***
Гермиона в последний раз перепроверила свой чемодан, и, наконец, закрыла его. Хоть она пробудет в Хогвартсе всего два дня, но одежды понадобилось немало — оба дня будут проходить в деловой обстановке, а вечерами всю комиссию будут явно ждать ужины в формате фуршета. И если она не будет выглядеть подобающе... Джереми лучше не злить. Прошедшие две недели были под завязку забиты самыми разными мероприятиями. Инаугурация, вечеринка в тот же день, переезд в кабинет министра, проводы Кингсли на пенсию, и ещё несколько подобных, вполне торжественных моментов. Грейнджер устала. Ей хотелось просто работать, делать всё, что возможно, на благо волшебного сообщества, а бродить по вечеринкам совсем не хотелось. Настроение было совсем не то. И откуда бы ему быть, такому настроению? Да, работать теперь было легче. Буквально за пару дней собрав собственную команду, Гермиона обзавелась помощниками во всех сферах, и теперь чаще всего она просто выслушивала отчёты о разных областях работы Министерства. Секретари, заместители, главы отделов — они и выполняли всю основную работу. Но руководить всеми этими процессами оказалось тоже не легко. Было бы намного проще, если бы в личной жизни шатенки всё было гладко, но... Драко изменился. Они виделись крайне редко. За последние четырнадцать дней — ровно шесть раз. Каждый раз по паре часов, не больше. И это были обычные ужины, на нейтральной территории. И всегда всё проходило одинаково: Малфой бронировал ресторан, они ужинали, и он отвозил её домой на машине. Долго целовал на прощание, обещал, что скоро ситуация изменится, и... уезжал. Гермиона не находила себе места. Она прекрасно понимала, что сейчас у него тяжелейший период — проверки в банке закончились, зато начались настоящие войны. Войны с самими комиссиями, которые и занимались проверками. Малфой буквально "дрался" за каждый листок, подписанный не в его пользу. Пытался оспаривать каждое решение, вся его структура искала доказательства, приводила их, но всё без толку. "Малфой-банк" шёл на дно. И самое неприятное, что блондин запрещал ей вмешиваться. Но Грейнджер не изменяла себе — искала подвох во всем, что было ей подвластно. А ей теперь подвластно было буквально всё, и она "докопалась". Завтра Драко отправится в Хогвартс вместе с ней, и ей будет, что рассказать ему в дороге. А ещё, она приготовила любимому мужчине предложение, от которого он не сможет отказаться. Как она себя сама уверяла. Ну, или уговаривала. Гермиона очень скучала по нему. Привыкнув к постоянному участию мужчины в своей жизни, теперь этого дико не хватало. Не хватало его приходов в кабинет без стука, и того спокойствия, которое следовало за этим; не хватало их дурацких препираний с Гарри по поводу и без; не хватало хитрых взглядов Джереми, когда они находились в опасной близости друг от друга. Его не хватало. И даже не это было самым паршивым для неё. Сама удивлялась, как умудрилась за столь короткий срок практически "прирости" к блондину, но ничего не могла поделать с этим. Каждое утро она начинала с дыхательной гимнастики, чтобы прийти в себя после безумных, в полном смысле, снов, главными героями которых были пальцы и губы Малфоя. Заставляла себя не думать об этом, отвлекаться, но не выходило — и она покорялась своей физике; тащилась в душевую кабину, и настраивала душ на узкий поток воды. И если бы она не делала этого каждое утро, то точно сошла бы с ума, и свела бы всех близких. И всего лишь за две недели этой дикой нехватки, Грейнджер сдалась. Она решительно схватила свой мобильный, и упала в кресло в гостиной, не обращая внимания на трансляцию чемпионата по своему любимому фигурному катанию по телевизору. Последнее сообщение в их диалоге было весьма говорящим — провайдер сети сообщал, что абонент снова в сети. И таких сообщений было штук десять друг за другом. Гермиона уныло выдохнула, но взяла себя в руки, и начала набирать сообщение. Трижды перечитав его, и чувствуя, как сердце начинает биться чаще, она нажала кнопку "отправить". Девушка заблокировала телефон, подождала ровно две секунды, и снова разблокировала, уставившись на своё невозможное сообщение.Использование вибратора считается изменой?
Её руки тряслись, а губы расплывались в глупой улыбке — чувство стыда, какого-то правильного и не правильного одновременно, то появлялось, то снова проходило. Но она успокаивала себя тем, что больше ничего не оставалось. Телефон издал короткий "дзынь", и показал несколько строчек. Если он не больше моего члена, то не считается. Что ты там собралась делать? Гермиона странно хрюкнула, благодаря Мерлина, что находится одна, и больше этого никто не слышал.Догадайся. Он не больше, совсем маленький. И не предназначен для введения внутрь.
Даже такой разговор ты способна превратить в занудство. Хочешь поиграть со своим клитором? Уверена, что твой друг справится так же хорошо, как я? Грейнджер выдохнула, и прикрыла глаза на мгновение. Того, что он написал, с лихвой хватило, чтобы в животе что-то сжалось, и возбуждение подкатило к самому горлу.Не уверена, но... Кто-то же должен?
Она играла с огнём. Точнее, с драконом, что этот огонь способен выдыхать. Руки ходили ходуном в ожидании ответа, и неистово тянулись к повлажневшему месту между ног. Но Гермиона терпела. Минута, две, три. Девушка уже начинала жалеть о своей идее "раздраконить" блондина — вдруг его реакция будет совсем не такой, какую она ожидает, и сейчас придёт длинное, гневное сообщение? Наконец, дисплей телефона "загорелся", показывая новое сообщение. Аргумент) Грейнджер не поверила своим глазам. И это всё? Никаких тебе возмущений, недовольств и обзывательств, типа "нимфоманка" и "извращенка"? Чувствуя некоторое разочарование, шатенка решила не сдаваться.Спасибо, что разрешил. Спокойной ночи. Люблю.
Ответ тут же пришёл: И я тебя люблю. И Гермиона поняла, что проиграла. И не сейчас, а ещё тогда, когда отказала ему. Но неужели он так и не понял, что она пыталась донести? Что им попросту нельзя сейчас жениться, это было бы абсолютно неправильно! Неужели его это так сильно задевает, что выбрал вот такую месть? Это даже не удар под дых, это... Малфой. Он знал, на что давить. Буквально приручив Грейнджер этим великолепным сексом, теперь лишил его, полностью. И себя лишил. Не просто перекрыл доступ к телу, что называется, а заставил её понять, каково ей вообще без него. Что ж, это абсолютно в его стиле. Как бы не было ей ужасно это признавать, но ещё пара недель такой пытки, и Гермиона сама потащит его к алтарю, лишь бы это закончилось. Она не могла без него. И очень жалела, что понимала это только сейчас. Девушка отвлеклась от своих мыслей, погрузившись в атмосферу выступления участницы из России. Оторваться было невозможно — каждый год эти ребята поражали весь мир своей техникой и исполнением сложнейших программ. Гермиона вспомнила цитату какого-то американского журналиста: "Те, кто получает выше 60 баллов — очень хорошие фигуристки. Те, кто получает выше 70 — великолепные. Ну а те, у кого больше 80 — это просто русские...". И с этим было сложно спорить. Шатенка настолько увлеклась происходящим на экране, что не сразу заметила, что дисплей её смартфона снова светился. Ты ведь пошутила? Грейнджер, ответь мне! Рано она сдалась. Счастливо улыбаясь, Гермиона отправилась спать.***
Джереми уже ждал Гермиону на девятой платформе вокзала Кингс-Кросс. Завидев его шикарную шевелюру, она вспомнила, как сложно было уговорить парня продолжить работать с ней лично. Добрую неделю Грейнджер ходила за помощником и буквально канючила, умоляя Уэлса стать первым заместителем министра. Друг по началу делал большие глаза, отмахиваясь от неё руками, утверждая, что ему тут совсем не место. Гермиона приводила аргументы, на что у Джера были противоположные доводы. Наконец, девушка в первый раз в жизни решила воспользоваться беспроигрышным женским оружием. — Они сожрут меня, Джер. Я без тебя даже месяца не продержусь... Ну пожалуйста? В карих глазах стояли настоящие слёзы; маленькие ладони тряслись, сжимая крепкие мужские руки. — Твою мать, Грейнджер, слёзы? Ну ты серьёзно? Джереми закатил глаза, когда Гермиона часто закивала. — Ты вьешь из меня верёвки. Вот сейчас совсем не по-гриффиндорски, знаешь? Грейнджер снова кивала, уже улыбаясь. — Ладно, Мерлин всемогущий, я согласен. Но ты лично познакомишь меня со всеми холостяками французского Министерства, поняла? — Конечно, никаких проблем! — И итальянского тоже! — Да хоть немецкого! — провозгласила Гермиона, и слезы в глазах моментально высохли. — Все холостяки-волшебники, со всего мира, будут твоими. Обещаю. Они вместе рассмеялась, обнялись, и Грейнджер стало намного спокойнее. Теперь она в полнейшей безопасности на работе, никто не посмеет встать на пути Уэлса. Она долго размышляла над тем, почему так сильно хотела видеть Джереми в своей команде, максимально приближенным к себе. Помимо всех его бесспорных талантов, связей и работоспособности; помимо того, что парень стал ей настоящим, верным другом, было что-то ещё. И когда Гермиона поняла, что именно, ей стало стыдно. Она с детства привыкла, что рядом были её мальчишки. Гарри и Рон всегда защищали её от всего и всех. Даже когда подобная защита ей не требовалась, мальчики были рядом. Возможно, они были не особо сильны по части душевных разговоров, но никому не позволяли обижать и оскорблять Гермиону. Практически каждая стычка с теми же слизеринцами у парней была из-за того, что змеи высказывались о нечистоте её крови, или просто о чем-то неприятном для девочки. Сейчас Рона не было. Он много лет назад перестал быть её защитником, да и этого не требовалось после войны. Но привычка чувствовать себя в безопасности осталась. И с появлением Джереми в жизни Грейнджер, она просто вспомнила, каково это, когда тебя оберегают. Да, быть сильной и независимой —неотъемлемая часть характера девушки. Она всегда могла постоять за себя, и обижать её никто не торопился, но... Ностальгия по тем временам пропала в тот момент, когда она назвала Джера своим другом. Это было даже забавно — бывший слизеринец теперь был её ближайшим соратником. А ещё один —любимым мужчиной. Видимо, судьба — быть единственной девчонкой в составе трио. Тем более, что Джереми с Драко довольно быстро сошлись во многих своих взглядах. Судьба ли?.. Джер смотрел, как она приближается, с восторгом. — Отлично выглядите, госпожа Министр. Покажите мне волшебника, привившего вам вкус, и я пожму ему руку. Дважды. Грейнджер поправила чёрное пальто на запахе, и громко цокнула каблуками. — Ну, ты можешь просто посмотреть в зеркало... ведь она как две капли воды похожа на тебя. — Эй! — возмутился парень, забирая её чемодан, — Я сделал для этого не меньше, чем моя сестра. И мы не похожи. Я красивее. — Негодяй, — Грейнджер покачала головой, — Джессика прекрасна. Как и ты. Знаешь, почему? Потому что вы близнецы. Джер хмыкнул, пропуская её вперёд, к разделяющей стене на платформе. На 9 3/4 было полно народу. Комиссия по принятию законопроекта #32 состояла из двадцати человек. Им предстояло ознакомиться с программой обучения самых юных волшебников, осмотреть условия, предлагаемые Хогвартсом, и принять возможность или невозможность предложения Министра. Многие были скептично настроены до сих пор — магам казалось неприемлемым, что дети будут покидать свои дома так рано. И если с законопроектом #29, магическим детским садом, всё прошло идеально гладко, то здесь Гермионе предстояло постараться, чтобы изменить многовековой уклад волшебного сообщества. И убедить остальных в его необходимости. Маги старательно жали руки новому Министру, а некоторые всё ещё поздравляли Грейнджер с новой должностью. Девушка так же старательно улыбалась каждому, но прекрасно чувствовала настроение некоторых, не самое дружелюбное. С этим оставалось только смириться. По крайней мере, пока что. Добравшись до вагона, предназначенного именно для неё и Джереми, Гермиона обеспокоенно оглянулась. До отправления поезда оставалось минут десять, а Малфоя всё ещё не было видно. — Успокойся, он не опоздает, — Джер слегка подтолкнул её к ступенькам вагона, — Заходи, прошу тебя. Чемоданы не самые лёгкие, как бы. Грейнджер покорно поднялась по ступенькам, всё ещё чувствуя беспокойство, и прошла в вагон. Дискомфорт тут же сменился удивлением. Она и представить не могла, что в составе Хогвартс-Экспресса был такой вагон. Даже близко не напоминающий те вагоны, в которых она раньше ездила в школу, он был больше похож на номер в хорошем отеле. Гостиная, большая, где вместо отдельных купе стояли диваны и кресла, кофейные столики и письменный стол со стулом; у самого входа только полки для багажа напоминали обычные, купейные вагоны. С середины вагона начинался коридор, из которого вели две двери. Гермиона, поддавшись любопытству, тут же пошла к ним. За первой дверью скрывалась уборная, идеально чистая и уютная. Унитаз, душ со стеклянными дверцами, большая тумба с раковиной и зеркалом над ней. Окно было аккуратно закрыто рол-ставнями, а рядом с ним ваза с живыми цветами. — С ума сойти, — пробормотала Грейнджер. — Да уж, — протянул появившийся за спиной Джер, — Круто. Даже очень. Там, значит, спальня? Они переглянулись, не сдержав смешков. Спальня в вагоне Хогвартс-Экспресса. Ну что за?.. Развеселившихся друзей отвлек шум за дверью в гостиную. — Да, поставь здесь. Всё, можешь идти. Приглушенный, но от этого не менее приказной тон Малфоя перевернул всё внутри Гермионы. Лёгкая улыбка неконтролируемо растянула губы, и стала ещё шире, когда сначала в дверях появился огромный букет, а уже потом сам мужчина. — Простите, задержался. Джереми, — блондин пожал руку подошедшего парня. — Драко, — Уэлс кивнул, отошёл в сторону, и начал очень увлечённо разглядывать лежащие на столике бумаги. — Прекрасно выглядишь, детка, — негромко произнёс Малфой и поцеловал Гермиону в щеку. — Спасибо. Очень красивые цветы. Грейнджер покраснела под его испытующим взглядом. Она знала, что сейчас произойдёт. И Драко не разочаровал ожидания. — Ты очень бодра сегодня. Хорошо спала? — блондин произнёс это так, будто в словах не было никакого подтекста. — Да, — девушка уверенно улыбнулась, подыгрывая ему, — Чувствую себя прекрасно. Как будто еду в Хогвартс не по делам, а по возрасту. Малфой вскинул бровь, усмехнувшись. — Очевидно, бессонница вчера тебя не мучила. В отличие от меня. — Нет, что ты, — Грейнджер почувствовала, что может сейчас выиграть, и прижала букет к груди, — Никакой бессонницы больше. Я открыла для себя прекрасное средство быстро засыпать и спать практически без снов. По тому, как улыбка Малфоя стала чуть прохладнее, а в глубине серых глаз зажглось что-то, не самое доброе, она поняла, что у неё получилось. Чувствуя себя странно, девушка осознала, что не боится последствий. В конце концов, не она начала эту мучительную игру. Пусть теперь и он попереживает! — Обсудим это позже, — прохладная рука блондина коснулась скулы Гермионы, заставив миллионы мурашек пробежать по её спине. Драко явно дал понять, что подробный разговор на эту тему ей не очень понравится. — Ребята? — Джереми обратил на себя внимание пары. — Я пойду, посмотрю, как устроились гости. Через минут сорок, думаю, приведу их сюда. Вы, кстати, можете вызвать эльфа. Её специально назначили в поезд на сегодня, и она весьма изобретательна. — Спасибо, Джер, — посмотрела на зама Грейнджер, одновременно трансфигурируя стакан со столика в большую вазу, — Буду ждать комиссию через сорок минут. Не дай им повода ненавидеть меня ещё больше, пожалуйста. Уэлс хмыкнул, отсалютовал обоим и покинул вагон тронувшегося поезда. Едва за ним закрылась дверь, Малфоя будто подменили. Он резко дёрнул Гермиону к себе за руку, обхватил одной рукой за талию, а второй схватил за подбородок. — Средство, говоришь, нашла, — прорычал мужчина, испепеляя её ледяным взглядом, от которого девушка чуть не осела на резко подогнувшихся ногах. — Ты не оставил мне выбора, — прошептала Грейнджер, потонув в лёгкой панике, и в его глазах. — И ты отлично справилась сама, не так ли? — Ты не имеешь права злиться, — залепетала шатенка, — Сам начал. Это я должна злиться! Сколько ты хочешь меня мучить? Мстишь за то, что я отказалась выходить за тебя, серьёзно? Его взгляд изменился за секунду. Гермиона подумала, что достучалась до него, но фатально ошиблась. — Ты права. Извини. Я веду себя, как ребёнок. Драко отошёл, убедившись, что она крепко стоит на ногах. — Не будем об этом. Я просто очень соскучился... Ладно, у нас мало времени. Нужно серьёзно поговорить. Грейнджер захотелось стукнуть себя чем-нибудь твёрдым. Она забыла, каким негодяем может быть Малфой, и поплатилась за это. Уверенная, что вывела его из себя, она уже была готова к тому, что половина мебели вагона сломается под напором их страсти, после вчерашнего инцидента. Но блондин, как истинный слизеринец, непредсказуемо изменил ситуацию. В свою пользу. Когда Гермиона села в кресло напротив Малфоя, её сердце уже не колотилось так яростно, а дыхание восстановилось. — Ты хотел поговорить. — Да. Пару недель назад Поттер подсказал мне, откуда растут ноги у проверок в моем банке. Он кое-что откопал. — Я тоже нашла что-то интересное. — Да? — мужчина внимательно посмотрел на неё. — Я ведь просил тебя не вмешиваться в это. Почему так сложно для тебя просто послушаться, Грейнджер? Тебе хочется лишних проблем на свою умную голову? — Твои проблемы автоматически становится моими тоже. Нашими, — спокойно отреагировала шатенка, не замечая, как изменилось выражение его лица, — Давай без рефлексов, хорошо? Расскажи, что ты знаешь, потом я. Драко кивнул, и сцепил пальцы в замок. — Хорошо. Если коротко, ни один волшебник из всей проверочной группы никогда не был уличен в коррупции, или в неподобающих ситуациях. Каждый из них занимает неплохой пост в своей области, и все — профессионалы. Акулы. Бороться с ними невозможно. Но! Поттер выяснил, что сама проверка не имеет никакого приказа. То есть, никто из финансового отдела Министерства не отдавал распоряжений насчёт моего банка. — С самого начала было ясно, что это заказное мероприятие, — кивнула Гермиона. — Да, но теперь мы знаем это наверняка. Поттер поговорил с бывшим главой финансового отдела. Поговорил определённым образом, если ты понимаешь. И он раскололся. Заказ пришёл от Уизли. От Рона Уизли. Он не назвал точную сумму, но цифры там внушительные. Задача у комиссии простая — уничтожить моё дело, и моё имя. Только вот сомнения вызывает тот факт, что Уизел сам пришёл к этому. Его явно подтолкнули. Плюс — статуса Уизли маловато, чтобы заставить всех этих людей действовать против их правил. Значит, за всем этим стоит кто-то ещё. Знаешь, кто? — Знаю. Гермиона скривилась в отвращении, но взяла себя в руки. — Я знаю, с кем связался Рон. С мистером Перо. Малфой удивился — даже он узнал об этом только вчера вечером. — Я попросила одного доверенного человека перепроверить всё, что нам известно по делу твоего банка. И он выяснил всё то же, что ты сейчас рассказал. Я не сомневаюсь, что Рон прогнил настолько, что пошёл на подобное, но... Не могу понять, зачем делать это вот так. Я знаю его лучше, чем кто-либо. Да, в гневе он мог натворить ещё больше дел. Вот только он никогда бы не стал связываться с опасным преступником. Каким бы ужасным человеком не стал Рон, он остаётся аврором. В этом его суть. — Именно поэтому, очевидно, он связался с Поттером, и всё ему рассказал. Гермиона резко выдохнула, расширившимися глазами посмотрев на Драко. — Да, не удивляйся. Он вышел на связь так, чтобы следящие за ним люди не поняли этого. Твой бывший муж вовремя осознал, что творит. Только вот причина его "разворота" совсем не в совести. Этот Перо раскрыл ему свой план. Изначально их договор был в том, что Перо поможет Рону закопать меня, а Рон поможет ему в другом деле. В этом деле вся загвоздка. Перо собирается похитить и сделать своим переемником Марка Уильямса. Голова Грейнджер за одну секунду начала раскалываться от ужасной боли. Схватившись за виски, девушка закрыла глаза. Внезапно ваза, в которую она поставила букет, громко зазвенела, и разлетелась на тысячу осколков. — Мразь, — прошипела девушка, даже не пытаясь взять себя в руки, — Если он тронет... — Никто никого не тронет, — Драко моментально материализовался рядом с ней, и приобнял за плечи, — Успокойся. Уизли вовремя рассказал всё. Ни Марку, ни Оливеру ничего не угрожает. Они будут в полной безопасности, как только мы прибудем в Хогвартс. Уже через несколько часов. Гермиона только тяжело дышала себе в ладони. Мысли с трудом выстраивались в цепочку так, чтобы их проще было осознавать и анализировать. И только одна билась на самой поверхности. — Я заберу на каникулы их обоих. Это не обсуждается. — Я знал, что ты скажешь это, —осторожно начал мужчина, — Поэтому уже сейчас у твоего дома работают авроры во главе с Поттерром. Твой дом станет самым безопасным местом в мире уже через пару дней. — Спасибо, Драко. Грейнджер подняла голову, сразу же встречая сосредоточенный взгляд блондина. Он, не мешкая, легко притянул девушку к себе и поцеловал слегка дрожащие губы. — Просто успокойся. Я знаю, ещё многое нам предстоит выяснить, чтобы картина стала полной, но мы сделаем это. Никто не навредит ни нашему сыну, ни его другу. Обещаю. — Не избегай меня больше, пожалуйста, — внезапно прошептала Грейнджер, накрыв его ладони своими, — Я не смогу этого вынести. Особенно теперь, когда мы знаем... Я прошу тебя, Драко. Если это — твоё условие, чтобы всё было по-прежнему, то я согласна. Я выйду за тебя. Только... Прекрати этот кошмар. Я не могу, когда ты не рядом со мной. Резкая, неожиданная откровенность Грейнджер буквально заставила мужчину забыть дышать. Да, он рассчитывал на подобное, умышленно лишая Гермиону своего общества, но и представить не мог, что она будет в таком отчаянии. — Я люблю тебя, — продолжала шатенка, будто не замечая изменившегося взгляда, — И хочу быть с тобой. Постоянно. Всегда. Прости, что обидела тебя тогда... Реакция, выданная Малфоем в ответ, была абсолютно неожиданной. Блондин медленно растянул губы в улыбке, и рассмеялся. Так легко и искренне, что Гермиона даже не обиделась. — Гриффиндорцы... — отсмеявшись, произнёс Драко, погладив нежную скулу девушки пальцем, — Даже в такой ситуации ты винишь только себя, и извиняешься. Просто невероятно. Гермиона улыбалась. Кажется, самое страшное было позади.***
Пустынные коридоры Хогвартса навевали тоску — в последний раз Грейнджер видела их такими после Битвы, много лет назад, когда возвращалась в Большой Зал из гостиной Слизерина. В ту самую ночь. Позже, когда вместе с огромной группой добровольцев она прибыла сюда для восстановления замка, здесь никогда не было безлюдно. Везде находились люди, эльфы, даже несколько кентавров — все живые существа, так или иначе связанные с Хогвартсом, помогали ему восстановиться. Сейчас же отсутствие студентов было понятным — дети разъехались по домам, отмечать Рождество с семьями. Оставшихся было совсем немного, человек десять, и все уже давно разошлись по гостиным. Гермиона удостоверилась, что члены комиссии прекрасно обустроились в приготовленных для них спальнях на ночь, и отправилась в гостиную Гриффиндора, по хорошо знакомому пути. Оливер уже ждал маму в коридоре, у портрета. — Наконец-то, — улыбнулся мальчик, —Пойдём, пока они не съели весь набор моих конфет. — Они? — Гермиона удивилась, входя в проём, — Ты же сказал, что вы остались вдвоём со всего факультета? Ну конечно. Кто мог сомневаться, что Малфой пропустит этот разговор? Видеть Драко в родной гостиной было странно, даже спустя столько лет после выпуска. Не столько даже странно, сколько не правильно. И так же странно и неправильно было то, что мужчина жевал шоколадные конфеты, беззаботно болтая с Марком Уильямсом. Причём, оба улыбались, и казались довольными друг другом. Грейнджеры, не сговариваясь, закатили глаза при виде своеобразной идиллии. — Это мои конфеты, — пробубнил недовольный Ол, падая на диван рядом с отцом. — Мы тебе оставили, — жуя, произнёс Марк, — Здрасьте, мисс Гермиона! — Привет, — улыбнулась шатенка, присев рядом с сыном. — Ну, рассказывайте, какие новости? Как дела? Мальчишки принялись рассказывать о событиях в школе, а Грейнджер думала, как помягче начать волнующую тему. Но Малфой её опередил. Когда ребята рассказали всё, что хотели, мужчина внимательно посмотрел на друга сына. — Марк, ты больше ничего не хочешь рассказать? Мальчик округлил глаза, слегка покраснев: — Эм, я? Ну... Спасибо вам большое за метлу, мистер Малфой... И мисс Гермиона. Она очень, очень... Прекрасная! Взрослые переглянулись, улыбнувшись. — Пользуйся с удовольствием, Марк. Мы получили твоё письмо с благодарностью. Больше ничего не расскажешь? Уильямс посмотрел на друга, делая вид, что не понимает, о чем идёт речь. — Ах, да, ещё хотел поздравить вас с новой должностью! Мы с Олом болели за вас. Жаль, что нам ещё нельзя голосовать. Старшекурсники прямо в Большом Зале вчера это делали. — Спасибо, дорогой, — мягко улыбнулась Гермиона, — Может, что-то ещё? Пока мальчик опустил глаза в пол, Драко вздохнул. — Хорошо, давай так. Нам стало известно, что тебе может грозить что-то неприятное. Небольшая опасность, скажем так. Что думаешь об этом? Марк сглотнул, не сводя взгляда с говорившего мужчины. Но продолжил молчать. — Послушай, — Гермиона понизила голос, спокойно смотря в тёмные глаза подростка, — Ты можешь доверять нам, Марк. Если тебя что-то беспокоит, расскажи. Я знаю, ты можешь подумать, что нехорошо перекладывать свои проблемы на кого-то, но... Ты ведь хорошо знаешь историю, мою, и моих друзей. И когда у нас, с мистером Поттером и мистером Уизли, появлялись проблемы в твоём возрасте, мы предпочитали молчать о них, никому не говорили. И иногда это приводило к ужасным последствиям. Поэтому, прошу тебя, если что-то опасное происходит с тобой, просто расскажи. Вы с Оливером друзья, а для меня дружба значит очень много. Мы найдём способ помочь, и обезопасить тебя. Уильямс обвел взглядом комнату, вздохнул, и посмотрел на Оливера, слегка кивнув. — Я расскажу вам, — произнёс Ол, и снова рассказал родителям то, что говорил пару недель назад. Когда Грейнджер закончил, побледневший Марк тихо заговорил: — И это не всё. Я даже Олу ещё не успел рассказать. Сегодня в моем сне кое-что изменилось. Там был человек, мужчина в возрасте. Если обычно я просто наблюдатель в своих снах, другие меня не видят, то вчера... В общем, этот человек смотрел на меня. Он не участвовал в Битве, а просто стоял, и смотрел, прямо мне в глаза. Я испугался, и... Проснулся. Раньше такого не было. Гермиона, словно предчувствуя это, кивнула, и достала из своей сумки сложенный вдвое плотный пергамент. — Это он? — девушка протянула мальчику колдографию. — Да, — Уильямс кивнул, не сомневаясь ни секунды, — Это он. Даже одет был похоже. Но кто он? Откуда у вас его колдо? — Это очень опасный человек, Марк. Его называют Мистер Перо, он волшебник-киллер. Его нанимают другие маги, чтобы он... решал проблемы. И эти сны, что ты видишь, его рук дело. — Но... Почему? Зачем ему я? — внутри подростка всё похолодело. Человек с карточки выглядел по-настоящему страшно — его глаза были абсолютно пустыми. — Это выяснит Аврорат, — вздохнула Гермиона, и встала. — Значит, так. Каникулы ты проведёшь у нас дома. Твоему отцу сообщать мы не будем, пусть думает, что ты в Хогвартсе. У нас ты будешь в полной безопасности. И у меня есть просьба. Собери все свои вещи, абсолютно все, даже самые мелочи. Даже то, что кажется тебе незначительным. Мы передадим их аврорам, чтобы они выяснили, с помощью чего он воздействует на твоё сознание. Оливер, поможешь Марку. У вас есть весь завтрашний день на это, а послезавтра мы аппарируем сразу в дом. Перевозить тебя на Экспрессе может быть опасно. Всё, отправляйтесь спать. Марк, пожалуйста, не переживай. Мы не позволим никому навредить тебе. Но не теряйте бдительности, оба. Если произойдёт что-то неожиданное — сразу идите к нам. Даже если ночью, не важно. Я ночую на втором этаже, рядом с кабинетом Заклинаний. Мальчики внимательно выслушали наставления, пожелали спокойной ночи, и отправились в свою спальню. Оливер, уходя, обернулся, и взглядом поблагодарил родителей за то, что не выдали его. Оба поняли сына без слов.***
Они молча спускались на второй этаж по движущимся лестницам, каждый думая о своём. Сейчас, после разговора с Марком, стало спокойнее — проблема не была решена до конца, но первые шаги были сделаны. Это вселяло уверенность, что ситуация разрешится, а психопата-киллера, наконец, поймают. На развилке крыльев школы, на втором этаже, Гермиона остановилась у окна, взяв Малфоя за руку. — Драко, я хотела тебе сказать, сегодня весь день хотела, но всё не было возможности... Я придумала, как решить проблему с банком, безо всяких разборок и дальнейших выяснений. — Да? Интересно. И как же? Тусклые свечи в канделябрах едва освещали тёмный коридор, но света луны из окна было достаточно, чтобы мужчина разглядел лёгкое волнение на лице своей девушки. — В общем, я хочу предложить тебе работу. В Министерстве. Должность главы Отдела Магических Финансов. Малфой молчал, слегка ошарашенно глядя на Грейнджер. — Я всё ещё думаю, как искоренить посаженное Кингсли дерево коррупции в Министерстве, — чуть более уверенно продолжала шатенка, — Да простит он меня, но это правда. Не хочу, чтобы со мной работали люди, которых можно купить. А тебе я доверяю, как себе. Ты прекрасно разбираешься во всём, что касается денег. И ты сможешь с умом расходовать деньги Министерства, потому что знаешь им цену. А ещё есть отличные основания — доказательства подлога в проверках "Малфой-Банка" неоспоримые. С твоим назначением мы убьём сразу нескольких зайцев... — Ты шутишь, — внезапно перебил её Драко, неверяще улыбаясь, — Ты ведь шутишь, правда? Хочешь назначить на высокую должность бывшего Пожирателя Смерти? Своего любовника, о чем известно абсолютно всем? Грейнджер, ты заболела? — Мне плевать, что скажут об этом, — резко возразила девушка, и даже взгляд её изменился, — Во-первых, ты профессионал в этой области. Во-вторых, в ходе кампании твоя репутация заметно улучшилась. И в-третьих... Кажется, сегодня я согласилась на твоё предложение. Так что, любовник ли?.. — Ты слишком много времени проводишь с Джереми, — вздохнул блондин, — Раз вдруг резко стало плевать на такие вещи. — Ты согласен? Драко, усмехнувшись, взял её за руку. — Пойдём, хочу кое-что проверить. Мужчина вёл её вниз по лестницам, ниже и ниже. В Большом Холле, когда он повернул налево, к другим лестницам, Гермиона поняла, куда он ведёт её. — А вдруг там студенты? — почему-то шёпотом произнесла Грейнджер, с опаской озираясь в тёмном коридоре. — Нет, я узнал. Все слизеринцы покинули школу. Там только Слизнорт, но его комнаты достаточно далеко. Портрет даже не спросил пароль, увидев взрослых волшебников, и молча открыл проход. Гермиона словно вернулась на пятнадцать лет назад, увидев огромный герб Слизерина на стене. Казалось, здесь вообще ничего не изменилось — всё так же, как она запомнила. И коврик у камина... Тот же самый. — Когда я увидел тебя здесь... Я не знал, что сказать. И в голове, и в душе было пусто. Эта пустота разъедала меня. А ты сидела, как будто неживая. Ты такой и была... Тоже словно мертвая, внутри. Я понял это по твоим глазам. В них вообще ничего не было. Никогда не забуду тот твой взгляд в никуда. Он шептал это, глядя на камин. Руки в карманах сами сжимались в кулаки — болезненные воспоминания. Болезненные, и самые дорогие. Самые бережно охраняемые, во всей тёмной душе бывшего Пожирателя. — В ту ночь именно ты доказал, что это не пустота. Грейнджер обернулась, оказавшись слишком близко к нему. Смотрела прямо в глаза, но не касалась. — Ты показал мне, что я ещё могу жить, дышать, что-то чувствовать. Что это не конец, а начало. Начало новой жизни. — Которую ты назвала Оливером. — Он не давал мне забыть. Знаешь, иногда я просто гладила его по волосам... С этим невозможно было бороться. Эти воспоминания буквально поглощали меня, и долго не давали успокоиться. Ведь я помню каждую секунду того, что произошло здесь. Представляешь? Столько лет прошло... А я помню каждую секунду. И даже если захочу, не смогу никогда забыть. — И я... Не смогу. Здесь я понял, что могу любить. Так любить, что ни годы, ни расстояния ничего не изменят. Это было странно, и правильно. Я идиот, что не понимал этого раньше. Но я знал, что однажды я всё исправлю. — И у тебя получилось. Правильный, нужный обоим поцелуй, именно там где должен быть. Там, где всё началось.