***
Молоуни же к тому времени успела выбрать себе сегодняшнее платье из всех, что висели в шкафу. В этот раз цвет был бежевый, фасон слегка другой, и, надо сказать, она выглядела бы в нём как призрак. Однако, от Алукарда бы это точно не спасло. — Мисс, мы пришли помочь Вам с платьем, — послышался голос служанки у входа в комнату. — Ох, да, конечно! — воскликнула Молоуни, подбегая к двери и открывая её. Девушки сразу же поспешно зашли внутрь и без промедления взялись за внешний вид гостьи. Сначала они умыли её лицо, затем переодели её в чистое бельё, а после уже быстро и ловко помогли надеть платье со всеми его составляющими. Туфли на невысоком каблуке и чулки они тоже помогли надеть, хотя монахиня и сама с этим справлялась в прошлый раз. Анастасия боялась того, что вернувшись домой, она привыкнет к такой роскоши и её режим сна будет окончательно сбит. — Вас ждут на завтрак, — пролепетала одна из девушек и как-то хитро улыбнулась монахине, — Уолтер будет ждать Вас в зале. Эти служанки были слишком уж веселы для их обычного рабочего дня, а потому, прочитав их мысли из любопытства, девушка раскраснелась и даже шумно вздохнула. Они рассказали дворецкому об её комплименте и тот был приятно удивлён, но, почему-то, девушки сразу же подумали о том, что едва прибывшая Молоуни уже имеет какой-то романтический интерес к их коллеге. Дампирша считала Уолтера очень хорошим и добрым человеком, это правда, но она даже не задумывалась о том, что он может нравится ей, как мужчина. К тому же, за несколько дней она успела понять, что привязанность к Алукарду была не настоящей, а любовь к отцу Андерсону вовсе оказалась жаждой его крови. Прочитав книгу о дампирах она и вправду не нашла там ничего нового, но некоторые уточнения насчёт их повадок оказались очень полезными. Во время взросления дампиры запоминают запах «родителя», того, кто их растил и постоянно был рядом, но из-за того, что сами существа были несовершенны, те из них, кто дожил до сознательного возраста, пытались напасть на «родителя». В них играли человеческие привязанность и любовь, но хищная натура вампира оборачивала эти чувства в одержимость. Да, может быть Молоуни и не напала на своего учителя, но желание укусить его у девушки возникало, без сомнения. Ещё один недостаток её уникальных генов. — Доброе утро, мисс! — поприветствовал гостью Дорнез, когда та спускалась по лестнице. Его радушие вновь вернуло девушку в реальность. — Доброе утро, мистер Уолтер, — тихо проговорила монахиня в ответ и улыбнулась ему, — о, я чувствую, что сэр и госпожа Хеллсинги тоже здесь, — она удивлённо посмотрела на дворецкого и тот кивнул. — Они придут на завтрак, а после госпожа Хеллсинг хотела бы пообщаться с Вами. У неё хорошее настроение и, насколько я помню, она хотела обсудить с Вами что-то личное, — девушка удивилась этим словам, но кивнула. Значит, госпожа Хеллсинг хочет рассказать ей что-то личное? То, что должно было быть только между ними двумя. Это определённо было интересно.***
Во время ужина сэр и госпожа коротко переговорили с гостьей, чтобы не нарушать их приём пищи болтовнёй. Главный их интерес был в том, как она провела свой первый день в поместье и какого ей было здесь, на что та с улыбкой ответила, что всё было прекрасно. Разве что, она добавила, что ей не хватает самостоятельности в действиях и небольшой свободы. — Понимаете, наш этикет не позволит нам дать вам возможность выполнять грязную работу… — начал, было, Артур, но его жена его перебила. — Не стоит, дорогой, если девушка не может насладиться прогулками, поездками в город, как это делаем мы, то пускай она имеет возможность помогать слугам, если она того желает, — Молоуни сглотнула и отвела взгляд от смущения, а сэр Артур тяжело вздохнул и потёр переносицу. — Ладно, хорошо, но только потому что ты этого просишь, Элизабет, — он слегка недовольно продолжил трапезу, но его жена лишь мило улыбалась ему. В этой неловкой ситуации монахиня считала себя лишней и даже слегка неуместной, потому она бросила мимолётный взгляд на Уолтера. Дворецкий пытался подавить ухмылку, но выходило это откровенно плохо.***
Тот самый разговор леди Хеллсинг решила перенести в просторную комнату в задней части дома, это было единственное место, откуда было хорошо видно сад, к тому же, там были расположены удобные кресла. Погода была облачной, но солнечной и тёплой, а тишина, нарушаемая только ветром, способствовала проведению хорошей беседы. Молоуни шла бок о бок с леди Элизабет, на случай, если ей вдруг станет нехорошо, а затем настойчиво помогла ей сесть в кресло. То самое ощущение чего-то, кроме дитя, всё ещё настораживало дампиршу. Это точно было что-то нездоровое, нехорошее, но только что? — Надеюсь, без нас вчера в поместье было спокойно? — усмехнулась женщина и девушка слегка улыбнулась. — Более чем, леди Элизабет. — Это замечательно, я боялась, что что-то может произойти, пока нас нет, но Артур настоял на поездке, — она взглянула на цветущий сад и вздохнула, — я узнала от Уолтера, что вы с Алукардом не поладили. Я думала, что всё будет наоборот, — удивлённо проговорила она, взглянув на монахиню. Та нахмурилась и слегка съёжилась, опуская взгляд в пол. — Иначе и не могло быть, — коротко ответила Анастасия, но, ощутив недоумение женщины, добавила, — что бы Вы ощутили, если бы Вам сказали, что Вы — часть чьего-то плана? Что Вы никогда не были отдельной личностью? — она скрестила руки на груди, позабыв про манеры, но женщина лишь горько усмехнулась. — В высшем обществе это — частая проблема. Эти слова удивили девушку настолько, что её взгляд моментально поднялся на леди Элизабет. — Вы не шутите? Та лишь покачала головой и прикрыла глаза: — Ты многого не знаешь о жизни вне церкви, моя дорогая. Высшее общество это не только привилегии, это — тяжкая ноша. Только мой муж из всех, кого я знаю, умудрился не погрязнуть в этом болоте. Молоуни с интересом посмотрела на хозяйку поместья и развернулась к ней всем телом. — Можете рассказать мне? — Тогда пообещай выслушать мою просьбу, — попросила в ответ женщина и ухмыльнулась гостье. Молоуни поняла, что леди попросит её быть снисходительной к их слуге, но согласно кивнула, несмотря на то, что ей эта идея была не по нраву. — Понимаешь, дети в семьях аристократов рождаются, чтобы быть лучше родителей и повышать уважение к своей семье. Они обязаны знать и уметь всё, иметь престижную работу и лучшие оценки от учителей. Зачастую дети справляются с этим, потому что их строго учат послушанию с детства, но бывают исключения, — она на секунду замолчала, — я — тоже исключение. — Молоуни сглотнула, но не перебила женщину. — Я хотела другой жизни, с приключениями, путешествиями. Я изучала языки с небывалым рвением отнюдь не для того, чтобы пользоваться этим в кругах аристократии, как думали родители, а для того, чтобы стать переводчиком и общаться с иностранцами на равных. И… однажды, я встретила странного молодого мужчину, который, на удивление, тоже знал языки, но занимался очень странной деятельностью. Он активно ездил по разным странам, от чего я стала общаться с ним всё чаще, ведь я нашла кого-то, кто понимал меня и мог поделиться со мной своими знаниями. Но родители были против такого знакомства, даже несмотря на то, что этот мужчина был — Артур Хеллсинг. Очень умный и перспективный наследник семьи Хеллсинг им казался не самой выгодной для меня партией, потому мне было запрещено с ним видится, а если бы я попыталась сбежать к нему на встречу, меня бы выкинули на улицу, отказавшись от меня и лишив меня права на наследство. Что ж, я последовала их указке, как и всегда, — она сделала паузу и слегка рассмеялась, — но тогда этот дурак пришёл к моему дому и полез по деревянной конструкции для виноградной лозы к моему окну. Посреди ночи и в смокинге! Это было так нелепо, — она усмехнулась и монахиня тоже позволила себе тихий смешок, едва представила Артура Хеллсинга, который взбирается по стене в окно к какой-то девушке, — в то время он уже начал отходить от своей развязной жизни, потому он точно не был пьян. Хотя, из странного у него на поясе висела бутыль святой воды, и я отчётливо помню крест, который висел над слоями его одежды, а не наоборот. Она сделала небольшую паузу, когда служанка принесла им чай. Обе женщины взяли чашки и с удовольствием сделали по глотку. — А что было потом? Леди тепло улыбнулась своим воспоминаниям и продолжила. — Потом он, узнав, что о нём думают мои родители, сказал, что заберёт меня в своё поместье несмотря ни на что. Ему давно хотелось найти кого-то, кто с таким интересом слушал бы его истории, и примерно после этих же слов он со странным энтузиазмом начал говорить, что он на самом деле охотник на нечисть, от чего я сразу же засмеялась. Мне казалось, что он специально попытался разрядить обстановку и показать мне свою храбрость, от чего я даже согласилась уйти с ним… не сразу. Какое-то время он бегал ко мне и родители начали замечать, что для человека, который совсем не видит своего возлюбленного, я слишком уж счастлива, потому они устроили слежку за моим окном, — монахиня подавилась чаем и в шоке уставилась на женщину, — мои родители были очень жёсткими людьми, — пояснила леди Элизабет, казалось, совершенно спокойным голосом, — я была к этому готова, но вот Артур… он не был. — И его поймали? — тихо спросила Анастасия, делая глоток чая. — Его? Поймали? Чёрта с два, такого как он трудно поймать, — не сдержалась женщина, — он задал каждому из подкупленных громил такую трёпку, что отец был в полнейшем шоке. Он никак не мог предположить, что трус, который в тайне ходит ко мне, будет способен дать такой отпор, но тогда я даже не предполагала, что Артур на самом деле мог намного большее. В итоге, родители не изменили решения, мне пришлось сбежать с Артуром и первое время мы с ним жили бок о бок как близкие друзья, пока он открыто не позвал меня замуж. Это всё, если убрать детали событий, — она улыбнулась, — ну и потом, после свадьбы, он познакомил меня со своим слугой. Надо сказать, было трудно научиться жить с таким мужчиной в одном особняке, потому что первые годы он из интереса часто составлял мне компанию, а в некоторые моменты он появлялся в виде маленького мальчика… правда, голос его никак не менялся, потому это выглядело ужасно нелепо, — Молоуни поперхнулась чаем снова, — он защищал меня и ни разу не позволил себе коснуться даже моей руки, помимо всего он всегда был джентльменом. Со временем я так к нему привыкла, что считала неотъемлемой частью жизни в этом особняке, и сейчас я считаю точно так же, а ещё… — она взглянула на дампиршу и улыбнулась ей, — я считаю Алукарда очень несчастным человеком. Сначала я считала его существом, но теперь я вижу, что он такой же человек, как и мы. Он чувствует злость, обиду, тоску, ему даже снятся кошмары, — от этих слов леди девушка тяжело вздохнула. Она понимала всё это, но не могла смириться с тем, кто она на самом деле. — А что до происхождения… кто сказал тебе, что ты не личность? Разве я, будучи задумкой родителей, которые сразу же определили меня ещё до рождения в школу, колледж и на работу, не имею свой характер? Разве я — не уникальный человек? Не важно, кто и когда тебя создал, и с какими целями, важно то, какой путь ты пройдёшь сам. Я выбрала себе путь, который скоро создаст ещё одну личность, — она улыбнулась и погладила себя по животу, — причём, я готова поспорить, очень сильную и стойкую личность. — Понимаю… — виновато проговорила девушка, глядя на то, как небо начинают затягивать тучи, — но… — Алукард не мог тебе солгать. Разве может человек солгать тому, кому доверяет и кого хочет видеть рядом с собой? Это подрывает доверие между людьми, и врать — всегда самый худший вариант. Её слова звучали убедительно, но всё ещё недостаточно для того, чтобы простить такие грубые слова и принять ту неприятную правду. — Он манипулировал моим сознанием, манипулировал моим телом, как я могу ему верить? На это женщина удивлённо вскинула брови и сделала глоток чая, на минуту задумавшись. — Я помню, что однажды была история, связанная с ним и какой-то девушкой, — тихо проговорила леди, — и тогда он делал тоже самое, вёл себя почти так же, потому что он был влюблён. Мне кажется, что он был влюблён, — в ответ на это монахиня подавила смешок, но серьёзный взгляд женщины невербально пристыдил её, — он не хотел её отпускать, от чего девушка стала его бояться. Она не понимала странные порывы Алукарда, ведь человек столь юного возраста просто не в силах понять старшего вампира. И сейчас я смотрю на тебя, понимая, что ты мечешься в тех же сомнениях, страхах и переживаниях как та юная особа. Ты просто не можешь его понять, а он не может понять тебя. Он не виноват в том, что не может показать свои чувства правильно, а ты не виновата в том, что опасаешься его и испытываешь неприязнь к своему прошлому. Однако, вы должны прийти к компромиссу — поговорить, как это делают взрослые люди, которые зашли в тупик, — Молоуни покраснела и кивнула. Она была согласна со всем, что сказала женщина. Анастасия знала то, что в силу возраста и воспитания не может понять многих вещей, её тянет и одновременно отталкивает кто-то, кто так на неё похож. Как и отец Андерсон. Он тоже был похож на неё во многом. А история о той девушке показалась Молоуни занятной, может быть именно Её она напоминала Алукарду. — Я понимаю, — пролепетала девушка и услышала, как гром грохочет где-то неподалёку от особняка. Леди Элизабет с улыбкой облегчённо вздохнула, глядя на чернеющее небо, после чего положила руку на плечо девушки, мягко его поглаживая. Это немного успокоило монахиню. — Я просто не хочу, чтобы мой слуга страдал от одиночества, зная, что его сородич его ненавидит из-за такой глупости, как недопонимание. И я хочу, чтобы вы оба стали общаться больше, ведь так ты узнаешь о себе абсолютно всё, к тому же, научившись впридачу от него полезным навыкам.***
Оставшись в одиночестве в этом помещении девушка наблюдала за тем, как дождь капает за окном. В комнате начало становиться холоднее, но это её мало беспокоило. Она обдумывала слова женщины и понимала, что ведёт себя так же глупо, как и много лет назад в ситуации с Анэлизой. Её мысли прервало резкое ощущение присутствия Алукарда, который, будто специально, явился к ней с шерстяным покрывалом. — В отличие от меня, ты всё-таки можешь заболеть, так что укройся, — девушка немного нехотя повернула голову к вампиру и заметила его уставшее выражение лица. Раньше он ухмылялся и улыбался, каждый раз, когда она его видела. Молоуни даже стало совестно и она аккуратно забрала из его рук покрывало. — Решил навестить меня? — без капли издёвки или злости спросила монахиня, укутываясь в тёплую шерсть. Вампир же глухо усмехнулся и кивнул, садясь в кресло рядом. Он глядел в окно и старался не переводить взгляд на дампиршу, от чего его поведение ещё больше насторожило Анастасию. — Я бы хотела… знаешь… — она замялась и начала сжимать между пальцами край мягкого покрывала. Вампир наконец взглянул на неё своими яркими глазами и Молоуни обомлела, как и всегда. — Чего бы ты хотела? — края его губ дрогнули в улыбке, заставив сердце девушки на секунду остановиться, а щёки покраснеть. — Попросить прощения, — едва выдавила она, вздохнув и отводя взгляд. Носферату улыбнулся и тихо проговорил: — Могла бы и не говорить, я прочёл это в твоих мыслях, — в ответ девушка хотела возмутиться, но вместо этого лишь недовольно посмотрела на собеседника, — в свою очередь, я тоже обязан простить меня за столь грубые слова по отношению к тебе. Лицо девушки мгновенно изменилось, и теперь вместо недовольства на её лице ярко читались смущение и удивление. — Ты сказал правду, глупо извиняться за это, — неуверенно проговорила Молоуни. — Может и так, но правда оказалась слишком неприятной для тебя, — честно сказал он, откидываясь на спинку кресла и глядя на ливень, который разбушевался за окном. — Извинения приняты. Они оба смотрели на капли, которые били по каменной кладке за окном, пока девушка не поняла, что и вправду замерзает. Носферату без слов подошёл к девушке и протянул ей руку, заметив её смущение. Дампирша отвела взгляд, но всё же вложила свою ладонь в ладонь вампира, позволяя ему увести себя в более тёплое место. Выбор пал на просторную гостиную, где был большой камин и много мягкой мебели. В этом помещении девушка не задерживалась после прогулки с Уолтером, но сейчас оно было как раз кстати. Вампир всё ещё казался слишком тихим, и, наверное, поэтому его первой фразой после того, как монахиня села на диван, была: — Я могу оставить тебя, если ты хочешь, — и произнёс он это вполне спокойно, даже слишком холодно, заставив Анастасию заволноваться вновь. — Не стоит, раз уж мы с тобой примирились. К тому же, я хотела расспросить тебя кое о чём, — мужчина скривил недовольную гримасу, легко прочитав в мыслях девушки то, что она хотела спросить, но сел рядом с ней. — О, так вы здесь! — пролепетала одна из незнакомых девушке служанок. — Госпожа надеялась, что с Вами всё хорошо! А мистер Уолтер… Вампир, уже порядком уставший от суеты слуг и раздражённый всем, чем только можно, сразу же перебил служанку. — Мистер Уолтер может быть спокоен, здесь нахожусь я, — уверенно проговорил вампир, после чего девушка сглотнула, попятилась и поклонилась, — подожди, попроси кого-нибудь развести огонь в этом камине, — спокойно сказал вампир, но девушка вопросительно уставилась на гостью. Дампирша кивнула, и служанка тут же удалилась из помещения. Носферату недовольно вздохнул и покачал головой. Столько лет службы, а его всё ещё ни во что не ставят слуги этого поместья. Через несколько минут камин уже разгорелся, а слуги нервно перешёптывались, возвращаясь к своим делам. — Ну так что, расскажешь мне о Ней? — внутри старого вампира всё сжалось, когда он услышал эту интонацию. Он хотел бы забыть всю эту историю, хотел бы забыть свою слабость, но судьба распорядилась иначе. — Что ж… это печальная история моей неудачи, которую я расскажу тебе кратко и повторять не стану, — строго проговорил Алукард, — когда-то я был молод, и ещё до того, как ты появилась в моих планах, у меня была… я был… произошла ситуация. Он не знал, как это рассказать. — Ты был влюблён? — спросила монахиня и мужчина опустил на неё свой взгляд, слегка улыбнувшись. Его взгляд на секунду будто стал теплее и мягче. — Я был не просто влюблён, я был одержим. Она была прекрасной… и, мне казалось, что Она чувствует ко мне тоже самое. Она тянулась ко мне с любопытством и интересом, а я был заворожён Ею в ответ… — он замолчал и сохранял молчание, пока девушка не положила руку ему на плечо, — я обратил Её в вампира, даровав Ей бессмертие и доверившись Ей, связал Её и себя узами, через которые мы ощущали друг друга вне зависимости от расстояния. А Она натравила на меня охотников на вампиров. Молоуни шумно выдохнула. — Я хотел забрать лишь Её, мне были совершенно не нужны остальные жертвы, но они сами пришли ко мне и пали от моих рук, — говорил он уже очевидно про охотников, а дампирша отвела взгляд в сторону огня и тяжело вздохнула, — но, в итоге, Она смотрела, как я позорно проигрываю этот бой и не сожалела ни о чём. Это была очень тяжёлая история, даже без деталей и в таком сыром виде она вызвала у Молоуни тоску и сочувствие. — А чем… Она так тебя привлекла? Вампир усмехнулся и взглянул прямо в глаза Анастасии. На миг они оба замерли, и мир вокруг них будто замер тоже. — Чистотой сердца, добротой, мягкостью, и невинностью. Теми же чертами, которыми ты обладаешь, — тихо проговорил Алукард. Молоуни покраснела и смущённо отвела взгляд, а вампир снова ощутил те же эмоции, что и много лет назад. Но теперь уже ему не нужно было кусать кого-то, убивать или обращать своей кровью, Она была рядом. — Алукард… я ведь совсем другая девушка, ты ведь это понимаешь, — эти слова, словно самое острое лезвие, пронзили сердце Носферату. Он глухо хмыкнул, после чего взял ладонь монахини, вновь приковывая её взгляд к себе, затем он мягко коснулся её губами и проговорил: — Я знаю. Я знаю кто ты и знаю о тебе абсолютно всё, и ты идеальна сама по себе, — заметив ещё большее смущение Молоуни мужчина отпустил её руку и отстранился, — вот и вся история. А теперь я, пожалуй, оставлю тебя. Мне нелегко даются такие тяжёлые воспоминания. Дампирша не стала останавливать Алукарда, но её рука невольно потянулась вслед за ним. Она решила, что будет разумнее оставить вампира наедине с его мыслями, особенно если она напоминает ему такие тяжёлые моменты из жизни.