Сборник бессистемных общих хэдканоных зарисовок по кроссоверной вселенной

Во время большой войны их маленькая останавливается – не на время всей войны, конечно, но достаточно надолго, чтобы некоторые поверили: так все и кончится. Большинство ребят возвращаются домой, Беа предлагает Ивану уехать вместе, но он отказывает. Он надеется, что оказавшись на свободе, сумеет стать обычным человеком. Иван искренне верит, что сможет остановиться. Соберет скопом все заработанные деньги и купит на них нормальную жизнь, снимет квартиру в городе, найдет работу, затеряется среди остальных слившихся с толпой мигрантов, читающих русские газеты и без конца вспоминающих прежнюю жизнь. Он до сих пор помнит историю двоюродного дяди, Александра Петровича, который просиживал за карточным столом сутки напролет, не раз и не два был близок к полному разорению, стаскивал с руки фамильный перстень и снимал золотой крест, чтобы поставить на кон, и, отыгравшись, на следующий же день, едва опохмелившись, снова спешил за стол – а потом встретил красавицу Наденьку, «Надежду в белом платье», как он сам говорил, и ради нее разом позабыл и про карты, и про кости, и про бега, всю свою прежнюю жизнь к ее ногам бросил. И зажил как достойный человек. Неужели сам Иван хуже? Нет, не хуже. Просто красавица ему встретилась совсем другая. Но он еще может найти замену. Найти ту самую, свою надежду в белом платье. Вот поэтому он и приглашает на ужин скромную, тихую Катю, смотрит в ее большие синие глаза, держит ее за руку. Она похожа на цветок, ждущий, пока кто-нибудь его сорвет – и Иван срывает. С ней выходит просто: несколько встреч, пара дорогих подарков – он может купить ей все кулоны и браслеты в ювелирной лавке, но она выбирает только кольца, выглядящие слишком скромно для своей цены. Сначала долгий поцелуй в проулке у кинотеатра, где перед сеансами крутят фронтовые новости, потом – неуклюжая, торопливая возня в постели, как доказательство серьезности всех обещаний, а потом, сразу же, пока постель еще теплая, Иван предлагает пожениться, и, конечно, Катя соглашается. Вот и все. Купил свою свободу. И не убивай больше. И не думай о том, о чем не надо. Живи как все. Иван не знает, нравится ли он Кате по-настоящему или она просто боится остаться одна. Трахаться с ней и в половину не так весело, как с Беа, зато от нее можно не ждать никаких подвохов, никаких сюрпризов, ни ножей у глотки, ни щелчка зажигалки у самого уха. Катя ровно такая, какой кажется. Носит светлые платья. Поливает цветы на подоконнике. Верит написанной в официальной медицинской карте Ивана лжи о том, что у него больные легкие, и именно поэтому он – здоровенный сильный мужик, в свои сорок выглядящий так, будто едва разменял третий десяток – отсиживается в тылу, а не воюет с японцами. По воскресным утрам Катя печет что-то среднее между настоящими блинами и панкейками. Она хочет детей, и Иван не против, это ведь часть нормальной жизни, которую он так отчаянно пытается построить. День за днем, месяц за месяцем, Иван вгрызается в собственную мечту, до тех пор, пока не чувствует во рту вкус крови. Он работает на складе, забирает из аптеки лекарства, которые ему не нужны, улыбается жене, читает газеты. Кончая в Катю, он думает о Беа, и о том, что та никогда не согласилась бы на нормальную жизнь. Никогда не родила бы ему ребенка. Не стала бы готовить завтрак. Иногда он ненавидит Беа за все это, иногда – ненавидит Катю за то, что она – не Беа. И с каждым месяцем все сильнее ненавидит себя за то, что эта чертова проклятая нормальная жизнь совершенно ему не нужна. Он не может бросить свою мечту просто так, слишком много в нее вложено сил, слишком часто он обдирал свою шкуру, пытаясь влезть в костюм обычного человека, поэтому он не бросает Катю так долго, как только может, даже после возвращения на войну – Иван пишет ей письма, присылает деньги, думает о ней, кувыркаясь с Беа, и в увольнительные ездит домой, чтобы увидеться с ней и Игорем. Тот быстро растет. Славный, мальчишка с крепкими зубами и сильными, цепкими руками. Иван ненавидит и его – просто за то, что даже сын не может сделать его обычным счастливым человеком, не убийцей, не солдатом, просто отцом. Иван приезжает к Кате все реже, пишет ей все меньше, а потом обналичивает кругленькую сумму, запихивает купюры в вытащенную из мусорного бака обувную коробку, и, оставив ее на пороге квартиры, которую считал своей, уходит, чтобы никогда больше не вернуться. Он продает то, что когда-то купил, а потом оказалось, что зря потратился. Вот и все. Даже если Катя и захочет его найти, то все равно не найдет.