Our Story

Чимин, укутавшись в одеяло, прячет лицо, пытаясь не завыть в голос. Чувство смущения заставляет задыхаться, а воспоминания о тёплых губах Чонгука на своих, заставляет сильно зажмуриться и бить ни в чём не виноватую подушку. — Это ведь был мой первый поцелуй… Боже… — тихо скулит розоволосый, вжимаясь в уголок застеленного дивана. Часы тикают, а сна ни в одном глазу. Чонгуку в соседней комнате не лучше, мало того, что он не привык к чужому дому и постели, так ещё и внезапный порыв поцеловать хёна выбил его из колеи. — Нет, точно дурак, я ведь мог напугать его. О чём я только думал? — сжимая пальцами корни волос, спрашивает самого себя Чон. — Он ведь доверяет мне… а я поступил так по-свински. Так, как хочу сам, — тихо шепчет он, касаясь своих уст и всё ещё ощущая те мягкие прикосновения. — Чон Чонгук, что же ты теперь будешь делать? — он дёргает ногами, откидывая покрывало и смотрит на часы. Такими темпами скоро утро наступит, а он всё ещё взвинчив, а сердцебиение ускорено. — Так всё, надо успокоиться и не вести себя, как неопытный школьник. Ну не сдержался, поцеловал, и что? Он сам виноват: смотрел так доверчиво, приятно пах и вообще выглядел слишком мило, когда спрашивал, нравится ли он мне. Тут даже, если и не нравится, изменишь ответ при взгляде на него, — стонет брюнет, когда ведёт дискуссию с самим собой. — Он мне не ответил, почему он не ответил? Неужели я ему хоть капельку не нравлюсь? — грустное бормотание и зевок. — Может, и мне спросить прямо в лоб? Не-е-ет, а что, если он скажет, что не нравлюсь? Не-не-не, — Чонгук вскакивает с постели, и схватив телефон, открывает окно браузера. «Что делать, если ты парень и тебе нравится парень?» — гугл поиск. 1. Попытаться узнать, нравишься ли ты ему взамен. 2. Ни в коем случае не пугать, если вы не уверены в его ориентации. 3. Если шансы хоть какие-то есть, то стараться намекнуть — не словами, а поступками. Забота, ухаживание, подарки… — Бабское дерьмо какое-то. Мне, что, ему плюшевого мишку купить? Ах-х, Чимини… Ну как мне тебе понравиться? Ты ведь такой невинный… Чонгук, как последний идиот представил их совместную жизнь не в качестве соседей, а как реальную пару. Как он будет просыпаться и видеть, что рядом спит розоволосый хён, и будет долго-долго на него глазеть. А потом отправиться готовить завтрак… на троих… — Так не пойдёт, я должен помочь ему. Он сам должен хотеть поправиться, — Чонгук грустно взглянул на экран телефона, где по поводу его запроса была открыта очередная тупая статья, затем рухнул на подушку совсем обессиленным, намереваясь хоть как-то заснуть. Разбудил его вкусный запах, от которого заурчал живот. Чонгук приятно зажмурился, приоткрыл глаза, потягиваясь и автоматически улыбнувшись… — Доброе утро, хён, — как-то чересчур громко произнёс Чонгук с порога кухни. Он почесал живот и помятый завалился на стул, подперев подбородок кулаком. Чимин был свежим, волосы уложены, а приготовленная еда аккуратно разложена на столе. Осталось только пожарить яичницу и положить на рис. — Доброе, — тихо пробормотал Чимин и быстро отвернулся, намереваясь скрыть покрасневшие щёки. — Тэхён звонил, спрашивал, когда мы вернёмся. — А мне и здесь хорошо, давай ещё останемся, хён, — как маленький ребёнок, капризно надулся Чонгук. — Нам нельзя пропускать столько занятий. Лучше завтра вернёмся, — предложил старший, и, закончив приготовления, снял фартук, сев напротив брюнета. — Приятного аппетита. Чонгук обиженно поджал губы недовольно посмотрел на третью тарелку справа и вновь перевёл взгляд на хёна. Тот как раз облизал пухлые губы после поглощения порции риса. Они выглядели такими соблазнительными, что голодный Чон забыл даже про еду, пялясь на то, как Пак поглощает очередную порцию пищи. — Хён, а тебе никогда не говорили, что у тебя очень красивые губы? — Чимин в ту же секунду выплюнул от неожиданности еду, благо на пол, а не на стол, и начал громко кашлять, потянувшись за кружкой, в которой был чай. — Осторожно, она горячая, — не успел предупредить он, как Чимин глотнул из кружки, почувствовав, как обжёг язык и нёбо. — Гуки! Зачем ты так? — жалобно простонал Чимин, побежав за холодным йогуртом в холодильнике. — Прости, из-за меня обжёгся, — Чон вскочил за ним, но не зная, что делать, просто стоял позади, пока тот рылся в холодильнике. — Молчать надо, когда кушаешь, — тихо проворчал смущённый и замученный с утра пораньше Чимин. — Я плохо спал ночью, поэтому и голова не варит. Если ты правда хочешь вернуться в Сеул, то я не против, — Чимин выпрямился, так и не взяв йогурт, и посмотрел на задумчивого Чонгука. — Не смотри так, ты же неплохой психолог вроде. Мне страшновато думать, зная, что ты догадываешься о моих мыслях. — Догадываюсь. И я очень признателен тебе, что ты не всё произносишь вслух. После относительно спокойного завтрака, ребята начинают потихоньку собираться. Чонгук предлагает всё же посетить море, несмотря на холодную погоду, а Чимин, несмотря на то, что совсем не хочет, соглашается ради младшего. — Мы поедем туда, где ты в последний раз был с ним? — с интересом спрашивает брюнет. — Это место далеко от Пусана. Да и зачем нам, давай просто прогуляемся по побережью и вернёмся, — Чонгук сразу же понял причину, смотря на тревожное лицо хёна, но промолчал, желая не давить на него… — Я хочу, чтобы ты был со мной открытым, хён, пожалуйста, хоть немного, но доверься мне, — Чон прижимает розовую макушку к своему плечу, и плевать на то, что в автобусе есть люди, которые странно на них смотрят. — Обещаю, я буду стараться. На набережной действительно холодно. Чонгук греет холодные пальчики Чимина в своих больших ладонях, несмотря на его слабый протест и смущение. Они медленно бродят по влажному песку и жмурятся от сильного порыва холодного ветра. Море сейчас серое, но не менее величественное и красивое… Брюнет вытаскивает фотоаппарат, подаренный Чимину, и делает несколько снимков горизонта, после чего ловит в кадре расслабленное личико старшего с закрытыми глазами, доверчиво подставленное под ветер. Эти бесценные кадры он собирается сохранить и не показывать их Чимину до отъезда. — Знаешь, Чимини-хён, я никогда не думал о любви по-настоящему. Ну, есть она где-то рядом, и что? Для меня были в тягость даже мысли о том, что нужно заботиться, волноваться о ком-то больше, чем о себе. Что мысли будут только о нём или о нас вместе. Может, поэтому все говорят, что я холодный и надменный… Но в последнее время я и сам не заметил, как больше думаю о тебе, чем о себе, как беспокоюсь, как хочу, чтобы с тобой всё было хорошо. Как искренне желаю, чтобы ты поправился и оставил своё прошлое позади. Я не знаю, хён, любовь ли это, или нет. Но, кроме всего этого, мне безумно хочется постоянно быть рядом с тобой, касаться тебя и не отпускать твою ладонь. Хён, ты вчера ничего не ответил после того… Того поцелуя. А я человек нетерпеливый. Мне хочется знать, нравлюсь ли я тебе хоть чуточку. Они останавливаются, и Чимин не знает куда себя деть от обжигающего взгляда младшего. Он кусает пухлые губы и отчаянно краснеет от откровенности Чонгука… — Гуки, зачем тебе это? Я ведь парень, к тому же старше тебя. У меня нет семьи или нормального будущего. Я зациклен на умершем человеке, психологически больной. О чём ты думаешь, говоря всё это мне… — Я уже смирился с тем, что походу не такой уж и натурал на самом деле. И выглядишь ты не старше меня на пару лет, а младше. Я хочу быть твоей новой семьёй и помочь с новым будущем. А болезнь… она ведь излечима, если ты захочешь сам, если доверишься мне, поверишь в мои чувства и не отпустишь мою руку, я уверен… уверен, мы всё это преодолеем, — с нотками надежды, но полным уверенностью голосом, тянет Чонгук, приблизившись вплотную. — Хён, пожалуйста, хватит отговорок, просто скажи… Мне есть за что бороться? Чимин молчит, а его полные губы дрожат, как и милые реснички. Чонгук греет их тёплым дыханием, и не сдержавшись, прижимается к губам с поцелуем. Чимин охает и цепляется за его плечи, скорее, чтобы удержаться на ногах, а не затем, чтобы отстраниться… Касания нежные, но настойчивые, не углублённые. Чимин дрожит сильнее, ощущая уверенные руки за спиной, чувствуя уверенность младшего и немножко млея от этого. — А если я не смогу излечиться, если Хосок будет рядом всегда, ты примешь меня такого? — отстранившись, дрожащим голосом выдыхает Чимин… — Буду безумно ревновать, конечно, но приму. Потому что люблю, и, кажется… очень сильно, впервые в жизни, — Чимин улыбается так ярко, так невинно сияет, что Чонгук не может не улыбнуться в ответ. — Ты такой красивый, когда улыбаешься… Это значит да? Я тебе тоже нравлюсь? — Нравишься… — И ты готов стать моим парнем, встречаться со мной? — возбуждённо спрашивает Чон, вцепившись в хрупкие плечи маленького хёна. — Угу, — бубнит совсем засмущавшийся Чимин, и даже пискнуть не успевает, как его кружат в объятиях, заливисто смеясь. — Я обещаю заставлять тебя улыбаться очень-очень часто, Пак Чимин. И также мило смущаться, — чмокает розовую щёчку Чонгук, чувствуя ни с чем не сравнимое чувство окрылённости. Кажется, это называют счастьем, да? Они оба чем-то похожи, но такие разные. Голодные на любовь и ласку, нуждающиеся в счастье, но живущие в страхе, что могут быть отвергнуты, обмануты… разочарованы. С того момента, Чимин обещает себе стараться изо всех сил, чтобы быть нормальным, быть таким, каким его хочет видеть Чонгук: здоровым и счастливым. А Чонгук обещает себе не давить, позволять самому прийти к решению касательно лечения и поддерживать чего бы это ни стоило… Теперь для них Пусан — не просто родной город, наполненный прошлым, которое хочется навсегда забыть. Теперь это место, где они впервые обрели настоящую взаимную любовь. И Чимин совсем не жалеет, приятно греясь в сильных объятиях, получая дозу поцелуев и ласк, от которых голова идёт кругом. Чонгук… с виду такой холодный и грубый парень оказывается настолько чувствительным и нежным внутри, что бедное сердечко старшего едва справляется с этой дозой милоты… — Йа-а-а… хватит меня тискать. Люди ведь смотрят, — наигранно ворчит Чимин в поезде, по дороге домой. — Ну и пусть, я нe могу просто сидеть рядом с тобой и не обнимать, — сладко мурлычет Чон и вновь притягивает его к себе, тычась носом ему куда-то в шею. — Ты так сладко пахнешь, хочется тебя укусить, — Чимин паникует, чувствуя острые передние зубки младшего на своей коже, и дёргается в противоположную сторону. — Прекрати, иначе нас выгонят, — Чимин краснеет, наигранно дуется, но и сам понимает, что это ему слишком нравится, чтобы полностью отстраниться и пересесть. Чонгук хмыкает и накрывает их своей курткой. Но на этот раз не только сплетённые ладони, как тогда, когда они только ехали в Пусан. А полностью, где под ней они смогут прятать свои короткие, но такие сладкие поцелуи… Чонгук дожидается, пока его хён сладко засыпает, после чего делает несколько снимков его спящего. Во сне Чимин кажется ещё моложе, более невинно и безумно очаровательно. Он думает о том, что обязательно сделает, вернувшись домой. Одна из стен в его спальне, в скором времени, точно заполнится фотографиями Чимина…

***

— Ну и долго же вы пропадали в Пусане, всё хорошо? — спрашивает Тэхён у Чонгука перед первой парой. — Да… всё хорошо, — загадочно улыбается тот, смотря через окно на соседний корпус, где учится Чимин. — Ты какой-то другой… — Какой? — пытаясь давить улыбку, спрашивает Чон, переведя, наконец, взгляд на одногруппника. — Влюблённый, — смеётся тот и почему-то брюнету кажется, что тот сказал это не в шутку… — Влюблённый, — повторяет Чон и смущённо прячет взгляд под чёлкой, а Тэхён молчит минуту, прежде, чем сказать. — Рад за вас, я ещё тогда понял, когда ты лез ко мне со странными вопросами, но решил не торопить события. Береги его, Чонгук, он другой, а значит, ему будет труднее, как и тебе… — Знаю, и я готов к этому, — Тэхён всё же подкалывает его пару раз. После чего решив сменить тему. Пара проходит тягуче медленно, и Чонгуку не терпится на свежий воздух. Обеденный перерыв они обещали провести вместе… Чонгук вертит в руках телефон, и никак не может получить ответ на отправленное сообщение. Чимин как на зло не отвечает, а перерыв скоро закончится. — Тэ, ты не видел случайно Чимина? — Нет, но видел Мину. Она выглядела взволнованной, — хмуро тянет брюнет. — Блять, — шипит Чонгук, срываясь с места. Он быстро бежит в соседний корпус, находу вспоминая, в какой аудитории должна быть его бывшая. — Меня ищешь? — слышится сзади. Мина изменилась… она отрезала волосы, а лицо выглядит более натурально без косметики. Она смотрит серьёзно, но смешинки так и пляшут в отражении глаз… — Где Чимин? — Ну и долго же вы пропадали. Отец искал его всё это время… — Зачем? Он ведь сам его выгнал, — сквозь зубы процедил Чонгук, чувствуя, как кровь кипит.  — Мой брат не простой ученик, и, естественно, когда он сюда перевёлся, были кое-какие условия его нахождения здесь. Когда директор университета нам сообщил, что Чимин не появляется уже второй день, я сразу же поняла, что он исчез вместе с тобой. За столь короткое время вы неплохо спелись, — ухмыляется Минa. — Ты знаешь, где он, или нет? — Скажи мне, Чон Чонгук… Что тебя с ним связывает? — громко спрашивает она, благо перемена уже окончена и коридоры пустуют. — Я люблю его, — не колеблясь, отвечает Гук. — Я думала об этом варианте, но, — она неверующе качает головой. — Ты ведь всегда встречался с девушками, всегда был нормальным парнем. — Думай, как хочешь, мне всё равно, Мина… Где Чимин? — Его забрал отец… ещё утром… И вряд ли ты в скором времени его увидишь, Чонгук. Если вообще увидишь. Отец намерен отправить его на лечение, а когда узнает, что больной сыночек ещё и с парнями кувыркается, диагноз будет неутешительным. Так ему и надо, пусть знает, как у своей родной сестры парня отбирать, — цокает языком Мина, прижимая к себе книги, и с гордо поднятой головой, проходит мимо ошеломлённого Чонгука.