9 сентября 1998
Томас Грейнджер осторожно вошёл в комнату дочери, надеясь, что она спит. Но девушка лежала пластом на кровати, просто смотря в потолок. — Гермиона? Можно к тебе? Она медленно кивнула, не глядя на отца. Мужчина присел на край кровати, и взял дочь за руку. — Милая, может, ты встанешь? Мама испекла твой любимый торт, не хочешь попробовать? — Извини, папа, — отстраненно произнесла Гермиона, — Я ничего не хочу сейчас. Может, вечером. — Детка, так нельзя, — Томас начинал закипать, но пытался сохранить спокойный тон, — Сама не хочешь, так о ребёнке подумай! Ему же нужно чем-то питаться! Девушка резко повернула голову, и пристально посмотрела прямо на отца. — Я должна тебе кое-что рассказать. И маме. Позови её. Мужчина задержал взгляд на безэмоциональном лице дочери, но вышел из комнаты, чтобы позвать жену. Гермиона медленно опустила ладони на слегка округлившийся живот, и прошептала: — Я больше не могу скрывать это, малыш. Я должна рассказать, хотя бы им. Так будет лучше, для всех нас. Когда родители вошли в комнату дочери, девушка стояла у окна. — Сядьте, пожалуйста, — предупреждающе произнесла Гермиона, указав рукой на диван у стены. — Господи, — испугалась Джейн, но села, потянув за собой мужа за рукав. — Послушайте, речь о ребёнке, — девушка глубоко вздохнула, но мать её перебила: — Только не говори, что ты решила... Гермиона посмотрела, как мать прижала руки ко рту, и поспешила успокоить её: — Нет, мам, я не собираюсь делать аборт. Я хочу рассказать вам, кто отец. — Как будто это и так не очевидно, — усмехнулся Томас, мельком глянув на огромный букет, присланный сегодня утром Роном Уизли. — Нет, пап. Это не Рон. Я беременна не от него. Супруги Грейнджер быстро переглянулись, и снова уставились на дочь. — Гермиона, что ты такое говоришь... — прошептала женщина, неверяще глядя на дочку. — Кто? — выдохнул отец, перебивая жену. — Не знаю, может вы помните, — девушка опустила глаза, — Его зовут Драко Малфой. — Драко... Что-то знакомое, — взгляд Джейн заметался по стене, а Томас сразу понял, о ком речь. — Ты, чёрт возьми, шутишь, — тихо произнес мужчина и встал, — Дочь, ты же шутишь? Тот самый Малфой, который... — Да, папа, тот самый, — Гермиона вскинула подбородок, впиваясь напряженным взглядом в отца, — И я не хочу знать ничьё мнение на этот счёт, извини. Это мой ребёнок, только мой. Не важно, кто его отец. Если вы теперь не захотите мне помогать... — Детка, ну что ты такое говоришь! — женщина быстро подошла к дочери и крепко обняла, по ходу испепеляя взглядом мужа, — Сама же говоришь, не важно, кто отец. Какая разница, ну Малфой этот, значит, он! Только не нервничай, ладно? Никто от тебя не отвернется, обещаю. Только вот... Рон вообще знает о ребёнке? — Нет, — Гермиона покачала головой, обнимая маму, и глядя через её плечо на отца, — Он не знает. Он вообще не знал, что я... ну... — Понятно, — мужчина встал и подошёл ближе к ним, — Не продолжай. Тогда есть смысл сказать... Джейн? — Да, — женщина тревожно посмотрела на мужа, — Милая, мы же не знали... В общем, сегодня у нас будут гости. Гарри, Невилл, Джинни с Луной, и... Рон. Они придут поздравить тебя с днём рождения. И... вам придется поговорить.***
— Поэтому ты пряталась всё это время? Рон стоял у двери, засунув руки в карманы брюк. Он не знал, как себя вести сейчас, смотреть ли на неё, или лучше вообще уйти. — Да. Прости, Рон. Я должна была рассказать тебе, но... я не могла. Не знала, как объяснить тебе это... — Не нужно, Гермиона. Не говори ничего. Решение само пришло ему в голову, причём, очень быстро. Он не расскажет ей, что уже обо всём знал заранее. Сейчас уже было всё равно, что она говорит, как захочет оправдаться. Парень просто знал, что любит её. Что хочет, чтобы она была рядом с ним, и была счастлива. Рон быстро подошёл к девушке, сел рядом, и взял её за руку. — Я никогда не спрошу тебя, как это получилось. Никогда не стану упрекать в этом. С этого момента, Гермиона Грейнджер, ты и этот ребёнок — моя ответственность. Я обещаю, что он будет моим. Если ты, конечно, сама этого захочешь. Я хочу. — Мерлин, ты так вырос, — девушка мягко провела пальцами по ярким, рыжим волосам, и опустила ладонь на его щеку, — Как это произошло? Когда? Когда настал этот момент, и мы стали такими взрослыми, что вынуждены принимать такие сложные решения? — Я не знаю, — Уизли опустил голову, подставляя макушку под её прикосновения, — Этого точно не знаю. Зато знаю другое — я хочу, чтобы у нас всё было хорошо. Я буду стараться для этого. Обещаю. Гермиона переместила руку, приподняла его голову и посмотрела в глаза. — Ты должен знать, Рон. Должен, поверь, иначе... — Нет. Я сказал. Не хочу знать, не буду спрашивать. Мой ребёнок. Точка.***
— Убрал от неё руки, быстро, — прошипел Драко, делая шаг вперёд, за Оливером, еле сдерживаясь, чтобы не броситься на Уизела, — Алекс, работай. Огромный темнокожий мужчина быстро приблизился к замершим двоим. Рон, не отрываясь, смотрел на мальчика справа. На мальчика, которого много лет считал своим сыном. А Оливер просто смотрел, как рука отца сильно сжимала тонкое запястье матери, и внутри него поднималась ужасная злость. Первое чувство, которое испытал Ол, было облегчением — он по-настоящему скучал по человеку, которого считал отцом. И думал, что сейчас может что-то измениться; что папа пришел, чтобы поговорить с ним; что-то решить с тем, как они общались в последнее время. Точнее, не общались. Но мальчик так думал до тех пор, пока не увидел боль на лице мамы. Оливер и Алекс одновременно приблизились к Рону. Мужчина положил руку на плечо рыжему, настойчиво потянув к себе. Ол взял маму за ту же руку, которую держал отец, и прошипел, глядя прямо ему в глаза: — Отпусти руку, папа! Сейчас же! Рон сразу же отпустил Гермиону, так и не перестав смотреть на очень повзрослевшего мальчика, даже парня. Он был всё так же красив, только уже не по-детски, а почти по-мужски. И теперь был слишком похож... Мужчина перевёл взгляд за спину Ола, на Малфоя. Взгляду не нужно было даже фокусироваться - их волосы были абсолютно одинакового цвета. И они оба были почти одного роста — Оливер слегка пониже, но только в силу возраста. Но больше всего в глаза бросались взгляды, одинаково неприязненные, обращенные к нему. — Алекс, проводи этого человека из дома, — заговорил Драко, приблизившись, и положил руку на плечо Олу. Этот жест добил Рона — он вывернулся из-под руки Алекса легко, будто здоровенный мужик не удерживал его. И так же легко сбросил руку Малфоя с плеча Оливера. Драко вскинул бровь, глядя на разъяренного Уизли, одним взглядом напоминая, у кого здесь больше прав. И рыжий мужчина уже был готов кинуться в драку, когда Алекс схватил его за плечи и буквально вытолкал из дома. Малфой, сразу же, как только угроза в лице Рона исчезла, изменился в лице и подошёл к Гермионе, приобняв её за плечи. — С тобой всё в порядке? Больно? Не обращая внимания ни на замершего в стороне Джереми, ни на настороженно смотрящего на них Оливера, он поднял руку девушки и нежно поцеловал покрасневшее запястье. — Всё хорошо, не нужно, — смутилась окончательно Гермиона и прижала руку к груди, посмотрев на сына, — Ол, мы всё обсудим позже, хорошо? Сейчас нас уже ждут. Иди, переодевайся, и спускайся в гостиную. Грейнджер быстро поцеловала сына в щёку и проводила его взглядом. Когда Оливер исчез на лестнице, с лица Драко сошло спокойствие. — Какого хера этот урод здесь делал?! Девушка испугалась того, каким яростным мог быть взгляд блондина — он буквально источал лёд и ужасную злобу, вперемешку с яркой ревностью. Этот невероятный взгляд заворожил её, и она даже не сразу поняла вопрос. — Эм... что? А, да. Я не знаю, зачем он приходил. Он... просто ворвался сюда, и... — Да, я понял, — Драко мельком посмотрел на вернувшегося Алекса, — В любом случае, он больше тебя не побеспокоит. И моего сына тоже. Ясно? Этот урод больше никогда не подойдёт к моему сыну.***
— Так, хорошо. Мэм, голову чуть выше. Мистер Грейнджер, улыбайтесь! Вот, отлично. Двое сосредоточенных на работе парней уже добрый час вертели мать и сына, как хотели, и Гермионе это порядком надоело. — Может, уже достаточно? Вы же миллион кадров сделали! — О, поверьте, мисс Грейнджер, из этого миллиона будет всего штук десять хороших снимков, — пропыхтел парень постарше, перенастраивая камеру. Гермиона только закатила глаза, и снова натянула на лицо добродушную улыбку. Через десять минут, когда фотографы разрешили своим «жертвам» расслабиться, к ним подошёл Драко. — Господа, вы не сделаете ещё пару кадров, только уже со мной? Для семейной коллекции, так сказать. — Конечно, сэр. Тогда вставайте справа от мисс Грейнджер. Вы, мэм, можете сесть на стул, а сын пусть встанет слева. Или по середине, как хочет. — Ну нет, — всполошился мужчина, и положил руки на плечи Олу, — Никаких чопорных колдографий. Так, Оливер, иди сюда. Ты, Гермиона, вот здесь встань. Отлично. Снимайте. Малфой, совершенно довольный, обнимал одной рукой мальчика за плечо, второй — Грейнджер за талию. Ему казалось, что это будет прекрасный семейный снимок. Джереми, всё это время стоящий в стороне, хмыкнул и подошёл ближе: — Ребят, у вас такие лица, будто вы сока бубонтюбера наглотались! Веселее, чего вы?! Гермиона, вспомнив что-то из юности, связанное с бубонтюберами и Невиллом, прыснула, и, не выдержав, громко расхохоталась, запрокинув голову. Оба блондина недоуменно смотрели на неё, и в этот момент щёлкнула первая вспышка колдокамеры. Губы Оливера, смотрящего на разошедшуюся мать, сами собой разъехались в улыбке. Через секунду мальчик уже заливисто смеялся, затянув в этот дикий хохот и отца. Все трое смеялись, больше друг над другом, чем над чем-то ещё. Сквозь дружный смех почти не было слышно звуков снимающих колдокамер, хотя они щелкали, не прекращая, обещая этой странной семье целый ворох прекрасных кадров. Только снова вставший в сторонке Джереми спокойно улыбался, глядя на них. Внутри парня было необъяснимое чувство, что прямо сейчас, и всё это время, он делает что-то очень важное. Важное для всех.***
В ресторане никого не было, кроме них троих, и это показалось странным Гермионе — заведение явно было очень солидным, и вечером здесь должно было быть много народу. Догадка застала её врасплох: — Ты что, выкупил весь ресторан? Драко невозмутимо подвинул к себе один из салатов и воткнул вилку в здоровенную креветку. — А что, тебя что-то смущает? Хочется больше людей рядом? — Правда, мам, ну чего ты? — Оливер сел рядом с отцом, напротив матери, — Здорово же, совсем никого, кроме нас. — Да, конечно, — Грейнджер опустила глаза, делая вид, что не обратила внимания на выбор места сына. — Ол, ты не хочешь ничего рассказать нам? — Малфой повернулся корпусом к мальчику, незаметно взмахивая палочкой, и на щеке сына проявилась мощная ссадина, до этого спрятанная маскирующими чарами. Оливер моментально поник и весь съёжился, ожидая бури в лице матери. Он прекрасно знал, что теперь точно не обойдется одной беседой. Мальчик даже вздрогнул, когда теплая ладонь накрыла его руку, лежащую на столе. — Это из-за сегодняшней статьи, да? — тихо спросила Гермиона, внимательно вглядываясь в темные глаза сына. — Портер, как обычно, — пробормотал Ол, пряча взгляд и потирая щёку. — Снова этот слизеринец! — рявкнула Грейнджер, всплеснув руками, — Его хотя бы наказали? — Всех наказали, мам. Это перед Трансфигурацией было, все дрались. Портер просто начал, да и получил он больше всех. До сих пор в лазарете, наверное. — Нашел, чем гордиться, — девушка раздраженно отпила большой глоток красного вина. — Мама права, Оливер, — неожиданно заговорил Драко, — Тебе не нужно было драться самому. — Да я бы и не начал! Это... это Марк. Он кинулся на Портера, когда тот начал заговариваться. — Заговариваться? — мужчина вскинул брови от поникшего тона сына. — Ну да... Он всякую чушь нёс, про то, что я сын Пожирателя Смерти и члена Ордена Феникса. Типа, знаете, полупёс и полуфеникс. Ну, Марк ему и врезал... первый. Когда Ол замолчал, Драко перевёл охеревший взгляд на Грейнджер, и поймал точно такой же охреневший, если не больше. — Так, сын, — выдавил Малфой, и тут же осёкся, но никакой особой реакции не последовало, кроме настороженного взгляда мальчика. Но это не остановило мужчину, и он продолжил, чуть натянуто: — Мы выйдем ненадолго, да? — он глянул на Гермиону, и сразу перевёл взгляд на Оливера, рукой поманив официанта, — Мы покурим и вернёмся. Тебе сейчас поставят музыку, или телевизор включат, что хочешь. — Ты куришь? — Ол удивленно посмотрел на него, — И ты, мама? — Нет, конечно, твоя мама не курит. И я не курю. Так, иногда. Редко. Быстро встав, Драко схватил Гермиону за руку и буквально выдернул из-за стола. Уже на улице, мужчина дрожащей рукой подкурил сигарету, ожидая взрыва, который вот-вот должен был случиться с девушкой напротив. И не ошибся — едва он выпустил первую струйку дыма изо рта, как Грейнджер прорвало. — Я говорила, — зашипела шатенка, с каждым словом повышая тон, — Я предупреждала и тебя, и Джереми, что ничем хорошим это не закончится! И что дальше? Ол должен терпеть подобное из-за нас? Из-за моей грёбанной кампании? Из-за моих амбиций и глупостей, моего сына будут дразнить в школе? — Нашего сына, — автоматически поправил Драко, недовольно посмотрев на неё, — И никто не будет его дразнить, особенно, после массовой драки. Тем более, после серьёзного наказания. Успокойся, всё будет нормально. — Нормально?! — воскликнула Гермиона, вперившись в него яростным взглядом, — Ты что, не слышал, что он сказал? — В том то и дело, что я слышал. Оливер сказал, что он справился, и я не вижу причин ему не верить. Не относись к нему, как к маленькому. Ему это явно не понравится. — Будешь учить меня? Ты?! Я знаю, как с ним общаться, и знаю, как и что ему понравится. Грейнджер сильно сжала кулаки, смотря на него, не моргая. — Да на меня-то не бросайся, Мерлин всемогущий! Я не виноват в произошедшем. В этом виноваты родители этих детей, которые их не воспитывают. Успокойся, пожалуйста, ладно? Блондин щелчком выбросил недокуренную сигарету в урну, и аккуратно взял руки девушки. Развернув ладони вверх, он разжал пальцы, и увидел чёткие, глубокие полукружья от ногтей на коже. Малфой посмотрел на неё, как на сумасшедшую. — Неужели ты и правда так сильно реагируешь? — мужчина поднял её руки к лицу, слегка тряхнув, — Это не стоит того. Забыла, что такое — быть подростком? Ничего страшного не произошло, Ол прекрасно со всем справился. — Думаешь, он действительно относится ко всему этому так легко, как показывает? — Гермиона опустила руки, но Драко их не отпустил, продолжая держать узкие ладони, — Мы должны что-то сделать с этим. Не знаю, что именно, но Оливер не должен терпеть это из-за нас. Мужчина пару секунд молча смотрел на неё, а потом решительно потянул обратно в ресторан. Оливер спокойно доедал свой салат, поглядывая на вошедших родителей. Даже в своих мыслях ему было странно называть родителем практически незнакомого человека. Странно, но... приятно. Деловой, приятный мужчина, с вечной насмешливой ухмылкой на губах — наверное, Ол сможет быстрее привыкнуть называть его папой, чем сам думал. Гермиона села напротив сына, навесив на лицо улыбку. Пока Драко устраивался рядом с мальчиком, она пыталась придумать, что сказать Оливеру, как правильно обсудить всю ситуацию, но Малфой опередил её. — Ол, а кто ещё пытался тебя, ну, дразнить? Кто-нибудь с твоего курса? Или вообще с Гриффиндора? — Нет, — Оливер безразлично пожал плечами, — Свои обычно не ведут себя так. За спиной болтают, бывает, но если вдруг какая-нибудь фигня, как сегодня — в стороне стоять не будут. Вообще-то, слизеринцы тоже не все козлы. Большинству просто без разницы. Только вот Портер, он постоянно себя так ведёт. Не только со мной, но я ему явно очень сильно не нравлюсь. Даже не знаю, почему. Просто так сложилось, с самого начала. — Как, ты сказал, его фамилия? — напрягся Малфой, — Портер? — Да, Ройс Портер, а что? — Да так, фамилия знакомой показалась, — мужчина нахмурился, и снова посмотрел на сына, — Ладно, послушай меня. Возможно, сейчас таких стычек у тебя будет всё больше. И дело не только во мне, и нашем с тобой родстве — твоя мама вскоре займет самый высокий пост в правительстве. И от этих моментов не избавиться. Ты просто должен быть готов ко всякому... ну, ты понимаешь. И, возможно, одними обзывательствами не обойдется. Вот, что тебе нужно усвоить — во-первых, обращать минимум внимания на всех этих идиотов, ясно? Они будут говорить и делать всё для того, чтобы задеть тебя, но ты не должен реагировать. Вообще. Ты выше любого из них, понимаешь? Только полные придурки могут так себя вести, и выводить человека на эмоции, когда в его жизни происходит что-то, что и так заставляет сильно нервничать. Хотя, они будут делать это из зависти, а не из-за чего-то другого. Ты понимаешь, о чём я? Оливер слегка ошарашенно кивнул, и переглянулся с мамой. Они оба молчали, и внимательно слушали блондина, который, кажется, и не собирался заканчивать. — Теперь второе. Кое-кому может не понравиться то, что я сейчас скажу, — взгляд серых глаз быстро метнулся на Грейнджер, и снова вернулся к мальчику, — Но тебе придется прибегнуть к этому. Ты не должен больше драться сам. Просто не должен, ясно? Как бы тебя не выводили, как бы тебе не хотелось подойти и вломить по первое число — ты не должен драться сам. Ты сказал, что твой друг сегодня первым кинулся на этого Портера? Отлично. Раз ты не можешь его остановить — это его дело. Но свои руки марать больше не стоит. — О, я понимаю, о чем речь, — внезапно заговорила Гермиона, подавшись корпусом вперед, и сложила руки на столе, — Оливер, он говорит о том, как у него самого всё было устроено в школе, правда? Девушка резко перевела взгляд с сына на мужчину. Она знала, как отреагирует на это Ол, и решила взять весь удар на себя. — У него были двое дружков-идиотов, которые повсюду таскались хвостом, и вступали в разборки тогда, когда юный лорд Малфой наговорит лишнего, и спрячется в ближайших кустах. — Оливер, твоя мама выпила многовато вина, и не очень понимает, что говорит, — ледяной взгляд Драко пронзил Грейнджер буквально насквозь, хоть и обращался к сыну, — Да, Крэбб и Гойл всегда были рядом, на тот случай, если кому-нибудь понадобится навалять. Наследники древних родов, знаешь ли, не могут участвовать во всяких потасовках. Но откуда твоей маме об этом знать, ведь её лучшими друзьями были деревенщина без намёка на мозги, и очкарик-любитель погеройствовать. — Ох, сынок, хоть лорд Малфой и прав кое в чём, но он забывает, что деревенщина и очкарик никогда не прятались ни за чьими спинами, и не боялись пустить в ход кулаки, если это было нужно! Гермиона не заметила, как повысила голос, и не только она. — Я никогда не прятался, Ол, не слушай эту чушь. Я просто всегда был прагматичен, и не позволял себе запятнать имя. Это не имеет ничего общего с трусостью, на которую намекает твоя мать! — Конечно, сэр Драко Малфой не трус! Но когда его ударила девчонка, он даже не подумал защититься или ответить! — Разумеется, я никогда не бил и не буду бить женщин, и тебе не советую, Оливер. Даже если они отвратительно-приставучие, противные, вечно всезнающие и всем недовольные выскочки! — Неужели?! А мне помнится, что он чуть не расплакался от унижения в тот раз, и даже дружки рядом не прибавили ему смелости, чтобы вмазать девчонке!!! — Боже, да прекратите вы, оба! Пара перестала переругиваться, и оба уставились на мальчика, кажется, вообще забыв, что он наблюдает за перепалкой. — Как дети себя ведете, — рявкнул Ол, вставая из-за стола, — Отлично поужинали, ничего не скажешь! Разберитесь друг с другом прежде, чем звать меня на совместный ужин, потому что мне вообще не интересно слушать о детских обидах! Оливер многозначительно посмотрел на мать, намекая, о чьих именно обидах речь, и сразу перевел взгляд на отца: — И да, друзья и телохранители — разные вещи! Алекс тебе явно не друг, правда? И вообще, если я не смогу за себя постоять только потому, что я — Малфой, то мне к нарглам не упёрся такой титул, «отец»! Не удостоив родителей больше не единым взглядом, парень быстро пошёл к выходу. Драко кивнул Алексу, стоящему у дверей ресторана, и мужчина вышел вслед за Оливером. Гермиона спрятала лицо в ладонях, молча ругая себя на все лады. Показать всю гамму многолетней вражды с бывшим слизеринцем в разгар семейного ужина, на котором предполагалось рассказать слегка другую правду о их отношенях — браво, мисс Грейнджер, просто потрясающе! — Ну что, допрыгалась? — стараясь быть как можно спокойнее, поинтересовался Малфой, и отпил вина, — Ну, он хотя бы назвал меня отцом. Впервые. — Сомневаюсь, что это было сказано от большого счастья, — огрызнулась девушка, — Вообще, это не я допрыгалась, если начистоту! Какого чёрта ты вообще начал этот разговор? Неужели до сих пор не ясно, что в нём больше Гриффиндора, чем тебе хочется! Он никогда не станет использовать своих друзей, потому что нормально воспитан! Только такой, как ты, может предположить, что собственный сын может быть моральным уродом! — Я, значит, моральный урод? — блондин хищно посмотрел на неё, предупреждая остановиться, — Только потому, что мои принципы не укладываются в твоём понимании? Ты ко всем так относишься, или только я не удостоен чести быть понятым? — Это здесь вообще ни при чём! Ты не понимаешь, и никогда не поймёшь. Оливер был воспитан с чётким пониманием, что такое друзья, и для него не нормальны твои принципы! Ты пытаешься сделать из него такого, какой ты сам, только у тебя не получится. Этот мальчик — отличный, верный друг, справедливый человек и никогда не сможет измениться в этом. И тебе стоит уйти прямо сейчас, если ты хочешь продолжать пытаться менять его! Грейнджер выдохнула, дрожа внутри от злости, и схватила свой бокал. Драко просто смотрел на неё, даже не думая отвечать. Он признавал правоту девушки, и понимал, что у него есть шанс просрать всё, счастливым обладателем чего являлся сейчас. В контексте неё самой, разумеется. И дальнейший разговор мог бы всё только ухудшить, поэтому он резко встал и протянул ей руку. Гермиона недоуменно посмотрела на него, вскинув брови. — Да господи, что за упёртая женщина! — рявкнул Малфой и схватил её за руку, резко дёрнув на себя, заставляя буквально слететь со стула и упасть в его объятия. — Что ты делаешь? — прошипела шатенка, убирая настойчивые пальцы со своей талии, — Прекрати, здесь же люди! — Какие? — блондин усмехнулся, — Официанты? Им хорошо платят, чтобы они ничего не видели и не слышали. Но я просто хочу проводить тебя, хотя мне нравится ход твоих мыслей. Его руки снова проникли под пиджак, укладываясь на талии и мягко поглаживая тонкую ткань блузки. — Может, ко мне? — прошептал Драко ей на ухо, — Сегодняшнее утро было чудесным. Я не против повторить. — Секс сейчас ничего не решит, — рявкнула Гермиона, отталкивая его, — И вообще, я завтра улетаю в Марсель, рано утром. Мне нужно выспаться. — Что? - мужчина опешил, — В Марсель? Зачем? — Сопровождаю маггловского премьер-министра. Это всё ещё моя обязанность, не забыл? Как минимум до тех пор, пока я не выиграю выборы, или авроры не поймают этого безумца, Мистера Перо, смотря что произойдет раньше. — У тебя выборы на носу, какие командировки? Что, больше нет сопровождающих? — протянул Малфой, явно недовольный услышанным. — Это тоже входит в план Джера, — понизила голос девушка, — За два дня шумиха, связанная с сегодняшней статьёй, немного уляжется. Вернувшись, я возьмусь за работу по-нормальному, без отвлекающих факторов. Джереми сказал, что этого времени ему хватит, чтобы угомонить журналистов и остальных, недовольных. — Согласен, у этого парня голова варит, ему можно доверять, — кивнул блондин, — А я могу поехать с тобой? Тебя тоже должен кто-то сопровождать. — С ума сошёл? — Грейнджер округлила глаза, — Я не развлекаться туда еду, а работать. — Ну и что? Я не собираюсь тебе мешать. И вообще, мы же договорились, что мы — пара. Я имею право полететь с тобой. — Да, насчёт этого, — шатенка опустила глаза, — Кажется, мы поторопились с этим... Судя по сегодняшнему ужину... — О, лучше не начинай, — опасно посмотрел на неё Драко, — С этим мы решили, и ничего не изменится. Мы будем встречаться, и пытаться наладить отношения, ясно? Оливер правильно сказал — мы должны разобраться друг с другом, прежде чем пытаться быть семьёй... в полном смысле. Так что не вздумай даже впускать эти мысли, Грейнджер. — Ладно, — Гермиона сдалась на удивление легко, — Здесь ты прав. Но я лечу одна. Это не обсуждается. Малфой кивнул и сделал шаг назад. — Хорошо, ладно. Я просто сейчас тебя провожу. — Я ещё не разучилась аппарировать, — хмыкнула девушка, наблюдая за его реакцией. — Я не сомневаюсь. Но мы можем провести ещё хотя бы полчаса вместе, в машине. Я отвезу тебя домой. Гермиона улыбнулась, и просто кивнула. Драко и правда хотел этих отношений, и она гнала от себя мысли, что его желание связано исключительно с сыном. Просто слишком хотелось верить, что теперь она и правда вполне хороша для такого мужчины, как Малфой. И... да. Ей хотелось нормальной семьи.***
Гарри точно знал, где сегодня найти друга. В состоянии отчаяния Рон выбирал для уединения всегда одну и ту же гостиницу из новых, выстроенных пару лет назад в новой части Косого переулка. Ту, где персонал получает достаточно, чтобы сразу забывать увиденное и услышанное. Поттер вошёл в круглый холл, и сразу направился к небольшой стойке. Молодая волшебница-администратор как будто его и ждала. — Он здесь? — сходу спросил мужчина, зная, что девушка поймет, о ком речь. — Да, сэр. На третьем этаже, в номере 20. Он не один... Гарри раздраженно кивнул и сразу направился к лестнице. Только этого ему сейчас и не хватало. На стук в дверь никто не отреагировал, что не удивило брюнета. Алохомора решила проблему, и Поттер вошел внутрь большого, двухкомнатного номера. Рон сидел на полу, спиной опираясь на большой диван, с ополовиненной бутылкой огневиски в руках, опущенных между согнутых коленей. Из ванной доносилось тихое женское пение, и мужчина только раздраженно вздохнул. — О, Гарри! — Уизли посмотрел на друга не очень трезвыми глазами, — Тебе налить? Огневиски у них отменное, надо сказать. — Рон, какого хрена ты творишь? — рявкнул Гарри, подавив желание пнуть друга, — Опять проститутки? Здесь?! Хочешь снова скандала? — Эй, она не проститутка, — делано возмутился рыжий, — Вполне приличная девушка, сейчас сам увидишь. Через несколько секунд девушка появилась в комнате, явно очень довольная. Но, увидев Гарри, улыбка исчезла с красивого лица. — Мистер Поттер? — Мэри?.. Девушка пробормотала «извините», и исчезла в соседней комнате. Брюнет раздраженно зажмурился, благодаря Мерлина, что она была хотя бы в полотенце, и уставился на невозмутимого Рона. Уизли только хмыкнул, и отсалютовал ему бутылкой. Через пару минут, уже одетая, Мэри вышла из комнаты. Снова извинившись, она покинула номер, потупив глаза. Гарри подошёл к другу ближе, и зашипел: — Серьёзно, Рон? Мэри? Ты спишь с моей секретаршей? — Она уже давно хотела, чтобы я её трахнул, — спокойно ответил рыжий, делая очередной глоток прямо из горла. — Господи, ей двадцать лет, Рон! Она проходит практику перед устройством на работу! Что она напишет в резюме? Хочет работать аврором, потому что спала с тобой? — Будешь меня упрекать? — вскинулся Уизли, — Она хотела, давно намекала. Почему нет? — Ты идиот! — рявкнул Гарри и выдрал бутылку из длинных рук, — В кого ты превращаешься? Пьющий, с сомнительными связями, похотливый, как животное! Чего ты добиваешься? — Хочу перестать думать, — серьёзно ответил рыжий, — Не могу ничем это... заткнуть. — Да? Снова возвращаемся в начало? — Отвали от меня, — безразлично произнес Рон, — Делаю, что хочу. Имею право. — Я тебя уволю. Я не шучу, Рон. Если ты не прекратишь это, то попрощаешься с Авроратом. — Увольняй, — кивнул мужчина, — Бутылку только верни. Поттер закатил глаза, и молча уселся рядом с другом. Искоса смотря на него, брюнет вздохнул, и протянул ему бутылку. Рон сразу приложился, зажмурившись. После нескольких крупных глотков, рыжий запрокинул голову на диван и уставился в потолок. — Опять ты сам себя ломаешь, вместо того, чтобы просто разобраться, — Гарри тихо заговорил, глядя в беззвучно работающий телевизор, — Ты можешь поговорить с ней. Или с Олом. Они тебя выслушают, если ты хотя бы попытаешься. — Они? — Уизли усмехнулся и повернулся к другу, — Я опоздал, Гарри. Она уже спит с Малфоем. Оливер, наверняка, с ним общается постоянно. Скоро всё окончательно изменится. — Мерлин, а чего ты хотел? — прошипел Поттер, прищурившись, — Сколько раз я тебе говорил об этом? Предупреждал, что пока ты тянешь, всё изменится настолько, что для тебя места не останется! Сейчас-то чего истерить из-за этого? Ты сам виноват. Гарри беспощадно выливал эту правду на Рона, ничуть не жалея лучшего друга. У него и не было выбора — он не хотел позволять ему снова вмешиваться в жизнь Гермионы и Оливера, тем более сейчас, когда у них всё налаживается с другим человеком. Пусть и с Малфоем. Для Гарри выбор был очевиден — Грейнджер заслужила спокойствия и счастья, и он ей поможет. Рон добился того, чего хотел с самого начала — Гермиона была с другим. Он подозревал её всю жизнь, безосновательно, но теперь это случилось. И он сам был в этом виноват. — Я был у неё сегодня, — резко бросил Уизли, — Видел их всех. Ол пришел с этим ублюдком. Понимаешь, что это значит? Поттер настороженно посмотрел на него, и промолчал. — Понимаешь, — хмыкнул рыжий, — Меня вышвырнул его охранник. Как будто я им вообще никто. — Что ты сделал? — напрягся ещё больше Гарри. — Ничего. Ответ был слишком быстрым, что дало Поттеру уверенность в обратном. — Наверное, так и есть, — резко произнес брюнет и встал, — Ты больше никто этому мальчику. Знаешь, я думаю, что Ол мог бы тебя простить за себя, но не за то, что ты делал с Гермионой. Можешь и дальше тут сидеть, бухать, и разваливаться на части. А можешь взять себя в руки, и наладить свою жизнь. Если с ней уже всё потеряно, то с Оливером ты ещё сможешь наладить отношения. И да, прекращай бухать. Я не шутил про увольнение. Не дожидаясь ответа, мужчина ушёл. Он и так немало сил потратил, чтобы вытащить Рона в первый раз. Сейчас у него этих сил не было.