Мой маленький Кёнсу

Почему так холодно? Я чувствую, как мои ноги коченеют, но не смею открыть глаза, потому что страшно. Губы дрожат от страха и холода, и я невольно поежился, ища тепло. Страшно из-за места, в котором я сейчас нахожусь, из-за этого противного холода, покрывающего кожу, из-за неизвестности, что меня окружает. Господи, пусть это будет очередной кошмар. Как же я хочу проснуться, скажите мне, что это сон, пожалуйста. Я все-таки открываю глаза, хотя, что с открытыми, что с закрытыми, все равно вокруг непроглядная тьма и чувство глубокого одиночества. Возможно, так даже спокойнее, ты ничего не видишь и не слышишь, а если находишься один, то понимаешь, что никто тебя не тронет, кроме тебя самого. Но что же это за громкий стук? Ах да, это моё сердце бешено колотится, наверное, от неизвестности. И я пошевелиться не могу. Мое тело будто скованно чем-то и не может пошевелиться. Я слышу, как скрипит металлическая дверь, открываясь. Я слышу шаги, тяжёлые, но не быстрые, а наоборот, медленные, будто играющие со мной и моими нервами, заставляя вжать голову в плечи и затрястись от накатывающего холода атмосферы. Моё учащенное дыхание выдаёт меня. Он чувствует мой страх, хрипло смеётся, все приближаясь и приближаясь. А я ничего не могу сделать, только дрожать и ждать своей участи. А потом шаги затихают, будто их и никогда не существовало, но стало слышно практически неслышимое дыхание у изгиба шеи, пуская по телу волну мурашек. — Мой маленький Кенсу-я, — хриплый голос раздается над ухом, и я тяжело сглатываю. — Я защищу тебя от этого мира. Кто этот человек? О чем он говорит? Мужчина наклоняется к моему лицу, заинтересованно оглядывая меня. Я же стараюсь не дышать и подавить страх и рвущуюся наружу истерику, чтобы ненароком не разозлить его. В комнате стало на порядок светлее, и можно было увидеть черты лица незнакомца, отчего кровь стынет в жилах. — Кто вы? — сипло спрашиваю я. — Твой хозяин, — отвечает мужчина довольно привлекательной наружности. Пепельные волосы, глубокие глаза, недобрая ухмылка на смуглом лице. Это, возможно, и завораживает, и хочется с головой окунуться в темные омуты, но сейчас совсем не до внешности. Он проводит по моей щеке пальцем, задержавшись на уголке губ. Задумался о чем-то, пугая ещё больше. — Что вы хотите от меня? — Тебя, — криво усмехается тот. — Твоё тело, душу, всего. Отныне ты мой, Кёнсу, навсегда. — Вы убьете меня? — всхлипываю отчаянно, дрожа от каждого прикосновения к коже. — Отпустите меня, я никому не расска... И в этот момент мне просто перекрывают доступ к кислороду, сжимая шею рукой. Открываю в панике рот, пытаясь вдохнуть воздуха, но получается издать отчаянный хрип, сопровождающийся непрерывным кашлем. — Нет...п...пожалуйста, — хриплю от безысходности, пытаясь ухватиться за ниточки спасения, которые с каждым разом, словно их обрезают, становятся все короче, а значит и шансов все меньше и меньше. — Тебе ещё рано умирать, Кенсу-я, — качает головой незнакомец и прикладывает к моему лицу какой-то платок со странным запахом. Я снова проваливаюсь в сон, но прежде, чем окончательно забыться во тьме, слышу последние слова человека на ухо. — Зови меня Каем. Будешь пытаться убежать от меня, я обязательно догоню.

***

Резко распахиваю глаза, подпрыгнув на кровати. Что за..? — Моя...комната? — шокированно шевелю губами, раскрывая глаза ещё шире. В голове столько вопросов, и ощущение, будто тебе все еще сдавливают шею, не покидает, отчего дышать становится труднее. Я пытаюсь выровнять дыхание и параллельно понять, что со мной произошло, но ни одна мысль не прояснялась, только невидимый страх окутывал все тело. Так. Успокойся, Кёнсу, ты у себя дома. Ты в безопасности. Остаётся лишь заверить себя, что это был просто сон. Кошмарный, но не впервые же. Снова оглядываюсь для того, чтобы окончательно удостовериться в моем местоположении, и с облегчением выдыхаю. Однако слышу хлопок двери и напрягаюсь. Когда я был маленьким, дед мне как-то сказал, что когда на него настиг инсульт, который скорее всего для него мог быть смертельным, он слышал, как через дверь проходит смерть, и все, что вставало на её пути, умирало в муках, утопая в собственных криках. С того момента я запирал все двери на ключ или замок, будь это спальня или же ванная комната. Не должно быть ни одной открытой двери. Шорохи на первом этаже где-то на кухне продолжались. Я взял перочинный ножик, который в последнее время храню под подушкой из-за частых посещений слишком явных ночных кошмаров и прошмыгиваю в коридор, замерев в углу, держа нож наготове. В висках пульсирует от напряжения, воздух кажется на порядок тяжелее и гуще, а ноги пригвождаются к полу, боясь сделать малейший шаг. Выглядываю из-за угла с осторожностью и вижу, как некто открывает дверь холодильника и что-то пытается найти. Не знаю, зачем вору лезть именно в холодильник, но это мой шанс! — Эй, ты, не с места! — вскрикиваю, оказываясь за спиной человека и наставляя на него. Тот валится с ног и пялится на меня с набитым ртом. Роняю из рук нож, тихо ругаясь: — Господи, Бён, какого хрена? — А ты чего с ножом? Я думал, мне писец, — держась за сердце, шумно выдыхает Бэкхен. — Как ты вообще пробрался в мой дом? — С помощью ключей, которые ты однажды у меня забыл, — усмехается Бён, вертя руке связку ключей, которую я тут же отбираю ловким движением руки, и продолжает. — Мать напилась и вышвырнула меня из дома, сказав, чтобы дня так два-три не появлялся на пороге. А я и не собирался. Пусть протрезвеет немного. — Хочешь этим сказать, что ты остаешься у меня ночевать? — изгибаю бровь, получая согласный кивок. Мне совсем не нравилась эта идея, но Бэкхен не выбирал такую жизнь. Его родители развелись, и теперь мать частенько забивает горе алкоголем, потому что отца она любила всем сердцем и верила, что тот верен только ей. Бэк особо не ладил с отцом и его уходу не очень расстроился, продолжая оказывать поддержку и помогать матери, несмотря на её пьянство. — Ладно, оставайся, — под напором щенячьего взгляда друга сдался я. — Ура, Кенсу-я, ты такой хороший! — парень лезет с объятиями, счастливо улыбаясь, а потом, когда отстранился и немного поубавил свою радость, спросил. — Кстати, ты где был вчера? — Бегал от одноклассников, — отвечаю я неуверенно, почувствовав какое-то напряжение глубоко внутри себя. — Наверное. — Что значит «наверное»? Тебе память отшибло? — скептически посмотрел на меня Бён, а потом с подозрением сузил глаза. — Или бухал, и без меня? — Господи, Бэк, с чего ты взял?! Я ведь даже не пью! — взрываюсь, хмуря брови, глубоко задумываясь. — Хм, неужели это был не сон? — Кёнсу, я тебя совсем не узнаю. В последнее время ты сам не свой. Это из-за убийцы «К»? — Кай, — тяжело сглатываю, переводя испуганный взгляд с пола на недоумевающего друга. — Так он представился. Я, кажется, снова с ним встретился. — Ты...что несешь? С кем? — С тем, кого я уже видел однажды. Почему это просто не может быть сном?! Ноги автоматически становятся ватными, а тело тяжёлым, отчего на подкосившихся ногах я облакачиваюсь о стол и пытаюсь не паниковать. Но не могу, меня начинает трясти, и пугает это не только меня, но и Бэкхена, подбежавшего ко мне со стаканом воды. — Так, Кенсу-я, успокойся. Только не паникуй, все будет нормально, — заверяет Бэк, говоря ещё что-то, чего я уже не понимаю, так как проваливаюсь в темноту.