***
Некто в длинном белом халате ухмыляясь внимательно читал отчёт. Он догадывался, что так будет, но вот точно не был уверен в том, что действительно существует рождённый истинный дампир. Чего уж говорить, он был не просто впечатлён тем, что узнал, он захотел увидеть лично, испытать силы этого существа. А что будет если приручить такое создание? Промыть мозги, например? Или же переубедить? Если церковь с этим справилась, то и его методы будут эффективны. Она была особенной, как и Капитан.***
Монахиня очнулась у себя в комнате намного позже, чем положено и в ужасном состоянии. Она помнила всё, что произошло вчера, но не могла встать с кровати. Однако, она могла хотя бы двигать руками и ногами, боль от этого была не так сильна. Сейчас её беспокоило не столько её состояние, сколько то, заметили её отсутствие на завтраке и утренней службе или нет. Будет плохо, если ей сделают замечание при её-то репутации самой лучшей ученицы Александра. Ему будет стыдно за неё. Через миг в её дверь постучались. Анастасия вздрогнула и тихо зашипела от неприятной тяжести в теле, заметив, что одежда всё ещё на ней. Да и в каком виде! — Кто это? — немного взволнованно спросила она и зашипела от тихо боли. — Это я, — послышался недовольный голос учителя, — можешь не бояться, открой дверь, я все знаю. Нам предстоит серьезный разговор. Она едва смогла пересилить себя и приподняться на локтях, а вот попытка встать была такой болезненной, что ей пришлось заткнуть себе рот одеялом. Ее тело не выдерживало нагрузки ее силы, вот что имел в виду оборотень. Она едва сделала шаг к двери и упала на колени, все еще держа одеяло в зубах, так сильно, что клыки легко разодрали ткань. Ее рука открыла замок двери, и девушка отодвинулась к краю кровати. Она сидела на полу вся израненная и обессиленная, перед ней был ее учитель, который строго смотрел на нее и выглядел так, будто ожидал увидеть такое. — Боже, я едва утащил тебя от тех упырей вчера, о чем ты думала! — он повысил голос и вошел в комнату прикрывая дверь. — Значит так, я не стану никому говорить о том, что было на самом деле и сыграю в дурака, а ты расскажешь мне все про то, что с тобой произошло! Он выглядел сильно обеспокоенно и разочарованно, впервые он был так зол и девушке пришлось кивнуть в ответ, без лишних слов. Дальше последовала инсценировка того, что кто-то ворвался к ней, повезло, что в помещении было окно. Обман это грех, и они оба знали это, однако, подобное нарушение правил с полным провалом задачи, который повлек за собой такие ужасные последствия, приводят обычно к понижению ранга, а в ее случае, ее бы не допустили в «Искариот», более того, ее бы скорее всего посчитали опасной. Александр играл хорошо и старался изо всех сил, чтобы убедить всех, что на девушку было совершено нападение, неясно с какой целью. Убийство или похищение. Забавно было то, и одновременно страшно, что все это было правдой.***
Молоуни ощущала себя виноватой во всем, и даже когда ее жалели и приводили в порядок, отводя в больничное крыло, она понимала, что все это не случайность, все из-за неё. Погибли люди, прежде чем она смогла понять, что дело было в ней самой. Ватикан и все его жители были в опасности, пока она была рядом, может Алукард был прав, может он знал о том, что произойдёт, тогда почему не сказал раньше? — Мне ты можешь все рассказать, все-таки у нас договор… — проговорил усталым низким голосом Андерсон, сидя у кровати дампирши и глядя на нее с такой болью во взгляде, которой она еще не видела никогда в жизни. Он будто ощущал все ее состояние, а если бы она увидела его тогда, когда мужчина нашел ее… он был в полном отчаянии, он думал, что девушка мертва. — Хорошо, я… расскажу, — она тяжело вздохнула и сглотнула от сухости во рту, — помните, вы рассказывали мне о вервольфах? Оборотнях. Мужчина кивнул и напрягся, эти твари были ужасны во всем, во внешности, в гневе, даже рассудок у них был заполнен кровожадными мыслями. Так говорилось в писаниях. — Я встретила одного, я ощутила в нем что-то… такую ауру, — она не могла объяснить своих чувств, — это как такое, давление, не знаю, но он точно был им. Мужчина в военной форме… После этих слов Александр сжал кулаки и вскочил с места. — Ты сказала, в военной форме? — он был ошарашен, ведь те вампиры, что вчера были у ее тела не носили форму, будто они хотели замаскироваться на всякий случай. Это были одни и те же вампиры, по крайней мере, из той же группы, что и на его миссии, а вервольф… это было намного серьезнее, намного сложнее, чем ему казалось. — Да, такая… даже не знаю с чем сравнить, напомнила мне форму военных из Германии, но вы мне мало рассказывали про них. Александр промолчал и просто рухнул на стул, опуская лицо в свои ладони. — Я потому и не хотел, чтобы ты была в «Искариоте», потому я и не рассказывал тебе про это так много, чтобы ты не знала о несчастьях этого мира чудовищах, что в нем обитают, но… — он поднял голову, все еще облокачиваясь локтями о колени, — видимо, это судьба, невозможно просто так держать тебя взаперти… — И еще кое-что, — перебила его девушка, закрывая глаза и понимая, что это может привести Александра в бешенство, — он сказал, что «узнал все, что ему нужно», и когда увидел меня, сказал, что «это все-таки правда»… он хотел убедиться, что я не выдумка? Андерсон чуть не сошел с ума после этих слов и вынужден был оставить девушку одну, резко сорвавшись и отправившись куда-то, но он оставил с Анастасией несколько агентов «Искариота». А Молоуни так и осталась лежать в постели и чуть ли не плакать от того, что она родилась такой. Все было против нее и вокруг нее были одни неприятности, она постоянно ощущала себя чужой, потому что имела ужасные способности, будто она - демон, но даже они были никчёмными. Так ей казалось.***
— Что, вы не можете поступить так! Какая разница, где она будет, тут или там! Я не позволю отдать ее в руки протестантам! — Александр препирался как мог, он отстаивал единственно верную позицию, предлагал альтернативы, чтобы все было по-другому, но его не хотели слушать. — Нет, Андерсон, ты не понимаешь, — с ним беседовал представитель Папы, так как сам он был сильно занят тем, что натворили вампиры, — да, мы легко их выгнали с нашей территории, но тут же целый город живых людей, как и в остальных точках. Люди хотят жить свободно, без кучи патрульных и без страха, мы не можем накрыть город куполом. В Ватикане защита, к сожалению, и вправду ослабла с годами, однако, и эти вампиры были сильнее обычных, мало того, с ними был и вервольф, что уже усложняло защиту города и людей. Он был прав, они не могли вечно бегать из города в город, не могли и сидеть на месте. — Но в чем смысл посылать ее туда?! — В том, что их поместье — гарнизон, они потомственные охотники на вампиров, у них есть своя армия, что тебе еще нужно? Это всего лишь на время, паладин, так что не стоит беспокоиться, едва мы поймем, что все кончено, она сразу вернется. Считай это мирным договором между организациями, у нас появился очень важный общий враг, о котором мы мало что знаем, — с этими словами мужчина сложил руки за спину, — извините, но отказ не принимается, поймите нас, мы боимся за наших людей… Александр поник так сильно, что еще несколько минут стоял в церкви, не понимая, что такое решение приемлемо. Он медленно покинул здание и так же медленно направился прочь, он просто шел наугад, даже не думая, что ему пора возвращаться. В этот день он позволил себе сильно выпить, потому что не мог смириться с тем, что его девочку отдают в руки Хеллсингу и его шавке. Ту, которую он воспитывал сам, сам привел в церковь, дал шанс начать жизнь обычного человека, как? Какое право они имели просто так отнять ее? Но, к сожалению, они и вправду имели право, и Александр не мог пойти против решения Папы. Ему было больно возвращаться и говорить Молоуни, что ее отправляют в ссылку в неизвестное ей место, в незнакомое поместье тех людей, которых она должна была ненавидеть. Он боролся с собой, чтобы не развернуться и не уйти из больничного крыла и едва мужчина вошел в палату, агенты кивнули ему и покинули ее, оставляя паладина наедине с ученицей. — О, здравствуйте, учитель, я рада вас видеть, вас не было несколько суток, — мужчина молча подошел к постели и сел напротив окна, — что-то не так? Он так долго ждал решения от Папы, а для него это будто были часы. — Что-то… — его голос был чрезвычайно тихим, что заставило девушку поежиться через боль, — я узнал решение Папы… Он так долго не мог пересилить себя. Только он вернулся к любимой ученице, как ее выгоняют отсюда, неизвестно на сколько и без него. Это казалось ему кошмаром, все кошмар, начиная с миссии, но он убедился в обратном, когда услышал голос девушки: — Я знаю, я же умею читать мысли, падре… Александр, — она понимала, что все из-за нее и готова была покинуть это место, чтобы уберечь невинных, к тому же в поместье Хеллсинг о ней уже знали, вероятно, они подозревали что-то еще до того, как произошли все эти события. Паладину не стало легче от этого, скорее он был обижен, что ученица так покойно на это реагирует. — Не злитесь, пожалуйста, учитель, я просто понимаю, насколько много со мной проблем, я несу ответственность за свои действия и понимаю, что так нужно, сначала вы покинули меня, а теперь и мне придется покинуть вас с моей личной миссией. Это будет моя первая миссия, — она с легкой улыбкой проговорила это, стараясь заглушить боль и обиду мужчины, вместе со своими эмоциями. — Будь осторожна, эти люди способны на многое, с тобой будет отправлен один из агентов «Искариота», чтобы он мог следить за твоей безопасностью, так я буду спокоен, — Андерсон все время сидел с опущенной головой, и это беспокоило Молоуни, — ты отправишься как только выздоровеешь. Он не поднимал голову, потому что знал, что может быть с ней всего несколько дней, и сама она пребывает в таком состоянии. Он так хотел наконец-то прогуляться с ней по Ватикану, обнять ее крепко и прижать к себе, хотел, чтобы они вместе вернулись к воспитанию сирот и, может быть, он даже думал об этом, как о чем-то большем в будущем. В конце концов, мужчина просто не позволил бы Анастасии увидеть, что он беззвучно плачет.