— Ты в своём уме, дитя? — падре никогда не прибывал в таком состоянии, сначала перемены настроения, сверх способности, а теперь желание подвергать себя опасности?
— Я в своём уме, отец Александр, — девушка вздохнула и закрыла глаза, —
просто я почти ничего не делаю тут и мои способности пропадают зря, а если бы я была на передовой…
Александр грубо перебил воспитанницу, поправляя очки:
— Ты ничего не делаешь?! Анастасия, тебе точно надо отдохнуть. Ты занимаешься благотворительностью, ты помогаешь воспитанникам церковного приюта вместе с мной, ты работаешь в самой церкви, ты - самая активная из всех сестёр милосердия, в конце концов! — его тон стал выше чем обычно, но это не выбило девушку из колеи.
Она знала, что сейчас сердце её воспитателя бьётся в два раза чаще от волнения и страха.
— Даже активнее Анэлизы? — она приоткрыла глаза и хмыкнула, заметив смятение учителя. —
Бросьте, святой отец, все умрут, а я останусь. Это - моё проклятие. Да вы и без меня знаете…
У Андерсона кровь чуть ли не кипела от того, с каким спокойным тоном она это говорит и еле сдерживал себя, чтобы не взять дампиршу за её маленькие плечи и не встряхнуть как следует. Он не для того её растил столько лет, чтобы просто так взять и поставить на поле боя.
— Я… не могу… — священник решил, что это должно остановить её.
Но…
— Тогда я найду того, кто сможет. Вы - не единственный агент «Искариота»!
Она развернулась и хотела, было, идти к двери, но её остановил не Александр, а его мысли.
«Зато ты - единственный мой родной человек»
Анастасия нахмурилась и сжала рукой ткань платья. Это было так сложно для неё — понять, мешает она падре или нет. Нужна она ему или же не нужна. Ей было и приятно, и больно от того, что он её ценит и не хочет потерять, но паладин уже давно стал другим. Начал отстранятся от неё, после появления
«этой» Анэлизы. Она испортила всё, хотя для девушки грешно винить эту женщину.
Такие странные чувства и, впервые за столько лет боль и гнев, от которых хочется кричать.
— Я буду сама тренироваться, хотя это и бесполезно вовсе, когда нет достойного соперника, — монахиня ушла не попрощавшись.
«Почему? За что? Господи Боже, сущий на небесах, как же я хочу быть обычным вампиром и не чувствовать ничего. Что же это такое?»
Теперь она могла спокойно гулять по городу, не боясь того, что её поймают. Было довольно холодно, всё-таки на дворе осень, однако, какая же красота вокруг!
Золотым ковром расстилались на дорожках парка листья, которые ещё не успел собрать дворник, свежий запах этой листвы смешанной с утренней росой посылал разум в забытье, где нет никаких проблем и забот. Небо было чистым, но солнце уже грело не так сильно, давая людям повод доставать теплые пальто из старых шкафов. Яркие лучи просачивались сквозь ещё не опавшие листья, превращая крону деревьев в полыхающее пламя.
Людей было не так уж и мало, но именно в этом парке было почти безлюдно. Анастасия убрала руки за спину и начала медленно прогуливаться по тропе, смотря на небо и размышляя.
«Может это новый этап моей натуры дампира? Может он скоро пройдёт и всё станет, как прежде. Мы столько лет были рядом всё время, а теперь он вечно ищет встречи с «этой». Она же и не плохая вовсе, но… я просто не могу выносить её присутствия. Я всё же лишняя там… от меня вечно одни неприятности»
Она шла и шла вперёд, пока не поняла, что за ней кто-то пристально наблюдает. Это было как будто шестое чувство, прожигающий взгляд, остановившийся на её спине и изучающий её, как хищник изучает свою добычу.
Анастасия ускорила шаг и начала обдумывать план побега от
«хвоста», но преследователь будто читал её мысли и всё время угадывал, куда монахиня собирается идти. Погоня шла всё дольше и гонитель становился всё ближе, пока незнакомец не выдал себя с головой.
— Может хватит играть в догонялки? Я уже устал, — его бархатный бас заставил сестру содрогнуться.
Она точно помнила этот голос. Где-то она его уже слышала, и ничего кроме страха и бессилия перед его обладателем он ей не внушал. Всё тело девушки оцепенело и она просто-напросто не могла двигаться, ни одно слово не могло сорваться с её губ, так же как и крик.
— Это ненадолго, пришлось принять меры, чтобы ты не унеслась ещё дальше, дражайшая Молоуни, — мужчина усмехнулся, ведь её страх он чувствовал очень ярко, он даже забавлял и возбуждал незнакомца.
Незнакомец вышел вперёд и с ухмылкой посмотрел на сестру милосердия.
— Позвольте представится, сестра Анастасия, моё имя - Алукард, возможно, вы обо мне слышали, — девушка всё еще не могла двигаться и говорить, но её взгляд говорил сам за себя.
«Откуда он знает моё…»
— Ох, сестра-сестра, узнать имя той, за которой наблюдаешь всё время с момента рождения - не составит труда, тем более, что все твои сны подвластны мне, пока я жив. Не считай меня своим врагом, напротив, я - твой друг, и я прекрасно замечаю, как ты страдаешь, находясь рядом с ними в этом «божьем домике».
Анастасия была взбешена таким высказыванием и этим ещё больше позабавила нового знакомого. Он предполагал, что церковь сможет промыть ей мозги. А Алукард знал способ вернуть ей здравый смысл.
— Я знаю, что тебя с детства учили эти лжецы, своим заповедям и молитвам, но ты — особенная, — девушка слушала его, не понимая, почему перестает бояться этого еретика и богохульника, —
ты - то, что сумели создать одни из лучших моих слуг, ценою своей жизни они создали не огранённый алмаз, а церковь сделала тебя ещё не порочнее и чище.
Монахиня почувствовала, как тело начало её слушаться и голосовые связки тоже, но молчала как заворожённая. Вампир будто подчинял её себе, он мог говорить что угодно, при этом всё больше затягивая её в транс.
— … если ты пойдёшь со мной, я стану твоим наставником и всегда буду рядом…
***
— Отец! Отец! — маленькая графиня решила помочь сестрам и набрать воды, но нечаянно упала в колодец, успев зацепиться ногой за верёвку.
Её крик разносился эхом по каменной кладке и, наверное, даже не доходил наверх, поэтому её было плохо слышно.
Девочка висела вниз головой, качаясь из стороны в сторону и чувствовала, как верёвка вот порвётся, но кто-то сверху закричал и начал звать на помощь, а затем её начали аккуратно тащить наверх.
Анастасия была уже без сознания от шока и едва придя в сознание увидела отца Александра, бережно поглаживающего её по голове.
— Я всегда буду рядом, мой ангел… — и он мягко улыбался.
***
Монахиня резко пришла в себя как раз в тот момент, когда мужчина уже держал её за запястья.
— Хм, интересно, значит ты можешь выбраться из иллюзии с помощью другой иллюзии — воспоминаний… — Алукард был слишком близко к девушке, настолько, что чувствовал запах её кожи, запах её чувств и дрожь маленького тела.
— Отпусти меня, — зло сказала Анастасия и попыталась вырвать свои руки.
— Я не собирался делать ничего дурного, я — не обманщик, сестра Молоуни, — вновь эта ухмылка, похожая на бессловесное издевательство, —
ты - действительно та, которую я так давно ищу.
Сестра милосердия только сейчас смогла спокойно его рассмотреть: красный плащ, широкая шляпа того же цвета, странные желтые очки и волосы до плеч… чёрные как уголь. Она начала вспоминать того самого собеседника из снов, который рассказывал её о чём-то, тогда она и боялась его, и восхищалась им одновременно.
— Узнала наконец… неужели католики так хорошо стирают память? — он усмехнулся, но увидев злой взгляд монахини решил больше не шутить на эту тему. —
Прости за такой сумбур в день знакомства, не хотел излишне пугать тебя, а вот проверить твои способности надо было.
— Кто же ты такой? — не без злости выдала девушка, вновь сжимая край платья, что сразу было замечено графом.
— Всё же присмотрись к католикам, они явно что-то делают с… а, впрочем, неважно. Я уже представился, Анастасия.
— Ты тоже один из них? — девушка прищурила глаза, вспомнив, как он читал её мысли и гипнотизировал без труда.
— Нас, дорогая, нас. Ты такая же, как и я, разве ты не видишь свои способности? Ты читаешь мысли, чувства, видишь чужие сны и можешь связаться с любым из живущих вампиров через них. Ты поёшь так, как не один смертный не может и привлекаешь к себе людей как магнит. Это всё - нечеловеческие способности. А я - тот, кто подарил тебе их, за исключением красоты… — он слегка запнулся, —
никогда я ещё не видел у вампиров глаз такого приятного оттенка, и серебристых волос, — Алукард ослабил хватку и поднял лицо монахини за подбородок.
— Покажи мне свои глаза, — неизвестно почему и неожиданно для самой себя выдала дампир.
Граф лишь покачал головой и взглянул на небо. Уже хмурое и затянутое чуть ли не чёрными тучами.
— После этого ты станешь бояться меня ещё сильнее, чем сейчас, — девушка вырвала руку и сорвала очки с лица мужчины.
«Он ведь знал, что я это сделаю. Да что вообще со мной происходит, я никогда себя так не вела!»
— Это период становления полноценной женщиной, — граф нехотя открыл глаза и посмотрел на Анастасию, —
это - самый сложный период…
Монахиня не могла оторвать взгляда от его насыщенно-красных, будто светящихся, глаз. Да и где в Ватикане такие увидишь? Они казались такими нереальными, пронизывающими.
«Красивые»
— Спасибо, — он усмехнулся и заставил тем самым смутится девушку.
— Ты искал меня, а теперь, когда я здесь, чего тебе нужно?
Она делала вид, что спокойна и безразлична, но вампир прекрасно читал её мысли.
— Вот как, значит? Ну, единственное, что я хочу сделать - сейчас невозможно, дражайшая, просто знай, что в любой момент ты можешь уйти от них и присоединится ко мне. В поместье «Хеллсинг» тебя уже давно ждут, а сейчас я вынужден тебя покинуть, Анастасия.
Монахиня не успела осознать того, что он сказал, прежде чем вампир уже начал прощаться.
— Прощай, — она опустила голову и протянула руку, но не почувствовала рукопожатия.
За считанные секунды вампир просто испарился, оставив в руках у девушки свои очки.
«Видно, встретимся мы довольно скоро, а ещё говорил, что у меня проблемы с памятью»
Это было предсказуемо, что после того, как новая для неё персона исчезла, прошло наваждение, прошло также и странное поведение, но те глаза въелись в её память надолго.
Оказалось, что они общались до позднего вечера, должно быть, в церкви отец опять устроит ей воспитательную беседу, но всё же надо было возвращаться. Как время могло так быстро пролететь? Девушке повезло, что она дошла спокойно и без случайных происшествий, что иногда случается даже тут, в Ватикане, и, конечно же, на пороге встретил её сам Андерсон.
