Angelus in oculis ruby

— Алукард, — монахиня томно вздыхала, чувствуя, как губы вампира касаются её шеи. — Что такое? — спросил вампир, задирая ночную сорочку Анастасии и проводя языком по её соскам.       Молоуни выдыхает и краснеет, отводя взгляд. — Как ты смог выкрасть меня из церкви? — Мужчина чуть вытянул розовые бусинки пальцами, услышав тихий стон в ответ, и поднялся к губам девушки. — У меня есть свои секреты, — чёрные, как уголь, волосы щекотали её бледную кожу, — соблазн оказался сильнее меня, — он наклонился к уху монахини, — я хочу тебя и прямо сейчас.       Мужчина снял с себя рубашку, ещё сильнее смущая девушку, сапоги и стянул с себя брюки, заставив Анастасию отвернуться. — Перестань, иначе я решу, что ты брезгуешь мной, — вампир фыркнул и монахиня подняла на него взгляд.       Сильное накаченное тело, покрытое шрамами, слегка вьющиеся мягкие волосы, спускающиеся ниже плеч, и алые, словно горящие, глаза - он был красив, даже больше. Он уже давно пробуждал в Анастасии греховное желание, жажду, которая становилась всё сильнее. Она оказалась взаимной. — Сними это с себя, — девушка стянула с тела белую сорочку и смущённо отвернулась       Влад закусил губу и вновь навис над зазнобой, улыбаясь её поведению.       «Как птичка в клетке… мне нравится» — Прекрасно, — мужчина прикрыл глаза и коснулся губами её тонкой шеи, сжимая руками покрывало.       Алукард аккуратно провёл пальцами по её телу и поднялся к губам девушки, нарочито проведя рукой чуть ниже живота. Анастасия испуганно сжала ноги, но в душе понимала, что это не остановит вампира. Она невольно встретилась взглядом с его гранатовыми глазами и коснулась своим носом его. — Не бойся меня, — Влад положил ладони на её грудь и грубо поцеловал монахиню в губы.       Анастасия слегка вздрогнула, чувствуя, как по телу проходит волна жара и желания. Их с Александром поцелуй был не таким.       Руки вампира вдруг резко легли на её и мужчина прервал поцелуй: — Прикоснись ко мне наконец! — он положил маленькие ручки девушки на свои плечи, от чего та смутилась ещё сильнее.       Вампир повёл их ниже, к ключицам, к груди, по прессу к животу, замечая, что Анастасия уже не сопротивляется. Монахиня уже сама несмело изучала его, принося Владу искреннее удовольствие, и медленно, с опаской, притягивала мужчину к себе. — Перестань быть монашкой, я знаю, чего ты хочешь на самом деле, — Алукард силой раздвинул её ноги коленом, закидывая их себе на талию, от чего Молоуни вскрикнула, — я ведь тоже не железный, — вампир с жаром впился в губы девушки, сжимая её бёдра и прижимая их к себе.       Монахиня не успела познать мужскую страсть и это было настолько непривычно, запретно и порочно для неё, Анастасия не могла просто расслабиться. Особенно, когда обнажённое тело мужчины вплотную прижалось к её и Молоуни почувствовала что-то упирающееся ей прямо в лоно.       Влад прокусил губу девушки, слизывая такие желанные капли крови, ставшие для него наркотиком, и понял: ей просто надо дать немного крови. На самом деле он давно хотел ощутить её губы на своей шее или запястье, клычки царапающие и кусающие его кожу…       Алукард подхватил девушку и посадил её к себе на колени, не в силах больше терпеть эту близость. Он взял Анастасию за затылок и силой приблизил её губы к своей шее. — Кусай, — он вновь сжал её бедро одной рукой и заставил монахиню покраснеть как рак.       Она сдалась ему и даже и не потому, что не могла дать отпор, а потому, что её одолела жажда крови. Его запах и близость к телу Влада взяли своё и Анастасия перешла в какое-то странное, диковатое, как ей показалось, состояние, когда уже не беспокоит ничего. Она прикрыла глаза и прикоснулась губами к шее вампира, руки девушки заскользили по спине, задевая его чувствительные точки, а зубы монахини жадно впились в плоть.       Алукард только прохрипел в ответ, прижимая девушку к себе.       «Божественное ощущение»       Монахиня без страха обвила его талию ногами и запустила одну руку в мягкие волосы, медленно отрываясь от шеи Влада. Она впервые почувствовала себя полностью свободной, сильной и… вольной делать всё, что она хочет. Все её ощущения обострились и Анастасия провела языком по укусу, медленно начиная целовать шею вампира и прижимать свои бёдра к его. — Во-от умница, — Алукард перевёл свои руки на спину девушки и опустил её обратно на кровать.       Молоуни уже смотрела на него иначе, всё та же птичка в клетке, но в глазах играли хитрые огоньки разврата, а руки монахини опускались всё ниже. Вампир ухмыльнулся и наклонился к её ключицам, проводя по ним кончиком языка, а потом поднялся к её уху. — Чего ты хочешь сейчас? Скажи мне, — он коснулся губами её уха, шеи, от того, как монахиня мягко скользит ножками по его спине у мужчины выступили мурашки. — Тебя, — произнесла Анастасия на выдохе и её рука скользнула по ткани белья вампира. — Ну наконец-то, — мужчина с довольной ухмылкой избавился от остатка одежды, а Молоуни последовала его примеру без единой капли смущения, — ты же понимаешь, что будет больно? — в ответ девушка только улыбнулась и провела рукой по его щеке, обхватывая губы Влада своими.       Вампир ответил на поцелуй более страстно, при этом нежно проводя пальцами по коже между ног Анастасии, аккуратно пробираясь к её лону и с нетерпением вводя туда один. Тело девушки выгнулось ему навстречу и Молоуни оборвала поцелуй, сжав руками покрывало. Тогда Алукард начал медленно двигать пальцем внутри её, слушая её тихие стоны и с упоением наблюдая за эмоциями. — Вот так, хорошо, не правда ли? — он ввёл второй палец, заставив девушку простонать ещё сильнее и невольно сжать ноги, — тихо-тихо, — он наклонился к ней и мягко коснулся губами шеи девушки, заставляя расслабиться её тело.       Он продолжал движения ещё недолго, пока боль чуть ниже живота не заставила его действовать. Влад провёл своим членом по влажным складочкам её лона и медленно начал входить внутрь, сдерживая себя от резкого рывка. Анастасия выгнулась и закрыла рот рукой, но вампир одернул её, заставив девушку стонать от боли во весь голос. — Это просто чудесно, но невыносимо, ужасно невыносимо, — мужчина начал медленно двигаться внутри девушки, то сжимая, то поглаживая её бедра.       От наслаждения он иногда позволял себе тихо прорычать или простонать, а Анастасия поддавалась ему, несмотря на боль и ритмично постанывала, выгибаясь навстречу. Это было больно, разрывающие, но при этом она хотела чувствовать эту боль ещё сильнее. Алукард потерял последние капли выдержки и резко вошёл глубже, впиваясь в губы девушки. Молоуни попыталась прокричать сквозь поцелуй, но получилось лишь звучно промычать.       Каждое движение она терпела боль, которая очень долго утихала, медленно уступая место чему-то другому, странному и приятному. Она обхватила руками торс мужчины и прижала его к себе, отстраняясь от губ вампира. — Не нравятся… поцелуи? — на выдохе спросил Влад, сжимая бёдра девушки и чуть ускоряя движения. — Мне нравится… как ты… рычишь, — еле произнесла Анастасия, заставив вампира ухмыльнуться.       Он резко остановился и сделал глубокий толчок, заставив монахиню подавиться стоном. — А мне нравятся твои эмоции, — он закинул обе ноги девушки себе на плечи и с ухмылкой продолжил движения, поглаживая нежную кожу Молоуни.       Монахиня чуть выгнулась и сжала руками изголовье кровати. — Сладкая… — Алукард коснулся губами ножки Анастасии и снова ускорил движения, наклоняясь к её шее.       Он слабо прокусил её кожу, слизывая мелкие капельки крови и утыкаясь носом в её серебристые волосы.       «Мелкая католическая… ты, Анастасия, теперь — моя собственность»       Влад с упоением ускорил движения и перекинул правую ногу к левой вновь поднимаясь и входя до упора. Алукард закусил губу и рвано промычал, а от громкого стона девушки по комнате, может даже за её пределами, прокатилось звучное эхо.

***

      На утреннее собрание в поместье «Хеллсинг» разрешили прийти и Анастасии. Монахиня была в шоке и чувствовала себя, мягко говоря, неловко, особенно, если учитывать то, что их с Алукардом «отличное времяпрепровождение», скорее всего, слышали все.       В небольшом холле стояли Виктория Серас, Пип Бернадотте с двумя «гусями», Интегра с Уолтером и, как ни странно, Молоуни, за которой с утра тенью ходил вампир и до сих пор стоит рядом, заставляя её чувствовать себя ещё хуже.       Хозяйка поместья о чём-то говорила, задавала вопросы Уолтеру и Пипу, а потом началось то, чего так не хотела слышать монахиня. — Алукард, прошу прощения, но, всё же, то, что было вчера ночью… было слишком громко и не дало нормально выспаться агентам, — Интегра скрестила руки на груди, - и мне тоже, разумеется.       Виктория покраснела и отвела взгляд, Пип и его парни сделали вид, будто не услышали этих слов, а Уолтер лишь тихо усмехнулся и мельком глянул на полностью побледневшую дампиршу. — Простите, госпожа, однако, приходит время, когда ты задумываешься о личной жизни, — он тихо посмеялся и Молоуни ещё сильнее съёжилась от стыда. — Ты хоть понимаешь, что Александр теперь совсем слетит с катушек? — все стоящие в зале напряглись, так как злая Интегра - страшная Интегра. — Конечно, — вампир положил руку на плечо Анастасии. — То, что с «Искариотом» теперь мы не сможем поладить? — Конечно, — улыбка Алукарда стала шире, а бедная дампирша была в полуобморочном состоянии. — Ну и что ты скажешь в своё оправдание? — нервы женщины были на пределе. — Госпожа, я стану отцом. — Алукард!       Молоуни от волнения потеряла сознание, и мужчина подхватил её на руки.       «А жизнь становится всё интереснее»