонкая наблюдательность. Они обошли курган и направились к горизонту по выжженному полю.