Our Story

Чимин резко замолкает, как будто впервые за несколько часов вдохнув глоток воздуха; тишину и плавную речь разрушает лишь трель будильника, который поставил розоволосый, чтобы встать пораньше. — Прости, я заболтался, и мы засиделись до самого утра, — он трёт мокрые щёки и выключает раздражающий рингтон, шмыгнув носом. Через час Чонгуку в универ. — Я пойду приготовлю завтрак, а то как-то неудобно перед Тэхёном. Он ведь приютил меня, я сварю крепкий кофе, так что умывайся и приходи, — Чимин мягко улыбается и как бы рефлекторно проводит по голому плечу застывшего Чонгука ладонью, исчезнув за дверью… А Чонгук сидит никакой, у него практически затекло всё тело, болит голова от того, что хочется сильно спать, и горит плечо, которого только что коснулись. Длинные пальцы тянутся к тёплой коже, сжимая тот участок, и Чонгук, ещё больше запутавшись в одеяле, валится на кровать, на которой только что сидел Чимин. Он чувствует себя опустошённым, нет, скорее, высосанным до последней капли энергии. Хоть и молчал, хоть и ничего не делал все эти часы; рассказ Чимина длился и вправду очень долго, но с каждым словом вызывал такой интерес, что Чонгук совершенно потерял чувство времени, погрузившись в транс. Он вышел из комнаты только через 10 минут, переодевшись, и то, только из-за вкусного запаха кофе, который так и манил. На кухне сидел заспанный Тэхён, листая ленты соц.сетей на планшете, а в другой руке держа кружку с ароматным напитком. А около плиты усердно готовил Чимин, видно было, что тот слишком старается для хозяина квартиры… — Выглядишь, как я после долгого запоя, — умно комментирует шатен, и у Чонгука даже сил нет, чтобы возразить; он буквально валит свою тушку на стул, положив голову на стол. Чимин, обернувшись и увидев того, сразу предлагает кофе, поставив кружку рядом с ним. — Спасибо, — после первого глотка жить становится легче и не хочется ни о чём думать. Еды на столе куча, и если не получилось поспать, то Чонгук постарается нормально поесть. — Куда ты пойдёшь? Опять в интернет-кафе? Я не против, если ты останешься дома, — у выхода предлагает Тэхён, смотря на Чимина. — Нет, мне нужно прогуляться, встретимся как вчера, после пар, — Чимин скачет по ступенькам вниз, помахав им ручкой, и Тэхён невольно улыбается, закрывая дверь квартиры. — Ну… рассказывай, — Чонгук закатывает глаза и прячет лицо под капюшоном, совсем не желая что-то говорить. — Не мог уснуть на новом месте. — И Чимину не давал уснуть? Он хоть и выглядит лучше, но видно, что этой ночью вы глаз не сомкнули, спасибо, что хоть не шумели. — Отстань, Тэхён, можешь радоваться, после пар я не увяжусь за тобой, пойду домой отсыпаться… Приходится бороться с организмом все три пары, всё время зевая и попивая дешёвый кофе из автомата. Чонгук ненавидит себя, университет и преподов, которые не дают хоть глаз сомкнуть, полежав на скучной лекции. А когда приходит сообщение от Мины, то тот с громким стоном бьётся головой об стену, понимая, что совсем забыл про свою девушку. — Всю ночь сидел за рефератом? Ужасно выглядишь, — Чонгук мнётся, смотрит в окно в коридоре, и только не на неё, не зная, что ответить. — Мне нужно отоспаться сегодня. — Хорошо, тогда я с тобой, как раз приготовлю что-нибудь, а то наверняка моришь себя голодом, совсем исхудал, — Мина гладит его чёрные мягкие волосы, а Чонгук почему-то чувствует несуществующее касание, которое всё ещё не остыло на плече… Дома он практически игнорирует её, думая только про сон; как только они оказываются у порога квартиры, брюнет выбрасывает обувь и бежит в спальню, чтобы завалиться на кровать, совсем позабыв обо всём. Просыпается он бодрый, на часах вечернее время, а в квартире тишина, неужели Мина обиделась и ушла? На кухне стояла заботливо приготовленная еда, которая была укрыта скатертью. Кусок в горло не лезет, глаза смотрели на экран телефона, но там ничего нет… Ни сообщений, ни звонков. Наверняка сейчас Тэхён и Чимин смотрят что-то по телеку или играют в приставку, поедая всякие вредности, которые обожает его одногруппник. У Чонгука пальцы чешутся написать ему, но он отдёргивает себя от этого, вспоминая, как вроде бы сказал, что не будет надоедать. Написав Мине пару сообщений с милыми смайликами, Чонгук убирает со стола и выкидывает еду, которую толком не попробовал. Вернувшись в комнату, он включает музыку в наушниках, распахнув окно и смотря на вечернее небо… Он не позволял себе думать весь день, потому что мозг был загружен, а сейчас хотелось убрать этот бардак, поразмыслить и расставить всё по полочкам. Получил ли он ответы на свои вопросы? Отчасти — нет, отчасти — да… По крайне мере, сейчас Чимин ему казался совершенно другим. И от этого паршиво, потому что Чон вроде умный, вроде многое повидал, а он всё ещё судит людей по их слабостям, потому что видит, совсем не желая заглянуть за плечи этого человека, рассмотреть причину. Чимин на вид милый маленький мальчик, а на деле оказался в разы сильнее его самого, и это странно. Потому что вызывает уважение, потому что, вспоминая его рассказ, Чон понимает, что пережил все эти чувства вместе с рассказчиком. А когда внутри пусто, легко через себя пропустить чужие эмоции. Чонгуку помогли справиться ненависть и обида. Обида на мать, ненависть к слабым — это как щит, это как невидимая стена, которая скрывает за собой до невозможности уязвимую личность. Он хотел, чтобы мама взяла его с собой, когда сбежала, он надеялся, что их двоих хватит для полной счастливой семьи. Но, видимо, мама недостаточно любила, раз решила оставить одного, не любила так же сильно, как любила мужа, ради которого оставила сына одного в этом жестоком мире. А что Чимин? У него семья, практически всё, но и одновременно ничего. Отец, для которого мнения чужих важнее всего; мать, которая идёт на поводу у мужа; сестра, которая одержима комплексом старшего брата, в желании превосходить его во всём. Чонгук на минуту представил себе такую семью, и его передёрнуло, захотелось сбежать на край земли от такого «счастья» и никогда не возвращаться… Чонгук не был гомофобом, но однополая любовь для него была чем-то вроде параллели, с которой пересекаться не приходилось. Со своим богатым воображением он не мог представить настоящую любовь, полноценные отношения между парнем и парнем. Не говоря уже про секс и совместное проживание до самой смерти. А сейчас, вспоминая ночной рассказ, всё это кажется ему отвратительно приставуче странным. Потому что чувства Хосока не удивили, наоборот, сложили всю картину воедино. Потому что Чонгук подсознательно ожидал что-то такое. Слишком нежным, трепетным было его отношение к другу, слишком заботливым и любящим тот казался. Не как друг, не как брат… Воображение Чонгука и это разрисовало. Как у него появляется друг, который признаётся в чувствах. В обычной жизни Чонгук бы оттолкнул и прервал связи, но если это был кто-то вроде Хосока? Что бы он сделал? А сам Чимин? Если бы Хосок признался ему раньше, то милый, наивный школьник растерялся, и наверняка принял бы его чувства. Но Хосок думал, прежде всего, о Чимине, и не позволил ему до последнего узнать о его чувствах, не позволил увидеть, как он мучается в последних издыханиях на больничной койке. Он ушёл тихо, просто растворился, оставив после себя нескончаемый поток боли и кучу воспоминаний… Чонгука передёрнуло то ли от холода, то ли от мыслей. Он не мог поверить в это, но сейчас ему было так сильно жаль Чимина, даже представлять его на том берегу, стоявшего с дурацким списком в руках, смотрящего на море — уже страшно. Осознание того, что ты опоздал, и что твой друг утопил себя, ничего не сказав тебе, а ведь только день назад обещал, что вместе вернутся назад… Хосок с самого начала не написал последний пункт, значит, спланировал это уже перед поездкой. Чонгук против своих принципов переступил уже в который раз, но всё равно не испытывал ненависти к суициднику. Хосок избавил себя от боли, сделал то, что… должен был. А Чимин… маленький мальчик, который никому ничего не сказал, сохранив всё внутри себя. Теперь Чонгук отчётливее понимал фразу, которую он сказал ему. Пропустить боль через себя, а не мимо. Поэтому монстр живёт в его сознании, поэтому тот страдает до сих пор, всё ещё таская груз воспоминаний, так, как будто это случилось вчера… — Был ли я готов это всё услышать? — сквозь музыку в наушниках произносит Чонгук, закрыв глаза и наслаждаясь прохладным вечерним воздухом. На следующий день Чонгук выходит из дома один раз, чтобы купить несколько бутылок пива, и запирается в квартире, отключив телефон. Настроение было апатичным, хотелось валяться на кровати, пить пиво, слушать музыку и послать нахрен внешний мир. Внутри беспокойство за Чимина, который всё ещё живёт с Тэхёном, но он давит это внутри, лишь бы не позвонить одногруппнику. Мина наверняка обидится сильнее, но Чонгуку впервые за долгое время слишком плевать на всех, даже на себя… Он вновь и вновь крутит в голове рассказ Чимина, вспоминая отдельные моменты, потом и самого паренька. Его привычки, голос, манеру разговора, слегка смешной пусанский акцент. Короткие пальцы, кончики которых видятся из-под широких рукавов, добрый и одновременно грустный взгляд, не всегда устремлённый на собеседника. Чимин такой чудный, необычный, Чонгук думает о нём даже во время игры его излюбленного Overwatch. Он сжимает геймпад и постоянно одёргивает себя от осадка мыслей, которые тянут в свой круговорот, как в болото… — Я хочу его увидеть, — какого хрена он произносит это в 4 часа утра, когда бессонница в самом разгаре, утром в универ, а в голове каша гуще, чем вчера. *** Утром он еле разлепает глаза после пару часов сна и нехотя плетётся в универ. Настроение никакое; на телефоне пару сообщений от Мины, которая явно обижена, но сил, чтобы придумать нормальный ответ, Чонгук в себе не находит, и потихоньку проскальзывает в нужную аудиторию. Он оживает лишь тогда, когда рядом приземляется Тэхён; тот усмехается при виде заспанного и помятого брюнета. — И совсем неинтересно, где я вчера был? Даже не написал, — бубнит Чонгук, зевая во весь рот. — А зачем? Мы ведь не друзья, чтобы беспокоиться о каждой мелочи, мало ли что у тебя там стряслось, — прямолинейность была той чертой Тэхёна, которая поражала Чонгука. — А зачем ты тогда мне помогаешь? — Забыл? Ты мне должен, да и если бы Чимин доставлял проблемы, то я бы выкинул его нахрен без зазрения совести. Но то, что он хорошо готовит, компенсирует многое, — Тэхён хлопает себя по животу, намекая на сытый завтрак, и Чонгуку, в какой-то степени, завидно. — Я думал, вы поладили. — И что? Теперь я должен его усыновить? — Тэхён берёт ручку и начинает записывать начавшуюся лекцию, явно намекая на то, что разговор окончен. Чонгук мнётся на следующей паре, пару раз заскочив в другой корпус к Мине, но та благополучно его игнорирует, совершенно не слушая глупые оправдания. А уставший Чонгук явно не старается, хочет дать себе время. — Мне нужно отдохнуть и перестать думать, — бубнит он себе под нос, выходя из здания университета, пропуская оставшиеся две пары. Ноги несли его чёрт знает куда, а влажный воздух после дождя нихрена не помогал очистить мозги. Настроение было странным: не хотелось что-то делать, но и бревном лежать в свой комнате, вернувшись домой, — тоже. Не хотелось гулять по мокрым улицам, но чистый воздух хоть немного помогал. Чонгук сейчас был не таким, как обычно — он был таким, каким он никогда себя ещё не видел. Потерянным… Он обошёл уже несколько интернет-кафе, не обнаружив там розовую макушку. Сжимая в руках телефон, он не знал, набрать его номер или нет, но нестерпимо хотелось увидеть, поговорить. Неважно где и о чём, просто эта кошмарная бессонница преследовала его по пятам, а Чонгук хотел спросить совета. Наверняка, старший знал, как с этим бороться… — Алло?.. — Чимин, ты где? — напряжённо выдыхая, спросил Чон. — В парке, недалеко от дома Тэ, а что? Ты рано как-то… — Да просто голова болела, не хотел просидеть остальные пары, — Чонгук прибавляет шагу, радуясь тому, что тот самый парк недалеко, и через пару минут он окажется там. — Чонгук-щи… — Да?.. — Всё хорошо? Вчера ты пропал, я спросил Тэхёна, он сказал, что ты и на парах не появлялся, — противно липкое чувство сначала обожгло, потом, смешавшись со слюной, с трудом прошло в пищевод. — Ты не должен волноваться обо мне… — Почему? — Я тебе никто, лучше позаботься о себе, — Чонгук отключил звонок, тяжело дыша. Он у парка, здесь людей не так много с утра из-за погоды. Но несколько детей всё равно играют. Немного походив, он наконец замечает Чимина, сидящего на сырой траве под деревом. Смотрящего на тех самых детей и улыбающегося. Его губы шевелятся, старший явно что-то говорит, но рядом ведь никого нет… — Не сиди на сырой траве, простудишься ведь, — Чонгук своим появлением заставляет Чимина застыть и с удивлением обернуться. — Чонгук-щи, — вновь эта улыбка; брюнет тянет к нему руку, помогая подняться. — Портишь одежду Тэ? Он будет недоволен, — Чимин хмурится, одной рукой оттряхивая чужие вещи на себе. — Они мне и так велики, я похож на ребёнка, который балуется с одеждой отца, — Чонгук звонко смеётся и только сейчас замечает, что всё ещё держит того за маленькую тёплую ладонь. — Тебе идёт, ты похож на старшеклассника. — Чего смеёшься? Я, вообще-то, твой хён, имей уважение, — он дует губы и делает вид, что не замечает, как Чонгук резко отпускает его руку, немного отойдя. — Любишь детей? — кивнув в сторону играющих детей, спросил Чон, без лишних слов взяв рюкзак Чимина и перекинув через своё плечо. — Разве что на расстоянии, — Чонгук вновь улыбается и даже забывает про свою апатию и бессонницу. — Чонгук-щи? — Ммм? — С тобой всё хорошо? Ты не ответил, но выглядишь усталым, — Чимин смотрел с неподдельным беспокойством, что действовало на Чонгука, как медленный яд. Он поджал губы и опустил взгляд. — Не высыпаюсь. Что ты делаешь, когда у тебя бессонница? — Чонгук идёт немного впереди, заранее определив, что сегодня Чимин погостит у него. — Боюсь, мои методы не для тебя, — со странной улыбкой тянет Чимин. — Почему это? — Я же псих, мой мозг работает по-другому, — виноватая улыбка, и Чонгуку кажется, что от волны исходящей от него боли, можно захлебнуться. — Ты не псих… — С чего это? Ты даже не знаешь, что у меня за расстройство, — розоволосый прячет пальцы под длинными рукавами и немного дрожит от холода. — Это неважно, ты нормальнее многих людей, которых я знаю, — Чимин удивлённо смотрит на Чонгука, который говорит на полном серьёзе. — Спасибо, Чонгук-щи, я знал, что не ошибся в тебе, — и улыбается. Чонгук не понимает, что происходит с ним… между ними. Это похоже на другой язык, который он освоил за ночь, и на нём теперь общается с Чимином.