Мой кровавый Валентин.

      Балтимор встретил Ганнибала как разъяренная любовница, хлестая в лицо осколками льда вперемешку с дождем, и хотя обгонявшие его прохожие стремились скрыться от непогоды, Лектер упивался стихией и ее негодованием. Холодный воздух бодрил, выветривая итальянскую истому. За годы проведенные за границей он отвык от резких запахов, которыми был богат город. Италия окутывала ароматом умиротворения - убаюкивая, расслабляя и притупляя бдительность, Балтимор же весь пропах дымом, маслом, копотью заводов и машин, а еще тонким запахом меди, которая была отголоском пролитой крови.       План был продуман давно – приехав, он заселился в знакомый с прошлых лет, гостевой дом, находящийся в фешенебельном пригороде. Эта частная гостиница нравилась ему еще с той поры, когда Балтимор был его личной площадкой для охоты. Конечно был существенный риск жить в таком месте где мало постояльцев; скорее всего его лицо может запомнится владельцам, но и в центре останавливаться было небезопасно, возникала возможность наткнуться на кого-нибудь из прошлой жизни, да и светиться на камерах слежения лишний раз не хотелось.       Поездка была рассчитана на несколько дней, максимум – неделю, а сделать надо было так много, что от этих волнительных возможностей голова шла кругом. Письмо адресованное Уиллу шло по графику. Сведения, недавно полученные Ганнибалом, указывали на то, что послание настигнет Грэма через пару дней, надо лишь только выяснить где профайлер проводит свои дни и как сильно поменялся его рабочий график за эти годы, после чего останется лишь нанести визит и вручить ему его «валентинку». Каждый раз, думая о ней, Лектер испытывал полузабытое чувство радостного возбуждения – оно волной дрожи проходило по позвоночнику и взрывалось фейерверком эйфории в его голове.       Как оказалось, в Бюро совершенно не заботились о безопасности, либо же Ганнибал попал на несведущего стажера потому что узнать где находится Уилл Грэм было до безобразия легко –Лектер лишь представился сотрудником вашингтонского отделения и тут же вся информация была предоставлена ему в полном размере.       Погода благоволила ему, февральское ненастье позволяло кутаться и тем самым не выглядеть подозрительно, это было на руку Ганнибалу, так как два последующих, после приезда, дня он провел находясь в пугающей близости от отдела Бюро. Один раз ему удалось увидеть Джека, который всем своим видом показывал недовольство, он шел напролом задевая плечами сотрудников, словно торпеда рассекающая волны – опасный и стремительный. В один из таких дней, когда психиатр неторопливо прогуливался вдоль магазинных рядов, он сам того не замечая, практически налетел на Грэма. Сколько не планировал, и не подстраивал эту встречу, профайлер как всегда удивил его. Уилл вылетел из-за угла, закутанный в шарф, торопливо глотая кофе одновременно что-то читая в телефоне. В такой ситуации Ганнибал мог бы даже не переживать за то что Грэм его узнает, тот казалось ничего не видел, отступив, пропуская торопящегося друга, он проводил его взглядом до пешеходного перехода. В отражении витрины Лектер видел, как Уилл спешно перебегает дорогу, и уже на самых подступах, замешкавшись, нервно оглянулся, будто опасаясь преследования. К сожалению, расстояние, разделявшее их, и тот факт, что Ганнибал смотрел через мутное отражение витрины магазина, не позволил ему увидеть лица Уилла.       Вечерами он совершал необходимые приготовления. Хотелось обставить все самым наилучшим образом, в одном из антикварных магазинов он нашел восхитительные подсвечники из хрусталя, свет разбивался на осколки и преломляясь находил свое пристанище на стенах, блики восходящего солнца будут красиво отражаться от четких граней и бросать лучи света. Вид этих подсвечников покорил Ганнибала, но мысли о собачей своре, которая, скорее всего, все так же проживает с Уиллом, сделал бы этот подарок одноразовым. Было бы расточительством так поступать с красивой вещью, потому им на замену были выбраны витые, более практичные, подсвечники из темного металла. Вместо скатерти он выбрал отрез прекрасной ткани, конечно это было излишеством и помпезностью, но жемчужный узор завитками украшавший полотно был чарующим, и как нельзя кстати подходил к тому как Лектер представлял обстановку для своего подарка Грэму. Все было готово, осталось лишь дождаться установленного дня.       Машина с мягким урчанием шла по знакомому, извилистому пути дороги к дому профайлера Уилла Грэма. Унылый серый февральский пейзаж под свинцово-темным небом, давящий со всех сторон, был Лектеру сейчас гораздо милее пологих итальянских склонов поросших душистыми травами под высоким лазурным сводом. Сердце участило свой ход, глаз отмечал знакомые места – дома, аллеи деревьев, повороты дороги. Радостное чувство предвкушения наполняло его.       Дом Уилла стоял в отдалении от основного массива застройки, спрятанный разросшимся кустарником и деревьями, он был как и Грэм - сам по себе, неприкаянный и одинокий. Припарковаться рядом, так чтобы не привлечь к себе внимания, не было никакой возможности, а потому Ганнибал оставил машину в более обжитой части квартала, а остаток пути проделал пешком. Заброшенная живая изгородь превратилась в темную стену, отгораживая дом от дороги, и хотя она вызывала внутреннюю дрожь, ее запущенность была на руку Лектеру, помогая беспрепятственно проникнуть внутрь.       Ключ тихо щелкнув открыл дверь, и никем незамеченный, скрытый кустами и раскидистыми деревьями Лектер скользнул в дом, который встретил его топотом лап, и лаем - грозным и отчаянным, но доктор имел тот редкий дар, который помогал ему находить общий язык с людьми и животными, подчиняя их своей воле и взгляду. Он был аккуратен, а потому грэмовская свора не услышала его пока он не отворил дверь, тем самым выиграв себе немного времени, чтобы вытащить из кармана кусок кровяной колбасы купленной в мясной лавке по этому поводу. Собаки тявкали, но тянули носом, запах был им знаком, человек, протягивающий еду оставил свой след в этом жилище, он не был чужаком, а следовательно не был опасен, покрошив принесенную еду, Ганнибал потрепал псов по холке и разувшись прошел в дом. Псы были отражением своего хозяина – всегда готовые к бою, но без кровожадности, миролюбивые по натуре. Расправившись с едой, грэмовская свора семенили следом, фыркая, тихо скуля и путаясь под ногами. Собаки жаждали внимания и были в игривом настроении, что изрядно мешало психиатру так как в одной руке он держал увесистый сверток, а в другой – обувь, чтобы не оставить следов. Уилл был бы немало удивлен узнай насколько хорошо Ганнибал знал его дом, конечно же он сам не раз приглашал его раньше, в те годы когда Ганнибал был преуспевающим психиатром с широкой практикой, но помимо этого и сам Лектер, в дни командировок Грэма, от скуки и из любопытства наведывался в его жилище. Он шел по комнатам ведомый памятью и запахами, просторная гостиная, столовая, переделанная под кабинет, и кухня. Именно тут была дверь ведущая в подвал, там, по памяти Лектера, была рядами выставлена старая мебель, и в небольшой нише стояло старое, продавленное кресло подпираемое со всех сторон кипами журналов и книг. Спустившись по крутым ступеням он убедился, что все по прежнему, пальто и шарф нашли свое место на спинке стоящего стула, поискав среди вещей Ганнибал нашел и лампу, чтобы осветить угол подвала в котором он будет сидеть ожидая своего часа. До приезда Грэма было еще достаточно времени, а потому психиатр решил осмотреть весь дом целиком. Собаки больше не досаждали ему, развалившись в гостиной на пятачке солнечного света, который падал из окна, они наслаждались теплом заходящего солнца.       В доме все было как прежде, стараясь не дотрагиваться до предметов, чтобы не оставлять отпечатков, Ганнибал ходил по комнатам, притрагиваясь к вещам Грэма, упиваясь запахом жилища. Не смотря на то, что с Уиллом всегда жили собаки, в доме не чувствовался их специфический дух, ощущался лишь аромат хвои, смолистых поленьев, которые лежали горкой рядом с камином и еще пахло яблоками с хлебом. Теплый, уютный домашний аромат. Гобеленовый диван все так же стоял обращенный к камину, старый плед был небрежно сбит в его углу, полки с книгами и коробки с какой-то мелочью, было по – домашнему уютно. В кабинете же царил боевой беспорядок - вещи были раскиданы, а бумаги кипой навалены на столе. У окна, все так же стоял маленький столик, за которым Уилл делал свои приманки для рыбной ловли, на подставке под увеличительным стеклом была прикреплена наживка, которую мастерил Грэм – к крючку были примотаны перышки и волокна шерсти имитирующие хвост рыбки, в сильном течении они будут извиваться и скользить по волне привлекая хищную рыбу. Приманка была красива, будет жалко если она испортится в бурном течении реки. -Вот так всегда с Уиллом – подумал Ганнибал. – Он прикладывает усилия, делает что-то прекрасное, что сам же, потом, после завершения, сразу уничтожает.       Переходя из комнаты в комнату, Лектер впитывал образы и запахи, наполняя этими воспоминаниями комнаты своего дворца памяти. Все в доме говорило о том, что Уилл живет один, и мысль об одиночестве Грэма была Ганнибалу внезапно приятна. Комнаты первого этажа оказались более обжитыми чем то что Лектер увидел на втором этаже. Было ясно, что Уилл поднимается только ради сна, и от того помещения казались Ганнибалу печальными и запущенными. Рассматривая и подмечая можно многое узнать о человеке, но все что нужно Ганнибал узнал и увидел в тот день, когда сидел в паре столиков от Уилла, в тот самый момент, когда тот получил письмо.       Закрыв глаза Лектер, как сейчас, увидел опущенные уголки губ профайлера, тонкую морщинку на переносице, взлохмаченные волосы и отрешенность во всем образе. Видно Джек измотал его до смерти, заставив работать на пределе психологических возможностей. Он был вымотан, Кроуфорд выжал его досуха, и все продолжал и продолжал давить на него, желая извлечь хоть каплю полезной, для расследования, информации, и поражаясь, почему его талисман не срабатывает. В то мгновенье, когда посыльный отдал письмо Грэму, Ганнибал весь превратился в слух и зрение. Никогда он не видел чтобы на лице человека, в мгновенье, отразился такой спектр эмоций, хотелось разбить секунду на наносекуды и месяцами анализировать каждую реакцию - что послужило причиной ее возникновения, и почему она сменилась следующей. Никогда и ни у кого он не видел ничего подобного, Уилл Грэм очередной раз укрепил мнение Ганнибала в том, что именно он является венцом его коллекции. Мгновение замешательства, сменилось настороженность, удивлением, а потом радостью узнавания. В тот миг Грэм был подобен человеку, который годами находясь в одиночном заточении увидел путь к спасению. Осознание этого теплом осело в груди Лектера. Уилл не стал вскрывать письмо прилюдно, забыв про кофе, подхватив пакет с конвертом и куртку, он умчался как ветер. Психиатру только и осталось усмехнуться в след, то что он увидел было достаточно для него, скорее всего он побежал обратно на работу, в лабораторию. Письмо было слишком личным вряд ли Грэм будет размахивать им повсюду, в этом Ганнибал был уверен. У них всегда были тайны друг друга, которые они охраняли от всех.       Часы на первом этаже мелодично прозвонили шесть раз, заставив Ганнибал очнуться от мыслей и воспоминаний, прийти в себя лежа на постели Уилла. Времени осталось немного до приезда хозяина. Осталось сделать выбор – виски или кофе.       По пути он вновь заглянул в кабинет, окидывая взглядом комнату, он обратил внимание на стопку документов, заголовки были знакомые. - О! Уилл, ты приберёг для меня занятное чтение? – слова вырвались сами по себе, будто хозяин был тут, рядом, и подхватив стопку папок по текущему расследованию он спустился в подвал.       Ночь проведенная в подвале дома Грэма была если и не самой приятной, то точно одной из волнительных за последнее время. Читая документы, прислушиваясь к шагам Уилла, Ганнибал надеялся, что у того не возникнет желания спуститься в подвал для того чтобы затеять стирку, так как стиральная машина была установлена именно здесь, или разобрать завалы мебели. Конечно под рукой были средства чтобы безболезненно нейтрализовать Уилла и выиграть себе время для отступления, но прибегать к ним не хотелось.       Ближе к часу ночи, Лектер решил покинуть подвал. В доме стояла тишина, собаки настороженно заворчали, но признав знакомый запах утихли. Мягко ступая, старясь ничего не задеть и не шуметь Ганнибал поднялся на второй этаж. В спальне было темно и тихо, лишь ровное дыхание Уилла тихим шелестом выдавало его присутствие. Из комнаты шла дверь в ванную, куда и прошел Лектер. Включив лампу, он осветил приглушенным светом спальню. Дыхание Грэма оставалось неизменным, его сон был крепок. Так близко, как сейчас он не видел Уилла уже очень давно, шло время, а он все так же стоял над его кроватью рассматривая спящего друга. Пустой бокал стоящий на тумбочке рядом с постелью говорил о том, что Лектер не ошибся с выбором, когда добавлял мощный транквилизатор в бутылку виски, которую нашел в баре. Профайлер проспит крепким сном до утра, и лишь состояние общей вялости будет отголоском принятого лекарства.       Даже в своем сне, Уилл выглядел глубоко несчастным и уставшим, его было искренне жаль. Упрямые завитки темных волос прилипли ко лбу, брови были страдальчески сведены к переносице, а губы твердо сжаты. Видно Грэм даже во сне был подвержен своим демонам, которые терзали его. Осторожным касанием Лектер убрал налипшие на лицо кудри и накрыл своей ладонью воспалённый лоб. Несмотря на крепкий сон, ощущение прохладных рук принесло профайлеру облегчение, он казался более расслабленным. Удовлетворившись увиденной переменой, Ганнибал, не без сожаления покинул комнату. Время шло, надо было успеть все сделать, а еще не опоздать в аэропорт, билет в составе туристической группы отправляющейся в Токио был надежно упакован со всеми вещами в машине, которая была припаркована в сотне метров от дома Грэма.       Покидая гостиную, закрывая за собой входную дверь, Ганнибал бросил взгляд на стол, который он перетащил ближе к окну, на поверхности которого, освещенный мерцанием свечей был выставлен подарок-валентинка для Уилла.