***
— Правда, говоришь. Ну-ну. Гермиона усмехнулась, и закинула ногу на ногу так, что платье поднялось непозволительно высоко, открывая край широкой резинки чулка. — Я знал, что ты не поверишь, — Драко демонстративно следил взглядом за движениями её ног, — Но это не важно. Важно то, что «бомба», о которой говорит твой помощник, взорвется уже завтра. И это станет настоящей сенсацией, и огромным плюсом для нашей семьи. Малфой не задумывался, насколько громкими могут показаться девушке его последние слова. Он действительно считал, что они втроем — он, Грейнджер и Оливер — семья. Пусть вот такая, ещё толком не разобравшаяся в друг друге; где далеко не всё гладко и правильно, но, всё же, семья. А много ли семей, в которых всё идеально?.. — Кого ты включаешь в эту семью? — Гермиона заинтересованно посмотрела на мужчину, покручивая бокал в руке. — У меня малочисленная семья, ты же знаешь, — Драко оперся поясницей на камин, расслабленно сунув руки в карманы, — Сейчас это, само собой, ты и наш сын, моя тётя и моя домоуправительница. Не спрашивай о последней, это очень долгая история. Они с теткой выросли вместе, почти сестры теперь. Я забрал её с собой, когда уехал из Италии, потому что она сама родом из Англии. Здесь ей хорошо. Грейнджер решила не заострять внимание на себе в его списке, заинтересовавшись другим: — Кстати, ты говоришь о тетке… Кто она? Чем занимается? И чья сестра? Отца? Малфой понял — лучшего момента не придумаешь. Пора рассказать ей правду, несмотря на предполагаемые последствия. — Да, она по линии отца… Даже не знаю, сколько там колен между нами. Моя прабабушка и мать тетки — троюродные сестры с приличной разницей в возрасте. Но знаешь, роднее её у меня, по сути, никого не осталось. — Понятно, — Гермиона кивнула, — И чем она занимается? — Ну… она пишет книги. Детективные романы для магглов. Она очень любит магглов, считает жизнь без магии более волшебной, чем с ней. Она слегка странная, ага. Девушка улыбнулась и подумала о Лауре. Случайная попутчица четыре года назад превратилась в совсем не случайного человека в жизни Гермионы Грейнджер. В последний раз они говорили по телефону почти полгода назад, и вообще созванивались довольно редко, но эти разговоры были отдушиной. Женщины хотели встретиться, но им постоянно мешали обстоятельства — либо Гермиона была по макушку завалена работой, либо Лаура уезжала то в Норвегию, то в Исландию… Адела всю жизнь проводила в поисках вдохновения, путешествуя по всей планете. — Она постоянно в разъездах, — осторожно продолжал блондин, внимательно следя за реакцией шатенки, — Мотается по всем странам подряд. Так и пишет свои детективы. Её зовут… Лаура Адела… Грейнджер, последние несколько секунд практически не дышащая, шире распахнула ресницы, не сводя шокированного взгляда с Драко. —… и ты её знаешь. — Ты… — Гермиона подалась корпусом вперёд, едва не задыхаясь, — Ты… — Спокойнее, детка, — мужчина выставил руки вперёд в защитном жесте, но не успел — в него полетел бокал с шампанским. — Ты!!! — девушка резко встала и дёрнулась вперёд, намереваясь, очевидно, вцепиться Малфою прямо в глотку. — Да успокойся ты! — рявкнул Драко, но, на всякий случай, перепрыгнул через кофейный столик в противоположную сторону от разъяренной Грейнджер. — Сейчас я успокоюсь, — прошипела Гермиона, хватая тяжёлую пепельницу и прицеливаясь. — Прости. Я должен был рассказать тебе всё сразу. Драко мягко поглаживал темные кудри лежащей головой на его коленях Гермионы, всё ещё слегка дрожащей рукой. Больших трудов ему стоило успокоить девушку, и заставить её просто выслушать всё с начала. — У меня не было выбора, пойми. Я прокручивал в голове сотни вариантов, как всё начать, но понимал, что всё не то. Мы не могли увидеться вот так, просто. Мне нужна была хоть какая-то база. Газеты постоянно писали о тебе и Уизли, но я-то знаю, что журналисты пишут не правду, а свои невероятные додумки. Что там у вас? Правда ли развод? Насколько всё серьёзно? И действительно ли Оливер — мой сын… Я с ума сходил от желания увидеть тебя и поговорить, но не знал, стоит ли вообще это делать. Лаура помогла нам обоим. Не вини её, пожалуйста, ни в чём. Она просто, как и я, хотела разобраться. Знаешь, у неё, конечно, есть свой интерес во всём этом. Её состояние… В общем, мои деньги — пыль, по сравнению с её капиталом. А наследника нет, и не предвидится. А увидев Ола она вообще как с ума сошла. Верни, говорит, мне моего внука, и всё тут. Ну и её отношение к тебе, конечно… Я и не думал, что она так к тебе привяжется. Хотя, разве ты можешь хоть кому-нибудь не понравиться? Грейнджер тихо засмеялась, подняла голову и села. Малфой, не желая отпускать её, приобнял за плечи, оставляя максимально близко к себе. — Просто я не понимаю, к чему нужны все эти тайны? Тем более, столько времени скрывать всё. Она могла бы рассказать мне правду, Лауру я бы точно послушала. Да и вообще… Я только сейчас понимаю, что её заинтересованность, ещё тогда, в поезде, не была наигранной, как мне показалось в тот момент. Мерлин, вы просто стратеги, каких поискать! — Как скажешь, — Драко сплел их пальцы, — Не злишься больше? — Разве на Лауру можно злиться? — Гермиона выгнула брови, улыбаясь. — А на меня?.. — На тебя… — девушка вздохнула и встала, — На тебя я всегда злюсь. Где всё это время была твоя хвалёная самоуверенность, Малфой? Чего ты так боялся? Мужчина несколько секунд молча смотрел в камин, и поднял на неё потухшие глаза. — Я боялся, ты права. Боялся, что не нужен вам, тебе и Олу. Боялся, что сын отреагирует так, как я и заслужил — просто пошлет меня подальше. Боялся, что ты слишком сильно обожглась благодаря Уизелу, и не захочешь больше отношений. Что бы ты там себе не надумала, Грейнджер, я знаю тебя. Хорошо знаю. Но… Ты была такой счастливой, когда вы помирились. Я помню твой голос, когда ты звонила Лауре и говорила об этом. И помню, каким был твой голос, когда всё снова сломалось. Ты говорила так, будто вот-вот замолчишь навсегда. Это всё заставляло меня остановиться. Гермиона молча подошла ближе. Просто встала рядом, не касаясь, и не глядя на него. Ей подумалось, что так сейчас будет правильно. — Из-за чего вы разошлись тогда? Ты ничего не объяснила. Только сказала, что его никогда больше не будет в вашей жизни. Девушка зажмурилась, напрягаясь. Рассказывать Драко правду было нельзя, она это понимала. Блондину будет совершенно плевать на мотивы поступка Рона, если он узнает сам факт — Уизли ударил Оливера. Тогда его уже ничто и никто не остановит — он уничтожит Рональда. Во всех смыслах. — Это уже неважно, да? — шатенка заставила себя улыбнуться, и смело взяла Малфоя за руку, — Прошлое пусть останется в прошлом, не стоит ворошить. Я очень устала, и хочу спать. Драко молча кивнул, но не подумал даже пойти ко входной двери. Он просто взял Гермиону за руку, и повел её в спальню. День был очень длинным и у него.***
Гермиона проснулась от мягкого поцелуя в нос. Заворчав сквозь остатки сна, она перевернулась на другой бок, и оказалась прижатой сильной рукой к горячему телу. — С добрым утром, детка. Теплый шепот прямо над ухом заставил её открыть глаза и улыбнуться, вспомнив, кто сейчас в её постели. Поцелуй в шею, ещё один, горячее дыхание на лопатке. Девушка понимала, куда всё это ведет, и запротестовала: — Нет, не выдумывай, — Грейнджер заёрзала, но резко остановилась, почувствовав твердость позади. Намерения Драко были абсолютно очевидны — его чувственные руки оглаживали бедра и живот Гермионы, желая возбудить, раздразнить, довести до предела удовольствия. И у девушки совершенно не было желания ему подыгрывать. — Нет, даже не думай, Малфой! — запротестовала шатенка, уворачиваясь, — Никакого секса с утра. Терпеть этого не могу. — Вот как? — мужчина усмехнулся, и не думая останавливать собственные пальцы, — Что такое? Неудачный опыт? — В точку, — Грейнджер вздохнула и зажалась, — Так что не настаивай, пожалуйста. Шатенка глубоко вздохнула, вспоминая то, что было уже давно. Как Рон настаивал почти каждое утро. Как ей было больно, потому что она не могла возбудиться как следует, и молча терпела в себе движения его огромного члена. Муж редко в такие моменты думал о том, каково ей, потому что оба торопились на работу. И, кончив, они по очереди бежали в душ, даже не целуясь на прощание. Не лучшие воспоминания. — Готов поспорить, ты не знаешь, чем лечится неудачный опыт. Драко резко перевернул девушку на спину и быстро уселся на её сведенные бедра, упираясь коленями в постель, но не давая Гермионе вырваться. — Я же сказала… — начала было Грейнджер, но блондин быстро перебил её. — Лучше не сопротивляйся. Я хочу тебя, прямо сейчас. Вот такой, сонной, растрёпанной, немного злой. А ты знаешь, что я всегда получаю желаемое, детка. — Драко, пожалуйста… — простонала девушка, пытаясь вывернуться, — Ну так нельзя! Нужно в душ, хотя бы зубы почистить! Как можно так целоваться… — Я не буду целовать тебя, — снова резко перебил Малфой, — По крайней мере, не там, где ты думаешь. Не дав ей опомниться, мужчина быстро спустился вниз, раздвигая её ноги. Вчерашним вечером он не оценил по достоинству привычки Гермионы спать без белья, напрягаясь от одной только мысли о ней, почти обнаженной, лежащей рядом. Но сейчас ему потребовалось только немного приподнять длинную белую футболку, чтобы добраться до желаемого. Это было совершенно необъяснимо — способность Грейнджер возбуждаться за считанные секунды. Драко слегка раздвинул пальцами половые губы и сразу увидел блестящую влагу на розовой коже; почувствовал терпкий, пьянящий аромат чистого желания. И сразу накрыл языком сочащуюся плоть. Вряд ли когда-нибудь ему доставлял столько удовольствия этот процесс. Да, всегда приятно видеть и ощущать, как девушка задыхается от наслаждения, которое ты ей даришь своими ласками. Но с Гермионой всё было по-другому. Тихие, но такие горячие стоны; напряженные пальцы, готовые вот-вот прорвать простынь, комкающие тонкую ткань; её изменяющееся в гримасе удовольствия лицо и зажмуренные глаза; приоткрытый рот и периодически закусываемая нижняя губа — Драко готов был наблюдать за ней вечно. Безумно прекрасный вид этой страстной девушки на самом пике наслаждения был и наградой, и наказанием — сам мужчина уже буквально горел от желания оказаться в ней. Но он продолжал. Продолжал ласкать каждую складку, вычерчивать языком плавные линии между губами и посасывать увеличившийся, напряженный клитор. Бесконечно долго лаская, вылизывая налитый кровью комочек, блондин медленно ввёл внутрь её лона два пальца. Грейнджер напряглась, но тут же расслабилась от мягкого скольжения языка вдоль всего входа. И ошиблась — пальцы сразу же стали ритмично двигаться, глубоко и сильно; губы обхватили, и стали в том же ритме посасывать клитор. Оргазм уверенно накатывал на девушку, волнами напрягая живот и ноги. Она вся сократилась, приподняла спину и вцепилась пальцами в светлые волосы. Запрокинув голову, она протяжно застонала; дыхание сбивалось и дрожало. А Драко всё не останавливался, продолжая испивать её до дна. И чувствовал себя абсолютно счастливым.***
Она сразу же пожалела о том, что села к нему лицом на завтраке. Вещавший о прекрасных сделках премьер-министр и не думал о том, что не все, сидящие за круглым столиком, его слушают, продолжая громко нахваливать радушие и гостеприимство французов. А Гермиона просто смотрела. Отводила глаза, пыталась вслушиваться в речь начальства, но взгляд всё равно возвращался к столику справа, за которым сидел невозмутимый блондин, преспокойно поглощающий свой завтрак. Девушка не хотела начинать разбираться в себе — самокопание сейчас бы только всё усложнило. Но мысли об этих пальцах, сейчас держащих столовые приборы, а чуть ранее даривших ей невероятное наслаждение, не покидали её головы. И ладно бы только о пальцах!.. Перед глазами тут же встала картина — искаженное в удовольствии лицо, каждую эмоцию которого она ловила жадным взглядом. И делать толком ничего не пришлось — Драко, прижатый к стенке душевой кабины, крепко держащий её за задницу, кончил от банальных ласк рукой. Несколько поцелуев в шею и грудь, движения не крепко сжатого кулака по твердому члену, и гортанное рычание вырвалось из мужчины, вместе с белесой жидкостью, прямо на её пальцы. — Никто никогда не возбуждал меня так, как ты, — только и смог прошептать Малфой сквозь тяжёлое дыхание, и отвел её руку, продолжающую ласкать всё ещё каменно-стоящий орган. — Никто и никогда, Грейнджер. Гермиона только смущенно заулыбалась, решив не говорить ему, что сейчас между её ног настоящий водопад. Иначе они точно опоздали бы на завтрак. —… Гермиона? — Что? Девушка вынырнула из своих безобразно-прекрасных мыслей, повлажневшими глазами уставившись на премьер-министра. — Вы поедете с нами, правда? — мужчина улыбался, казалось, и не замечая, что она всё прослушала. — Конечно, сэр, — шатенка натянула улыбку, с трудом вспомнив, что сегодня им предстоит масштабная экскурсия по Марселю. — Вот и отлично! Тогда, через час после завтрака, встречаемся в холле. Вы знаете, про этот музей ходит столько легенд… Гермиона мельком посмотрела на Малфоя. Он не смотрел на неё, но улыбался. Разумеется, этот дьявол всё слышал, и всё понимал. Девушка почувствовала сильное желание ударить себя по лицу, чтобы прийти в чувство. Он занимал слишком много места в её голове. Возле отеля делегацию ожидал правительственный лимузин, и представитель французской стороны, широко улыбающийся мужчина средних лет, увлеченно рассказывал, какие места сегодня им предстоит посетить. Гермиона, стоящая позади всех, даже не заметила прошедшего сзади Драко. — Я всё равно трахну тебя в Марселе, детка. Не только твою руку, а твой рот, и твою прекрасную… — Мадам, месье? Грейнджер, в одно мгновенье растворившаяся в горячем шепоте над своим ухом, вздрогнула, когда заметила подошедшего к ним водителя, приглашающего всех в машину. Пообещав себе держаться сегодня подальше от Малфоя с его пошлостями и намеками, она уверенно пошла к авто. Экскурсия затянулась практически на весь день. Музеи, галереи и выставки сменялись достаточно быстро, оставляя огромный спектр впечатлений и эмоций. Грейнджер всегда завораживало искусство, хотя она в нём толком ничего не понимала. Но некоторые экспонаты по-настоящему захватывали дух, и вызывали буквально детский восторг. День пролетел практически незаметно, и на город начали спускаться сумерки. Для ужина на всю делегацию был забронирован один большой стол в ресторане, в самом центре Марселя. У всех было отличное настроение, люди шутили и прекрасно общались между собой. Рассевшись за столом, все взялись за меню, всё ещё продолжая обсуждать насыщенный день. Никто из присутствующих не обратил внимания, что двое самых молодых среди них людей, практически не общались с остальными. И вообще были всю экскурсию малозаметны, шли всегда позади других, и всё время где-то поблизости друг от друга. Им и не нужно было разговаривать, ни с кем. Они общались только друг с другом, и только глазами. Иногда, будто случайно, касались пальцами, и секундного прикосновения было более, чем достаточно, чтобы оба чувствовали «это». Дрожь по спине, буквально искры между их телами. Их, как магнитами, тянуло друг к другу. И эта тяга не смущала, наоборот — обоим это нравилось. И хотелось большего. Намного большего. И прямо сейчас. Весь ужин Гермиона ждала подходящего момента. Ей очень хотелось проявить инициативу, этим и отблагодарить Драко за прекрасное утро, и показать, что она тоже его очень хочет; что может не только отвечать на его желание. Уже за кофе она решилась. Благодаря ресторан за длинные скатерти на столе, Грейнджер, делая вид, что увлеченно слушает первую заместительницу министра, положила руку на колено Драко. На удивление, блондин никак не отреагировал. Так же держал в руке бокал с вином, и так же внимательно слушал заместительницу. Только Гермиону обмануть этим не получилось — она увидела, как в глубине его глаз зажегся тот самый огонь. Она просто гладила его по ноге, не поднимаясь слишком высоко. Прекрасно понимала, что расплатится за свою выходку, но именно этого и хотела. Только скрывала, даже от самой себя. Девушка убрала руку только тогда, когда Малфой отодвинул свой стул, чтобы встать. И тут же поднялась сама, вслед за ним. — Спасибо за прекрасный день, господа, — улыбаясь, обратился к присутсвующим блондин, — Всё было очень интересно, и с вами было приятно провести время. Но мне пора, в этом городе есть ещё кое-какие дела. Мисс Грейнджер, тоже уходите? Гермиона только сейчас осознала, что глупо стоит рядом с Драко, а вся делегация смотрит на них, очень уж понимающе улыбаясь. — Ну разумеется, ведь ей, в отличие от всех нас, сегодня ещё работать! — премьер-министр встал и пожал Малфою руку, — Отчёты ведь сами себя не напишут! Драко, вы ведь подвезете Гермиону в отель? — Конечно, сэр, с удовольствием, — кивнул мужчина, — Мне как раз по пути. Грейнджер, впервые в жизни, наверное, спокойно реагировала на то, как что-то решали без неё о ней. И было совершенно без разницы, что подумают эти люди. Хотя, об их интересе друг к другу с Малфоем не догадался бы только слепой. — Езжайте, ребята, — уже не так громко добавил премьер, — Нам тут сейчас ещё вина принесут... Всё-таки, поездка оказалась очень плодотворной, и нам есть, что праздновать. И да, Гермиона, документы я уже отправил своему секретарю, так что можешь не переживать об отчёте. Мужчина подмигнул покрасневшей девушке, и вернулся к болтающим коллегам. Драко усмехнулся, и повел Гермиону к выходу, негромко произнеся: — Отличный мужик, правда? Все бы политики были такими...***
Страсть дикой волной накрыла их в лифте отеля. Едва оставшись наедине, они набросились друг на друга так, словно и не были удовлетворены буквально этим утром. Хотя, они и не были удовлетворены настолько, чтобы не хотеть друг друга уже через час. Целуясь абсолютно дико, не замечая ничего вокруг, они вывалились из лифта, не разжимая объятий, и не отрывая губ. Бояться было нечего — на этом этаже нельзя было встретить обслуживающий персонал, а постояльцы трёх других номеров сейчас веселились в ресторане. Гермиона отвлеклась буквально на секунду, чтобы достать из сумки ключ-карту, а Драко было всё равно — он продолжал ласкать девушку; буквально вылизывал её шею, жестко сминал ягодицы и грудь, и рычал от нетерпения. — Ты же не думаешь, что можешь безнаказанно возбуждать меня на людях, правда? — негромко спросил блондин, захлопнув дверь, и прижав шатенку к ней спиной. — Когда такое было? — невинно спросила Гермиона, и медленно облизала распухшие губы. — Не помнишь, серьёзно? В ресторане, ты гладила мою ногу под столом. — Оу, и что? Ты от этого возбудился? Тебе что, пятнадцать? — она хищно улыбалась, понимая, что нарывается на неприятности. Но заводить Малфоя ещё больше ей нравилось сильнее страха быть наказанной. — Смелая, значит, стала. Ну-ну, — мужчина усмехнулся, и резко задрал подол платья вверх, на живот, — Посмотрим, насколько ты осмелела. Снимай. Грейнджер на секунду засомневалась, но возбуждение было сильнее стеснения. Она быстро сбросила с бедер тонкие трусики, и выпрямилась под пронзительным серым взглядом. — Хорошо, теперь платье. Медленно. Девушка покорно схватилась за задранный подол, и медленно потянула платье вверх. Её густые волосы взлетели на секунду, и снова рассыпались по плечам, когда платье уже лежало на полу. — Отлично, детка, — довольно произнес Малфой, уже снявший пиджак, — Теперь грудь. Нет, не снимай лиф. Просто вытащи её из чашек. Гермиона сильно покраснела, но всё же сделала, что он требовал. Чашки мягкого лифа приподняли грудь выше, визуально делая её ещё более соблазнительной. Девушка даже думать не хотела, насколько развратно сейчас выглядит. А Драко хотел думать только об этом. Он, не отрываясь, разглядывал её тело, наслаждаясь видом. В туфлях на каблуке, в чулках на широкой резинке, без трусиков и с оголенной грудью. От такой картины можно было легко сойти с ума, но у лорда Малфоя были другие планы. — Умница, — хрипло прошептал блондин, — Теперь иди сюда. Поможешь мне с этим? Он указал рукой на свою рубашку, и девушка с готовностью принялась расстегивать мелкие пуговицы. Отбросив снятую ткань, она ждала дальнейших указаний. — Теперь остальное, — прошептал Малфой, довольный своей игрой. Но он никак не ожидал, что Грейнджер просто возьмёт, и встанет на колени. Она справилась слишком быстро — ремень, брюки и бельё были спущены буквально через несколько секунд, и она смотрела на упруго стоящий член, покачивающийся перед её лицом. — Герми... ох, — мужчина чуть не согнулся пополам, когда крупная головка оказалась во рту шатенки. Интенсивность ощущений была максимальной, и он точно знал, что не выдержит долго. Но это было только плюсом для того, что он задумал. Оторваться от этого зрелища было невозможно, и Драко смотрел, не стесняясь. Смотрел, как Грейнджер двигает головой, насаживаясь на член ртом, как могла, глубоко. Одновременно и посасывая, и лаская языком, и двигая рукой. Впервые блондину не приходилось помогать партнерше, задавая ритм, и это ему безумно нравилось. До того момента, пока Гермиона не открыла глаза. Он не мог себе даже представить, что у этой женщины может быть настолько развратный взгляд — горячий, полный настоящей похоти. Казалось, будто её зрачки были настолько увеличенными, что полностью закрывали радужку. Или сама радужка настолько потемнела от страсти, что стала почти чёрной. И это сводило мужчину с ума. Он был готов кончить в ту же секунду, но она сделала кое-что ещё, совершенно неожиданное. Прикусила член под головкой. Малфой даже не успел её предупредить, только громко застонал, и первая струя спермы туго выстрелила ей в рот. Остановиться, или хоть как-то отстраниться от девушки он тоже не смог — она буквально высасывала из него всё, до последней капли. И это были невероятные ощущения для блондина. Когда Грейнджер отстранилась, и совершенно пошло вытерла рот тыльной стороной ладони, мужчина снова застонал, закрыл глаза, и, сделав пару шагов назад, упал в кресло. — Ты... просто... у меня слов нет, — с трудом выдохнул Драко, и приоткрыл глаза, протянув к ней руку, — Иди ко мне. Гермиона уселась к нему на колени, чувствуя себя странно. С одной стороны, она гордилась собой, видя ничем не прикрытое удовольствие на лице блондина; а с другой — жутко стеснялась. Запал страсти немного остыл, и сейчас она попросту не знала, как правильно себя вести. — Надеюсь, я прощена? — «вывернуть» всё в шутку показалось девушке самым правильным решением. — Ну, на процентов сорок, — усмехнулся отдышавшийся мужчина, и поднял её, вставая следом, — Так легко ты не отделаешься, конечно. Садись. Грейнджер недоуменно улыбнулась, но вернулась в кресло. Ей стало интересно, что задумал этот ненасытный Малфой. А он спокойно дошёл до валяющегося на полу пиджака и вытащил свою волшебную палочку, совершенно не стесняясь своей наготы. Более того, он наслаждался тем, что девушка смотрела на него. Восхищенно, с придыханием, влюбленно. Осознание этого заставляло что-то трепетать внутри Драко. — Сначала я подумал, что стоит завязать тебе глаза. Но потом... Из его палочки вырвалась широкая чёрная лента, и крепко опутала правое запястье шатенки. — Потом я решил, что твоё наказание будет слегка чуть более невыносимым, если ты будешь видеть всё, что я с тобой сделаю. Когда второй конец ленты потянулся к правой же ноге Гермионы, она занервничала. Ей пришлось выгнуться в спине, чтобы оставаться в более или менее комфортном положении, потому что лента не была слишком длинной. — Молодец, соображаешь, — похвалил блондин, направляя палочку на её левую руку. Уже через пару секунд Грейнджер, растерявшая всю свою уверенность, абсолютно беспомощно сидела перед мужчиной в самой развратной позе. Её руки были спущены за подлокотники; запястья привязаны к лодыжкам широко расставленных ног, а спина и грудь сильно выгнуты навстречу Драко. Сейчас ей было удобно, но, казалось, не надолго. — Ты понимаешь, за что будешь наказана? — деловито поинтересовался Малфой, устраиваясь на коленях между её ног. — За то, что возбуждала тебя на людях, — покорно повторила Гермиона, но в глазах её зажглись те самые искры. — Но ты не осознаешь своей вины, так? Считаешь, что это смешно, или весело? Ты вообще хотя бы понимаешь, как сильно я тебя хочу? Это происходит постоянно, Гермиона. Каждую гребанную минуту. Особенно, когда ты рядом. Но ты хочешь сделать ещё хуже, да? Хочешь, чтобы я трахнул тебя на публике? — Нет! — девушка ужаснулась и замотала головой, — Этого я точно не хочу. — Поэтому будешь всего лишь наказана, — блондин пожал плечами и положил свои ладони на её разведенные бедра, — Есть одно условие. Пошевелишься — и я буду начинать сначала. Каждый раз. Ты потом поймешь, в чём смысл. Но шатенка уже начинала понимать, к чему он вёл. Малфой уже прекрасно знал, как её тело реагировало на его прикосновения, и не просто так затеял эту игру. Это, и правда, было наказанием для неё. Но блондин только нахально улыбался, осторожно касаясь кончиками пальцев внутренней стороны бедер. Перебирая и поглаживая нежную кожу, он внимательно следил за сменяющимися эмоциями на лице девушки. Её ресницы дрожали, из приоткрытых губ вырывалось тяжелое дыхание, когда мужчина чуть сильнее надавливал в определенных местах. Гермиона млела под его ласками, и забывалась. Двигаться не хотелось вообще, да она и не думала о правилах. Просто наслаждалась тем, что делал с ней Драко. А ему ужасно хотелось большего. Хотелось довести её до такого состояния, чтобы она бредила, металась и вырывалась из пут. И всё это было в его силах. И начать хотелось прямо сейчас. Не колеблясь больше ни секунды, мужчина опустил лицо к влажному лону, и накрыл его языком. Он бы не сказал, что слишком любил такие ласки, но именно её реакции на это поражали его. И хотелось чаще видеть это, и чувствовать. Грейнджер глубоко вздохнула, когда внутри неё оказались пальцы Малфоя. Она сжала сковывающие движения ленты ладонями, но заставляла себя не шевелиться. А Драко всё чаще и глубже двигал пальцами, всё сильнее надавливал языком на клитор, тут же зализывая напряженную плоть. Девушка стонала громче с каждой секундой, наплевав на то, как это выглядит. Хотелось ещё и ещё, и быстрее; живот начал сводить спазм накатывающего оргазма. Ей хотелось сжаться, и «вытолкнуть» это из себя, и она непроизвольно свела руки чуть ближе к груди, от чего бедра разошлись ещё шире. В ту же секунду и пальцы, и язык Малфоя исчезли. — Ты пошевелилась, детка. — Что? — Гермиона открыла затуманенные глаза, на подсознательном уровне чувствуя панику, — Драко! Пожалуйста, не останавливайся... — Вот ты и поняла всю прелесть этой игры, — блондин усмехнулся, и издевательски погладил её живот, — Не шевелиться. Всё, что от тебя требуется. — Ты... — Грейнджер от возмущения как будто отрезвела, — Ты просто подонок, Малфой! Как так вообще мож... ох... Девушка резко замолчала, снова чувствуя ласки его языка и пальцев. Они стали интенсивными быстрее, чем в прошлый раз, заставляя шатенку возбуждаться с новой силой. А Малфой продолжал издеваться — то замедлялся; то убирал язык, но очень быстро трахал девушку пальцами, вырывая из неё громкие, протяжные стоны. По её телу он понимал, что оргазм уже очень близко, и резко опустился ниже. Теперь язык ласкал лепестки половых губ, чуть входил внутрь, а пальцы ритмично массировали клитор. Гермиона от таких действий уже чуть не сходила с ума, компенсируя невозможность двигаться вздохами и стонами. Мужчина всё усиливал нажим на её промежность, осознавая, что до конца остались считанные секунды, но его действия оборвал телефонный звонок. Недовольно простонав, он с сожалением оторвался от желанной девушки, поднялся и пошел к своему пиджаку, не обращая внимания на злое и шокированное лицо Гермионы. Он всегда брал мобильный — работа диктовала свои условия. — Малфой! — рявкнул блондин в телефон так, что у человека на том конце провода, должно быть, подкосились ноги, — Хоуп, очень не вовремя! И что там? Что?! Ты шутишь? Из-за того тендера? Твою же мать, Хоуп! Куда ты смотрел? Драко замолчал, повернувшись к Гермионе. Выражение его лица напугало её — потерянное, и, одновременно, очень злое. Даже яростное. Серые глаза дико горели, и уже не от возбуждения. — Я буду в Лондоне в десять утра. Постарайся подготовить всё, каждый договор. Ты пожалеешь, парень, если облажаешься ещё раз. Грейнджер почувствовала холодок по спине — она бы не хотела оказаться на месте того бедолаги, которому сейчас угрожал Малфой. Блондин бросил телефон поверх пиджака на пол, и повернулся к своей девушке. Его настрой кардинально изменился — она почувствовала это каждой своей клеточкой. — Драко? Что случилось? — осторожно начала Грейнджер. — Не сейчас, — пробормотал мужчина, подходя к ней ближе, — Всё потом. Сейчас — ты. В тебя. Срочно. Гермиона покорно расслабилась, чтобы мужчина освободил её от лент. Сейчас ей хотелось сделать что-то особенное для него, и идея сама пришла в голову. Едва она почувствовала полную свободу действий, как сама бросилась на него, крепко обнимая за шею и горячо целуя напряженные губы, пытаясь расслабить их и проникнуть внутрь. Она наступала вперёд, на него, пока блондин буквально не приземлился задом на большой, широкий диван. Девушка, не мешкая, забралась сверху, и сразу начала тереться горящей промежностью о каменно-стоящий член. Малфой, не стесняясь, стонал ей в рот, руками помогая её бедрам двигаться. Гермиона, в последний раз прикусив нижнюю губу любовника, оторвалась от его рта, и прошептала: — Я хочу сама. Можно? Блондин только кивнул, не сводя с неё взгляда. Грейнджер сразу резко насадилась на член, громко вскрикнув от распирающего, безумно приятного чувства внутри. Она сходу начала быстро двигаться, впиваясь пальцами в его плечи; наслаждаясь тем, как Драко смотрел на неё в тот момент. Между их телами словно проходил электрический разряд, с каждым движением разносящийся дальше, глубже — под кожу, прямо в кровь; по венам в самое сердце. Оба чувствовали дикую необходимость ощущать это — личный наркотик, заключенный в конкретном человеке. Хотелось сильнее, хотелось каждое мгновение. Всегда, теперь и отныне, они могли получать это чувство только друг от друга. Только вместе, продолжая двигаться так прекрасно и в унисон, они брали это. Забирали без остатка, как и хотели. И знали, что это — правильно. Одновременный, взаимный оргазм накрыл их тела. Двое молодых людей, так и оставшихся в объятиях друг друга, наслаждались этой близостью в полной тишине. И только одна фраза, произнесенная шепотом, нарушила её. — Я люблю тебя, Грейнджер.***
Рон и сам не понимал, зачем пришёл сюда. Настроение его было намного ниже нуля, да и никакой интрижки сейчас просто не хотелось — было не до того. Но его никогда не приглашали на свидание так таинственно — письмом, без имени, да ещё и в такое странное место. По сути, ему было даже наплевать, как он выглядел. Двухдневная щетина, покрасневшие после почти бессонной и пьяной ночи глаза — не имело значения. Очевидно, девушка знала, на что шла, когда приглашала его. Старый, замызганный паб на окраине Лондона был, как казалось с улицы, не самым оживленным местом. Но Уизли удивился, увидев, что единственные свободные два места были только у барной стойки. Присев с самого края, мужчина оглядел присутствующих. И ни один человек не показался ему приличным — наметанный глаз матёрого аврора сразу приметил парочку особенно подозрительных личностей. И девушек здесь было всего две, и обе сидели в компаниях. Высокая, очень худая девушка-бармен подошла к новому посетителю, пытаясь улыбаться: — Чего-нибудь покрепче? — Виски, — бросил Рон, не намереваясь любезничать, и даже не посмотрел на девушку толком. Сидящий рядом с ним мужик в возрасте сполз со стула, и направился в сторону туалета. Барменша словно этого и ждала, и сразу будто почувствовала себя увереннее. — Я знаю, зачем ты здесь, Рон. Уизли удивился, и ещё раз осмотрел девушку. Со второго взгляда привлекательнее она не стала, и мужчина вздохнул. — Понятно. Извини, но... — Не ради меня, — бросила бармен, толкнула к нему стакан и кивнула на неприметную дверь в углу, — Иди, тебя ждут там. Рон уже давно забыл о вежливости к своим женщинам. И к людям в целом. Эта девушка исключением не стала, хоть он и обидел её. Рыжий просто забрал стакан, бросил на стойку мятую купюру, и пошёл к указанной двери. В небольшой комнатке было очень темно. Черноту еле разбавлял свет из окна от уличного фонаря, но всё равно, заметны были лишь грубые очертания предметов мебели. — Садитесь, сэр, — раздался вкрадчивый голос из глубины помещения, — Можете на этот диван. Странную тревогу внутри себя Рон попросту откинул. Он мало чего боялся в этой жизни, а чего и боялся, то уже давно произошло. — Не очень прилично даже не показаться, — мимоходом заметил мужчина, но уселся на стоящий рядом с дверью диван. — Вы правы, мистер Уизли. Но у нас тут не совсем стандартная ситуация, так что... не возражайте, прошу. Мы можем какое-то время общаться вот так, правда? Здесь Вам никто не причинит вреда. — Как будто меня это тревожит, — Рон усмехнулся и отхлебнул из стакана, — Говорите, что Вы хотели. Мне ещё из этой дыры домой добираться. — Вы можете аппарировать прямо из этой комнаты, сэр. Рыжий тут же напрягся — он никак не ожидал своим полупьяным разумом, что встретит здесь волшебника. И это очень настораживало. Показать своих истинных эмоций было категорически нельзя, и Рон просто ответил: — Спасибо, что сказали. Так что Вам нужно от меня? — Это вам кое-что нужно от меня, мистер Уизли, — голос явно усмехнулся, — Помощь в возмездии. За предательство жены и сына; за позорное изгнание из Аврората... Обычно, волшебники нанимают для этого именно меня. Говоривший выступил из своего угла к окну, прямо под жёлтый свет фонаря. Рон смотрел на его лицо, пытаясь поверить в происходящее. Это лицо он знал почти так же хорошо, как собственное. Это лицо он видел перед собой каждый день, напечатанное на розыскной листовке. Лицо человека, которого он лично искал последние три года; самого опасного наёмного убийцу их времени. Мистера Перо.