Мой маленький Кёнсу

Меня разбудил Бэкхен, потому что я не услышал звучание ни одного из четырёх будильников. Я был обеспокоен своим вялым состоянием и болью в голове. Последняя обычно возникает, когда мы с Бэком напиваемся в дрова. Но я трезво помню, что не бухал вчера, а ещё, что мне срочно нужно в школу. Плетясь в ванную, натягиваю джинсы и кофту, понимая, что времени до звонка осталось ничтожно мало. Бэк особо не торопится, потому что ему ко второму уроку, а я, как всегда, счастливчик со стажем, бегу, как пьяный мужик, сшибая с ног прохожих и все время наступая на развязанные шнурки любимых кедов. Ввалившись в класс, нервно сглатываю, замечая хмурые взгляд преподавателя, смотрю на часы и понимаю, что опоздал на десять минут. — Простите, я будильник не услышал, — наверное, единственное, в чем мне везёт — это то, что я прилежный ученик и всегда угождаю учителям. — Ладно, садись на свое место, — выражение лица преподавателя смягчилось, и я спокойно мог пройти к своей парте, получив болезненный толчок локтем в бок от моего одноклассника. Послышались тихие смешки, когда я скривил лицо от боли, но ничего не сказал, сев за отведенную мне парту в конце среднего ряда. Я слушал преподавателя, пока не почувствовал, как завибрировал в кармане телефон. Обычно я никогда не отвлекаюсь на это, но сейчас мне почему-то захотелось взглянуть на пришедшее сообщение. Вот только зря. Ну что, До Кёнсу, готов поиграть? Удивляюсь сообщению с неизвестного номера. Что это ещё такое? На всякий случай оглядываюсь, ища в классе того, кто мог бы мне написать. Однако приходит ещё одно. Не удивляйся, ты знаешь меня. Что за черт? Ты так торопился в школу, что не заметил меня? Хмыкаю, все еще озадаченный таинственным незнакомцем, и откладываю телефон, тут же получая клочок бумаги в лоб. В классе тишина, все списывают какое-то задание с доски, тем временем я разворачиваю бумажный снаряд и читаю: «После уроков за школой. Ты же знаешь, что, если не придёшь, будет ещё хуже?» Неудивительно. Снова получу не за что удары. А ведь прошлые синяки ещё не зажили. Я никогда не был мазохистом и не испытывал удовольствия от бесконечных ударов и нанесенных увечий. Будучи от природы чувствительным я остро ощущал каждый удар по ребрам, как трескается на губах кожа и как течёт алая струйка крови по подбородку, скрываясь где-то в вороте белой рубашки. Бэкхен говорит, что за физической болью следует моральная, но я как-то особо в это не верю. Никогда не боялся боли и смерти. Но именно в тот день, когда я был на волоске от того, чтобы меня заметили и, возможно, убили, я впервые ощутил сжимающий сердце страх. Тогда я забыл, как дышать, ходить и здраво мыслить. Ситуация напугала меня настолько, что паника овладела мной с первых секунд. Вот оно каково, взглянуть в лицо смерти. Следующий урок я провел в библиотеке по поручению преподавателя. Библиотекарь выдал мне необходимые книжки, которые я должен был отнести в другой корпус школы. Обед в столовой был, как всегда, скуден. Я чувствовал себя странно: мне все время хотелось спать, голова кружилась, а ещё ноги дрожали. Минут тридцать мне пришлось ждать за школой, ожидая, когда придут хулиганы и пропишут мне леща. Я смиренно сидел на траве и копался в телефоне, заранее морально подготовившись к очередному избиению, перечитывая сообщения от неизвестного. Бэкхен посоветовал мне позвонить на этот номер, говорит, мол, это может отпугнуть незнакомца, и тот больше не побеспокоит меня. Вот только смелости мне не хватало.

***

Время близится к семи вечера, а я пока ещё живехонький и никем не тронутый. Мысль о том, чтобы уйти домой, не покидала мою голову, и я успел подумать, что про меня просто на просто забыли. Звонкое «дзынь», и на дисплее снова сообщение от Человека Икс (так буду теперь называть неизвестного отправителя). Интересно, как ты поступишь. Будешь спасаться бегством или же дашь себя побить? — Откуда он все знает? — стискиваю зубы, видя приближающуюся ко мне компанию одноклассников. У одного из них была бита. Надеюсь, они не забьют меня до смерти. — Так-так, Додо, ты все еще здесь? Какой хороший мальчик, — смеётся один из них, скалясь. — А мы-то думали, что придётся наведаться к шавкам, которых ты подкармливаешь. Да, они знают о моей тайне, а потому и шантажируют. Это подло, но ничего не поделаешь. Животные тоже имеют право на спокойную жизнь, но если обходиться с ним, как с игрушками, которые потом не жалко выбросить, они погибнут, даже не смотря на их зубы и выносливость. Человек — сильнейшее существо в этом мире, а потому позволяет себе все. Это нечестно. Меня хватают за грудки, отрывая ноги от земли. Вижу, как один из одноклассников замахивает сжатую в кулак руку, явно целясь мне в лицо. Я уже готов к предстоящей боли, но что-то во мне внезапно щелкает. Мне становится до ужаса страшно, будто неведомая сила заставила меня одуматься. И в какой-то момент я понимаю, что совсем не готов к новым порциям боли. Резко отклонив голову в сторону, дабы не получить удар, пинаю обидчика в грудную клетку, отчего тот отпускает меня, не ожидая моего сопротивления. Я тоже не ожидал такого от себя, а потому хватаю с земли рюкзак и со всех ног бегу прочь, подстрекаемый страхом. За мной гонятся, но бегу без оглядки, чувствуя тяжесть в ногах от усталости. Бежать. Только бежать. Без оглядки. Не знаю, сколько я бежал, но мне чудом удалось сбежать от преследователей. Ноги болят, трудно дышать. Облокотившись о стену, замечаю знакомую улицу, переулок, запах. — Чанг, — смеюсь, встав с земли, и чешу пса за ухом, так и просящего подарить ему поцелуй. Пёс счастливо скулит, а потом замолкает, прислушиваясь. Ничего не понимаю и встаю на ноги, наблюдая за Чангом, который зачем-то принюхивается. Учуял что-то что ли? А потом он резко начал лаять в мою сторону, отпрыгнув от меня на несколько метров. Такое странное поведение не на шутку озадачило меня и даже немного напугало. — Что с тобой, Чанг? А потом чувствую, как хватают меня чьи-то руки, прикладывая к носу тряпку с чем-то дурманящим, кажется, его называют хлороформом. Забавно, что подобное показывают во множестве фильмов, а сейчас ты встаешь на место жертвы и ничего не можешь поделать. Сопротивляюсь, мычу, дергаюсь, извиваюсь, изо всех сил стараясь не вдыхать аромат. Даже пытаюсь взглянуть на захватчика, но ноги начинают слабеть. Дурманящий запах, завалившийся на бок горизонт, а потом я закрываю глаза, не в силах больше сопротивляться сильным рукам, и растворяюсь в непроглядной тьме...