Angelus in oculis ruby

      Отец отбыл утром следующего дня, оставив воспитанницу с сиротами из церковного приюта и доверив ей их обучение. Девушка была подавлена, но дети изо дня в день находили способы заставить её улыбаться, будь то успех в чём либо или подарок, сделанный своими руками.       Время шло очень медленно и девушке приходилось много работать и помогать монахам, а в свободное время она спала и прогуливалась по Ватикану.       В один из таких дней, когда монахиня отдыхала от церковных дел, ей снова захотелось встретить Алукарда и узнать наконец-то про эту тягу к крови Александра. Самое лучшее время для этого как раз было сейчас.       Тот же парк, вечер, она тихо шагает по тропе, спиной ощущая чей-то пристальный взгляд. Незнакомец снова явился к ней. Девушка посмотрела на тень исходящую от неё, но там была далеко не её тень, а чья-то чужая, в которой отчётливо были видны очертания широкой шляпы. — Ищешь меня? — усмехнулся Алукард.       Монахиня услышала, как развивается на ветру его плащ. — Не буду же я просто так покидать церковь без надобности, — она повернулась к вампиру с дурацкими очками в протянутой руке и чуть ли не уткнулась носом в его грудь, сильно смутившись. — И зачем же? — он ехидно улыбнулся, открыв монахине вид на свои клыки и спокойно забрав свою вещь.       Она сделала два шага назад и скрестила руки на груди. — Я уверена, ты и сам неплохо знаешь, зачем.       Он усмехнулся и в ответ сделал два шага навстречу. — Интересно, что ты можешь предложить мне взамен на то, что я скажу? — реакции юной особы его забавляли, но вампир не чувствовал страха.       Молоуни нахмурилась и только хотела что-то сказать, как мужчина перебил её: — Нет, у тебя есть то, что может мне понравится, твоя кровь почему-то пробуждает во мне бурный интерес, — он резко появился за спиной девушки, да так, что она и не заметила, — смогу ли я её выпить, какова она на вкус? А? — Он провёл губами по её шее, вдыхая запах кожи, и заставив этим смелую Анастасию наконец-то по-настоящему испугаться его. — А пахнет просто восхитительно, как сладкий десерт, с лёгкой медовой ноткой…       Молоуни собрала все силы и рванула от вампира прочь, слыша его тихий смех, однако, он её быстро настиг и остановил, схватив за запястья. — Какие вы странные, католики, не понимаете самого простого юмора… я, итак, собирался как-нибудь рассказать тебе за бокальчиком крови или, может быть, вина, хотя, не вижу смысла в алкоголе, я ведь не пьянею…       Он ухмыльнулся и заметил недовольное лицо собеседницы. — Ладно, вижу уже, что тебе неинтересно слушать рассуждения старого вампира. Ты хотела узнать про влечение к крови какого-то священника, если я не ошибаюсь, то он - твой воспитатель. И ещё много интересного… для тебя. — Ты расскажешь или нет? — сгорала от негодования девушка, невольно развлекая мужчину своим поведением.       Он хмыкнул. — Тяга к крови какого-либо человека или вампира для Нас — подобна зависимости. Она появляется, когда организм либо нуждается в подпитке, что явно не твой случай, либо тебя привлекает запах жертвы.       Анастасия заметно побледнела, поняв, что вампир ухмыляется. Неужели его привлекает её кровь? — Несомненно, твой запах необычен и слишком сладок, чтобы отнекиваться от очевидного.       Она и забыла, что мужчина - телепат. Но теперь уже не злилась так сильно, даже привыкла, однако ладони затекли. — Отпусти руки… — Алукард разжал пальцы и девушка облегчённо вздохнула, потирая запястья.       Мужчина молча стоял и наблюдал за Анастасией, думая, что она ответит, если вампир захочет немного её крови взамен на то, что он рассказал, а потом понял, что это — не всё. — Кто я? — выдавила из себя Молоуни.       Он опять посмеялся, чем удивил монахиню. — Ты-дампир… если быть точнее, одна из тех моих экспериментов, которые я проводил, будучи ещё на свободе, — он сделал паузу, но прожигающий взгляд Молоуни заставил его продолжить рассказ, — я пытался придумать способ вывести вампиров в свет, в прямом смысле этих слов. Я хотел, чтобы они могли жить, как обычные люди и, надо же, мне почти это удалось… Твой род смог создать тебя, — он наклонился к девушке, заставив её отступить. — Что ты собираешься… — Плата кровью за то, что я рассказал.       Он смотрел теперь уже с полной серьёзностью и ждал, пока девушка сможет его к себе подпустить. — Давай же, больно не сделаю и насильно в «Хеллсинг» не потащу…       Анастасия в душе уже орала себе, что служительница церкви не должна такого себе позволять и падре Александр не хотел бы такого исхода, но уговор - есть уговор. — Ладно… — она аккуратно убрала волосы с шеи и зажмурилась.       Алукард довольно подошёл к монахине и его плащ практически полностью закрыл её от чужих глаз.       На одно мгновение Анастасия почувствовала лёгкую боль в шее и стекающую тёплую кровь, а затем горячий язык вампира, бережно собирающий её. Девушка машинально положила руку на затылок мужчине, запуская руки в его чёрные волосы, на что тот усмехнулся и силой прижал к себе девушку, чтобы её кровь бежала быстрее по венам и капиллярам.       Вампир жадно водил языком по порезу на шее Молоуни, не замечая, как начинает слишком увлекаться и в нём начало пробуждается его дикое «Я», с желанием овладеть всем телом монахини. Алукард отпустил девушку и провёл большим пальцем по порезу на шее, стирая остатки крови.       Девушка будто бы очнулась, проснулась и поняла, что этот кошмар начал ей нравится. Ужаснувшись от своих мыслей, она помотала головой и выдохнула. — У вампиров есть такая вещь как взаимное притяжение или взаимное отвращение, — они чувствуют друг друга даже за километры.       Вампир поправил шляпу и отпрянул от монахини, которая до сих пор не могла осознать, что произошло. — Спасибо за кровь и… надо ли желать тебе удачи в католических начинаниях…? Предложение в силе, но тебе лучше знать, что я просто посыльный, меня твоё пребывание в поместье Хеллсингов не интересует…       Он кратко кивнул дампирше и принял обличье летучих мышей, покинув парк.       «Взаимное притяжение, хм»       Девушка потёрла рукой порез и закрыла его волосами, надеясь, что шрама не останется, а затем пошла обратно к церкви, размышляя о том, что же такое этот «Хеллсинг». Но больше, чем эта плата, её ужаснуло то, что она была лишь частью целого рода вампиров, над которыми ставил эксперименты этот самый Алукард.       «Почему Андерсон не рассказал мне? Почему и кто разрешил ему растить меня в церкви?»