Our Story

- Забрал? Куда забрал? Постой, Мина, мы ещё не договорили. Прошу… - Ах ты уже просишь, извини, но я не могу ничем помочь, это касается только нашей семьи, а ты нам никто, – Мина презрительно скривилась, ускорив шаг, и быстро исчезла из виду. А Чонгук, сжал челюсть, решив сначала удостовериться в правдивости её слов. Одногруппники Чимина подтвердили, что тот ушёл ещё с первой пары; телефон хёна всё ещё не отвечал: ни на звонки, ни на сообщения… - Успокойся, не на смерть ведь его отправили, хватит беситься, – Тэхён устало закатил глаза из-за Чонгука; они прогуливали последнюю пару, слоняясь по улицам. Чонгук решил пройтись по тем местам, куда мог пойти Чимин, чтобы спрятаться от отца. – Зачем мы его ищем, скажи? Мина ведь сказала, его отец забрал… - Он бы не вернулся домой. После всего, что случилось… - Чимин слишком мягко характерный, извини, Чонгук, но мне кажется, что тебе стоит навестить дом бывшей девушки вместо того, чтобы прочёсывать огромный город… - А что, если его действительно забрал отец, то что он с ним сделает, зачем ему Чимин, ведь он сам отказался от собственного сына?.. - Понятия не имею, но судя по тому, что тебе сказала Мина – хорошего не жди. Я боюсь, что его отправят в какую-нибудь лечебницу для душевно больных. Тогда ты уже ничего не сможешь сделать. Таких лечебниц в городе прудом пруди. Ты его не найдёшь, – Чонгук судорожно выдохнул сквозь зубы, чувствуя, как внутри возрастает волнение. Повторяющиеся звонки продолжали оставаться без ответа, пока телефон Чимина не отключился, видимо, закончился заряд батареи. - Я… Я, наверное, пойду к нему домой, – сжав пальцы в кулак, выдохнул брюнет. - Может, Чимин сам с тобой свяжется к вечеру, – попытался его успокоить одногруппник… - Ты ничего не понимаешь, Тэхён, ты не понимаешь какой скотина его отец, какой бесчувственный чурбан, лишённый каких-либо чувств к собственному сыну. Он ещё тот эгоист, и мне страшно, что он может сделать с Чимином, учитывая то, что на него влияет его любимая дочка. - Не психуй, Чонгук, в конце концов, если даже всё так плохо, ты мало чем сможешь помочь. Может, даже если его и решили отправить на лечение, то, может, это и к лучшему? - Ты это серьёзно? Тэхён, ты ведь общался с ним, и не говори мне, что тебе Чимин показался ненормальным или неадекватным. Он умный, очень умный, хороший собеседник, способный проанализировать кто перед ним и о чём думает. Его проблема глубоко в подсознании. И помочь ему может лишь он сам, а не бесполезные препараты и замкнутое пространство больницы… Я знаю, я может и паникёр, но и ты меня пойми… Сейчас я хватаюсь за него, как за спасательный круг, потому что он меня изменил, привязал к себе и показал, что я могу быть другим, – Тэхён промолчал, не зная, что сказать на откровение брюнета. - Ты реально круто изменился. Что с людьми творит любовь… - Просто я знаю, что если с Чимином не получится, то не получится ни с кем и никогда. Он моя первая любовь, я не могу его потерять, иначе потеряю самого себя, – Тэхён удивлённо приподнял брови, остановившись. - Вон такси, поймай и езжай к ним домой. Если хочешь, я поеду с тобой… - Нет, я поеду к ним один, ты и так мне много помогаешь. Спасибо тебе… друг, – криво улыбается Чонгук напоследок Тэхёну. - Друг? Мне нужно время, чтобы привыкнуть к такому Чонгуку, – усмехается шатен, смущённо зачесав затылок и решив отправиться домой… У Чонгука тугой ком в горле, и руки, кажется, трясутся всю дорогу. Он судорожно обдумывает варианты действий и то, что может сказать, совсем не заметив, как такси остановилось. - Молодой человек, вы меня слышите? Приехали, говорю… - Ах да, извините, задумался, – парень поспешно открыл дверь, скользя взглядом по знакомому дому. - Пожалуйста, пусть ты будешь здесь, Чимин… пожалуйста, - шёпотом повторяет Чонгук, стоя и медленно набираясь храбрости, чтобы позвонить в дверь. Последнее его появление здесь было отнюдь не самым лучшим воспоминанием. Если его не вышвырнут, вызвав полицию, то это уже будет достижением… - Миссис Пак. Добрый вечер, – внутри облегчение от того, что это не отец Чимина... - Чонгук-ши? Что ты здесь делаешь? - Я… я пришёл, чтобы увидеться с Чимином, он дома? – с нотками надежды в голосе, спросил он. Женщина как-то неестественно всхлипнула, поджимая пальцы ко рту… - Моему мальчику было так плохо, я такая никчёмная мать, что этого не замечала. Мы пытаемся всё исправить, мой муж очень старается. Решение, которое мы приняли далось нелегко, но оно самое лучшее для Чимини, – она натёрла сухие глаза, как будто пытаясь их искусственно увлажнить, и Чонгук скривился, даже не скрывая своего отвращения. - Что за решение? Это вы его приняли, или Мина натолкнула на какое-то безумие? - Не смей так говорить о моей доченьке. Она всё ещё не оправилась после вашего расставания. Мина предупредила, что ты придёшь. Будешь вести себя нахально и что-то требовать. Я не обязана отчитываться перед тобой, юноша, ты нашей семье никто. Ты принёс в неё только несчастье и недопонимание, – глаза женщины вспыхнули гневом, и Чонгук ошарашенно попятился назад. Сейчас она была похожа на ведьму. - Позовите Чимина, пожалуйста, я просто с ним поговорю, а потом уйду, – как можно примирительно сказал он, пытаясь хоть как-то её успокоить… - Вряд ли это получится, Чонгук-ши. Чимин и мой муж ещё утром уехали в аэропорт. Он нашёл хорошее место за границей, где ему смогут помочь. Думаю, тебе пора уходить, пока моя доченька не услышала нас и не спустилась. Ей не за чем волноваться по пустякам, – смерив взглядом, полным отвращением, миссис Пак просто захлопнула дверь перед его носом... Придя в себя, Чон ещё долго звонит в дверь, барабанит по ней, а потом кричит, кажется, в пустоту. Сыпля обвинениями и проклятиями, а потом моля хотя бы о подсказке, что же ему дальше делать. Лицо красное от злости, сердце стучит где-то в горле, а голос уже охрип. Он сидит под дверью, собираясь с мыслями, смотря на небо и ненавидя себя за то, что не смог как-то помешать и не может помочь сейчас. Чимин бог знает где, ему, наверное, одиноко и страшно. Нет, Чонгук слишком хорошо его знает, и знает, что если отец его решил просто куда-то спрятать, то Чимин вряд ли будет сопротивляться – он всегда был слишком тихим, слишком послушным, может, из-за вины, что не такой, что не смог оправдать ожидания, может, из-за того, что сам потерял надежду на другое будущее… - А как же я, Чимини? Когда рядом сейчас я, ты всё ещё не хочешь бороться за будущее? Почему ты позволил себя увезти, почему даже не предупредил? – Чонгук сжимает смартфон в руках и жмурит заслезившиеся глаза. В груди тяжелеет от нахлынувших чувств и не хочется даже шевелиться… На следующий день, после пар, Чонгук до глубокой ночи просто проводит время около дома семьи Пак... Его очередная попытка заканчивается угрозой от миссис Пак. Она говорит, что вызовет полицию, если тот не оставит их в покое. Но Чонгук предсказуемо всё игнорирует… - Его номер не отвечает, он бы не исчез, не предупредив меня. Вы что-то с ним сделали и не хотите говорить. Я должен с ним поговорить, – кричал он, а женщина закатывала глаза, уже точно убедившись, что её дочь была права. Этот мальчишка развратил Чимина. - Я предупреждала тебя, Чон Чонгук, – с ненавистью кричит она, обвиняя его в том, что Чонгук разрушил счастье её дочери, ещё и сына хочет сломать, утащить в свой грязный развратный мир. – Мой мальчик болен, как ты не хочешь этого понять, мы, родные, хотим для него только самого лучшего, мы хотим держать его подальше от таких, как ты… В этот же день Чонгук оказывается в полицейском участке. Офицер что-то ему говорит про нарушение гражданского покоя и вторжение в частные владения, а он лишь вздыхает, в очередной раз пытаясь объяснить свой поступок… - Они заставили его уехать из страны, и на звонки не отвечает, вы должны что-то сделать, найти его как-то, может Чимин вообще не уехал, может эти мерзкие людишки прячут его, заперев где-то. Пожалуйста, сэр, помогите мне… Я не знаю, что мне делать, я с ума схожу от волнения, и продолжаю приходить к ним. И если вы даже отпустите меня после оплаты штрафа, я продолжу туда ходить и требовать хоть какую-то информацию, – Чонгук сейчас похож на наркомана, у которого время дозы: зрачки расширены, вены на шее вздуты и напряжены, желваки на лице ходят ходуном, а руки дрожат, постоянно цепляясь за что-то… Шериф слушает, качает головой, очевидно делая для себя какие-то выводы, которые явно не в пользу самого Чонгука... Он звонит кому-то, что-то записывает, и каждый раз, когда Чонгук его дёргает что-то прося, лишь молчит, прося быть тише… - Мы позвонили твоему отцу, он скоро будет… - Что? Но зачем? Вы не имели права! – он встаёт и всё повышает голос, младший лейтенант, стоящий рядом, сразу же цепляется за его предплечье, заставляя сесть обратно... - Успокойся, юноша, так будет лучше. Мы всё ему объяснили, он сказал, что поможет, чем сможет, – спокойно, как ни в чём не бывало, говорит офицер… - Откуда вы, чёрт возьми, знаете, как вы можете знать, поможет ли он или нет, но зато я знаю, – горько усмехается Чонгук, как-то весь сжимаясь и скрещивая руки на груди… Родитель не заставляет себя долго ждать; ну нада же, такой занятой человек, как его папаша, нашёл время, чтобы прийти в полицейский участок ради своего сыночка. Интересно, что он скажет, как отреагирует? - Я заплатил штраф, можем идти, – мужской голос заставляет Чонгука вздрогнуть и выйти из своих мыслей. Его отец, одетый в дорогой костюм, стоит перед ним, и трудно на этом лице прочесть хоть какие-то эмоции. - Тут неподалёку есть хороший ресторан, ты не голоден? – Чонгук недоумевает, почему отец такой спокойный. Они не виделись достаточно долгое время, а теперь он его забирает из полицейского участка, оплатив штраф, наверняка ему всё уже рассказали… - И ты не будешь читать мне нотации? Не будешь кричать, упрекать за то, что случилось? – Чонгук хоть и был удивлён, но покорно шёл рядом, иногда поглядывая на суровое лицо родителя; тот, кажется, за прошедшее время, с их последней встречи, немного поседел и морщин стало больше… - Давай сначала пообедаем, я давно не видел своего сына. Всё остальное потом, – мужчина тихо выдыхает, немного прибавив шагу. Ресторан дорогой, но удобный и тихий, с успокаивающей атмосферой. Кроме них в зале почти никого нет, не считая пару клиентов, которым до них нет совсем дела. Они заказывают еду, и Чонгук уверен, что его ждёт не самый лёгкий разговор… - Хоть офицер и рассказал о том, что ты натворил и почему на тебя написали заявление, но я хочу услышать твою версию, сын, – сцепив руки перед собой, мужчина внимательно уставился на него, ожидая его ответа… - Если ты так жаждешь объяснений, то я, пожалуй, начну с признания. Уверен, ты уже прочёл что-то подобное в том заявлении, что я извращенец, развратитель или тому подобное. Так знай, что это отчасти правда. Я – гей, – как ни в чём не бывало, говорит Чонгук. – Вся ответственность на мне. Чимин не причём, это я ему признался, предложил встречаться… Мужчина не выглядел шокированным, но уголки его губ всё равно были искривлены в отвращении, и глаза смотрели не моргая. Чон глотнул из стакана, чувствуя, что самое худшее впереди. - Я не виню тебя в чём-то, я сам оставил тебя без присмотра из-за чувства вины и долга. Пытаясь всё больше и больше заработать, я думал, что ты погряз с головой в учёбу, а ты на самом деле вот этим занимаешься. Ты хоть представляешь, какие поступки творишь, Чонгук? Этот мальчик болен, и да, я успел выяснить всё, копнуть поглубже прежде, чем услышать обвинение и читать заявление. Ты ведёшь себя безрассудно, – Чон-старший тяжело вздохнул, распахнув свой пиджак и придерживая руки в районе сердца. – Я уже не так молод, сын, не думаешь ли ты, что сейчас не время для бунта? - Окей, хорошо, для тебя это бунт, протест против тебя или всего мира, а для меня это моя жизнь, и Пак Чимин – её часть, очень важная часть. И прежде, чем начинать мне на мозги капать, отправлять к психологам и всё такое, ты должен знать одно. Я люблю его и никогда… слышишь, никогда от него не откажусь, что бы ты ни сделал, что бы ни случилось, – голос, как ни странно, ни единожды не дрогнул; отец поджал губы, покачал голову, делая для себя выводы... - Значит, не откажешься. И что это значит? Что не жениться, не продолжaть наш род ты не собираешься? – Чонгук, не думавший ещё так далеко вперёд, вздрогнул от этих слов, но ему хватило пару секунд, чтобы решиться на эти слова... - Собираюсь, кто сказал, что я не могу жениться на Чимине? Завести с ним детей? - Слушай, сынок, ты ещё молод, в тебе горит юношеский максимализм, и ты должен понимать то, что ты испытываешь – это временное, – попытался прощупать почву старший. - Почему временное, откуда знаешь? Потому что он парень? Потому что больной? Я обещал ему, что помогу, буду защищать, буду рядом, несмотря ни на что. Потому что хочу быть для него семьёй. Хочу быть человеком, которого он любит. Тебе этого не понять, – холодно бросил Чонгук, даже не ожидая понимания от родителя, от которого сам отдалился много лет назад. – Этот разговор такой бессмысленный, мне нужно найти Чимина, сейчас для меня важно только это… Мужчина посмотрел, как от последних слов задрожали губы Чонгука. Быстро схватив палочки, тот начал судорожно есть принесённую еду, намекая, что больше не хочет разговаривать. Отец сидел несколько минут молча и сверля его взглядом, пока тот не закончил с трапезой… - Я могу помочь, – как гром среди ясного неба, произнёс родитель… Чонгук вздрогнул и поднял взгляд на него. - Помочь? - Найти Чимина за границей, я найду его через пару дней, если потяну за нужные ниточки... – Чонгук облизал сухие губы и судорожно выдохнул, подавшись вперёд… - И что же, что же ты попросишь взамен? - Почему я должен что-то просить, разве отец не может просто так помочь сыну? – усмехнулся мужчина, но Чонгук знал, что не всё так просто… - Говори лучше сейчас, – обречённо протянул Чонгук… - Ты мой сын, и, к сожалению, единственный. Наш бизнес, бизнес моих родителей всё растёт, и мне трудно управлять корпорацией одному, когда рядом слишком много врагов. Я хочу, чтобы ты пришёл ко мне после окончания университета. Я знаю, что твоя специальность другая, это не проблема. Ты мне действительно очень нужен, как моя опора, как человек, которому я смогу доверить всё, что я смог заработать тяжким трудом, научить тому, чему сам научился. - Это ведь не всё, да? Ты попросишь семью, внука, который будет наследником… - горько усмехнулся младший… - Давай не будем забегать настолько вперёд, ты ещё юн. Я не собираюсь рушить твою жизнь или ставить перед фактами. Когда-то я разрушил нашу семью. То, что ты вырос таким, это не твоя вина, Чонгук. Я даже удивлён, что ты так сильно изменился, ты рос таким отстранённым, холодным и бесстрастным ко всему, но сейчас ты утверждаешь, что влюбился. Хоть и не в совсем милую девушку со здоровой психикой, но это большой шаг для тебя, - понимая, к чему клонит отец, Чонгук фыркнул, покачав головой. - Если ты намекаешь на то, что такими темпами я смогу тебя как-то простить, то ты ошибаешься, отец. Нам никогда не быть тёплой, милой семейкой, полной взаимопонимания. Просто забудь об этом. - Я и не прошу тебя о чём-то подобном. Но надеюсь на полное сотрудничество в качестве партнёров. Что насчёт того, чтобы стать вице-президентом и моей правой рукой? Не сейчас, конечно, а после получения диплома. - И ты взамен поможешь мне найти Чимина… - Помогу, чем смогу, если учесть обстоятельство, то он наверняка в одной из соседних стран или даже ближе. Наверняка в какой-то лечебной больнице, его семья не из низких слоёв. Наверняка глава семьи заботится так о слухах про единственного сына и о его благе на будущее. Ты же не думал, что, выгнав его из дома, они отказались от него насовсем? – Чонгук скривился, понимая, что отец знает даже это… - Давай не будем, просто найди его, а про своё дело не беспокойся, я приду к тебе, когда наступит время и приму ответственность. Обещаю, – лицо мужчины сразу же посветлело, даже сгладились морщинки на лбу, сразу же сделав его помоложе. Тот облегчённо выдохнул, расслабленно откинувшись на спинку стула. - Что творит с людьми любовь… Ты готов работать бок о бок с человеком, которого ненавидишь ради того, чтобы найти этого мальчишку… Ты действительно изменился, Чонгук, что сказать… я рад. Спасибо тебе, надеюсь, ты не поменяешь решение в будущем, если что-то пойдёт не так. - Не имею привычки уворачиваться от ответственности. Так что об этом не беспокойся, после выпуска я приду… - Очень хорошо, – улыбнулся старший, а Чон затих, чувствуя нетерпение закончить этот обед. Оставшиеся часы этого дня прошли все на нервах, нестерпимо хотелось вновь и вновь возвращаться в знакомый район, чтобы удостовериться, не вернулся ли Чимин домой, а вдруг? Но в участке ему ясно дали понять, что ещё одна жалоба от семьи Пак, и одним штрафом Чонгуку не отделаться. Пришлось пойти домой к Тэхёну, в надежде, что тот отвлечёт от опасных мыслей и даст дельный совет… - Я заебался тебе звонить, где ты шлялся весь день? – с порога накинулся на него Тэхён, но потом, увидев напряжённый и хмурый вид, всё же сжалился и впустил того… - Есть что попить? - Да, конечно, чай или кофе? - А покрепче? – усмехнулся Чонгук, и сняв верхнюю одежду, прошёл в гостиную, развалившись на диване… - Всё так плохо? – Тэхён пришёл с бутылкой вина, прихватив с собой пару бокалов… не очень густо. - Успел побывать у него дома, поскандалить, узнать, что Чимина увезли в другую страну на лечение, в какую отказались сказать, а при попытке настоять – пришли копы и отвезли в участок. Позвонили моему отцу, тот пришёл, заплатил залог, и меня отпустили, – Тэхён сначала удивился, но потом сочувствующе надломил брови. - Вы ведь с ним не ладите… - Не ладим… - И теперь он всё знает… - Знает… - Я про то, что ты внезапно стал лазурно-голубым. - Про это тоже, но, как ни странно, он не устроил мне кару небесную, думает, что это запоздалый подростковый бунт, хоть я давно не ребёнок. Ему кажется, что всё это несерьёзно и пройдёт в скором времени. Главное – он обещал помочь найти Чимина, а взамен, после окончания университета, я переметнусь к нему. Буду его верным пёсиком на коротком поводке, – фыркнул Чонгук и присосался к наполненному бокалу с красным сухим вином… - Ты это сейчас серьёзно? Ты ведь ненавидел отца. - И сейчас ненавижу, это всё ради Чимина, – Тэхён усмехнулся, но увидев суровый взгляд Чонгука, замолк, тоже пробуя напиток на вкус… - А ты герой, я смотрю, до сих пор не верится, что Пак Чимин тебя настолько изменил. А если окажется, что он где-нибудь в Швейцарии? Ты бросишь учёбу, ломанёшь к нему, не зная, чем это всё закончится? - Я договорился с отцом, считай, что я продал душу Сатане ради него, и думаешь, количество километров между нами меня остановит, Тэхён? – Чонгук сейчас смотрел на друга так уверено, так пылко. Шатен видел бурлящие чувства в его чёрных глазах, и не сомневался ни в одном его слове… - Эта любовь, дружище, сила любви, - по-философски потянул Тэхён, опрокинувшись на спинку дивана… - Может и ты встретишь когда-нибудь такую же, не всегда же тебе быть самовлюблённым кретином, – усмехнулся Чон. - Спасибо за комплимент, конечно, но мне нравится и нынешняя жизнь, не хочу ничего менять и, уж тем более, усложнять. Когда будут новости? - Отец сказал, что ему нужно пару дней, а мне нельзя приближаться к дому семейки Пак… - Можешь остаться здесь, Чонгук, сейчас тебе, как никогда, нужна моя поддержка, не так ли? – усмехнулся Тэхён… - Ну, спасибо… - Не за что, друг...