***
В Хогсмиде было довольно ветрено, и Гермиона поплотнее запахнула пальто. Стоять в проулке между домами было неудобно, и лучше было бы выпить кофе в «Трёх Мётлах», но ей очень хотелось встретить сына прямо здесь, по пути в деревню из школы. Первые студенты уже прошли мимо, и Гермиона «натянула» на лицо свою специальную улыбку, говорящую, что всё в порядке. Для сына. Несколько ребят, четверокурсников Гриффиндора, окружавшие Оливера, громко что-то обсуждали, смеялись, и явно были счастливы прогулке в Хогсмид после первой же учебной недели. Они бы и не заметили одиноко стоящую возле дома женскую фигуру, если бы не рассеянно идущий чуть в стороне от остальных Марк. — Ол, — мальчик приблизился и толкнул друга локтем, — Это не твоя мама? Оливер повернулся и, сразу узнав мать, направился к ней. — Мама? Что ты здесь делаешь? Гермиона шагнула навстречу сыну, широко улыбаясь: — Отвечаю на твоё письмо, милый. Оливер быстро махнул рукой друзьям, чтобы его не ждали, и обнял маму, когда однокурсники скрылись между домами. — Привет. А я письма ждал. — Решила сделать сюрприз, — девушка пожала плечами, стараясь не выдать волнения, — Давай где-нибудь посидим? В «Трёх Мётлах»? — Неа, там сейчас куча народу, не поговорить. Может, в «Сладком королевстве»? Там кабинки есть. — Конечно, — Гермиона потрепала сына по волосам и вздрогнула — абсолютно те же самые ощущения она испытывала вчера, когда случайно (нет) схватила за волосы Малфоя. «Случайно, Грейнджер!» Стряхнув с себя наваждение, она взяла Оливера под руку, и они медленно пошли вперёд, болтая об учебе, тренировках по квиддичу, и новых дисциплинах. Это было сущим везением — найти свободную кабинку в кафе-магазине «Сладкое королевство» в выходной для студентов Хогвартса, но семейству Грейнджер повезло — за минуту до их прихода место освободилось, и они успели его занять. Пока Оливер стоял в очереди за маминым кофе, сладостями, и горячим шоколадом для себя, Гермиона всё ещё подбирала слова для самого непростого разговора в своей жизни. И основная сложность была в том, что даже сейчас, она всё никак не могла этих слов найти. Ол вернулся подозрительно-довольным, и слегка покрасневшим. — Сын? — Гермиона вздернула бровь, внимательно глядя на мальчика, — Я знаю этот взгляд. Рассказывай. — Мам... — Ол закатил глаза, но покраснел ещё больше, — Не начинай, ладно? Всё нормально. — Оливер, — шатенка многозначительно постучала пальцами по столу, — Ты же знаешь правила! Давай, не тяни нюхлера за монетку. Мальчик помнил правила, которые они с мамой придумали четыре года назад, перед его отъездом в школу в первый раз. Одним из них было полное доверие между друг другом во всём, что касается секретов для других. Разумеется, были и нюансы — секрет мог остаться абсолютным, если это было слишком личным, и точно никому не навредит. Этим сейчас и решил воспользоваться Ол. — Это абсолютный секрет, мам, — Оливер слегка усмехнулся, и Гермиона снова почувствовала мурашки — её сын полностью копировал мимику родного отца, ни разу его не видя. Было, от чего сходить с ума. Гермиона быстро выкинула эти мысли из головы и сосредоточилась: — Уверен, что это никому не принесёт вреда? Ты ведь помнишь летний разговор, да? Девочки должны оставаться девочками хотя бы до пятого... — Мам! — рявкнул не на шутку смущенный Оливер, и тут же добавил тише, — Я всё помню, не нужно об этом. — Хорошо, — Гермиона легко согласилась, — Ладно. Ты у меня умный, и всё сделаешь с умом. Ну давай, что ты хотел узнать о колдографии. От Оливера не укрылось, как тон голоса матери слегка изменился — из насмешливо-грозного стал нервным и напряженным. Самую малость, но мальчик уловил разницу, поэтому заговорил нарочито-весело: — На самом деле, ничего особенного. Просто было странно увидеть это. Кажется, мы и правда сильно похожи... Так кто это? Гермиона тихо кашлянула в кулак, и сложила руки перед собой: — Скажи, как твои друзья относятся к... кхм, к Пожирателям Смерти, например? Вы когда-нибудь говорите об этом? — О, если ты о том, что этот мистер Малфой был на тёмной стороне... — Что?! — воскликнула шатенка, удивленно глядя на сына, — Ты знаешь? Откуда? — В газете видел, летом ещё, — спокойно пожал плечами Оливер, — А что ты так заволновалась? — Ничего, ничего, — девушка попыталась взять себя в руки, и даже умудрилась натянуто улыбнуться, — Просто не думала, что ты знаешь его имя, ведь ты спрашивал в письме... Ладно, не об этом. В общем, да, лорд Малфой тебе родственник. Очень далекий, если точнее, тем сложнее объяснить ваше внешнее сходство. Но, знаешь, так бывает, что дети рождаются похожими на троюродных бабушек... Гермиона тараторила, понимая, что несёт какую-то чушь, и испытывала сильнейшее желание дать себе под зад. Ей стоило чётко и по уму объяснить всё сыну, но боязнь его реакции мешала связно мыслить. — Мам, — Оливер положил руку на её ладонь, лежащую на столе, и спокойно заговорил, — Ты нервничаешь? Почему? Что-то не так на работе? — Да, знаешь, — Гермиона облегченно вздохнула, — Сейчас полно всякого... Это сложный период, сынок. И мне тяжело всё это переживать одной. Поэтому я и приехала сюда, только с тобой я чувствую себя спокойно. Мальчик сжал руку матери, и улыбнулся: — Ты можешь приезжать, когда захочешь, мам. Думаю, профессор МакГонагалл не будет против, если ты приедешь прямо в Хогвартс. Ну, если вдруг просто захочешь поговорить со мной. Гермиона почувствовала, как влажнеют глаза, и снова захотела ударить себя. Её сын чудесный, понимающий, и любящий её мальчик. Как могло ей прийти в голову, что он не поймет, или того хуже — осудит её за что-то? Он заслуживает правды. Самой настоящей правды. — Да, знаешь, — девушка задумалась на пару секунд, — Я подумала... Ты можешь увидеться с мистером Малфоем. Если хочешь. Он сейчас в Лондоне... Я могу договориться с ним о вашей встрече. На зимних каникулах, например. Удивленный взгляд сына в третий раз пробудил в ней желание долбануть себя чем-нибудь тяжелым. Но отступать уже было некуда. — Эмм, думаешь, ему захочется увидеть меня? Зачем? Оливер и правда не понимал, к чему эта встреча. Кроме внешней схожести их явно больше ничего не связывало. — Ну, знаешь, лорд Малфой такой человек, — на ходу принялась сочинять Гермиона, — Он чересчур чтит семью. Уверена, ему захочется пообщаться с тобой, когда он узнает, как сильно вы похожи. Но ты не должен, если не хочешь... — Да нет, ладно, — Ол быстро пожал плечами, — Мне и самому интересно. Малфои семья известная, про них много что говорят и пишут. Но не думаю, что это всё правда. Гермиона слегка улыбнулась, отмечая про себя, что сын действительно заинтересовался. В конце концов, может, это и к лучшему. Пусть сначала познакомятся. Если Малфой всё сделает правильно и понравится Оливеру, то потом мальчику будет проще принять правду. — Вот и хорошо, — шатенка кивнула и взяла пирожное в форме Хогвартса, — Пообщаетесь, узнаете друг друга. И да, он будет спонсировать мою кампанию. Так что вам, наверняка, не раз придется увидеться. Хотя, скажу тебе честно, в школе мы не ладили... — Вы были на одном курсе? — мальчик спросил больше для проформы, но удивился ответу матери. — Да, на одном. Знаешь, с пятого курса, когда всё началось... В общем, чаще всего я растаскивала сцепившихся Малфоя, дядю Гарри и твоего отца. Мы никогда не дружили. — Оо... — протянул Оливер, не донеся своё пирожное до рта, — Папа с ним дрался? — Ну, серьезно они никогда не дрались, конечно. Так, в основном ругались словами, ну пару раз цеплялись. А вот я однажды здорово ему заехала, на третьем курсе. Оливер подавился горячим шоколадом, во все глаза смотря на маму: — Что? Ты его ударила? — Ага, — широко разулыбалась девушка, — Прямо кулаком в нос. Но он заслужил, не сомневайся. — Да уж, веселая встреча будет, — ошарашенно кивнул Оливер, — Ну ты даёшь, мам. — А ты что думал, я врезать не могу? — Грейнджер усмехнулась и подмигнула сыну, — Могу, и ещё как. Лорд Малфой будет хорошо себя вести, помня об этом. Ол расхохотался, а Гермиона задумалась, залюбовавшись счастливым сыном. Сколько она уже не видела его таким? Год, два? Спокойным, открыто смеющимся, без ужасной горечи в глубине глаз. Ненавидеть Рональда Уизли ей, Гермионе, было легко. А для мальчика всё происходящее было настоящим предательством. За последние восемь месяцев Рон как будто забыл о существовании Ола. Если раньше он хотя бы изредка звонил, присылал какие-то подарки, и пытался извиниться перед сыном, то сейчас попросту потерялся. И, кажется, Оливер уже перестал ждать. Им хорошо жилось вдвоём, без упрёков, скандалов и вечных недопониманий. Да, в этом участвовали только Рон и Гермиона, но они понимали, что больше остальных от этого страдает мальчик. Сейчас Оливер смотрел на маму и радовался — она как будто стала другим человеком. Раньше во всех её действиях всегда была какая-то нервозность; она словно постоянно оборачивалась назад, пытаясь предугадать реакцию мужа на свои действия. Это мешало работе, карьере, и семье. Сейчас же Гермиона Грейнджер выглядела свободной. Она всегда стремилась занять самую высокую должность в правительстве, и у неё уже был такой шанс, два года назад. Но тогда Рональд внезапно вернулся, и девушка решила на время оставить свои амбиции, и реанимировать семейное счастье. Теперь ей ничто не мешает исполнить мечту, и она выглядит по-настоящему счастливой. Сегодня так особенно — вроде как слегка нервничает, задумчива; но то и дело краснеет, вспоминая что-то, и быстро перестаёт об этом думать, легко улыбаясь. Да, Оливеру определенно такая мама нравилась больше. — Мам, — глаза мальчика светились хитростью, — Ты сегодня какая-то чересчур взволнованная. Ничего не хочешь рассказать? Гермиона секунду испуганно смотрела на сына, но быстро взяла себя в руки: — Нет, милый, тебе кажется. Я волнуюсь из-за выборов, это правда, но не так, чтобы слишком. Думаю о том, что если стану министром, мы уже не сможем вот так посидеть с тобой в кафе. — Ну, ничего страшного, да? Мы можем бывать в маггловских кафе, где тебя не узнают. В том открытом кафе-мороженое, помнишь? Ты меня в детстве туда водила по воскресеньям. Гермиона кивнула, стараясь отвести взгляд. В кафе, где сама часто бывала в детстве, она водила сына только по воскресеньям. И только в те моменты, когда в их доме оставаться сил уже не было. Когда на Рона нападала безудержная ревность, Грейнджер забирала ребенка на весь день. Зная, что себе этим делает только хуже, ведь Рон после таких выходок становился совершенно безумным от мыслей, где жена проводит выходные; но девушка боялась не за себя. Пусть она и получала по первое число, но только тогда, когда сын спал, а не в самый разгар воскресенья. — У тебя странные смены настроения, мама. Гермиона вздрогнула — голос Оливера резко выдернул её из воспоминаний. — Ты то улыбаешься, то грустишь, — сын сверлил её пытливым взглядом, негромко продолжая, — У тебя точно всё хорошо? Это очень странно. — Всё в порядке, Оливер, правда. Я уже сказала, сейчас многое происходит... Мне нужно просто со всем разобраться. Мальчик кивнул и тихо прочистил горло: — А, кхм, папа не появлялся? Гермионе словно влепили пощечину. Сын уже пару месяцев не интересовался Роном, и девушка решила, что кризис миновал. Зря надеялась. — Нет, он не звонил, — покачала головой шатенка и взяла сына за руку, — Ол, ты уже не маленький. Ты должен всё понимать — твой отец из тех самых людей, которые «с глаз долой — из сердца вон». Это не значит, что ты в чём-то виноват. И он сам не виноват, поверь. Просто так сложилось... Уверена, он думает о тебе. Но знает, что ты в порядке, и не появляется, не желая снова открывать конфликт. Настанет момент, и вы оба будете готовы поговорить. Нужно просто подождать, хорошо? — Да, я понимаю, — Оливер кивнул, — Я скучаю по нему, прости, мам. Не знаю, нужно ли это кому-то, но ничего не могу поделать. Может, как в прошлом году, он приедет на игру? Тогда он даже не сказал, что был там. Марк его увидел. — Боже мой, у тебя же игра! — Гермиона разулыбалась, умело отводя неприятную тему, — Я совсем забыла! Когда? — В следующее воскресенье, — Оливер сразу повеселел, говоря о любимом квиддиче, — Ты приедешь? — Разумеется, что за вопрос, юноша? — Гермиона притворно возмутилась, — С кем играете? — С Хаффлпафф. Это будет нелегкая игра, тем интереснее! — воодушевился ещё больше мальчик, — Ух, у них в этом году серьёзный состав. И ловец новый, я ещё с ним не встречался. Говорят, быстрый очень, и метла какая-то крутая... Гермиона счастливо смотрела на сына — говоря о квиддиче он всегда буквально светился изнутри. Опасные разговоры были позади, и девушка окончательно успокоилась, позволив себе провести остаток выходного дня без лишних эмоций, просто наслаждаясь обществом своего ребёнка.***
— Уже семь часов. Харриет, посмотри, может, сова долбится в спальню? Или кабинет? Пятидесятилетняя Харриет Вонг спокойно поклонилась молодому хозяину, и отправилась в другую комнату. Драко перевел взгляд на экран своего ноутбука, с которого за ним внимательно наблюдала тётка, Лаура Адела. — Нервничаешь? Неужели? — женщина усмехнулась, — Харри здесь явно не при чём. Не гоняй мою экономку. — Твою экономку, тётя? — блондин сложил руки на груди, — Ты сама настояла, чтобы она поехала со мной. Теперь это моя экономка. Лаура демонстративно закатила глаза: — Если бы твои родители научили тебя стирать собственные носки, Харри осталась бы со мной, наглый мальчишка! — Я не стираю носки, тётя, — проскрипел сквозь зубы Малфой, — Я просто покупаю новые. — Именно поэтому Харриет и поехала с тобой! — рявкнула женщина, — Ты запросто спустишь всё своё состояние на одни носки, не умея стирать! Драко молча покачал головой, зажмурившись. Харриет вернулась в комнату, снова отвесив ему небольшой поклон: — Никаких сов, господин. Думаю, что птица постучит в эти окна, как обычно. — Конечно, — мужчина кивнул ей, и снова повернулся к ноутбуку, — Ну и почему она не пишет? — Может, ты перепутал день? — невозмутимо пожала плечами Адела, отпивая кофе, — Или время? — Я ничего не перепутал, — прошипел блондин, — Что здесь можно перепутать? Поход в Хогсмид в субботу, как обычно, до пяти часов вечера. Она давно должна была вернуться домой. — Значит, нужно подождать, господин, — заговорила экономка из-за его спины, — Возможно, ваша дама занята. Или зашла в гости. — Да не к кому ей в гости заходить! — снова распалился Малфой, — Друзей нет, родителей тоже. И не называй её моей дамой, я уже просил. — Как скажете, мой лорд, — быстро поклонилась женщина, и перекрестилась, — Бедная девочка, ни друзей, ни родителей... — Харриет, хватит причитать, — мужчина устало потер лоб, и посмотрел в компьютер, — Вот, слышала? Мой лорд! Как будто я Волан-де-Морт, чёрт бы его побрал! Харриет закрестилась ещё чаще, что-то шепча. Лаура громко расхохоталась, глядя на взаимодействие экономки и племянника. Семья Лауры Адела взяла Харриет в свой дом совсем юной. Десятилетняя англичанка, волею судьбы и Второй Мировой войны оказалась в Италии совсем одна. Девочка родилась сквибом, но родители обожали её, и до печальных событий жили в маггловском мире, чтобы дочь не чувствовала себя «другой» в мире магическом. В Италии девочку отправили в дом сирот, где и подыскивали личную служанку для маленькой дочери семья Адела. Харриет сразу показалась им подходящей — спокойная, с умным взглядом, и выглядела совсем не ребенком. Так мисс Вонг и оказалась личной помощницей маленькой Лауры, а потом — лучшей подругой. Именно Харриет в своё время увидела чудесный талант Лауры к писательству. Она практически заставила молодую леди взяться за написание первой книги, обеспечивая госпоже надлежащие условия для сложной работы. И после бешеного успеха первой книги, Адела захотела отпустить Харриет. Только женщина смертельно обиделась, дело дошло до скандала, в ходе которого Харриет сказала, что у неё никогда не будет другой семьи, кроме как мисс Лауры. Так они и жили вдвоём, счастливо, пока беглый Пожиратель Смерти, племянник Лауры, внезапно не появился в её доме. Взаимодействие Харриет и Драко сразу слегка не задалось — юноша привык к домовым эльфам, а женщина — к своей чересчур чистоплотной хозяйке. Постоянные переругивания парочки по мелочам не помешали им привыкнуть друг к другу, и даже слегка привязаться. Но решение мужчины вернуться на родину Харриет приняла с облегчением. Вот только оба никак не ожидали, что Лаура решит отправить экономку вместе с племянником. Не сложно представить себе размах скандала, устроенного Малфоем и мисс Вонг. Мужчина орал, что он давно не ребенок, и ему не нужна «нянька»; Харриет же чуть не плакала, не желая возвращаться в страну, где погибли родители; и не желая расставаться с любимой госпожой. Но Лаура Адела была непреклонна — успокоила обоих, найдя железные аргументы. Драко в любом случае пришлось бы нанимать прислугу; а Харриет большую часть времени проводила одна в огромном доме, пока писательница путешествовала по миру в поисках вдохновения. И мужчина сдался первым. В доме, где купил себе квартиру, снял ещё одну, для Харриет. Это было единственным его условием — Вонг должна жить отдельно, чувствовать себя свободно, гулять по музеям и выставкам; может, найти друга для сердца. Не просиживать жизнь в его квартире, и только иногда приходить и помогать молодому лорду по дому. Женщина согласилась, и уже несколько месяцев так и жила, даже начала получать удовольствие от походов в театр и оперу. Но всё равно слишком рьяно относилась к своим обязанностям экономки, большинство времени отдавая на приведение квартиры Малфоя в порядок. Драко не столько смущало частое присутствие Харриет в своей квартире, как то, что женщина была абсолютно одинока. Кроме самого блондина и Лауры у неё вообще не было близких людей, даже просто знакомых. И желание Малфоя познакомить мисс Вонг хоть с кем-то сыграло с ним злую шутку — Харриет рьяно берегла своё одиночество, называя это свободой, но при этом, как казалось Драко, была глубоко несчастной женщиной. Самой же Харри, не подозревающей о мыслях молодого господина, жилось прекрасно. — Ладно уже, — своим тоном Драко давал понять обеим женщинам, что пора действовать, — Если через полчаса вестей не будет, то я отправлюсь к ней домой. Не хочет отчитываться — сам приду. — Отчитываться? — Лаура хмыкнула и покачала головой, — Говоришь так, будто Оливер — твой очередной актив. — Так и есть, — не желая признавать правоту тётки, будто бы безразлично пожал плечами блондин, — Сын — мой самый яркий актив. Инвестиция в будущее, залог безбедной старости, и так далее. Другого нет, и вряд ли будет. А Оливер уже достаточно взрослый, чтобы я мог начать его обучение; передать ему всё, что знаю сам. — Где мальчик будет обучаться? — тут же заинтересовалась Харриет, и села рядом с Драко. — О, я уже всё продумал, — воодушевился мужчина, — Для начала, думаю, Оксфорд. Потом, может быть, какой-нибудь факультет узкой направленности, связанный исключительно с банковским и финансовым делом... Харриет кивала в такт словам господина, тоже улыбаясь. Женщина любила детей, и очень жалела, что никогда не участвовала в жизни совсем малышей. Мисс Адела осознанно отказалась от семейной жизни, посвятив всю себя творчеству, а лорд Малфой прибыл в их дом в том возрасте, когда сам желал всех воспитывать. Лаура смотрела на них на экране своего лэптопа, как на сумасшедших. Не выдержав радужного разговора, она громко рявкнула: — Да прекратите вы! Мы ещё даже не знаем, позволит ли Гермиона тебе с ним общаться настолько близко, а ты уже про университет думаешь! Лучше бы думал, как найти путь к сердцу мальчика! Драко нахмурился: — Я найду, можешь не сомневаться. И Грейнджер не сможет мне помешать. Даже если захочет. Адела покачала головой, и свернула опасную тему: — Ладно, Бэтмэн. Лучше расскажи, как она сейчас выглядит. Малфой задумчиво прикусил губу, но не сдержал легкой улыбки: — Она... красивая. Даже очень, на мой взгляд. И, знаешь, не выглядит на свой возраст. Невысокая, худая — женщиной её назвать язык не повернется, хотя тридцать четыре... — Слишком уж худая, — доверительно пожаловалась Харриет Лауре. — Стоп, — тут же отреагировала Адела, — А ты откуда знаешь? Где ты её видела? Драко укоризненно посмотрел на экономку, а та смутилась. — Рассказывайте, заговорщики, — поторопила женщина по ту сторону экрана. Блондин насупился, и сложил руки на груди. Харриет глубоко вздохнула: — Я сама виновата. Знала, что лорд Малфой пойдет на встречу с мисс Грейнджер, и решила здесь прибраться. Я же не думала, что они сюда придут! И даже не услышала, что они в квартире, в спальне прибирала... В общем, вышла из комнаты, а они здесь, в гостиной, цел... Вонг споткнулась на полуслове, а Драко застонал от досады. — Что они делали, Харри? — наступала Лаура, придвигаясь ближе к камере, отчего лицо её на экране ноутбука Малфоя зловеще увеличивалось. — Да, Мерлин, мы целовались! — рявкнул блондин, недобро посмотрев на Харриет, — И это слишком личное, чтобы кто-то поглядывал! — Я не подглядывала! — ринулась в бой женщина, — Я вышла, увидела вас, и сразу зашла обратно! Откуда я могла знать, что вы в гостиной, если в спальне стены звукоизолированы, по чьей-то милости! — Боже мой, Драко, — Лаура покачала головой, насмешливо выгибая брови, — Ты там уже гарем себе устроил? Стены, значит, звукоизолированы? В спальне? — Вообще-то, я не евнух ни разу, — оскалился блондин, — И это нормально — не мешать соседям спать по ночам. — В общем, я еду, — угрожающе поднялась во весь рост Адела, — А то наворотишь там дел, племянничек. Стены он изолировал, Гермиону нацеловал, а больше ничего не сделал! Где мой внук? Знает обо мне? Черта с два! Зато папаша с мамашей уже нового скоро сделают, господи прости! Под отчаянное испанское удаляющееся бормотание связь прервалась, и экран погас. Драко с Харриет переглянулись. Женщина выглядела виноватой, и опустила глаза. Малфой же только выругался про себя, и поднялся: — Ладно, поеду к Грейнджер. А ты дозвонись до тётки, хорошо? Уговори её не ехать. Иначе нам тут обоим мало места будет...***
Гермиона расслабленно переливала пену из руки в руку, напевая в полголоса. Страх, съедающий всю душу с самого утра, теперь казался даже смешным. Девушка не хвалила себя за обман сына, конечно, но и больше не переживала за ситуацию — теперь Оливер сможет хотя бы познакомиться в Малфоем, а это уже большой первый шаг. Думать о том, как именно мальчик узнает всю правду, сейчас совершенно не хотелось. Хотелось просто лежать в горячей ванне, и ни о чем не думать. Громкий грохот за дверью заставил Гермиону испуганно подпрыгнуть всем телом, и схватить волшебную палочку с большой тумбы рядом с ванной. — Кто это? — испуганно закричала девушка, направив палочку на дверь, — Джереми? Это ты? — Какой ещё нахрен Джереми? — яростный голос ещё больше напряг шатенку, — Выходи, мать твою, быстро! — Господи боже, Малфой! — воскликнула Грейнджер, и поняла, что не взяла с собой в ванную халат. На вешалке висело лишь только широкое полотенце. — Либо ты выйдешь сейчас же, либо я сам войду, — угрожающе-громко прошипел голос из-за двери, и Гермиона быстро вышла из ванны. Плевать, что не одета. Чтобы убить обнаглевшего в край блондина, не нужно бальное платье. Замотавшись в полотенце максимально туго, девушка распахнула дверь, тряхнув мокрыми волосами. Перед ней тут же появился разъяренный Драко — бледный, сжимающий руки в кулаки. Он был настолько зол, что Гермиона даже испугалась. — Совсем ты обнаглел, что ли? — немного неуверенно начала шатенка, но Малфой приблизился ещё, заставляя её замолчать, оставляя между их телами буквально пару сантиметров. Огромных трудов ему стоило не схватить её, и хорошенько не тряхнуть. — Какого ты Джереми ждёшь? — тихо, нарочито-спокойно спросил мужчина, сверля карие глаза серыми. — А какого тебя это касается? — девушка с вызовом вздёрнула подбородок, чувствуя при этом холодок по спине от злости и ледяного холода, исходящих от блондина. Её даже заинтересовало, как можно быть настолько полярным человеком, чтобы оставаться ледяным, чувствуя ярость. — Не зли меня ещё больше, Грейнджер, — сквозь зубы прорычал Драко, с огромным трудом удерживая себя от решительных действий, — Ты сказала, что напишешь мне, когда вернешься из Хогсмида. Это должно было быть в пять часов, а уже восемь! Вместо этого ты в ванной ждёшь мужика?! — Мерлин всемогущий, — Гермиона закатила глаза, и быстро обошла мужчину, подходя к своему шкафу, — Никого я не жду. Просто только мой помощник, который даже ещё наглее, чем ты, может вот так ворваться в мой дом! Не поворачивайся, я оденусь. — Ты меня не интересуешь, — слишком наигранно хмыкнул Драко, глядя в окно, — Даже если повернусь, всё равно ничего нового не увижу. Врать Малфой умел прекрасно, благо было много возможностей для тренировок. И сейчас он только сказал сам себе спасибо, что надел своё любимое, серое пальто, выходя из дома — плотная шерстяная ткань ниже бедер закрывала пах, на котором сейчас очень отчетливо топорщился бугор. Гермиона не отвечала, только вышла из-за дверцы шкафа, уже одетой в длинный бордовый пеньюар. Девушка практически никогда не носила домашней одежды, привыкнув жить одна. Спортивные брюки с футболкой — вот выбор Грейнджер для дома, либо вообще в одной ультракороткой шелковой комбинации. Когда Ол приезжал на каникулы, Гермиона надевала уже давно не новый белый махровый халат с маленькими Микки и Минни Маусами в разноцветных нарядах, которым Оливер ещё в детстве придумывал имена. Сейчас она очень пожалела, что у неё нет приличного халата для дома. Белый, с мультяшными мышками, надевать явно не хотелось. А пялить на разгоряченную после ванны кожу одежду вообще не было возможным. Хорошо, что на глаза попался пеньюар, купленный ещё при муже, который Гермиона так ни разу и не надела. — Ну и кто тебе позволил врываться в мой дом? Малфой развернулся, окинул девушку оценивающим взглядом, и скривился: — Ты сказала, что напишешь. Не написала. Я пришёл, чтобы узнать, что случилось. — Да ладно? — шатенка усмехнулась, — Волновался? — Что с Оливером? — проигнорировал издевку мужчина, — Поговорили? — Я сказала, что ты дальний родственник по Уизли. Я не соврала. И договорились, что вы увидитесь на зимних каникулах. — Это слишком долго! — Драко переступил на месте, пытаясь незаметно унять пульсацию в паху; тонкая шелковая ткань, облегающая хрупкое тело Грейнджер, действовала на нервы, — Почему бы нам случайно не встретиться на следующих выходных? — Не нужно торопиться, Малфой. Во-первых, у него игра в следующее воскресенье. Во-вторых, Ол должен быть готов ко встрече с самым невоспитанным человеком в мире. Он, знаешь ли, ребенок с нормальными манерами. Малфой насмешливо вскинул бровь: — Это я невоспитанный? Я хотя бы не выхожу к гостям прямиком из ванной. — Уходи, — процедила девушка, не оценив его шутки, — Убирайся, немедленно. Если ты думаешь, что имеешь право на... Драко в несколько шагов преодолел расстояние между ними, заставив Гермиону резко замолчать, сделать испуганный шаг назад и упереться спиной в стену рядом с дверью. Сам блондин навис над ней, как и прошлым вечером, не касаясь даже краем пальто. — Что, Грейнджер? Куда аппарируешь сегодня? Или набралась смелости, и не сбежишь? — Отойди, — твёрдо прошипела Гермиона, не позволяя себе отвести взгляд; не желая снова проиграть. — Нет, — спокойно усмехнулся мужчина, наклоняясь ближе, — Не отойду. Что ты сделаешь? — Малфой... — предупреждающе начала шатенка, но блондин быстро закрыл ей рот своими губами. Это снова происходило — абсолютное безумие между двумя людьми, которые должны брезгливо ненавидеть друг друга, но... Эта невозможность сопротивляться доводила их до края, и спокойно сбрасывала с обрыва, прямо в руки другого. Гермиона отчаянно хваталась за жесткий воротник пальто, не имея возможности отстраниться, и только углубляла поцелуй. Драко казалось, что он с легкостью обхватывает тонкую талию двумя ладонями, и зверел ещё больше, понимая, что на Грейнджер нет белья — под тонким пеньюаром она совершенно голая. Осознание этого выпустило в кровь новую порцию адреналина, и мужчина с рыком опустил руку на бедро, крепко сжав круглую, маленькую ягодицу пальцами. Девушка глухо простонала, понимая, что на коже останутся следы от пальцев, и ещё сильнее потянула воротник на себя. Наваждение прошло со звонком входной двери. Они резко разорвали поцелуй, уставившись друг на друга. — Тебя нет дома, — спокойно произнес Драко, вновь наклоняясь, но Грейнджер уперлась руками ему в грудь: — Это точно Джереми, я должна открыть. Аппарируй отсюда, пожалуйста, не спускайся. — Мы поговорим об этом, — мужчина схватил уже развернувшуюся девушку за руку, и это был не вопрос. — Конечно. Уходи. Гермиона вылетела из спальни, не оглядываясь, быстро спускаясь в холл, на ходу поправляя халат и пытаясь отдышаться. Девушку слегка смутил собственный внешний вид, слишком откровенный, но она вовремя вспомнила, что Джеру явно будет всё равно до её прелестей. Грейнджер распахнула дверь, и улыбка сошла с её лица. Это было дежавю — повторение недавнего вечера — за дверью стоял Гарри Поттер, смущенно улыбающийся. — Гарри?.. Оу, проходи. Прости, я никого не ждала... — Это ты извини, что снова без звонка, — брюнет быстро поцеловал подругу в щеку и вошёл в дом, — Я хотел опять остаться у тебя, если можно. Джинни сегодня прямо разошлась... — Привет, Поттер. Тишина, повисшая в холле, могла бы с легкостью называться самой гробовой из всех самых гробовых. Гарри смотрел на Малфоя за спиной Гермионы с таким лицом, будто узнал, что Волан-де-Морт снова ожил. Мужчина медленно перевел взгляд с ухмыляющегося блондина на подругу, в очень откровенном пеньюаре, под которым явно ничего не было; на её ярко-красные, зацелованные губы. Главе Аврората не нужно было много времени для размышлений, чтобы в голове нарисовалась картина того, что он, видимо, только что прервал. — Кажется, я не вовремя, — выдавил Гарри, нахмурив брови и опустив глаза, — Пожалуй, я... — Нет-нет, Поттер, мы уже закончили, — лёгкой походкой Драко подошёл к двери, взялся за ручку, и обернулся на Грейнджер через плечо, — Я позвоню тебе завтра. Дверь захлопнулась за ним, а двое друзей так и остались стоять напротив друг друга, не зная, что сказать.