Аватар войны. Книга вторая: чёрный металл.

— До чего отвратительно быть инструментом… — протянула Азула, пока служанки стягивали сапожки с её затёкших ног. — Аккуратней! Вздрогнув от испуга, служанка беззвучно пролепетала что-то, наверняка прося прощения. Но госпожа не обратила на это внимания. Всё равно она ничего не слышала. После нескольких часов в грохочущем цеху возле оглушительно ревущей печи в ушах до сих пор стоял такой звон, словно её головой несколько раз ударили в колокол. Да и сил на то, чтобы устроить этим клушам выволочку, у неё не оставалось. Так что когда с неё снова попытались стянуть сапог, на сей раз без рывков, она только недовольно поморщилась. Видят духи, если бы сейчас к ней в комнату притащили в цепях брата с аватаром в придачу, она даже пальцем бы не пошевелила, чтобы их прикончить. Проклятый колдун выжал её досуха. И никакой расслабляющий массаж тут не поможет. Служанкам пришлось самим просовывать её руки в рукава халата. Потому что у повелительницы больше не было сил их поднять. А ведь заклятья чародея должны были давать ей силу, а не вытягивать до последней капли. — Свободны, — бросила она прислуге, кое-как дойдя до постели и рухнув в объятья холодного шёлка простыней. Их ответ с пожеланием доброй ночи она не услышала, подтягивая к себе подушку. Только почувствовала, как её накрыли одеялом сверху. — Пусть ищет себе новую горелку, придурок железнолобый, — пробормотала Азула, устраиваясь поудобней прежде чем сомкнуть веки и провалиться в пучину забвения. ***** Последнее время Урса не так часто донимала её по ночам. Видать смирилась с поражением и собственной беспомощностью. Или колдун всё же сдержал своё слово, отгоняя её подальше. Кори, Юми, Сонока и остальные иногда всплывали в её снах, но и они исчезли под натиском рутинных дел. Как бы то ни было, она всё реже видела сны. Только непроглядную тьму. Время для неё словно исчезало во мраке небытия. Только закроешь глаза, и уже пора вставать. Но сегодня её падение во тьму было необычным. Она попала в небытие не бестелесным духом, лишённым размера и формы, но в своём обычном теле. Которое не могло так же легко парить в пустоте над бездной и стремительно падало куда-то. Понять куда было невозможно, поскольку тут не было ни верха, ни низа, ни какого-либо направления. Как невозможно было остановить это падение, от скорости которого у неё перехватило дыхание. Так что когда ленты тьмы вокруг сплелись в громадную птицу, на спину которой мягко опустилась Хозяйка Огня, это стало настоящим спасением. Тяжело взмахнув широкими крыльями, это творение мрака устремилось куда-то вперёд и вверх, унося свою наездницу прочь от усталости, разочарований и тревог. В непроглядной пелене тьмы начали появляться первые робкие проблески. Слишком тусклые и бесформенные, чтобы в них можно было хоть что-то разобрать, но постепенно их становилось всё больше. И вскоре мрак превратился в чёрные стволы и ветви громадных деревьев, проносящиеся мимо с пугающей быстротой, между которыми пробивался тусклый серебристый свет невидимой луны, на встречу которому они летели. Неожиданно этот исполинский лес расступился, открывая широкую поляну, в центре которой на пне сидела рыжеволосая женщина в серебристом платье. Узнать её со спины не удалось, но Азуле она показалась смутно знакомой. Особенно когда она заметила три луны, что висели высоко над головой, заливая всё вокруг своим холодным светом. А когда птица подлетела ближе и неожиданно села на протянутую руку незнакомки, Хозяйка Огня пришла в ужас от осознания того, что по сравнению с великаншей была не больше мыши-полёвки. А птица, как на зло, распалась лентами мрака, растворившись чёрным туманом, что стёк подобно воде между громадных пальцев, оставив её одну на белоснежной ладони. — Вот мы и встретились снова, — негромко произнесла Мечтательница, поднося ладонь поближе и с улыбкой разглядывая пленницу, не поднимая век. — Давненько не виделись. — Что вам от меня нужно? — Мне — ничего, — усмехнулся дух. — Моя знакомая хотела с тобой поговорить. Поднявшись с пня, громадная женщина подошла к краю поляны, где обнаружилась уже знакомая Азуле хижина с крышей из веток и мха, казавшаяся теперь игрушечной. Когда же Мечтательница остановила ладонь у края балкона, Азулу не пришлось упрашивать дважды. Уж больно ей не по нраву было ощущать себя жуком в руках великанши. А то кто знает, что взбредёт в её рыжую голову в следующий миг. Духи они такие. Могут раздавить как муху просто потому, что им что-то там почудилось. — Чего встала на пороге? — окрикнул Хозяйку Огня знакомый скрипучий голос. — Заходи, коли здесь. Резко обернувшись, обомлевшая девушка увидела в открывшейся двери замотанную в лохмотья сгорбленную фигуру старой ведьмы, которая в нетерпении перебирала пальцами, с противным металлическим лязгом стуча устрашающими когтями по чудовищному посоху. Подвешенные к нему черепа уставились на гостью сияющими зелёным пустыми глазницами, вместе с хозяйкой внимательно изучая её и её реакцию. — Почему я здесь? — осторожно спросила Азула. — Я не искала с вами встречи. — Зато я искала, — фыркнула старуха, освобождая дорогу. — Входи уже, нечего избу выстужать. Хозяйка Огня уже хотела было накричать на эту одноглазую уродину за столь непочтительное обращение к повелительнице, но всплывшие в памяти подробности их предыдущей встречи заставили её прикусить язык и подчиниться. Потому что дерзить бессмертному духу, который сумел вытащить её на свидание не просто в мир духов, а несоизмеримо дальше, было слишком опасно. Пускай всё это было её сном, но не было никакой гарантии, что она вообще сможет проснуться. Так что сейчас стоило оставить в стороне гордость и спесь, демонстрируя покорность и должное почтение. Внутри это помещение неожиданно оказалось гораздо больше, чем снаружи. А проглядывавшие из-за многочисленных шкафов, развешенных на верёвках связках трав, хвороста, прочей колдовской дребедени и ещё не пойми чего в тусклом свете очага неровные каменные стены, в сочетании с висящей в воздухе сыростью, создавали стойкое ощущение, что они оказались в какой-то пещере. — Вижу, ты получила свой престол. И корону нацепила, ишь ты, — усмехнулась ведьма, проходя мимо неё к странного вида очагу, что был выложен камнями, покрытыми мелкой вязью незнакомых иероглифов, тускло светившихся зелёным в полумраке. — Как там наш общий знакомый? — Живой пока что, — ответила девушка, на всякий случай проверив причёску и наткнувшись пальцами на царскую заколку в волосах. — Ноет не так часто. Привыкает, что ли? — Что значит привыкает? — резко обернувшись, старуха кинула злобный взгляд на гостью. — Я ему что велела передать? — Всё я ему передала, — насупилась от обиды за необоснованные обвинения Азула. — И он узнал вас. — Тогда какого лешего он ещё не вернулся? Ты его держишь? Тебе что, власти мало? — Власти не бывает много. Но я его не удерживаю. Он пока не может найти выход. — Три месяца? Чем он там занимается? Девок портит? — Он нашёл метеорит из чёрного металла и теперь плавит его. — Чёрный металл… хм. Ладно тогда. Пускай и его прихватит. Вы из-за него, что ли, с кем-то воевали сегодня? — Да кому он нужен? — совершенно искренне ответила Хозяйка Огня, удивлённая таким вопросом. — Ни с кем мы не воевали. — Ох, лиса, — разразилась каркающим смехом старуха, пригрозив ей когтистым пальцем. — Соврёшь — недорого возьмёшь. Я ведь вижу, сколько энергии через тебя прошло. После месяцев затишья ты вспыхнула ярче любой звезды, так что найти тебя и пригласить на встречу было гораздо легче, чем в прошлый раз. — Мы ни с кем не сражались, — стиснув кулаки от злобы повторила Азула, нахмурившись. — Мы выплавляли чёрный металл из этого проклятого метеорита. — А ты-то тут причём? — Я — сильнейший маг огня в мире! Без меня колдун бы не справился. Повисла долгая пауза, в ходе которой старуха внимательно изучала гостью немигающим взором единственного глаза, словно пытаясь прочесть, врёт она или нет. Как и десятки разномастных черепов, человеческих и звериных, чьи пустые глазницы вспыхнули изнутри зеленоватым светом. И все они уставились на посетительницу, вызвавшую неудовольствие хозяйки. И в этом неживом свете Азула почувствовала себя совершенно беззащитной, если не сказать голой. Неожиданно сияние черепов погасло, а их повелительница крякнула, резко отвернувшись и пробурчав что-то невнятное. — Что, простите? — Я говорю, везучий сукин сын. Чёрный металл простым огнём не очистить, да и под ногами он не валяется. Изготавливать его умели только кабалы ведьм Оргота. И то им для этого требовалась энергия тысяч душ. А все эти некроманты Крикс с их новомодным чернением им и в подмётки не годятся. Так-то. Но это всё неважно. Ты лучше скажи, когда он возвращаться собирается со всем этим богатством? — Никола собирается сначала сделать из чёрного металла оружие, которое проломит границу между мирами и выкинет его обратно домой. — Вот дурень... — с досадой вздохнула старуха, покачав головой. — Скажи ему, чтобы перестал маяться фигнёй и гоняться за успехами эльфийских оружейников. Их путь ему всё равно не повторить. — А кто такие эльфы? — старательно скрывая надежду спросила Азула. — То есть, я хотела спросить, его замысел не сработает? — Конечно не сработает. Как и в прошлый раз, когда он попытался им подражать. Не по Сеньке шапка. Но некоторых жизнь ничему не учит, — пренебрежительно бросила ведьма. — Построй-ка джека из земли и палок по рассказам видевших его один раз в жизни безграмотных крестьян. Это была отличная, просто замечательная новость. Если это действительно так, то колдун точно не сможет выбраться раньше затмения. И его можно будет и дальше использовать в своих целях. Главное, чтобы он не убился раньше времени со своими экспериментами. И тогда она без особой спешки успеет завоевать весь мир. — Но если ему так хочется, пускай превзойдёт самого себя, — продолжала вещать колдунья, взяв в руки большую стальную пластину и с противным скрежетом когтей принявшись очищать её от пыли и мусора. — Глядишь, победит свой страх наконец. — А чего он боится? — Всё тебе расскажи да покажи, — фыркнула ведьма, доставая из очага стальной прут, кончик которого оказался раскалён докрасна. — Не твоё дело. А то узнаешь да больше и заснуть не сможешь. — Я ничего не боюсь! — Хозяйка Огня тщательно подавила желание сжечь ведьму на месте. — Покажите мне его страх, чтобы я могла помочь. — Ничему-то и тебя жизнь не учит, — покачала прутом старуха. — Сперва ты доставишь Орлову моё письмо. — Но это же сон, — разочарованно вздохнула Азула. — Письмо же тут и останется. — Запомнишь его, дурёха, и как проснёшься — запишешь. — Но я же не знаю вашего языка. — Тебе и не нужно, — бросила ведьма, с жутким скрежетом скребя прутом по пластине, выводя какие-то знаки. Словно рисуя кистью по бумаге. — Выучила же ты свои паутинки, которыми вы там у себя пишете. Эти-то куда как проще запомнить. — А вдруг забуду? Вы мне покажите, чего колдун боится, тогда и память у меня крепче станет. — Ох и горазда же ты торговаться, — покачала головой старуха, закончив свою работу. — Будь по твоему. А теперь смотри. И запоминай. С этими словами она повернула к госте пластину, на которой пылали желтоватым пламенем незнакомые знаки. Которые будто огнём выжигались в памяти поражённой этим зрелищем девушки. Теперь даже при всём желании ей будет трудно их забыть. Особенно после того, как они отделились от убранной хозяйкой пластины, оставшись висеть в воздухе подобно стене резных тлеющих углей. — Запомнила, — угрюмо заметила ведьма, кивнув головой и ударив посохом оземь, от чего горящие иероглифы разом погасли. — Думаю да, — кивнула Азула, после чего встряхнула головой, прогоняя остатки видения. — Что-нибудь ещё? — Надень этот оберег, — ведьма протянула ей когтистую лапу, на которой покоилось странного вида железяка. — Он защитит тебя. — Защитит от чего? Хозяйка Огня осторожно взяла это нечто, на деле оказавшееся странного вида ожерельем из множества связанных тонкими цепочками железных пластин, каждая из которых была украшена одним иероглифом, а центральная, самая большая — устрашающим барельефом в виде злобного человеческого лица с длинным прямым носом и глубоко посаженными газами, словно горящих изнутри зелёными огоньками, держащим в зубах крупный рубин. — Что это? — спросила испуганная девушка, просто не понимая, как эта штука может ей помочь. — Колье орготской боевой ведьмы. Тысяча лет прошло с тех пор, а я всё ещё помню выражение её лица, когда я вырвала сердце из её груди. Да, то был жаркий бой, — старуха взглянула куда-то мимо собеседницы, будто вспоминая что-то уже почти забытое. — Тогда они ещё только завоёвывали наши земли и были на пике своего могущества. И эта штука до сих пор хранит в себе силу их заговоров. Надень её, и она защитит тебя от самого худшего. А со всем остальным ты сама должна справиться. — От чего защитит? Я не понимаю. — Ты сейчас отправишься туда, где без моей помощи тебя прихлопнут как муху, — ведьма пристально вгляделась в Азулу. — Ты же не думала, что умерев в этом сне спокойно проснёшься дома? Азула кивнула, вздрогнув от усмешки старухи. — Похоже, начинаешь понимать. Это хорошо, — ведьма кивнула, и лица на её посохе на мгновение замерли. — Я дам тебе ещё один совет, и если хочешь жить, ты ему последуешь. Отдай утаённое Орлову. Немедленно. — Я не понимаю, о чём вы, — Азула сжала в руках проклятое колье, не отвернувшись от тяжёлого взгляда ведьмы. — Да всё ты понимаешь. Но как знаешь, — буркнула старуха, проходя мимо. — Надень колье сейчас. И не отставай, нас ждут. Стоило девушке только попытаться примерить это ожерелье, как его концы сами скользнули навстречу друг-другу, заключив шею в объятья холодного металла. Попытка его снять обернулась неудачей — невидимый замок не поддавался. К счастью, эта штука оказалась достаточно свободной и не сковывала движение. Решив, что в конце концов всё это всего лишь сон и избавиться от столь уродливого украшения можно будет и позже, Азула проследовала за хозяйкой этого невозможного места и переступив порог пещеры снова оказалась на балконе игрушечного домика на краю поляны, в центре которой могучий дух в образе громадной женщины играючи жонглировал тремя лунами, стоя на чёрном пне, как на сцене. — Всё балуешься, — усмехнулась старуха. — Сколько я тебя знаю, ты всё не меняешься. — Время не властно надо мной, — подбросив серебристые шары лун, ответила Мечтательница. Воспарившие над ней сферы закружились в причудливом танце, а потом резко замерли, обратившись в узкие серпы молодых месяцев. А их хозяйка с невероятной ловкостью и грацией спрыгнула с пня прямо к собеседницам. Азула резко отстранилась назад, вжавшись в стену домика там, где только что была дверь. У неё даже дыхание перехватило от страха, когда великанша в серебристом платье начала опускаться прямо на них, вытянув вперёд белоснежную босую ногу, которой с лёгкостью бы раздавила и домик, и людей на балконе. Но по мере приближения к ним дух становился всё меньше и меньше, пока не вступил на перила уже вполне обычной женщиной. — Уже поговорили? — Было бы о чём, — отмахнулась ведьма. — Девочка желает познать страх нашего общего знакомого. Не могла бы ты её уважить? — Ты действительно хочешь этого, дитя? — удивлённо вскинула брови Мечтательница, всё так же не открывая глаз. — Да, хочу! — твёрдо ответила Азула. — Иначе я не смогу объяснить этому тугодуму, что именно он должен побороть. — Ты очень смелая и очень добрая, — вздохнул дух, спрыгнув с перил на пол, чтобы подойти к Хозяйке Огня и, как и в прошлый раз, аккуратно поднять её голову и поцеловать в лоб холодными губами, после чего лес вокруг разом потонул во мраке. ***** Холодно. В этом мире всегда было холодно. Даже летом. И предрассветная свежесть пробирала до костей. Глаза ещё только привыкали к царящему вокруг мраку. А звёзды над головой уже гасли, отступая перед зарождающейся на востоке зарёй. А больше из той круглой ямы, в которой она сидела, не было видно ничего. — Очнись, сестра, — тихонечко окликнул её кто-то, дёрнув за рукав. — Сейчас не время предаваться мечтаниям. — А? — вздрогнула от неожиданности Азула, не без труда различив в предрассветных сумерках склонившуюся над ней девушку в странного вида сером наряде. — Тише, — шикнула незнакомка. — Часовые могут услышать. — Я всё сделала, сестра. — шепнула ещё одна девушка, змеёй юркнув к ним в яму. — Поставила в землянке со снарядами, как ты и велела. — А взвести часовой механизм не забыла? — тут же спросила первая, голос которой теперь казался мучительно знакомым. — Не забыла. — Тогда дело сделано. Возвращаемся? Вопрос был адресован уже Азуле, которая до сих пор не понимала, что происходит. Но всё же кивнула в ответ, чтобы не вызвать подозрений раньше времени. Одна за другой обе незнакомки покинули яму, и Хозяйка Огня устремилась за ними следом, резонно решив пока не отставать от этих «сестёр», чтобы получше разобраться в происходящем. Тем более в этот раз её не тяготила непомерная гравитация, а лёгкие не горели от нехватки воздуха. По видимому, эксперимент той одноглазой колдуньи всё же дал свои плоды, позволив хотя бы во сне адаптироваться под условия этого холодного мира. По крайней мере теперь она не чувствовала себя беспомощной девочкой. Тело привычно подчинялось её воле, двигаясь с прежней скоростью и ловкостью, принося радость. В отличии от проступавшего в редеющих сумерках окружения. Один взгляд на это голое поле, изрытое круглыми ямами и перерезанное линиями окопов, из которого то тут, то там торчали низкие приземистые башенки и возвышались насыпи, создавало стойкое впечатление, что здесь окопалась целая дивизия землероек. Которые ещё зачем-то понавбивали в землю ряды деревянных столбов, между которыми была где натянута, где намотана странного вида проволока, на острых гранях и зубьях которой блестели капельки росы. Перескакивать через них приходилось с особой аккуратностью, чтобы не тревожить висевшие на проволоке гирлянды пустых железных банок. Но для троицы молодых, гибких, ловких и лёгких девушек подобные акробатические трюки не были чем-то невозможным, по сравнению с закованными в латы мужиками, которые наверняка бы намотали на себя всю эту проволоку, подняв жуткий шум и лязг. И перемахнуть через окоп, на дне которого вповалку спали жавшиеся друг к другу от холода солдаты в грязной сине-жёлтой броне и серо-коричневых плащах поверх формы такого же отвратительного цвета, им тоже было не сложно. Впереди оставалась последняя, самая широкая канава с насыпью перед ней, а дальше было только поле с несколькими рядами проволоки и ничего, кроме грязного пустыря. С другой стороны которого тянулась точно такая же неровная линия. В предрассветной тишине громогласный лай показался столь оглушительным, что Азула даже оступилась от неожиданности. А к ним навстречу из канавы поднялась странного вида тварь, отдалённо похожая на кошкособаку с обвислыми ушами, спиралевидным хвостом и блестящими глазами, наряженная в грязную синюю жилетку с жёлтыми карманами и притороченными сумками. Зачем этому зверю нужны были карманы, если у него нет рук, понять было невозможно. А разбираться некогда, потому что он бросился прямо на них, клацая клыкастой пастью. Шедшая первой девушка ловко отпрыгнула с линии атаки твари, так что та по инерции пролетела дальше. А следующая сестра вскинула руку, и зверь тут же повалился на землю, противно скуля и визжа, пытаясь извернуться и зубами выдернуть воткнувшийся в основание шеи метательный нож. Эта скотина заткнулась только когда победительница ещё пару раз пырнула её ножом под рёбра. Но было уже поздно, потому что в наступившей тишине стали отчётливо слышны окрики часовых и сонные голоса разбуженных шумом солдат, которые уже высовывались из окопов, осматриваясь в поисках нарушителей. — Бежим! — крикнула метательница ножей, устремившись вместе с напарницей вперёд изо всех сил работая ногами. Хозяйке Огня оставалось лишь следовать за ними, стараясь не отстать, потому что солдаты вокруг явно не были настроены дружелюбно. Один из них как раз высунулся из окопа у них на пути с коротким копьём в руках, но тут же свалился обратно, когда метко брошенный нож угодил ему прямо в лицо. Одна за другой девушки перемахнули через яму, на дне которой суетились всё ещё сонные солдаты. И Азула прыгнула за ними следом, благо для неё подобная дистанция не была чем-то запредельным. Но внезапно её прямо в полёте ухватила какая-то неведомая сила и дёрнула назад и вниз. Словно Никола опять поймал её своим заклятьем. — Нет, идиот! Не сейчас! — только и успела воскликнуть она, безуспешно пытаясь зацепиться за укреплённый брёвнами и досками склон. Приземлившись на дно окопа и резко развернувшись, она поняла, что пусть и не сильно, но ошиблась. Это действительно был колдун, только другой. Заметно ниже ростом, в жёлто-голубой броне с белыми отличительными знаками, рюкзак которой так же гудел, чадя чёрным угольным дымом у него за спиной, этот небритый мужик с каштановыми волосами и отвратительным шрамом от правого уголка рта через всю щёку презрительно взирал на неё злобными зелёными глазами, уже взвешивая в руках грозного вида тесак. Он явно был не намерен особо церемониться с угодившей к нему в лапы девушкой, и Хозяйке Огня эта встреча не сулила ничего хорошего. Как и одобрительный галдёж разбуженных солдат, продиравших глаза спросонья и явно ожидавших славное представление. Но что бы ни было на уме у этого чародея, осуществить задуманное он так и не успел. Подобно паре хищных птиц на него набросились спрыгнувшие с насыпи «сёстры», в руках которых блеснули отточенной сталью кинжалы. Пару раз сверкнуло защитное поле, отразив первые удары, но уже третий достиг цели, полоснув того по горлу. Брызнула кровь, и колдун повалился навзничь, судорожно пытаясь зажать смертельную рану. А нанёсшая удар метательница ножей уже крутанулась на месте, запустив клинок в грудь появившейся из-за поворота окопа женщине в длинном синем плаще с дурацкой треугольной шляпой на голове. Её подруга тем временем стремительно перемещалась среди солдат, демонстрируя невероятную ловкость и скорость, постоянно уходя с линии атаки и нанося удары в самые уязвимые точки, вонзая клинки в сочленения доспехов и незащищённую плоть. «Прямо как Тай Ли», неожиданно промелькнуло в голове Азулы, которая не успела развить эту мысль, вынужденная отбиваться от ещё одного идиота, что вознамерился её убить. Пропустив мимо колющий удар короткого копья, которое было отдалённо похоже на непропорционально увеличенную пусковую трубу Николы, к концу которой зачем-то приделали лезвие, она ухватилась за правую руку невысоко противника и, подтянув к себе, ударила сверху кинжалом в основание шеи, воткнув клинок за ворот кирасы. Но поразило её не то, что она убила человека, а то, что она его зарезала вместо того, чтобы сжечь ударом огня. И сделала это почти рефлекторно, даже не задумываясь. А ведь она никогда не тренировалась во владении холодным оружием. Неужели проклятый эксперимент одноглазой колдуньи лишил её дара огненной магии, дав взамен навыки владения клинком? — Нет! Невозможно! — в ужасе закричала Азула, отстраняясь от убитого и кинжала, который так и остался торчать из его тела. — Нечестно! — Заткнись и сражайся! — отправляя во врагов один нож за другим крикнула ей Мей, с подбородка которой сполз на шею закрывавший нижнюю часть лица серый платок, бросив на бывшую подругу злобный взгляд. — Или тебе нужно особое приглашение? Ответить ей Хозяйка Огня не успела, поскольку спрыгнувший к ним в окоп солдат воспользовался заминкой метательницы ножей и ударил её коротким копьём в живот с такой силой, что прошедшее насквозь лезвие пригвоздило несчастную к деревянной стенке. Та ещё пыталась отбиваться и даже успела достать новый нож, но ещё двое бойцов из прибывшего подкрепления успели вонзить ей в грудь свои копья, и приготовленный клинок выскользнул из ослабевших пальцев, упав в грязь. — Ракета... — прошептала она с последним выдохом, после чего у неё пошла горлом кровь и она безвольно повисла на копьях. — Ракета? — непонимающе переспросила Азула, отбиваясь от очередного умника, пытавшегося её заколоть. Отклонить его оружие в сторону так, чтобы он вогнал лезвие в ногу своему соратнику оказалось несложно, и даже в чём-то приятно. А вот воткнуть уже ему кинжал в глаз было гораздо менее приятно. Всё же холодное оружие было слишком грязным. Особенно если удар задевает какой-либо из крупных сосудов. Приходится быть осторожной и уворачиваться от брызг, чтобы не заляпать платье кровью. — Ракета, сестра! Трубка у тебя на поясе! — крикнула Тай Ли, сдёрнув платок с лица и продолжая свою пляску смерти. — Мы должны дать сигнал о провале! Точно. Трубка. Отвернуть синий конец, направить красным концом вверх и дёрнуть за выпавший шнурок. Проще сделать чем подумать. И вот уже в небо со свистом взмывает сигнальная ракета, вспыхивая алой звездой, что готова потягаться яркостью с только-только показавшимся из-за горизонта солнцем. Но пока она делала это, очередной солдат набросился на неё, но на этот раз он развернул своё копьё другой стороной, где была тяжёлая и широкая деревянная ручка, похожая на узкую лопату или кривое весло, тупой конец которого он с короткого замаха впечатал ей в челюсть. Удар получился сногсшибательным. Хозяйка Огня повалилась в грязь на дне ямы, пытаясь усилием воли погасить пляшущие перед глазами звёзды. А ударивший её негодяй ещё и пнул её в живот кованным сапогом со стальным носком, сбив дыхание и заставив согнуться от боли. А затем навалился сверху, прижав коленом к земле, схватил за волосы и поднял её голову, так чтобы она могла видеть свою бывшую подругу. Тай Ли была стремительна и прекрасна в своей пляске с окровавленными клинками в руках. Хотя в этом сером платье с высокими сапогами, штанами с высоким поясом, глухой куртке и длинных серых перчатках она выглядела не столь ярко, как обычно. Кто бы её так ни вырядил, ему наверняка пришлось потратить немало времени, чтобы заставить её одеться так блёкло. Точь в точь как Мей. Но долго любоваться её танцем смерти не получилось, поскольку выскочившие на край окопа солдаты со странными, длиннющими пусковыми трубами в руках не стали бросаться на неё в рукопашную. Вместо этого они начали стрелять, оглашая окоп громогласным грохотом. Один выстрел за другим, почти без перерыва. Щелчок, выстрел, поворот какого-то цилиндра на корпусе, снова щелчок, выстрел. Циркачка скакала как никогда быстро, но у неё не было ни единого шанса. И как только первый выстрел прошил её грудь, пройдя сверху вниз, она оступилась. Смесь удивления и обиды отразилась на её лице, когда она кинула последний взгляд на подругу, прежде чем рухнуть на землю ничком. А солдаты всё стреляли и стреляли, пробивая в уже мёртвом теле всё новые дыры. — Отставить! — закричал прибежавший на шум офицер. — Прекратить огонь! Живьём брать лазутчиков! — Так мы уже поймали одну, кап! — отозвался пленитель Азулы, подняв её из грязи и бросая её вперёд как трофей. — Зачем нам больше? Она ещё пыталась подняться и убежать, но вспышка боли чуть не оглушила её, заставив с криком рухнуть обратно на землю и схватиться за простреленную ногу в попытке остановить кровь из раны, которая буквально пылала огнём изнутри. — Вы чего творите? — возмутился офицер. — Чтоб не сбежала, кап. — Если она сдохнет до того, как попадёт на допрос, я тебя отдам особому отделу вместо неё, олух! А ну живо перевяжите её! Чрезмерно ретивого солдата отогнали, а Хозяйке Огня связали руки, после чего ещё один солдат с большой сумкой, помеченной красным крестом, перевязал её рану, остановив кровь. И ещё обрадовал тем, что кость не задета, и она отделалась всего лишь "лёгкой царапиной". — А остальных куда? — неожиданно спросил какой-то верзила, выделявшийся на фоне остальных солдат громадным ростом и неправильными пропорциями. Присмотревшись повнимательнее, Азула с ужасом поняла, что это был не человек. Длинные руки оканчивались широкими ладонями с четырьмя толстыми светло-синими пальцами, а синеватое безносое лицо с крохотными глазками и тяжеленной челюстью, из которой прямо сквозь кожу прорастали украшавшие здоровенный подбородок камни, не оставляли никаких сомнений в том, что эта слегка сутулая тварь не имела ничего общего с родом людским. И всё равно она была наряжена во всё ту же жёлто-синюю броню и серый плащ, как и все вокруг. Только её пусковая труба была значительно больше, будто спаянная из двух отдельных. — Даже не думай, Лори. Ты же не какой-нибудь дикарь. Да и паёк у тебя усиленный. — Я слышал, что женщина остаётся женщиной ещё двадцать минут! — крикнул кто-то из заднего ряда под дружный гогот столпившихся вояк. — Тогда поспеши, пока не протухли. — огрызнулся самовольный тюремщик, стянув платок с подбородка пленницы на шею, чтобы получше рассмотреть её лицо. — А я лучше развлекусь со свеженьким хадорским мясом. — Отставить! — Ну мы всего-то разок, кап... — Я сказал отставить! — рявкнул офицер. — На допросе она должна понимать вопросы и давать вразумительные ответы. — Да что ей сделается? — С капелланом сам потом объясняться будешь. — Дался мне этот святоша. Одними его проповедями сыт не будешь. Мы тут уже полгода в грязи бултыхаемся без ротации. И без баб. — Сам виноват, коли не сумел с Луизой договориться. — хохотнул кто-то из его соратников. — Да нет у меня столько денег, чтобы по маркитанткам гулять. — Так нечего было просаживать всё в карты. — Ты бы не рисковал, брат, — встрял один из стрелков, убивших Тай Ли, который концом пусковой трубы перевернул тело своей жертвы и внимательно изучал её снаряжение. — Она же хадорская диверсантка. — Вот именно, — поддакнул его дружок. — Вдруг у неё там капкан или бомба? — Ага, щаз, — обиженно огрызнулся несостоявшийся насильник. — Вас послушать, так все хадорские бабы сплошь фригидные стервы. А те красные ублюдки, которые нас снарядами засыпают, сами собой из земли выросли. Дружный гогот солдатни, ржущей над очередной сальной шуточкой, прервал отдалённый раскат грома. Они как по команде заткнулись, и в наступившей тишине стал различим отчётливый нарастающий свит. — Обстрел! — что есть мочи гаркнул кто-то, и все как один поспешно пригнулись. Свист резко оборвался, потонув в оглушительном грохоте мощного взрыва. Азула даже вскрикнула от страха, потому что земля подпрыгнула под ней, а с неба дождём посыпались комья грязи. И ведь это был только первый удар, за которым вскоре последовали новые. — Рассредоточиться! — надрывал горло офицер, силясь перекричать грохот взрывов. — В укрытия! Живо! Что бы это ни были за снаряды, они были значительно мощнее огненных шаров тяжёлых катапульт армии Огня. И дождём сыпались с неба, круша всё подряд без всякого разбора. Грохот бесконечных взрывов заглушал и панические крики судорожно ищущих укрытие солдат, и вопли боли раненых осколками, что порой проносились над головой с противным визгом. Азула не знала, куда ей деваться в этом хаосе. Какой-то солдат схватил её за связанные руки и поволок куда-то, не обращая внимания на её протесты. Но успел дотащить только до поворота окопа. Очередной оглушительный взрыв раздался ровно за углом, и Хозяйка Огня повалилась в грязь, пытаясь отряхнуть голову от засыпавшей её земли и избавиться от противного звона в ушах. А когда она попыталась встать на колени, то обнаружила что на стягивающей её запястья верёвке осталась болтаться оторванная в районе локтя рука погибшего тюремщика. Превозмогая боль в простреленной ноге, раненая девушка кое-как избавилась от этого отвратительного украшения, поднялась, и, опираясь на стену окопа, поковыляла вдоль этой длинной кривой ямы в поисках укрытия. Но даже когда она заметила вход в землянку, в который нырнула пара замешкавшихся солдат, это ей не помогло. Она просто не успела доковылять до этого убежища, когда очередной рухнувший с неба снаряд взорвался ровно над ним, живьём похоронив всех укрывшихся там людей под обвалом. — Сон. Это всё сон. — испуганно проговорила она, всеми силами желая проснуться, но не зная как. — Это всё просто сон! Понимая, что не сможет ни сбежать, ни укрыться от падающей с небес смерти, она просто опустилась на дно окопа и свернулась калачиком, готовясь принять свою судьбу. И продолжая повторять мантру о том, что это всё сон и не настоящее. Уверять себя, что ей уготовано много большее, нежели погибнуть в этом море грязи среди немытой солдатни на чужой войне в чужом мире. Обстрел закончился так же внезапно, как и начался. Повисшая тишина казалась практически осязаемой. И в этой тишине вскоре стал различим странный монотонный гул, подобный далёкому эху какого-то голоса. А следом за ним через стену стоящего в ушах звона стали пробиваться и другие звуки: трель свистков, крики команд, лязг оружия. Выползавшие из укрытий солдаты вместе с прибывшим подкреплением спешно готовились к бою. И уродливые машины, похожие на отвратительных механических горбунов трёх метров ростом в латах синего цвета, коптящие небо чёрным угольным дымом, спешили занять свои позиции, подгоняемые командами своих хозяев. — А ну иди сюда, тварь! — гаркнул один из солдат, схватив её за волосы и рывком подняв на ноги, а затем кинув в сторону внешней насыпи. — Полюбуйся, как мы отправим в Уркаэн всех твоих товарищей. — Смотри, сука, что бывает с теми, кто нападает на Сигнар, — прошипел подхвативший её боец перед тем как бросить на насыпь так, что её голова торчала над самым гребнем. — Смотри, пока они тебя не пристрелили. Азула хотела было напомнить им приказ офицера, но открывшаяся картина отодвинула эти мысли на задний план. По изрытому круглыми ямами полю к ней неслась толпа людей, над которой развевалось алое знамя с жёлтым символом, таким же как на доспехах Николы. Солдаты в тёмных плащах и жёлто-красной броне бежали что было духу, перепрыгивая через ямы и огибая остатки проволочных заграждений, на ходу паля из своих пусковых труб. А ещё солдаты в масках, прикрывающиеся тяжёлыми щитами. Солдаты с тяжёлыми щитами и длинными копьями. И ещё не пойми какие воины, которых было сложно разглядеть за стеной тумана, шедшей за ними по пятам. Их было так много, что и не сосчитать. Казалось, что эту человеческую волну не сдержать ничем. И подобно островам в этом людском море грузно шагали уже знакомые ей алые стальные гиганты, время от времени оглашавшие округу громоподобным грохотом выстрелов орудий, что заменяли руки некоторым из этих горбунов. — Выебем этих красных ублюдков! — крикнул кто-то что есть мочи. — Огонь из всех стволов! Грохот выстрелов слился в непрекращающийся треск, когда усевшиеся за земляным валом солдаты начали стрелять из своих пусковых труб по приближающемуся противнику. Вскоре к ним присоединились и механические уроды, руки которым заменяли большие пусковые трубы, в которые солдаты забрасывали какие-то блестящие цилиндры. У других механизмов вместо рук были приделаны целые связки маленьких трубок, что противно трещали бешено вращаясь. Прямо как стоящая неподалёку странная штука на треноге со щитком. Вот в неё втыкают конец странного вида гирлянды, что-то дёргают, чем-то щёлкают, и это штука начинает с гулом раскручивать эту охапку трубок, которые тут же разражаются треском. И наступающие солдаты падают как колосья под серпом жнеца. Даже виденные ранее невысокие башенки, что еле-еле торчали над землёй, с глухим уханием извергали пламя и дым, мощными взрывами прорежая ряды наступающих. Только стальные монстры упрямо продолжали шагать вперёд, и даже прямые попадания и мощные взрывы не могли их остановить. Лишь одно механическое чудовище рухнуло, получив не менее дюжины сокрушительных ударов, каждый из которых наверняка мог разорвать танк в клочья. Люди падали, сражённые невидимыми стрелами, взрывами, голубоватыми кометами и даже разрядами молний, бивших сверху из быстро сгущающихся облаков. Этот бой выглядел столь однобоким, что был похож на бойню. Хотя некоторые бойцы, отмеченные сиянием кругов голубых иероглифов, шли вперёд сквозь взрывы и даже когда очередное попадание сбивало их с ног, они вставали вновь. Да и тяжёлые щиты тоже вносили свой вклад. Но их было слишком мало, и они тоже несли потери, когда очередное попадание разрывало кого-то на куски несмотря на защиту заклятий. Азула хотела было отвернуться, спрятаться. Не видеть этого кровавого безумия массового механизированного убийства. Потому что происходящее было похоже на настоящую фабрику смерти, намного более жестокую и бесчеловечную, чем любая битва в её родном мире. Но стоило ей попытаться отстраниться, как её бесхитростно прижали локтем, заставляя смотреть. Однако ценой огромных потерь, платя жизнями за каждый пройденный метр, атакующие упрямо сокращали дистанцию, не прекращая стрелять из своих пусковых труб, время от времени запуская в сторону машин ракеты, которые она поначалу приняла за своеобразные булавы на длинной палке. И вскоре бой уже не был столь безответным. И когда она вновь попыталась освободиться, удерживавший её солдат более не препятствовал ей, медленно сползая по насыпи прежде чем рухнуть на дно окопа с окровавленным лицом и дырой в шлеме. Он был не первым воином в жёлто-синем, нашедшим свою смерть. Трещавшая штука на треноге смолкла, когда управлявший ею солдат повалился навзничь, а щиток зазвенел под ударами невидимых снарядов, которые не давали другим бойцам занять его место. Очередная ракета угодила в плечо стальному горбуну, взрывом оторвав ему руку с парой толстых пусковых труб. И чем ближе подбирались к окопу наступающие, тем меньше защитников оставалось в строю. Только стоящие на дне окопа солдаты оставались в безопасности. Надевая на вершины своих пусковых труб стальные шары размером с кулак, так похожие на ручные бомбы, столь любимые некоторыми обделёнными даром магии бойцами, желавшими потягаться в силе с покорившими огонь, они запускали эти снаряды по крутой траектории над головами соратников. — Отходим на вторю линию! — скомандовал кто-то. — И заберите пленную! Азула только-только спустилась с насыпи обратно на дно, как её тут же схватили под руки двое бойцов и поволокли сперва по траншее, а затем в боковой проход. И очень своевременно, поскольку из-за насыпи к ним полетели похожие на небольшие колотушки или пестики от ступ штуки, на деле оказавшиеся ручными бомбами. Появившийся у них на пути возле самого поворота боец упал, посечённый осколками. А первые из штурмующих уже достигли насыпи и обрушились на оставшихся защитников со звериной яростью. Движимые гневом и жаждой мести за погибших сослуживцев, они стреляли в упор из громоздких пусковых труб, которые на такой дистанции пробивали человека в доспехах насквозь. А разрядив оружие кидались на врагов в рукопашную, рубя их тяжёлыми топорами. И даже стальные горбуны, с лёгкостью убивавшие человека одним взмахом тяжеленного молота, топора или кайла, не могли переломить ситуацию. Потому что и они падали под ударами бомб, закреплённых на вершинах длинных пик воинов в алых латах. А до ближайшей машины добрался алый стальной монстр, буквально разорвавший её пополам одним ударом громадного топора. — Сейчас подтянется подкрепление, и мы погоним этих хадорских псов обратно, — попытался подбодрить напарника один из тюремщиков, когда они шмыгнули в узкий проход, змеёй тянувшийся по полю. — Только бы они успели. А то все эти благородные рыцари считают спешку ниже своего достоинства. Вторая линия обороны на деле представляла точно такую же траншею, где толпились собравшиеся для контратаки солдаты. Занявшие позиции у гребня насыпи бойцы отчаянно отстреливались от наступающих. Но теперь среди них гораздо чаще попадались люди в длинных синих плащах с глупыми треугольными шляпами, короткие пусковые трубы которых были украшены голубым сиянием незнакомых иероглифов и при выстреле извергали вспышки голубого пламени. И ещё более странные люди в сине-белых одеждах, чьи волосы стояли дыбом от пробегающих по ним искр, а посохи, увенчанные сияющими шарами, запускали один ослепительный разряд молнии в небо за другим, будто напитывая сгущающиеся облака тьмой, на глазах обращая ясное утро в сильнейший шторм. Но сильней всего бросались в глаза люди в полных синих латах с жёлтыми сетчатыми масками, чьи тяжёлые мечи были увиты крохотными молниями, что пробегали одна за другой, готовые в любой момент сорваться с лезвия. Но рассмотреть всё как следует не получилось, потому что земля содрогнулась от взрыва чудовищной силы. Взметнувшийся в небо столб пламени подсветил сгущающиеся облака. А громоподобный грохот поглотил все звуки битвы. — Арсенал! — завопил кто-то, так, будто ему на ногу наступил носорог. — Эти сучки взорвали арсенал! — Ах ты тварь! — крикнул один из тащивших Азулу солдат, рывком развернув к себе и ударив поддых так, что та согнулась пополам от боли. — Куда вы ещё заложили бомбы? Отвечай, падла! — Сейчас сам узнаешь, — злобно прошипела раненая девушка, сожалея о том, что не может утопить этого урода и всех его дружков в огне. Ещё пара взрывов, значительно слабее первого, вплелись в гомон боя. — Штаб и пункт обслуживания джеков! — сообщил выглянувший из окопа наблюдатель. — Угольный склад горит! — Да прирежьте уже эту суку! — Отставить! — окрикнул их кто-то. И хотя этот окрик не остановил всех, но даже самые ретивые поумерили пыл, когда окоп огласил мощный гул, похожий на паровозный гудок. Источником этого звука оказался здоровенный стальной монстр синего цвета с закреплённым над вершиной горба голубым штандартом с рисунком золотой птицы и громадным искрящимся мечом в руках. Это чудовищное оружие было длинной метра три, не меньше, и наверняка весило полтонны минимум. Следом за ним на край окопа вышло ещё два подобных механических урода с совершенно неподъёмными молотами и длинными пусковыми трубами на месте правых рук. И ещё один значительно меньше и худосочнее собратьев, со странными выемками на плечевых бронелистах и короткими, но толстыми пусковыми трубами на предплечьях. А из ведущего в глубь обороны прохода вышла колдунья в бело-синих латах, которые гудели, но совершенно не дымили. И эта зеленоглазая бестия с ярко-рыжей шевелюрой и странного вида мечом, длинное лезвие которого было тонким как спица, взирала на Хозяйку Огня с таким презрением и превосходством, что ей хотелось вырвать глаза уже только за одно это. — Потеря арсенала и склада боеприпасов болезненна, но не более. — гордо вскинув свой длинный нос сообщила она солдатам, что с почтением слушали каждое её слово. — Но с остальным они опоздали. Все джеки заправлены, снаряжены и вступили в бой. А в штабе никого уже не было. Так что теперь эти красные ублюдки получат своё сполна. И после этих слов стальные монстры дружно вскинули свои пусковые трубы и выстрелили оглушительным залпом. — В контратаку! — приказала рыжая, взмахнув спицей-переростком. Залились трелью свистки, и подгоняемые офицерами и младшими чинами солдаты с воинственным кличем начали поспешно выбираться из окопа, пока оказавшиеся в задних рядах всячески подбадривали их, потрясая оружием. Но контратака захлебнулась не начавшись, потонув в громогласном грохоте, словно кто-то вёл палкой по дощатому забору. Уже выскочившие на насыпь солдаты падали как подкошенные, а выжившие тут же залегали, включаясь в перестрелку. Видя, что всё идёт наперекосяк, рыжая колдунья снова взмахнула рукой, сплетая очередное заклятье. И здоровенный механический монстр вдруг резко вскинул искрящийся меч, а затем одним прыжком перемахнул окоп и устремился в атаку, с жутким грохотом и лязгом врубившись в ряды наступающих. А его худосочный собрат и вовсе взлетел в небо как ракета на струях пара, что с громким шипением и свистом вырывались из раструбов у него на спине. Но возглавивший атаку гигант почти сразу оказался отброшен обратно. Упав на насыпь, при этом раздавив какого-то неудачника, этот синий горбун ещё пытался защититься от новых ударов круглым щитом на левой руке, на его фоне казавшимся совсем игрушечным. Но набросившийся на него алый стальной монстр, корпус которого был опутан какими-то жгутами, с размаха ударил его неподъёмным на вид топором, лезвие которого сверкнуло голубым пламенем. И это громадное оружие в белоснежной вспышке раскололо стальную конечность, будто та была из стекла, покрыв корпус синего механического чудища толстой коркой льда. "Прямо как меч Николы", промелькнуло в голове у Азулы. В следующий миг латники дружно вскинули мечи, позволив заключённым в клинках молниями сорваться с лезвий и ломанными линиями ударить в алого монстра. Но эти удары не нанесли никакого вреда. Только воздух вокруг машины неожиданно зарябил, подобно висящему над площадью в знойный день мареву. Рыжая колдунья вскинула руку, вокруг которой закружились голубые иероглифы, и сорвавшаяся с её пальцев голубая молния тоже ударила в машину, но так и не достигла цели, разбившись о невидимую преграду. И только пробежавшие по поверхности невидимой сферы круги искажения, как от брошенного в воду камня, обозначили этот странный барьер. Он не был похож на защитное поле Николы, которое сверкало, когда в него попадали. И которое явно было надёжнее, поскольку алый корпус уже нёс на себе отметины полученных повреждений. Красная машина успела нанести ещё два удара, проломив своей жертве голову и корпус, испустивший облако пара из пробитого котла, прежде чем две другие синие машины дали громогласный залп из своих пусковых труб. Два попадания почти в упор прошили его покорёженный корпус насквозь, разбив что-то внутри. Громыхнул приглушённый взрыв, и пар со свистом ударил сквозь пробитые дыры, после чего ноги стального горбуна подкосились, и он завалился на бок, словно раненый человек. Сиявшее в его глазах в глубине стальной маски жёлтое пламя угасло, и в месте с ним ушла та странная энергия, что приводила монстра в движение, оставив только мёртвый металл. Судя по радостным возгласам солдат, этот противник был повержен и победа уже была близка. Тем более что пара голубых стальных гигантов всё ещё продолжала стрелять во врага. Но затем началось что-то страшное, поскольку к ним в окоп начали падать небольшие цилиндры, которые взрывались слабее петарды, но при этом выбрасывали облака полупрозрачного желтоватого тумана. — Газ! — в ужасе завопил кто-то, бросаясь выбираться из погружающегося в панику окопа. Приказы офицеров уже мало значили для перепуганных солдат. Каждый спасался как мог, закрывая лицо руками и стараясь поскорее выбраться из расползающегося облака. Люди толпились, бросали оружие и чуть ли не шли по головам, а самые отчаянные лезли прочь из окопа, где их просто расстреливали в спину, стоило им только подняться до уровня насыпи. Хозяйка Огня тоже старалась поскорей сбежать от этого странного облака, но из-за ранения она не могла передвигаться с прежней прытью. А когда упала, споткнувшись о чей-то труп, принялась отползать прочь, поскольку для того чтобы встать на ноги ей потребовалось бы слишком много времени. Завернув в боковой проход, ведущий ещё дальше в глубь обороны, она смогла вроде как немного оторваться от облака и отстраниться от всего этого безумия. Но тут вбежавший следом за ней латник рухнул на колени, обронив оружие. Дрожащими руками он сорвал шлем, который так же бросил на землю, зайдясь глухим кашлем. И от одного взгляда на выпученные от ужаса глаза и посеревшее, перекошенное от боли лицо черноволосого мужчины, что надышался жёлтого тумана, а теперь харкал кровью, содрогаясь в жутких судорогах, её бросило в холодный пот. Неужели здесь убивал даже воздух? Однако мучениям несчастного пришёл конец, когда появившийся над проходом солдат в безликой маске, прикрывавшийся алым щитом, выстрелил ему в голову из пусковой трубы. Кровь и мозги окрасили грязь на дне окопа. Азула в ужасе отползала от мертвеца и убившего его воина. Который уже навёл оружие на неё. Щёлкнул механизм, повернув цилиндр. А бездонная пропасть жерла пусковой трубы уже смотрела прямо на неё. Зажмурившись от страха, она уже ждала выстрела. Но вместо грохота и пламени сквозь плотно сжатые веки пробилась ослепительная вспышка молнии, а по ушам ударил оглушительный раскат грома. Не веря в то, что она ещё жива, Хозяйка Огня удивлённо открыла глаза, в которых ещё плясали цветные пятна. И увидела как перед ней на дно окопа рухнул дымящийся труп погибшего бойца, источающий отвратительную вонь какой-то незнакомой гадости с отчётливыми нотками сладковаткого запаха палёного мяса. Однако радоваться чудесному спасению было некогда, поскольку жёлтый туман уже полз к ней по окопу. А потому она поспешила подняться на ноги и убраться поскорее от этого безмолвного, бестелесного убийцы, с которым невозможно было сражаться, как невозможно сражаться с самим воздухом. И спастись от которого было нельзя иначе как разучившись дышать. Опасаясь, что бой снова настигнет её, Азула рискнула свернуть в одно из ответвлений лабиринта окопов, которым было изрыто это проклятое поле. Этот ход вёл наискось, выходя к перекрёстку позади одной из приземистых башенок, которая продолжала раз за разом с грохотом извергать дым и пламя. Вблизи были заметны узкие щели по бокам, из которых тоже стреляли по наступающим. Которые всё же смогли подобраться прямо к стене, двигаясь короткими перебежками и прикрываясь щитами. Солдаты в красной форме сосредоточенно прикрывали бойца, тащившего за плечами большой стальной бочонок, из которого выходил шланг к странного вида трубе, на вершине которой плясал маленький огонёк. И Хозяйка Огня замедлила движение, желая понять, зачем они воткнули эту трубку в щель башни. Шипение и свист, последовавшие за этим, были практически незаметны на фоне шума битвы. Однако из каждой щели, каждой дыры башенки вырвалось алое пламя. Как и из распахнувшихся дверей, через которые в окоп выскочил объятый пламенем солдат. С жутким воплем он рухнул на дно окопа, срывая с себя горящую одежду и разбрызгивая жидкий огонь, что продолжал гореть даже попадая в грязь. Азула чувствовала жар этого пламени, которое теперь было ей неподвластно. И от острого понимания собственной беспомощности ей стало ещё страшнее. Особенно когда воин с баком спрыгнул в окоп, направившись в её сторону. Он шёл вперёд, выставив перед собой алый шипастый щит, из-за которого был виден только шлем, круглые линзы безликой маски, да та самая труба с огоньком на конце, покачивавшаяся из стороны в сторону подобно голове змеи, ищущей жертву. И он бы сжёг её, как она сама сжигала тех, кто стоял на её пути к цели. Его продвижение казалось неумолимым, как поступь самого рока. Вот он повернулся в сторону лаза в стенке окопа, ведущего непонятно куда, и запустил внутрь струю ревущего и шипящего жидкого пламени. А в ответ ему слышится приглушённый вопль горящих заживо людей, чьё укрытие разом превратилось в огненную ловушку. И Хозяйка Огня стала бы следующей. Но выскочивший у неё за спиной солдат неожиданно схватил её за горло, поставив перед собой как живой щит, а затем вскинул пусковую трубу и выстрелил в этого огнемётчика. Попадание пришлось прямо в бак, из которого ударила струя ревущего огня. Почувствовав неладное, боец в маске попытался сбросить с себя повреждённое устройство, но не успел. Бак взорвался огненным шаром, что поглотил его хозяина, залив всё вокруг жидким пламенем. Прямо через которое шли уже новые бойцы в масках. Продолжавшая гореть дрянь, что налипла на стены окопа, скатывалась с их доспехов и щитов как вода с вощённого дерева. Оторваться от них удалось только потому, что дружки нового пленителя Азулы, прежде чем сбежать, кинули в наступающих несколько ручных бомб. С горем пополам они дотащили её до третьей линии окопов, куда стекались отступающие солдаты, и где она увидела новую, ещё более дикую картину. Чтобы остановить отступление, офицеры прибегли ко всем средствам, что были в их арсенале контроля над людьми. Кто-то, подобно седовласому деду в серебристых латах, размахивавшему тяжёлой шипастой булавой, пытался воодушевить солдат пылкой речью. Кто-то, бранился на чём свет стоит, не забывая работать кулаками и палками. А кто-то без особых затей стрелял в спины тем, кто отказывался подчиниться приказу и продолжал отступление. И только странного вида мужчина средних лет с очень густыми, закрученными усами в необычайно богатых латах сохранял невозмутимое спокойствие. Его доспехи казались если не сделанными из золота и серебра, то как минимум позолоченными, а синий плащ небесного цвета был соткан словно из чистого шёлка. Опираясь на большой щит и тяжёлый меч, он не повышал голоса, передавая команды помощникам и адьютантам, которые уже надсаживали глотки. Простые солдаты не могли даже подойти к нему, отсекаемые отрядом телохранителей в сине-золотых латах, но уже с простыми мечами и щитами. Словно для гвардии этого генерала было слишком унизительно брать в руки оружие черни, такое как пусковые трубы. Именно к нему стекались остатки латников и стрелков в синих плащах. К нему же явилась рыжая колдунья, как-то сумевшая спастись от жёлтого тумана. С растрёпанной причёской, измазанной в грязи и крови бронёй, она утратила весь былой лоск, и теперь закрывала лицо беленьким платочком, на котором капли крови были видны особенно ярко. А из сопровождавших её стальных монстров остался только один, спрыгнувший в будто специально для него отрытую яму, где к нему сразу кинулось несколько человек в серых робах с тяжёлым ящиком. И стайка мелких тварей, размером чуть больше кошкособаки, что сразу полезли осматривать механизм, который выглядел весьма побитым. Но рассмотреть, что они собрались делать с этим механическим горбуном Азуле не дали, поскольку солдаты поволокли раненую на суд этого напыщенного вояки. Который всё же повысил голос в разговоре с каким-то странным дедом со стоящими дыбом седыми волосами в сине-белой форме с громадными механическими перчатками, связанными толстыми тросами с рюкзаком за его спиной, каждая из которых была больше чем его голова. Но не он привлек внимание Хозяйки Огня, а здоровенный монстр, что стоял за спиной расфуфыренного мужика, подобно башне возвышаясь над обычными людьми. В нём наверняка было метра два с половиной роста, если не три. И эта закованная в латы туша с громадным щитом и не менее громадной глефой, внимательно смотрела на неё глубоко посаженными карими глазами из-под тяжёлых бровей. Низкий скошенный лоб, крошечный, вздёрнутый к верху носик пуговкой, здоровенная челюсть и громадная пасть, из которой торчала пара желтоватых клыков, похожих на гвозди — можно ли вообразить более отталкивающую картину? — Ваши опасения беспочвенны, милорд, — заявил старик. — Наши враги получат не просто дождь. Они пожнут бурю, что мы посеяли. — Поспешите, покуда ещё есть кому воспользоваться плодами ваших трудов, мэтр. — Вот, поймали хадорскую диверсантку, милорд, — поспешил доложить один из бойцов. — Поставьте на бруствер, — отмахнулся усач. — Не стоит тратить пулю на эту падаль. Азула ещё только задавалась вопросом о том, что такое этот "бруствер", как её поволокли прочь. Но она все же заметила, как старик схватился за поданный его белокурой помощницей посох с замысловатым навершием. При этом между древком и механическими пальцами пробежали крохотные молнии. А после этого он разразился противным хохотом, и вершина посоха засияла как фонарь, а неприметную башенку у него за спиной опутали пляшущие разряды молний, прежде чем устремиться ввысь одним могучим разрядом, что потряс небеса. Что было дальше она не видела, поскольку её уже вытащили на насыпь и поставили стоять на самом гребне. И накинули верёвку на шею, привязав к какой-то палке, чтоб не сбежала. Здесь она была как на ладони. Прорытые в земле ходы и ямы более не защищали её от невидимой смерти, что летала повсюду. Но пока обходила одинокую, перепуганную девушку. И только первые тяжёлые капли дождя падали ей на голову. Но Хозяйка Огня не обратила на эту досадную мелочь никакого внимания. Открывшаяся картина продолжающейся битвы на изрытом взрывами и окопами поле, где в запутанном лабиринте ходов сходились в смертельных схватках среди поднимавшихся то тут, то там облаков желтоватого тумана машины и солдаты, поражала своей жестокостью. Всё меньше оставалось тех, кто мог оказать сопротивление. И пускай силы наступающих тоже таяли на глазах, даже те невысокие башни замолкали одна за другой, взрываемые бомбами, заливаемые огнём или разбиваемые алыми гигантами. Но ещё сильнее поражал тот странный шторм, что теперь уже был совсем рядом. Словно кусочек снежного бурана, невесть откуда возникший прямо посреди лета. Даже накрывшая многострадальное поле тьма и разразившиеся дождём иссиня-чёрные облака со штормовым ветром не могли рассеять его. Даже жёлтый туман таял под их ударами, а снежный буран всё так же стеной шёл прямо на неё. И она уже чувствовала ледяное дыхание вьюги на лице. — Дождь уже нейтрализовал газ! — успел выкрикнуть высунувшийся из-за насыпи рядом с ней солдат, решивший воспользоваться ею в качестве живого щита. А в следующий миг волна белёсой мглы, в которой с большим трудом были различимы движения смутных теней, накрыла насыпь и всех, кто был в окопе. И только какое-то странное голубоватое сияние в сердце этого бурана привлекало внимание Хозяйки Огня. Которое неожиданно обернулось вихрем ледяных лезвий, что устремился прямо на неё. Не в силах ни закрыться стеной огня, ни хотя бы уйти с линии атаки, Азула в ужасе закричала, закрываясь связанными руками от неминуемой смерти. Которая обернулась всего лишь облаком снежной взвеси, что метнул ей в лицо холодный ветер. Но жуткий вопль боли за спиной лучше любых слов говорил о том, что кому-то повезло меньше. Солдат за спиной неожиданно вцепился в неё как клещ, утягивая вбок и вниз, продолжая вопить. Когда верёвка на шее натянулась сильнее, Хозяйка Огня не на шутку перепугалась, что сейчас её просто придушат, но палка сломалась первой, позволив ей упасть на насыпь и скатиться на дно окопа вместе с раненым. Которому почти оторвало ногу чуть выше колена. — Ты! — заорал подскочивший к ней боец, схватив за ворот и рывком подняв на ноги. — Почему их колдовство не тронуло тебя? — Сдохни, — судорожно сглотнув ответила Азула. — Отвечай, пока я не выпустил тебе потроха! — с какими-то истеричными нотками в голосе крикнул этот мужчина, выхватив из ножен на плече зазубренный тесак, лезвие которого было более похоже на пилу. Будто по какому-то недоразумению ковавший его оружейник перепутал заготовки, и вместо нормального оружия или нормального инструмента получилось что-то среднее. Хотя эта штука всё равно выглядела довольно грозно. Больше всего на свете Азула хотела сейчас утопить этого урода в огне. Она бы даже не постеснялась прибегнуть к огненному дыханию, чтобы сжечь его и его дружков в вихрях голубого пламени, не смотря на связанные руки. И какого же было её удивление, когда голубое сияние отразилось в расширившихся от удивления глазах этого мужчины. А в следующий миг его голова исчезла, обратившись в кровавый туман под напором потока ледяных лезвий, вырвавшихся откуда-то из-под её подбородка. Этот вихрь прошёлся вдоль окопа, перемалывая застигнутых врасплох людей в нашпигованное льдом кровавое месиво, дробя в щепу доски и брёвна, которыми были укреплены стены. Никто не ожидал подобного от раненой, избитой и связанной пленницы, а потому никто не спасся. Вплоть до следующего поворота в окопе не осталось ничего, кроме обезображенных трупов, что утратили человеческий облик под напором этого колдовства. — Ах ты ведьма! — крикнул кто-то у неё за спиной, ударив в спину, отчего Хозяйка огня повалилась на осевший у её ног обезглавленный труп. Перевернувшись на спину, она заметила солдата с перекошенным от гнева лицом, что уже вскинул свою пусковую трубу с клинком на конце, чтобы заколоть её этим коротким копьём. Но в этот миг выскочивший на насыпь воин рубанул его здоровенным мечом поперёк груди, разрубив от плеча до поясницы вместе с оружием и доспехами. Солдаты в ужасе закричали, пытаясь отстраниться от этого ужасного мечника, что спрыгнул к ним в окоп и продолжал без устали колоть и рубить их неподъёмным клинком. И этот полуголый мужик в стальной маске с обнажённым торсом и бугрящимися мускулами, был уж слишком похож на те "единицы", которых приносила в жертву белокурая колдунья в другом сне. Боец в треугольной шляпе всё же сумел выстрелить в этого безумного мечника из короткой пусковой трубы голубой кометой. Попадание не просто прошило грудь безумца, но и отбросило его на стену окопа. Но вместо того чтобы умереть, этот воин только поудобнее перехватил меч, лезвие которого оказалось украшено ужасной картиной зеленоватых кричащих лиц, что будто перетекали из одного в другого, и рывком кинулся на стрелка, разрубив его ударом снизу вверх. Когда же вокруг не осталось врагов, этот ужасный мечник обернулся в сторону раненой девушки, на которую он и бросился, вскинув меч над головой. И непременно разрубил бы пополам, если бы его обнажённый торс не пронзила громадная глефа клыкастого великана. Гигант вышвырнул труп из окопа, освобождая оружие, прежде чем двинуться дальше. Этот отвратительный страж лорда возглавлял контратку, и за его широкой спиной толпились солдаты, не желавшие сходиться с мечниками в рукопашную и предпочитающие стрелять из пусковых труб. А шедший перед ними великан уже сам вознамерился зарубить девушку, которую только что спас. — Берегись! — крикнул солдат у него за спиной, вскинув пусковую трубу и выстрелив в возникшего на краю насыпи воина, окружённого сиянием парящих вокруг него голубых иероглифов, который показался Хозяйке Огня смутно знакомым. Особенно после того, как сверкнувшее защитное поле колдуна отразило выстрел. Резко обернувшись, клыкастый урод успел вскинуть щит и прикрыть голову от удара украшенного сиянием голубых иероглифов меча. Который в одной яркой вспышке разбил толстый лист стали вместе с удерживавшей его рукой, разом обратив эту огромную тварь в скованную льдом статую. Когда чародей спрыгнул в окоп, укрывшись от новых выстрелов за замёрзшей тушей, Азула уже не сомневалась, что это Никола. То же нагромождение сумок и подсумков, дымящий и гудящий рюкзак, высокий стальной ворот и извечная маска, скрывающая лицо. Блеснули круги голубых иероглифов, и вмёрзший в лёд монстр разлетелся на мелкие кусочки, которые обрушились на вражеских солдат вместе с созданным им ледяным потоком, уничтожая любое сопротивление. Его удар убил их всех, кроме рыжей колдуньи, укрытой магической защитой зачарованной брони. В ответ она вскинула свою пусковую трубу и выстрелила в него, но сверкнувшее защитное поле отразило удар. Видя бесполезность своего оружия против такого противника, чародейка прибегла к магии, и сияющие голубым иероглифы закружились вокруг её рук, прежде чем обратиться в пару голубых комет, устремившимся вдоль окопа к назначенным жертвам. Сжавшись от страха, Хозяйка Огня всеми силами желала, чтобы её не разорвало на куски чуждой магией. И эти колдовские заряды ко всеобщему удивлению неожиданно обернулись пустышками, растаяв в воздухе в нескольких шагах от целей. Азула всё ещё не верила своему счастью и тому, что до сих пор дышит, в то время как Никола нанёс ответный магический удар. Запущенный им заряд не попал в проворную рыжую стерву, впившись в край окопа за её спиной. Если бы не защитное поле, мощный взрыв разорвал бы её в клочья. А так её только отбросило на встречу оппоненту, который и сам сокращал дистанцию. Колдуны кинулись друг на друга с мечами наголо, явно вознамерившись изрубить друг друга на куски зачарованной сталью. Спица рыжей, как оказалась, мало чем уступала здоровенному клинку Николы. Потому что она умудрялась блокировать ею удары, которыми разрубались много более широкие и прочные мечи. Или виной всему была сила наложенных на эту спицу-переростка чар, из-за которых длинное и узкое лезвие светилось голубым. И эта надменная стерва явно умела им пользоваться получше оппонента. По крайней мере она не пропускала удары, в отличии от чародея, который более полагался на броню и заклятья, чем на собственный клинок. И судя по той отметине, что оставила спица на щитке на левом предплечье, напрасно. Никола тоже это понимал, и снова пустил в ход свои заклятья. Сверкнули закружившиеся вокруг его левой руки голубые иероглифы, и магический заряд сорвался с пальцев, ударив в грудь чародейки. И на этот раз защитное поле уже не смогло полностью погасить удар. Рыжую отбросило метров на пять. И хотя на голубой кирасе осталась отчётливая вмятина, проклятая ведьма всё же удержалась на ногах. И тут же нанесла ответный магический удар, принявший вид голубоватой молнии, впившейся в грудь колдуна, которого неожиданно дёрнуло к ней. Прямо на выставленный клинок. Никола постарался отбить его в сторону, но рыжая ловким обманным движением ушла от блока, позволив его мечу пролететь мимо, а затем воткнула ярко засиявшее лезвие-спицу в открывшееся сочленение доспеха на локте правой руки чародея. И с такой силой, что кончик прошил руку насквозь вместе с доспехом, выскочив с другой стороны. Взвыв от боли, Никола левой рукой выхватил боевой нож и, держа его обратным хватом, рубанул колдунью снизу вверх, прочертив длинную голубоватую борозду на её кирасе и чуть не отрубив длинный нос, но та вовремя шагнула влево. И оказалась зажата между стеной окопа и колдуном, который набросился на неё с рёвом и яростью раненого утконосомедведя, загнанного в угол. Навалившись всем весом, он прижал казавшуюся на его фоне маленькой и хрупкой женщину к стене, обрушивая на неё сверху один колющий удар ножом за другим. На такой дистанции высвобожденный из раны длинный клинок-спица оказался бесполезен. Отчаянно завизжав, колдунья попыталась закрыться от града ударов руками. И в какой-то момент у неё это даже получилось, когда она дополнительно ударила по раненому локтю, отводя руку с окровавленным ножом в сторону. Но Никола неожиданно ударил её головой в лицо, смяв шлемом длинный нос и впечатав затылком в доски. А потом со всей силы ударил ножом сверху, вогнав украшенное сиянием голубых иероглифов лезвие в голубую кирасу по самую рукоятку. Рыжая выпучила глаза, и почти тут же обмякла. А он вырвал клинок из тела и вонзил его вновь, уже в открывшуюся шею. Когда чародей отстранился, труп колдуньи сполз по стене окопа и завалился в разлившуюся на дне жидкую грязь, смешанную с кровью. А убравший нож в ножны колдун поднял меч-спицу и свой собственный меч, сунув их подмышку и зажимая рану на руке побрёл в сторону Азулы. — Нечего тут рассиживаться, — рыкнул он, перехватив свой меч и срезая путы с её рук. — Бой ещё не окончен. — Но я же ранена! — возмутилась Хозяйка Огня. — Скажешь потом санитару, — отмахнулся чародей, кинув ей меч-спицу. — А пока нужно зачистить траншеи от оставшихся крыс и развивать успех. И словно в подтверждение своих слов он попробовал пошевелить раненой рукой, после чего переложил боевой нож в правую руку, взяв меч в левую. Будто в таком состоянии он бы смог много навоевать. — Самых опасных противников я и приданное усиление уже нейтрализовали. Осталось найти модулятор погоды и... — Тише! — перебила его Азула, почувствовав как земля под ней начала мелко вибрировать. — Слышишь? Это не было похоже на поступь стального гиганта. И на шаги солдат. Будто... Будто землеройки быстро-быстро перемещают грунт в попытке поскорее завершить подкоп, уже не заботясь о скрытности. — Они атакуют снизу! — крикнула Хозяйка Огня этому тугому на ухо идиоту, который вертел головой в поисках источника шума. И словно кто-то подслушал её слова. В следующий миг метрах в пяти позади неё смешанная с кровью грязь на дне окопа вспучилась, и из разверзшейся ямы появился здоровенный механический жук на четырёх коротких лапах, выплюнув из коротких трубок на спине клуб чёрного дыма, что почему-то отдавал зелёным. Дождь быстро смывал налипшую землю с чёрного металла шипастого корпуса, пока монстр осматривался, перебирая широкими как лопаты передними лапами. А затем он заметил людей и рванул прямо к ним, жутко клацая стальными челюстями, на которых, почему-то, виднелись крупные, пожелтевшие, кривые зубы. Точно такие же, как и у вылезшего из ямы за его спиной полусгнившего мертвеца с горевшим зелёным глазами, только в несколько раз крупнее. — Крикс! — во всё горло заорал Никола, хватая её за воротник и рывком подтягивая к себе, пока вокруг его рук закручивались сияющие голубым иероглифы. Машина уже была рядом, устрашающе клацая зубами, когда голубоватая комета заклятья колдуна угодила прямо в её отвратительную, утопленную в корпус голову, смяв металл как бумагу. Механизм оказался отброшен назад, словно его ударили тяжёлым тараном, и даже раздавил оказавшееся позади него умертвие. А второй удар чародея обернулся оглушительным взрывом, полностью уничтожившим как машину, так и окружавшие её кошмары вместе с куском окопа. — Сзади! — крикнула Азула, заметив ещё одного механического жука, что пробил новый ход позади колдуна и теперь быстро полз к ним, пока из дыры в земле лезли всё новые и новые ожившие мертвецы. Резко обернувшись, колдун встретил тварь сокрушительным ударом меча, который теперь снова разрывал металл как мокрую бумагу. Даже то что ему приходилось держать оружие в левой руке не было помехой. Всего пары ударов хватило, чтобы машина превратилась в металлолом, более не подающий признаков жизни. Но пока чародей сражался с жуком, их уже окружили ожившие мертвецы. И у Хозяйки Огня волосы зашевелились на голове от ужаса. Потому что теперь она смогла рассмотреть эти иссушенные трупы, что ходили вопреки здравому смыслу и всем законам природы. Их тонкие руки заканчивались здоровенными механическими перчатками, которые были связаны толстыми канатами с железными вставками, что торчали из посеревшей мёртвой плоти. И эти ожившие кошмары уже тянули к ним толстые стальные пальцы, с противным лязгом сжимая и разжимая их. — Встань и сражайся! — крикнул ей Никола, и круги голубых иероглифов вспыхнули вокруг её запястий. — Если не за родину, то за собственную жизнь! Боль в ноге утихла, отойдя на второй план. Заклятье передачи энергии всегда придавало Азуле сил, даря ни с чем не сравнимое ощущение силы и могущества. И даже сейчас, лишённой дара магии, эти чары позволяли ей рвать мертвяков чуть ли не голыми руками. А ведь у неё в руках был меч-спица рыжей. И хотя такое тонкое лезвие не вызывало доверия, оно выдержало удар, когда Хозяйка Огня что есть силы рубанула ближайшее умертвие снизу вверх, практически разрубив наискось. Её ещё поразило то, что из вспоротого брюха вместо сгнивших потрохов вывалились какие-то трубки и железяки, испускавшие зеленоватый дым, с которым из трупа утекала эта отвратительная нежизнь. Но на место упокоенного мертвяка тут же встал новый, от кулаков которого пришлось поспешно уворачиваться. К счастью, это порождение кошмаров было довольно неповоротливо, и для девушки не составляло никаких проблем избегать его механических хваталок. Пока. А то судя по тому, сколько этих уродов выползало из-под земли, уже скоро они просто задавят её гнилым мясом, как бы ловко она не крошила им головы. Которые оказались самым уязвимым местом, поскольку в них было меньше всего металла. А обезглавленный труп больше не двигался. К счастью, у Николы дела обстояли куда лучше. Крушить мертвяков колдовством оказалось гораздо проще, нежели рубить мечом. Эти тупые твари даже не понимали, что чем плотнее они сбивались, тем легче чародею было перемалывать их потоками ледяных лезвий. Но далеко не все из них так бездумно бросались на оставшихся в окопе людей. Некоторые просто игнорировали их, выискивая среди грязи и крови трупы поцелее. Чтобы утащить их с собой обратно под землю, как они уже утащили тело рыжей колдуньи. Однако и до них дошёл гнев колдуна, принявшегося за них как-только с самыми агрессивными было покончено. Но стоило ему более-менее расчистить этот кусок окопа, как прямо из земли начали вырастать призраки. Которые были похожи на голые скелеты в тяжёлых латах, державшихся непонятно на чём. Их драные плащи и обрывки одежд были подобны продолжению той невозможной тьмы, что окружала этих тварей, от чего всё происходящее стало ещё сильнее похоже на кошмарный сон. Особенно когда эти призраки двинулись к ним, вскинув украшенные зеленоватым свечением незнакомых иероглифов топоры. — Пригнись! — скомандовал Никола, обрушивая на врага один магический удар за другим. — Не подставляйся под их топоры! Заклятья колдуна разили умертвий, разрывая их доспехи и перемалывая кости, но как бы он ни старался, убить всех в-одиночку было физически невозможно. Так что Азуле тоже пришлось поработать мечом, чтобы прикончить призрака, умудрившегося спастись от потока ледяных лезвий своевременно нырнув в стену. Когда же он выскочил обратно, Она с трудом увернулась от удара топора, в ответ воткнув кончик лезвия-спицы прямо в светящийся иероглиф на лбу голого черепа. Сухая кость тут же треснула, и зеленоватое сияние в пустых глазницах погасло, после чего под ноги девушки рухнул просто ржавый доспех с рассыпавшимися в прах костями внутри. Эта атака с неожиданного направления заставила Хозяйку Огня почаще оглядывать стены вокруг, что теперь не были непроницаемы для врага. Именно поэтому она заметила другого призрака, беззвучно появившегося за спиной у ничего не подозревающего колдуна. Он был не похож на остальные виденные сегодня кошмары. В простом чёрном плаще с высоким воротом, голым белёсым черепом и развевающимися на нематериальном ветру седыми волосами, он сжимал в руках две пусковые трубы. Азула попыталась остановить призрака, но меч-спица прошёл через него насквозь, не причинив ни малейшего вреда. Он же её просто проигнорировал, направив одну из пусковых труб на голову чародея, занятого плетением очередного заклятья. Проклятому порождению кошмаров оставалось всего лишь дёрнуть за крючок, чтобы убить Николу, снова оставив её одну посреди всего этого безумия. И Хозяйка Огня больше всего на свете хотела сейчас, чтобы он исчез. Вылетевший из-под подбородка зеленоватый сгусток ударил в бестелесного мертвяка, которого тут же окутало зеленоватое пламя. Выронив оружие, он издал душераздирающий вопль, прежде чем обратился в прах, осыпавшийся в грязь на дне окопа лишь пеплом. — Так вот как она работает... — пробормотала поражённая девушка, ощупывая шею. Как она и думала, её пальцы наткнулись на холодный металл колдовского ожерелья под порванным платком. Всё же не зря та старая ведьма всучила ей эту уродливую железяку. Только бы поскорее приноровиться использовать её силу, и тогда она тоже сможет колдовать. Пусть и не так, как прежде, но её голубой огонь всё равно не сделал бы призраку ничего, так что в сложившихся обстоятельствах это было даже к лучшему. Но пока она сражалась с этим порождением кошмаров, а чародей истреблял заклятьями лезущих в окоп умертвий, на насыпи объявился ещё один призрак в доспехах, вооружённый сразу двумя топорами. Его доспех казался не таким уж ржавым, а на голом черепе болтался шлем, защищая единственное уязвимое место. Никола вовремя заметил мертвяка и разрубил воздушным клинком пополам, но заполнявшая доспех тьма не дала тому пасть, сплетаясь подобно щупальцам осьминога и на глазах заварив разрубленную кирасу. Умертвие бросилось в атаку, вскинув топоры над головой, но когда до цели оставался всего шаг внезапно замерло. Зеленоватое сияние в пустых глазницах сменилось голубым. И призрак набросился на своих собратьев, не ожидавших подобного предательства. Даже Никола растерялся, глядя на то как мертвяки сражаются между собой. Воспользовавшись заминкой колдуна, на него кинулся другой призрак, но так и не достиг цели, сражённый зеленоватой кометой. — Этого не было в нашем контракте, колдун! — заявила вышедшая на вершину насыпи женщина в кольчужном костюме и длинном плаще. — Придётся доплатить. — Плачу двойную цену, только помоги! — крикнул Никола, рубя очередного мертвяка. — Договорились, — улыбнулась незнакомка, встряхнув гривой длинных чёрных волос, после чего резко вскинула над головой длинный меч, казавшийся совершенно неподъёмным для её тонкой фигуры. Но это несоответствие тут же отошло на задний план, когда Азула заметила вспыхнувшие зелёным иероглифы на чёрном как ночь клинке, который в царящем вокруг полумраке казался полоской абсолютной тьмы. Кто бы ни была эта девка, у неё был зачарованный меч из чёрного металла. И ей было достаточно одного взмаха этим клинком, чтобы направить в атаку целую армию. Но Хозяйка Огня пришла в ужас, когда увидела эту армию. Армию мертвецов! Призраки и остальные мертвяки уже и думать про них забыли, отчаянно отбиваясь от новых врагов, что пёрли через насыпь нескончаемым потоком. Солдаты в синих и красных доспехах шли вперемешку: бывшие враги встали плечом к плечу в легионе нежити. Застреленные, отравленные, заколотые, зарубленные, обожжённые, взорванные, они восстали из мёртвых, повинуясь воле этой проклятой ведьмы. И только зеленоватое свечение мёртвых глаз объединяло их всех. Без оружия, они гурьбой набрасывались на своих врагов, голыми руками разрывая доспехи и мёртвую плоть. Но вместо радости и облегчения такое спасение принесло только отчаяние и страх. Азула знала, что такое смерть. Без жалости она предавала огню и мечу сотни и тысячи человек, бросая их жизни на алтарь победы ради собственных амбиций. Но даже топя в голубом огне целые крепости вместе с гарнизонами, она и помыслить не могла о том, что кто-то может лишить мертвецов покоя, чтобы заставить сражаться вновь и вновь. Что кому-то может быть под силу настолько извратить законы природы и здравого смысла. Что этот мир может быть настолько жесток и бессердечен, что у неё не найдётся даже таких слов, чтобы можно было описать подобное. И что её жестокие предки, стиравшие с лица земли города и народы, покажутся ей наивными младенцами на фоне тех, кто готов был презреть сами основы естества ради перерытого траншеями и перепаханного взрывами голого поля, превращённого рукотворным дождём в море грязи. — Скорее! Нужно найти лича! — крикнул Никола, выбираясь из окопа. — Уничтожим его, и все его марионетки превратятся в безвольное стадо! Сражённая открывшейся правдой, Хозяйка Огня не хотела никуда идти и тем более сражаться с очередным ожившим кошмаром. Она просто опустилась на дно окопа, бросив меч-спицу и схватившись за голову руками. Ведь получалось, что колдуну было безразлично, сражаются на его стороне живые или мёртвые. Цель для него оправдывала любые средства. И это открытие заставило по новому взглянуть на всю историю их знакомства. Но в такое изощрённое коварство и холодную расчётливость, скрытые под маской наивной тупости, даже для такой прожжённой интриганки как она было сложно поверить. Всё, чего она сейчас желала — поскорей проснуться и забыть всё увиденное как страшный сон. Но у неё не получалось вырваться из этого кошмара. А просто сидеть и ждать конца ей не дали. Колдун выдернул её со дна окопа заклятьем, требуя идти дальше вместе с ним. А когда она не подчинилась, ведьма приказала своим марионеткам помочь раненой. Услышав это, Хозяйка Огня содрогнулась от отвращения от одной мысли, что к ней прикоснётся оживший мертвец. Но всё оказалось ещё хуже когда выяснилось, что этими самыми мертвецами оказались её бывшие подруги. Дождь смыл лишнюю грязь и кровь с их лиц, от чего не узнать их было невозможно. Мокрые, с посеревшей кожей и светящимися зелёным глазами на навеки застывших лицах, в изодранной, окровавленной одежде, они брели вместе с десятками таких-же мертвецов через поле битвы. А теперь тянули к ней побелевшие руки со скрюченными пальцами. Азула с воплем кинулась прочь от них, придя в ужас от одной только мысли о том, что Мей и Тай Ли снова нападут. Предадут, как уже предали когда-то. Ударят в спину и убьют, чтобы затем она снова поднялась и пошла в бой, но уже как безвольная рабыня ведьмы — очередной боец в армии ходячих мертвецов. И перед её мысленным взором уже стояла другая, мёртвая Азула. В окровавленной одежде, с перерезанным горлом, посеревшей кожей, растрёпанной причёской, застывшим лицом и горящими потусторонним зелёным цветом глазами. Избавиться от наваждения помог протяжный трубный рёв здоровенного механического горбуна чёрного металла, что с отвратительным хрустом и чавканьем прокладывал себе дорогу через армию мёртвых. И на которого обрушился Никола, рубя зачарованным мечом. Машина ещё пыталась отбиваться, но сработавшие заклятья быстро сковали её льдом, после чего его судьба уже была предрешена. Колдун изрубил его до состояния груды металлолома. Но при этом так увлёкся, что не заметил нового призрака, что прошёл прямо сквозь остов поверженного чудища, с ходу нанеся магический удар, опутавший чародея лентами тьмы, движущимися словно живые. А затем материализовался и нанёс удар украшенным сиянием зеленоватых рун копьём, пробив насквозь толстую кирасу вместе с гудящим рюкзаком за спиной. Кружившиеся вокруг запястий Хозяйки Огня голубые иероглифы тут же исчезли, когда заклинание передачи энергии распалось. Труп Николы мешком осел на землю, как только предводитель армии призраков выдернул из него оружие, вместе с клинком вытащив какое-то зеленоватое, туманное нечто. Почувствовав лёгкую победу, это полумеханическое умертвие переступило труп поверженного противника и двинулось дальше в стремлении окончательно подавить любое сопротивление. Но на него тут же обрушилась ведьма с мечом чёрного металла. Сперва она выстрелила в него из пусковой трубы, потом запустила с кончика клинка голубую комету, а когда и это не сразило монстра, натравила на него свою армию оживших мертвецов. Поднятые ею трупы оказались не чета предводителю армии призраков, который разбрасывал их играючи. Но они отвлекли внимание, позволив другому воину нанести смертельный удар в спину. Наполовину разрубленный мечом, полумеханический монстр рассыпался кучей тёмного железа и пожелтевших костей под ногами своего победителя, что застыл, сжимая оружие в руках и глядя на свою госпожу подсвеченными изнутри зеленоватым сиянием линзами безликой маски. — Нет! — завопила Азула, поняв что осталась последней живой душой в этом царстве смерти. — Я не хочу умирать! Схватившись за колдовское ожерелье у себя на шее, она рванула его что есть мочи в последней отчаянной попытке спастись от надвигающегося шаркающими шагами толпы мертвецов рока. И замок неожиданно поддался, освобождая её от стальной хватки проклятого металла. От чего окружавшая её кошмарная реальность треснула и рассыпалась подобно расколотому зеркалу, уступая место беспросветному мраку. ***** Вскочив на ставшей липкой от холодного пота постели, Азула с большим трудом восстановила сбитое дыхание и уняла готовое выпрыгнуть из груди сердце. Поспешный осмотр показал, что с ней всё было в порядке. Никаких ран, ушибов, ссадин и даже царапин не было на чистой ухоженной коже. И только кошмарные картины чужой войны и армии мертвецов всплывали в голове. И чтобы поскорее избавиться от них, она поспешила в кабинет, за стол. Где на первом подходящем листе бумаги принялась выводить кистью незнакомые иероглифы. Как и обещала старая ведьма, забыть их оказалось невозможно. Но всплыв перед мысленным взором Хозяйки Огня эти ряды пылающих раскалёнными углями знаков вытеснили все остальные мысли и воспоминания о увиденном сне. Так что она смогла сосредоточиться на каллиграфии и наконец-то успокоиться. Когда же письмо на чужом языке было написано, перед Азулой встала другая дилемма. Стоит ли показывать его колдуну? И как можно победить его страх, если это страх смерти? Продолжение одного из самых сильных инстинктов — самосохранения. Хотя, если подумать, то он боялся не смерти, а жизни после смерти. Боялся стать ещё одним безвольным болванчиком в руках ведьмы. Ходячим мертвецом, безропотно бредущим на убой. Но ведь он сам не раз называл себя так. Бравада? Попытка обмануть самого себя? Во всём этом нужно как следует разобраться. И решить, стоит ли риска игра с мечами, если о них теперь знают даже духи из другого мира.