Angelus in oculis ruby

— Ладно, пошли, только ненадолго, у меня наконец-то выдалось время на тренировку.       Алукард удивился этому, он до сих пор думал, что её не подпускают к оружию. — Тогда держись крепче, — он схватил монахиню за локти и хитро улыбнулся. — Чего?! — он резко поднял девушку на руки и та вдруг почувствовала странную невесомость.       Уже через миллисекунду, кроме роя летучих мышей она не могла увидеть абсолютно ничего вокруг себя. Сначала это, на самом деле, напугало Анастасию до крика, а через какое-то время она поняла, что так хотя бы не упадёт и немного успокоилась. Куда вампир несёт её было и подавно неизвестно.       «Не бойся, я не собираюсь делать тебе зла. И, скорее всего, это - наша последняя встреча. Иначе глава «Хеллсинга» заставит меня хлебать святую воду»       Они так же резко оказались на крыше какого-то здания, оттуда были видны крыши маленьких домов, иногда мимо проходили люди, кажущиеся такими крохотными с этой высоты. Небо так и оставалось чистым и голубым, где-то далеко был слышен колокольный звон. Сверху всё выглядело таким удивительным и необычным, однако, восторг девушки длился недолго, исчезнув сразу после осознания того, насколько они высоко забрались.       Монахиня попятилась назад и врезалась спиной в своего спутника. — Не нравится вид? — он положил свои ладони ей на плечи и чуть сжал их, придерживая её.       Молоуни облегчённо вздохнула, но лёгкая дрожь так и не покинула её тело. — Н-нет, нравится, ты ведь… не хочешь скинуть меня отсюда? — она чуть посмеялась и повернула голову к мужчине.       Алукард усмехнулся. — Это и собираюсь сделать.       Секунды хватило девушке на то, чтобы понять, насколько она была неправа. Анастасия начала вырваться из рук мужчины и хотела было закричать, но тот взял тело девушки под контроль, не давая издать ни звука. — Тише. Ты в безопасности, я сказал, что не позволю чему-либо с тобой случиться, — он провёл рукой по волосам девушки, — ты же летать умеешь?       Она отрицательно мотнула головой, удивляясь, сколько возможностей есть у вампиров, и Алукард хмыкнул. — Значит научишься, это просто. Я скидываю тебя с крыши, а у тебя должен сработать рефлекс: полёт не должен дать тебе разбиться, — девушка испугалась вампира сильнее, понимая, что это может быть ложь и у неё пробился голос. — Ты с ума сошёл?! Лучше бы просто высосал из меня всю кровь! — Заманчивое предложение… — тихо проговорил он ей на ухо, доведя до ещё большего ужаса, — но ты слишком… просто я этого не хочу. Постарайся довериться мне, Молоуни. — Как я могу довериться тому, кто служит протестантам? — она усмехнулась, но на самом деле уже давно верила ему, по непонятной для самой Анастасии причине. — А ты попробуй…       Девушка вздрогнула, почувствовав дыхание вампира на шее, и съёжилась.       «Может, стоит, он ведь больше о вампирах знает и обо мне, разумеется, тоже» — Если я не взлечу… — она глянула вниз, мысленно представляя, каким сильным будет удар о землю. — Я не дам тебе упасть, — мужчина взял её руку и подвёл девушку к другому краю крыши, где не было людей и царила полутьма, в которой их глаза будто светились.       «Зачем я верю ему, зачем… я только лишь сильнее путаюсь в этих узах» — Я буду рядом, — девушка подняла взгляд на Алукарда и тяжело вздохнула, — не надо бояться, это должно сработать.       Ещё один вздох и мужчина толкает монахиню вниз. Она закрывает глаза и сердце начинает стучать, как подковы бегущей лошади о городскую дорогу. От страха всё внутри свело и сжалось в клубок, и, из-за воздуха, врезающегося в её тело, врывающегося в ноздри и уши, девушка потеряла ориентацию в пространстве. Внезапно она будто зависла в воздухе, её зрение переменилось и тело стало в разы легче, будто Анастасия слилась с воздухом. Монахиня не могла ощущать мурашки на коже, но её пробирал лёгкий холодок.       Она смотрела вперёд и её обзор расширился: девушка могла видеть то, что было справа, слева и впереди одновременно. Один рывок вперёд, второй, - её «тело» уже парило по всему пустому закоулку, пытаясь привыкнуть и этому состоянию и начиная получать удовольствие от полёта.       Алукард в это время стоял в шоке от увиденного. — Мотыльки? Почему мотыльки? — всегда и во все времена для полётов использовали, чаще всего, мышей, иногда чёрных воронов.       Эта форма ни разу не была замечена ни у одного вампира. Её никогда и не было… до этого дня, конечно же.       Вампир хмыкнул и ринулся стаей летучих мышей к монахине: ему надо было понять, в чём отличия их форм, как она ориентируется в пространстве и сколько осталось у девушки сил.       Вместо того чтобы нагнать мотыльков сразу, так как его форма была достаточно сильна, вампиру пришлось погоняться за дампиршей, которая, видимо, решила поиграть с ним. А с Алукардом играться опасно. Конечно, его скорость превосходила Молоуни, но у мотыльков было больше шансов исчезнуть из виду, ускользнуть и замаскироваться под стену старого обветшалого здания.       Когда вампир всё же смог сравняться с юной ученицей, летучие мыши в переплетении с тёмными мотыльками взмыли ввысь над той крышей и, разделившись, опустились на неё, составляя из себя человеческие фигуры. Молоуни пошатнулась, потеряла равновесие от головокружения и упала. Её переполняла буря эмоций от увиденного, от того, что она чувствовала, но, к сожалению, дампиры не так сильны, чтобы долго использовать этот дар. — Я же говорил, это должно сработать, — вампир подошёл ближе и подал ей руку, — а у тебя необычная форма, но не такая сильная, как хотелось бы. Для тебя это простительно.       Монахиня слабо протянула руку в ответ, Алукард аккуратно поднял её и с интересом начал рассматривать, будто видит девушку впервые.       «Интересно, почему же ты такая… полна новых открытий» — Моя форма? — она ещё не полностью пришла в себя, даже не замечая, как непозволительно её ладони лежат на груди мужчины. — Стая мотыльков… чёрных мотыльков, — он опешил на секунду, — не стоит мне задерживаться, как я сказал, это - последняя встреча.       Он вновь поднял девушку над землёй, боясь, что полёты, пока что, - не её стихия, и вернул туда, где она его встретила.

***

      Утро медленно перешло в день за всё это время. Он был ясным и прохладным, а солнце уже успело растопить легкий слой Ватиканского снега. Все люди, почему-то, будто вымерли, изредка проходили женщины с детьми или колясками. Вампир и монашка стояли чуть поодаль от церкви, и ни один из них не решался начать прощальный разговор. — Что ж… мне было приятно общаться с тобой, как с сородичем. Ты многое поведал о моей сущности, о том, кто я такая. А сегодняшний день… — она покраснела и сжала край рясы, — он был потрясающим для меня. И, несмотря на то, что ты служишь протестантам, что ты - первый, кого я должна бояться и опасаться, я скажу тебе спасибо.       Алукард ухмыльнулся, ему станет скучно вновь жить миссиями и подземельем поместья, а она отказалась идти в «Хеллсинг». Мужчина не мог заставить её силой и на то было две причины: приказ и лояльность католиков. Не хотелось бы воевать с католической церковью и вампирами одновременно. — А ты разбавила мои серые рабочие будние, юная леди. Я уже говорил, что твоё пребывание в «Хеллсинге» меня не интересует, а вот твоя компания была бы отрадой, — его лица вновь коснулась ухмылка.       Девушка вздохнула и отвела взгляд.       «Может он и не в себе слегка, вампир, враг нашей церкви, но… с ним было интересно. Он помог мне, научил летать, рассказал о происхождении. Да, я привыкла к его визитам и не хочу прощаться, эта его необычность меня притягивает. Но… я ни за что не предам веру и отца Александра. У нас разные дороги, ведь так?» — Может передумаешь? — вампир взял её руку, заставив Анастасию оглядеться: их могли заметить. — Какими бы не были мои порывы, я выросла тут, я живу этой верой, а скоро приедет мой… учитель, — она слегка покраснела. — Как скажешь, я не в силах и не в праве уговаривать, тогда сделай хотя бы одолжение старому вампиру, — он достал из кармана небольшой перстень и вложил его в руку монахини, — сохрани это и отдай мне при следующей встрече… — она удивлённо опустила взгляд на вещицу, но её лицо тут же было поднято вверх за подбородок, — ангел с рубиновыми глазами, хм…       Мужчина чуть наклонился к лицу девушки, прикрыв глаза и та подумала, что он опять просит крови, но Алукарду она была ни к чему. Открытую шею девушки он не тронул и пальцем, только лишь едва уловимо коснулся своими губами её губ. Даже не это соприкосновение, лёгкое, как дуновение ветра, смутило девушку, а сами ощущения, которые, как аура, исходили от вампира: непреодолимый интерес, тяга, которая чем-то напомнила зависимость от общества какого-либо человека. Что-то похожее она испытывала к Александру, только гораздо сильнее.       Мужчина отстранился, хитро улыбаясь. — Ты, всё же, монахиня, поэтому я могу сделать лишь это для тебя. За то, что ты не давала мне скучать и развлекала меня каждую встречу. За то, что слушала меня и не оттолкнула. Надеюсь, дражайшая, мы встретимся ещё когда-нибудь, — вампир отпустил её руку и снова успел в миг улизнуть от взгляда Анастасии. — До встречи… — Молоуни непонимающе провела пальцами по губам, на её коже проступили мурашки.       «Интересно, для него это стандартное прощание или же он действительно привязался ко мне… сложно понять его эмоции. Это больше похоже на игру»       Она медленно зашагала к церкви.       «Он, как затишье перед бурей: сначала даёт понять, что я лишь создание его подчинённых, но затем резко меняется, зовёт с собой, рассказывает, учит, наставляет..., целует… если это можно так назвать. Любому другому я бы начала слать проклятия за такое и, может даже, сразу дала пощёчину, но этот мужчина… я не посчитала нужным. Боже, дай мне силы забыть хотя бы на время всё это. Мне стоит больше думать о тренировках, которые вот-вот должны наступить и об Александре, который сейчас в холодной Канаде и вестей от него почти нет. Может написать ему? Он будет рад»       Монахиня не могла понять, почему рядом с этим Алукардом она забывала обо всём. О том, что она - католичка, служительница церкви, о том, что она любит Александра, тоже. Вампир будто стирал это всё из памяти девушки, чтобы та не сбежала от него в ужасе… значит, он сам хотел этих встреч? А в последний раз и вовсе пришёл без причины. Зачем же? Просто попрощаться и оставить свой след в её жизни?