Аватар войны. Книга вторая: чёрный металл.

Объятья тьмы и забвения в этот раз оказались нежны и приятны, подобно шёлковым простыням поверх нежнейшей перины. Никто не тянулся к ней когтистыми лапами и не пытался утащить в мрачное логово, чтобы предать жуткой, мучительной смерти. Долгожданный миг отдохновения измученных разума и души был столь сладок, что само время перестало существовать для уставшей страдать, бороться и бояться девушки. Все проблемы и невзгоды остались где-то невообразимо далеко и в кои-то веки были с чистой совестью позабыты. Единственным её желанием было растянуть этот миг абсолютного покоя навечно, избавившись от суеты опостылевшего бытия. Дуновение ветра, пробравшего до дрожи, не способствовало безмятежному отдохновению. Распахнув глаза, Азула обнаружила, что лежит на спине под высоким куполом звёздного неба. Подобно россыпи бриллиантов на пологе чёрного мрака, звёзды взирали на неё с вышины, подобно миллионам немигающих глаз. Прищурившись, Хозяйка Огня недоверчиво пригляделась к словно нарисованному, нереальному в своей неподвижности небосводу. А вот её кровать наоборот, двигалась. Словно кто-то пытался вытащить из-под неё шёлковую простыню, но вместо стремительного рывка этот начинающий фокусник тащил слишком медленно, увлекая её вместе с прохладной тканью. Но стоило Хозяйке Огня попытаться поймать убегающую простынь, как её пальцы утонули в тончайшем песке. Резко сев, она обнаружила вокруг себя бескрайнюю пустыню, будто песчаное море горбящуюся барханами до горизонта. Удивительнее всего была не скорость, с которой неслись эти песчаные валы по пустыне, а ясность и чёткость окружающей картины, словно вокруг был пасмурный день, а никак не безлунная ночь. И это несоответствие волнующегося моря жёлтого песка и замерших прямо над ним недвижимых звёзд делало окружающее иллюзорным и нереальным. Попытавшись встать, Хозяйка Огня увязла в песке по щиколотки. Впрочем, глубже её не затянуло, так что идти было хоть сложно и тяжело, но можно. Только непонятно, куда. Азула никогда не интересовалась астрономией дальше базовой эрудиции, которой требовали преподаватели академии, поскольку помимо кометы Созина и Солнца небесные светила не влияли на магию огня, а потому не имели значения. Но даже знакомого с детства созвездия Дракона, девять ярких звёзд в котором нельзя было перепутать ни с чем, Азула не нашла. Проще всего было просто сесть на песок и позволить очередному бархану нести её вперёд подобно морской волне, как это делали любители новомодного сёрфинга на Угольном острове. Но пока она выбирала место поудобнее песчаный вал прошёл мимо, и она начала опускаться в очередную лощину. И только по случайности взглянув под ноги заметила возникший из песка наконечник копья. Поспешность, с которой она дёрнулась в сторону, не соответствовала высокому титулу Хозяйки Огня, но позволила ей не оказаться насаженной на лезвие как петухопоросёнку на шампур. Вокруг вырастал целый лес копий. Гонимый ветром песок будто бы утекал в какую-то бездонную дыру, освобождая каменные статуи копейщиков. Потрескавшиеся, со стёртыми песком и ветром мелкими деталями и лицами, эти солдаты в доспехах армии Огня застыли в безмолвном строю будто живые, слегка различаясь ростом, комплекцией и позой, словно создавший их скульптор всеми силами старался придать фигурам бойцов хоть немного индивидуальности. Появившись из песка по пояс, они начали стремительно тонуть при приближении очередного бархана. Который подхватил одинокую девушку и понёс вперёд, погребая под собой каменную армию. В этот момент Азула почувствовала себя песчинкой в объятьях бури. Для привыкший контролировать ситуацию ощущение беспомощности всегда было страшнейшей пыткой. А тут она не могла даже на ногах удержаться. И словно этого было мало, её мотало из стороны в сторону когда бархан вдруг менял направление движения, бросая одинокую девушку как щепку по волнам штормового моря. После очередного такого броска она даже подумала, что ни ветер, ни тем более песок не могут так резко изменять направление движения сами по себе. Кто-то наверняка управлял ими. Но кто? Маги земли? Маги песка? Аватар? — Хватит игр! — крикнула Хозяйка Огня после очередной неудачной попытки подняться на ноги. — Кто ты? Покажись? Никто не ответил. Только едва различимый смех слышался в шорохе песка. Однако громадный вал бархана остановился, оседая и расплываясь. Когда Азула поднялась на ноги, песок снова пришёл в движение, растекаясь в стороны. Пустыня расступалась подобно мраку, разгоняемому светом фонаря, а звёзды над головой не удержавшей равновесие и плюхнувшейся навзнич девушки пришли в движение, вопреки всем законам мироздания складываясь в громадное лицо. — Наблюдательна, умна и отважна, — изрекли словно усыпанные алмазной пылью губы чёрного бархата космоса необычайно глубоким женским голосом. — Как и задумано. Хозяйка Огня лишилась дара речи, наблюдая за тем как бездонная тьма космоса обретала форму, превращаясь в плоть громадной женщины с горящими желтоватым огнём глазами. Это зрелище завораживало и пугало, особенно после того как песок просыпался сквозь гигантские пальцы, оставив девушку сидеть на бархатистой коже раскрытой ладони. Азула оказалась меньше мизинца властелина этого страшного места. — Назови своё имя! — поборов страх приказала Азула. — Неужели ты не узнаёшь меня? — удивился дух. — Ладно, продолжим в привычной манере. В следующий миг гигантская фигура обернулась сероватой дымкой, стекая вниз, а громадная ладонь выскользнула из-под Хозяйки Огня. Азула полетела вниз и не разбилась в лепёшку только потому что встретивший её песок неожиданно оказался мягким как пух. Глубоко погрузившись в его объятья она беспомощно барахталась, пока пустыня не отступила окончательно, обнажив каменное плато, усеянное статуями. Сотни и тысячи, теперь это были уже не только солдаты, но и крестьяне, рабочие, чиновники. Время не пощадило никого из них, оставив без лиц, деталей одежды, а некоторых и без рук. Все они смотрели в одну сторону, словно застыв в ожидании. Затравленно озираясь по сторонам, стоя среди каменных истуканов, Азула заметила возвышение, выделявшееся над гладкой как стол равниной. Прямоугольная глыба, над которой в небе всходило чёрное солнце в ореоле желтоватой короны. Поскольку духа этого места нигде не было видно, Азула пожала плечами и направилась к единственной выделяющейся достопримечательности. Но чем ближе она подходила, тем чуднее становились статуи вокруг. Наряды этих мужчин и женщин принадлежали не только народу Огня, но и царствам Земли, и племенам Воды, и даже... монахам Воздуха? — Аватары! — Хозяйка Огня прошла мимо рядов хранителей мирового баланса, что жили за сотни и тысячи лет до её рождения, всё ближе подходя к высокому каменному трону, что стоял на таком же каменном возвышении под сенью идеально гладких колонн. Однако лестница, ведущая к трону, всё ещё утопала в песке, как и небольшая полукруглая площадка перед возвышением, свободная от статуй. Здесь они выглядели так, будто только вышли из-под резца скульптора. Поэтому среди них удалось без труда различить щуплую фигуру и лысую татуированную голову Аанга в первом ряду. Между статуями Катары и Зу-Зу. Выйдя на свободный от изваяний пятачок Азула смогла взглянуть в лицо всем своим друзьям и врагам. По левую руку от аватара стояли статуи его дружков и подельников, с которыми она сталкивалась хоть раз. А по правую были брат, дядя, отец с матерью, бывшие подруги, соратники и подчинённые. Все они окружали её, буравя застывшим взглядом пустых глаз, в котором читался немой укор за всё то зло, что она причинила им в жизни, идя к цели. — Ты помнишь их всех, — донёсся голос духа со стороны трона. — Хотя они этого не заслуживают. Резко обернувшись, Азула оказалась шокирована открывшейся картиной. В широком каменном кресле восседала другая, неправильная Азула. Гораздо выше и массивней, с кожей белой как снег и чёрными как ночь волосами, что струились по её плечам, двигаясь будто живые, в непонятной хламиде сотканной из звёздного неба, она с кривой ухмылкой изучала замершую от изумления девушку светящимися жёлтым светом глазами. — Теперь ты узнала меня, — заявила самозванка. — После стольких неудач я уже почти отчаялась добиться успеха. И вот, свершилось! — Что свершилось? — непонимающе переспросила Хозяйка Огня, заметно расслабившись. Не хватало ещё саму себя испугаться. — Где мы, в очередном видении этой, с лунами? — Это не видение, — обводя руками эту безжизненную равнину торжественно заявил дух. — Это наш дом. — Дом? — игла беспокойства вонзилась в живот Азулы, заставив обернуться. — Ведьма здесь? Никола же обещал, что она не достанет меня. Никто не достанет меня! — Ах, мой милый, наивный Никола, — мечтательно вздохнула самозванка, взмахнув рукой, и из-за трона явилась статуя великана. Работа этого неизвестного скульптора была безупречной, идеально передавая каждую заклёпку и щель на броне, каждый ремешок подсумков, каждый знак на мече. Колдун был изображён именно таким, каким она впервые увидела его в Запретном Лесу Матери Лиц, когда его броня ещё не была помята, исцарапана и оплавлена. Казалось, что ни песок ни ветер не смели коснуться этой совершенной скульптуры, на которой не было ни одной трещины. — Он ведь действительно верил во всю эту чушь о чести, патриотизме и высоком предназначении. Внезапно налетевший ветер сдул песок, словно бегемотокорова языком слизнула. И взору опешившей девушки открылись ступени тронного возвышения, на которых лежал на спине скелет великана в проржавевших доспехах. Выбеленный временем череп с крупными зубами и ярко выраженными клыками смотрел в мёртвое небо большими пустыми глазницами, ткань и ремни креплений рассыпались от времени, а в щелях между деталями белели кости, и только здоровенный меч чёрного металла полоской абсолютной тьмы торчал из его кирасы там, где должно было быть сердце. Невозможное оружие с длинной закрученной рукоятью жёлтого металла, украшенное ликами монстров, из пастей которых вырывались стилизованные под огненные струи дуги здоровенной гарды, а яблоко было выполнено в форме человеческой головы в короне со злобным оскаленным ликом. — Ты... — Хозяйка Огня неосознанно встала в боевую стойку. — Ты убила его! Другая Азула расхохоталась. — Это ты убила его! — заявил дух, отсмеявшись. Не успела Азула моргнуть, как дух обернулся волной бесформенного тумана, стремительно устремившегося к Хозяйке Огня, и снова материализовался всего в шаге от неё. — Он ведь верил тебе до самого конца. — Его доспех неуязвим! — Не для этого клинка, — начиная обходить её по кругу возразила самозванка, будто плывя в окружении сероватого тумана, струившегося из-под подола хламиды. — Ты же не зря помогла ему доделать это оружие. — Я бы в жизни не смогла поднять эту проклятую железяку! — Но ты смогла. Ты же всегда была умной девочкой. И очень наблюдательной. Наш колдун был дураком, несмотря на все свои знания и науку. Иначе бы он никогда не позволил тебе увидеть его истинную силу. В конце концов, эта ошибка стоила ему жизни. — Я что, дура? Живой Никола ценнее этой железяки. — Железяки, которой можно убивать духов и богов, забирая их силу? Да за такое ты бы собственной матери перегрызла горло. И отцу, и брату, и деду. Что ты, собственно, и сделала. — Заткнись, тварь! — в ярости крикнула Азула, резко разворачиваясь и нанося удар наотмашь. — Заставь, — усмехнулся дух, ловко поймав её руку, а затем без малейших усилий толкнул её так, что она отлетела на ступени тронного возвышения, больно ударившись спиной при падении рядом с жалобно скрипнувшими проржавевшими доспехами. — Человечек, не тебе указывать богам. — Лживая сука! — заорала Хозяйка Огня, обрушивая на собеседницу волну голубого пламени. Но зарождающаяся огненная буря погасла, не преодолев даже метра. — Здесь я решаю, кому можно пользоваться магией, а кому нет, — самодовольно заявила Другая, медленно идя вперёд. — Твои первые шаги были самыми трудными. Сила колдуна велика, но слишком специфична. Но всё стало значительно проще, когда ты получила силу аватара. После этого тебя было уже не остановить. Азула слушала молча, судорожно пытаясь найти выход из этой западни. Но она просто не представляла, как разорвать оковы очередного кошмарного видения. — Великие духи стали всего лишь дровами в костре твоих безудержных амбиций. Покончить с ними этим оружием оказалось проще простого. "Алефгамбур!" — и их магическая сила становится твоей, как и энергия их душ, их знания и память. Будь они хоть трижды бессмертными, они погибали на кончике твоего клинка. Другая отвернулась от Азулы, будто потеряв к ней интерес, и раскинула руки театральным жестом. Понимая, что другого шанса не будет, Азула вскочила, не без труда вырвала громадный меч из кирасы мёртвого колдуна и, сделав шаг вперёд, воткнула кончик лезвия чёрного металла в живот повернувшейся к ней "богини". — Алефгамбур! — разве что не выплюнула ей в лицо Азула. — Попалась, — прошептал дух, прежде чем разразиться безумным хохотом и вспыхнуть зеленоватым пламенем, сгорая без остатка. А сразившая это чудовищное создание девушка рухнула на колени, обронив проклятый клинок и с воплем схватившись за голову, которую буквально разрывало изнутри от обрушившегося на неё невероятного объёма воспоминаний миллионов жизней. Её тело пылало огнём, переполняемое немыслимой силой. Её знание было больше, чем может вместить человек. Но она больше не была человеком. Не была духом. Она была богиней. Бессмертной, идеальной и всемогущей. Вся вселенная была в её власти. Она могла разрушать и создавать миры щелчком пальцев. Дотянуться до других затерянных в необъятном пространстве миров и даже других вселенных. Сами звёзды были теперь её игрушками. И она вспомнила. Вспомнила, как колдун выковал этот проклятый клинок, а потом на испытаниях обезглавил Зуко, с помощью подсказанного старой ведьмой заклинания похитив его силу и навыки. Вспомнила, как она была поражена тем, как неспособный к магии огня колдун в один миг постиг высшие техники, даже разноцветное пламя и плетение молний. Вспомнила ту чёрную зависть, что вспыхнула в её сердце. Как она старательно играла страх перед потусторонними силами, обманом и хитростью заставив не расстававшегося с новым оружием колдуна оставить её спать у него на руках как маленького ребёнка. Как она выжидала, притворяясь спящей, пока этот идиот всё же заснёт. И с каким трудом она вытаскивала меч, что был почти с неё, из ножен за его спиной. Эта проклятая железяка была такой тяжёлой, что ей едва хватило сил поднять её и нанести удар. Но закалённый волшебством кристаллический клинок проткнул толстую сталь кирасы как бумагу и впился в сердце чародея, который так и не понял, что его убило. А она прошептала подслушанное слово, и зачарованный меч вытянул жизненную энергию и вырвал душу из тела умирающей жертвы, оставляя тот самый голый скелет в пустых доспехах и отдавая новой хозяйке силу, знания и память чародея. Теперь она знала всё что знал он, и сама могла ходить через стены по грани мира духов, обращать людей в ледяные статуи и превращать в безвольных марионеток, поднимать из земли каменные шипы и черпать энергию из тонкого плана бытия, чтобы заставлять заколдованный меч крутиться в руках быстрее, чем им мог бы махать самый искусный мастер меча, а свинцовые шарики пусковой трубы разить цель без промаха и взрываться с силой снаряда тяжёлой катапульты. Но даже всей силы этих чар было недостаточно чтобы одолеть аватара, и она решилась на отчаянный шаг, принеся в жертву этой великой цели сперва одарённых заключённых и военнопленных, а затем и лояльных, положив на алтарь долгожданной победы собственную гвардию. И этой обретённой силы оказалось достаточно, чтобы сразить Аанга в состоянии аватара и вырвать его душу вместе с душами всех его предшественников, обретя всю их космическую силу. А дальше её было уже не остановить. Враги падали к её ногам, только чтобы их сила досталась ей. Её жажда была столь бездонной, что она извела под корень всех магов в мире. Став всесильной властительницей всего мира, обретя могущество о котором не мог мечтать даже аватар, она не остановилась на достигнутом, бросив вызов духам. Используя знания колдуна и аватара, она смогла пройти через границу миров в своём теле с зачарованным мечом чёрного металла в руках, который оказался абсолютным оружием против бессмертных. И их сила тоже стала её силой, но чем больше созданий она убивала, тем сильнее менялась сама под действиям их энергии, став такой же бессмертной. Когда же она истребила их всех, то отправилась ещё дальше, к другим мирам, круша их духов, низвергая богов и обретая ту самую невероятную власть над вселенной. Её победный марш смог остановить только союз богов. Не решаясь выйти против неё лицом к лицу, они кружились где-то рядом, застилая взор каскадами радужных иллюзий, перекраивали саму реальность и законы бытия, возводя вокруг неё невозможный лабиринт без выхода быстрее чем она разрушала его, опутывали её призрачными лианами и вьюнами, росшими быстрее чем она сжигала их, и насылали неисчислимые полчища фантомных воинов, сотканных из чистой ненависти, которых она истребляла с лёгкостью, но их гибель не давала ей ни капли силы. Она не помнила, как долго продолжалась эта невозможная битва, что гремела во множестве времён и измерений. Но под конец, когда её силы были на пределе, против неё не таясь вышли четверо. Великан в золотой маске и ужасный червь, что будто состоял из моря вечно движущихся зубьев, прекратили свою извечную борьбу, встав против неё плечом к плечу вместе с мужчиной в серебряных латах и женщиной в чёрной тунике. Она сражалась с ними, атакуя со всей обретённой силой, но их защита из сияющих душ оказалась неуязвима, а удары были столь болезненны, что она была вынуждена отступить. А затем и бежать прочь от орд младших божеств, что до этого скрывались от её взора в глубине своих планов. И в спину ей летел злобный смех и гневное шипение, словно все вселенные разом ополчились против неё, загоняя обратно в тот мир, что породил её. Когда же она вернулась чтобы стать единственной богиней, которой будут поклоняться и возносить молитвы, пока не исчезнет род людской, то обнаружила агонизирующий, умирающий мир, в котором жалкие остатки некогда многочисленного человечества доживали последние дни. Она пыталась остановить этот процесс, но со всей силой вселенной она оказалась неспособна что-либо сделать. Потому что обретя величие творца не могла созидать. Она просто не умела дарить жизнь, потому что мир был рождён из хаоса любовью, которой она не знала с детства. И всё созданное ею обращалась в ничто, погибая на её руках так и не родившись. Всё чего она добилась — замедлила всеобщее увядание, растянув агонию умирающего мира на годы. Но так и не смогла спасти его, оставшись одной посреди холодной, мёртвой пустыни, в мёртвых небесах которой сияло чёрное солнце погасшей звезды. Такое поражение сломило бы кого угодно, кроме неё. Уготованная ей вечность одиночества была жесточайшим наказанием, но она не отчаивалась, вновь и вновь пытаясь создать мир заново. Вдохнуть жизнь в то, что погубила. Из этого стремления и появились эти миллионы статуй, на которых она оттачивала своё мастерство. И она нашла решение этой загадки. Ключ к своей тюрьме. Потому что в её жизни был как минимум один человек, которого она любила — она сама. Поэтому она постаралась создать свою копию. Ту самую принцессу Азулу, которая ещё не знала всего того горя, что выпадет на её долю. Чьё сердце ещё не успело превратиться в кусок льда. Когда же у неё наконец-то получилось достичь желаемого, создав ту самую идеальную Азулу, которой некогда была, она сама дала ей проклятый меч и сама позволила убить себя, потому что знала, что не умрёт, а просто станет частью самой себя. А теперь, когда испытания завершились успешно, ей предстояло создать помимо новой копии ещё одну Азулу — ту самую маленькую девочку, которую не любила мать и предпочитал не замечать отец. И сделать так, чтобы старшая Азула смогла заменить ей мать, дав ту любовь, которой она была лишена в детстве. Взрастить другую, чуткую и любящую Азулу. Которая потом убьёт богиню Азулу и сама станет богиней. И создаст новый мир, лучше чем раньше. Оставалась только самая малость. Создать ту самую маленькую Азулу. Чистую и невинную. Сколько времени у неё ушло на то, чтобы создать свою идеальную копию? Перед глазами у неё встали все неудачные попытки. Огромное поле, где валялись сотни тысяч мёртвых Азул. Разного возраста, от глубоких старух до совсем малолеток. Некоторые были обезображены всевозможными уродствами, в то время как другие были на вид были вполне нормальными. Но все они были мертвы. И свалены в кучу как сломанные игрушки капризного ребёнка. Эта картина была столь отвратительна и столь безумна, что даже бессмертную и всемогущую богиню скрутил приступ немилосердной рвоты. Потому что в её руках был меч чёрного металла, и она помнила, что делала с его помощью та черноволосая ведьма в мире колдуна. Которая не замедлила явиться лично, выскочив из возникшего в воздухе пылающего провала на кошмарном скакуне, будто разрубив саму ткань реальности своим проклятым клинком. Вид этого мёртвого животного, из-под полуразложившейся плоти которого тут и там виднелись кости, с отвратительным чавканьем шагающего копытами прямо по трупам, вызывал омерзение и страх. А незнакомка ехала на нём без тени неприязни, с кровожадной улыбкой взирая на богиню, которой вознамерилась кинуть вызов. Стоило ей взмахнуть мечом, как зеленоватые иероглифы вспыхнули на чёрном как ночь лезвии и рисуемая воображением картина целой армии мёртвых Азул стала реальностью. Вид встающих по мановению руки ведьмы всех этих бесчисленных неудачных попыток, которые теперь смотрели на неё горящими изнутри колдовским зелёным светом мёртвыми глазами и тянули к ней руки со скрюченными пальцами чтобы разорвать создательницу на кусочки, был настолько ужасен, что она просто использовала всю свою божественную силу для того, чтобы проснуться в своей постели. ***** — Зуко? Юноша вынырнул из омута беспамятства. Открыл глаза. Огромный купол усеянного точками звёзд ночного неба, обрамлённого кольцом призрачного тумана, навис над ним, успокаивая и завораживая. Даже самое крохотное дуновение легчайшего ветерка не осмеливалось нарушить эту строгую картину застывшего в полной гармонии величия. Вокруг царили тишина и безмятежность. — Зуко. Он повернул голову на знакомый голос и увидел сидящего с той стороны едва живого костра человека на каменистом берегу пруда, неподвижные воды которого были чернее ночи. Этот крохотный пятачок свободного пространства окружала стена молочно-белого тумана, в котором угадывались призрачные силуэты деревьев, низко склонивших опутанные лианами ветви. Несмотря на сиявшие в вышине звёзды вокруг было достаточно светло, как в самый обычный пасмурный день. Но всё это было неважно, поскольку даже в полной темноте он узнал бы его. — Дядя Айро. Улыбка счастья лишь на миг коснулась лица юноши, сменившись тревогой как только в памяти начали всплывать образы последней битвы. Зуко сел, с тайным страхом осмотрев себя. Боли не было, как и видимых ран. Но ведь он только что сражался с великаном и последнее, что он помнил, как проклятый колдун ударил его в живот. Неужели дядя какой-то тайной магией перенёс его из корабля сюда? Но как такое возможно? И где остальные? Неужели он бросил Тай Ли и Пенгу на растерзание чужака? — Где мы? — Не волнуйся, Зуко. Всё уже позади. Эти слова заставили мага огня насторожиться. Что значит "всё позади"? Да и что это за место, где на небе днём сверкают звёзды, а всё вокруг залито этим странным туманом, в котором беззвучно движутся смутные тени? Неужели... — Мы в мире духов? Дядя промедлил с ответом. Затем вздохнул. — Да, мой мальчик, это мир духов. Я готовился к твоему появлению, но всё-таки надеялся, что не так скоро... Айро провёл рукой над переливающимися янтарём углями, и они засияли ярче, отгоняя туман подобно мраку ночи, открывая взгляду ближайшее дерево, чьи поросшие мхом корни вплетались в камни вокруг. — Я хотел извиниться перед тобой, Зуко. Я ошибся, и за эту ошибку расплатился жизнями друзей. И твоей. — Тебе незачем передо мной извиняться, дядя! Это я наделал ошибок, и из-за меня всё пошло под откос. Действовал вместо того чтобы сначала подумать. Мне жаль, что я подвёл тебя. Зуко склонил голову. — Что сделано, то сделано, Зуко, — Айро вновь вздохнул, отчего угли в костре на миг подёрнулись пеплом. — Мы не можем исправить ошибок прошлого, но у нас есть выбор. — Какой выбор, дядя? — О котором другие могут только мечтать, — произнёс необычайно глубокий голос со стороны дерева. Бывший Хозяин Огня резко обернулся и замер от неожиданности, глядя на играющих в пай-шо за каменным столиком белого аиста в чёрном халате и с жемчужной короной на голове и женщину-игуану в нежно-голубом платье, казавшимся практически воздушным. Юноше потребовалось несколько мучительно долгих мгновений, чтобы понять что это не он сошёл с ума, а обитатели мира духов удостоили своим вниманием души пары смертных, задержавшихся в их владениях. Дух-аист продолжил: — Души людей не задерживаются в нашем мире. Земные привязанности, бремя невыполненных обещаний и тяжесть сотворённого зла отправляют их обратно, обрекая на новый круг боли и мучений, до тех пор пока они не очистятся и не обретут внутренний баланс. Только тогда им может быть оказана величайшая честь в виде дозволения остаться с нами. — Вечность в мире, где нет ни холода, ни голода, ни болезней. Величайшая награда, — высоким, певучим голоском заявила игуана, подцепив когтистыми пальцами костяшку розы и передвинув в правый квадрант, тем самым делая ход, — которой ты недостоин. Твоя аура темна, а карма отягощена злодеяниями и болью. — Не достигнув внутренней гармонии, ты вряд ли долго протянешь в нашем мире, — продолжил дух-аист. — Но ты храбро сражался со злом, что угрожает балансу между нашими мирами и самому их существованию. Поэтому мы согласны исполнить просьбу Айро и дать тебе выбор. — Но... — только и сумел выдохнуть поражённый таким откровением духов юноша. — Я не могу сбежать в мир духов, оставив своих друзей на растерзание этому монстру. Его нужно остановить, пока он не уничтожил наши миры. — Некоторые пытались, — заметила дух-игуана, — для них это плохо кончилось. — Поэтому мы решили более не вмешиваться, — кивнул длинноносой головой её оппонент, передвигая фишку щита вперёд. — Чужак всего лишь смертный, в отличии от нас. Поэтому нам проще подождать в стороне, а время возьмёт своё. — Сколько духов за это время он успеет убить? — Ты всё так же нетерпелив, Зуко, — с тоской вздохнул дядя. — Ни одного, если к нему не приближаться. Вы, люди, могли бы поступить так же. — Это уже неважно, Зуко, — мягко произнёс Айро, подходя ближе и кладя ему руку на плечо. — Как бы то ни было, у тебя есть выбор. — Спасибо, дядя, — понурив голову ответил юноша. — Но как я смогу смотреть в глаза друзьям, когда они попадут сюда в ожидании следующего круга перерождений? Как я смогу обрести покой, зная что бросил их там, обрекая на страдания? Старик только тяжело вздохнул, после чего с грустью улыбнулся, потрепав его по плечу и отходя прочь. — Я же говорил, что он откажется, — заметил оппонентке дух-аист, выставляя на стол костяшку огня. — Ты проиграла. — Подумаешь, — отозвалась дух-игуана, выкладывая на левый угол центрального поля костяшку земли. — Мальчик слишком глупый, чтобы понять, от чего отказался. — Прости меня, дядя, но я должен всё исправить. — Не извиняйся, Зуко. Что бы ты не избрал, я всегда буду на твоей стороне. Но ты не должен возвращаться отягощённый старыми долгами. Смирись с прошлым и войди в новую жизнь с чистыми помыслами. Не нужно брать с собой груз вины. — Что ждёт нас в новой жизни, дядя? Мир под властью колдуна Азулы? Бесконечная война? Гибель страны Огня? Хорошенькое наследие я оставил после себя. — Зуко, Зуко, — дядя шагнул к костру, пламя которого взвилось вверх при его приближении. — Ты нисколько не изменился, всё так же меня не слышишь. Что бы ни ждало нас в новой жизни, важны лишь наши поступки. — Зуко? — донёсся откуда-то едва слышный голос. — Родишься ли ты в семье крестьянина, воина, ремесленника, торговца — главное, чтобы ты оставался человеком. Ты понимаешь, о чём я говорю, мальчик мой? — Да, дядя, — вздохнул маг огня, оглядываясь в поисках источника звука. — Ты слышал это? — Зуко? — снова донеслось словно откуда-то из тумана над чёрной как ночь водой. — Зуко, вернись! — Слышал что? - переспросил Айро, с сомнением взглянув на своего племянника. — Голос, что зовёт меня вернуться. Мне кажется что это... Мей! — Что я говорила, — усмехнулась дух-игуана, выложив по центру костяшку водяной лилии. — Слишком глупый чтобы умереть. — На этот раз ты права, — кивнул дух-аист, передвигая в контрпозицию костяшку корабля. — Как и его сестра, он силён. — Силён для чего? — непонимающе переспросил Зуко, вытирая невесть откуда взявшуюся холодную испарину со лба. — Никогда смертный не мог войти в мир духов в своём теле без помощи, — подперев клюв крылом задумчиво произнёс дух-аист. — И так было бы и впредь, если бы не явился чужак. Он нарушает границу миров и установленный с издревле баланс, проникая сюда и бродя бесплотным духом. К счастью, его визиты кратковременны, а сам он практически ничего не замечает. Но иногда он приводит с собой других смертных. — Так вот как он спас Азулу при крушении поезда! — схватившись за голову воскликнул бывший Хозяин Огня, когда последний фрагмент головоломки встал на место. — Он пронёс её через мир духов! — Это мерз-ско! — дух-игуана зашипела, отрываясь от перебора оставшихся в запасе костяшек. — Смертным не мес-сто в наш-шем мире! Копош-шитесь в своём, личинки... — Некоторым, чей разум открыт, а воля тверда, открывается забытая остальными связь с миром духов. Когда он протащил ту, кого вы называете Азулой, дух-притворщик ухватился за эту зарождающуюся связь, чтобы через смертную извести чужака. Но когда он приблизился к границе миров слишком близко, чужак заметил его и убил. — Вернись, Зуко! — всё громче и отчётливее звучал голос Мей. — Не бросай нас одних. — Я возвращаюсь, дядя, — Зуко склонился перед стариком, отвернувшись от духа-аиста. — Ради любимой? — Ради нашего ребёнка. Седые брови отставного генерал взметнулись вверх, но затем он только понимающе улыбнулся. — Ни слова больше, Зуко, — Айро резко подошёл к племяннику и крепко обнял, — в своё время я отдал бы всё на свете, чтобы ещё раз обнять Лу Тена. Я не в праве просить тебя отказаться от этого счастья. Прости, но я не смогу встретить тебя в следующий раз. Прощай. Отпустив юношу, старик шагнул прочь, и стена тумана начала стремительно надвигаться, сжимая и без того крохотный пятачок свободного пространства. — Дядя! — Зуко ринулся к наставнику, чтобы обнять, но тот сделал ещё шаг назад и растворился в тумане, так что юноша ухватил лишь воздух. — Спасибо, дядя, — Зуко задрал голову, наблюдая как звёзды пропадают в ночном небе, всё сильнее сжимающегося стеной белоснежного тумана. — Спасибо за всё. Звёзды стали гаснуть всё быстрее, обращая окружающее в темноту, растворяя всё в тишине и холоде. Зуко почувствовал, как сам растворяется в ничто. Он только закрыл глаза, позволяя пустоте забрать себя. ***** Холодно. В воздухе пахнет сырым металлом. Тонкая циновка на стальном полу не прибавляет приятных ощущений, как и боль в животе. Как раз там, куда его ударил колдун. И только тепло коленей, на которых лежит его голова, является единственным светлым моментом в его возвращении. — Зуко, пожалуйста, не умирай, — умоляла Мей, кладя новый холодный компресс ему на лоб и снова начиная гладить по волосам. — Не бросай нас, любимый. — Не брошу, — прошептал он, открыв глаза и взглянув в её заплаканное лицо. — Никогда не брошу. Клянусь. — Ты живой! — не веря своему счастью прошептала она, взглянув в его усталые глаза. — Я знала. Знала... Жена помогла ему сесть на полу, а затем обняла и запечатала его губы долгим поцелуем. А когда всё же оторвалась, то только для того чтобы поцеловать вновь. А потом ещё и ещё, покрывая его лицо поцелуями. И при этом не переставала повторять: — Я знала. Знала. Знала. Знала что ты живой. — Прости, что мы встретились вот так. — Ничего страшного. Главное, что ты жив. Всё остальное неважно. — В этом мире есть кое-что, что важнее меня. Ради чего можно умереть. Ради чего можно воскреснуть, — мягко ответил он, аккуратно погладив любимую по уже заметно округлившемуся животу, который не могла скрыть тюремная роба. — Но почему? Почему ты не сказала мне? Почему скрыла от меня эту радостную весть? — Потому что боялась вновь потерять тебя, теперь уже навсегда. Мей вновь зарыдала, уткнувшись в плечо мага. — Ты так изменилась, — Зуко провёл ладонью по мокрой щеке. — Куда делась та бесстрастная девушка, способная убить взглядом? Вместо ответа Зуко схлопотал пощёчину, да такую, что чуть не отрубился. — Будешь так шутить, я убью тебя раньше Азулы. Зуко взглянул в сверкнувшие холодной яростью глаза жены и поцеловал её. — Я так рад тебя видеть снова! Нужно поскорее выбираться отсюда. Я не желаю чтобы наш ребёнок появился на свет в тюрьме. Кстати, где мы? — В карцере на флагмане Азулы. — Ты всё это время была здесь? — Нет. Меня доставили из столичной тюрьмы на дирижабле. А когда привели в камеру, тут уже лежал ты. Полагаю, моя подруга Азула хотела ещё раз заставить меня страдать. — пряча забинтованную правую ладонь ответила Мей, отводя глаза. — У неё это получилось. Я решила, что её колдун лишил тебя разума, как... — Без колдуна не обошлось, — горько усмехнулся бывший Хозяин Огня, поднимаясь на ноги и разминая затёкшую спину. — Правда, он скорее пытался оставить меня без души, нежели свести с ума, но он не знал, что ради тебя... ради вас я готов вернуться даже из мира духов. — Тебя и смерть не исправит, мой упрямый муж. — Давай продолжим этот разговор когда окажемся на свободе. — И как ты намерен там оказаться? — уперев руки в боки неожиданно спросила Мей. — Ну прожжёшь ты переборку магией огня. Ну перебьёшь ты несколько десятков матросов и гвардейцев, а дальше нас встретят либо Азула, либо Тоф, которая с ней теперь за одно, либо колдун, которому ты не сможешь сделать вообще ничего и который на этот раз может преуспеть в том чтобы прикончить тебя. — Колдун такой же лжец, как и Азула. И вся его сила сокрыта в зачарованном доспехе. А без него он просто человек. И огня он боится так же как и любой, не имеющий над ним власти. — Пусть так, но как ты собрался выковырять его из доспехов, если это не сумели сделать ни Катара со своей магией крови, ни аватар со всей своей космической силой? — Мы просто ни разу не смогли застать его врасплох. Ну не в доспехах же он в баню ходит. Даже когда он снял только маску, явив свою уродливую морду, он уже стал уязвим. — Тише! — неожиданно шикнула на него жена, ухватив за руку и потянув к себе, как только за дверью послышались тяжёлые шаги. Не понимая причины такой резкой перемены в поведении любимой, маг огня обнял её чтобы успокоить, и неожиданно почувствовал что она дрожит как лист. А тем временем разносящийся эхом по коридорам металлический лязг кованных сапог по стальному полу только усиливался. Когда загремел замок их камеры, она разве что не вскрикнула от ужаса, ещё сильнее вцепившись ему в руку. Юноша резко обернулся к двери, пряча возлюбленную за спиной. И очень своевременно, потому что открывшейся дверной проём оказался практически полностью перекрыт массивной фигурой закованного в сталь доспехов колдуна. Как и следовало ожидать, навестить заключённых он пришёл в шлеме и маске. А ещё вооружившись своим здоровенным топором, на который опирался как на трость. Боком протиснувшись в узкие двери, он так и не смог полностью распрямиться из-за низких потолков карцера, нависая над пленниками. Зуко понимал, что раз этот трус сам явился сюда, значит он неуязвим для магии огня, но желание спалить его живьём было велико как никогда. За всё то, что этот урод сделал с его женой, так запугав несчастную. — Вижу, моя гипотеза подтвердилась, — громогласно пробасил чужак, с лязгом перебирая пальцами по украшенному колдовскими знаками лезвию. — Ты оказался достаточно силён, чтобы сохранить рассудок после нахождения за гранью. А это значит, что ты можешь пригодиться мне. — Чего ты от меня хочешь? — Где ведьма по имени Катара? — в лоб спросил чародей. — Правда ли что она находится на северном полюсе? — Правда, — не стал скрывать юноша, поскольку догадывался, от кого великан узнал об этом и кому придётся расплачиваться за его ложь. — Но тебе до неё не добраться. Цитадель Северного Племени Воды неприступна. — Это мы ещё посмотрим, — буркнул колдун, продолжая буравить собеседника взглядом. — Если это всё, то оставь нас с женой в покое. — Не всё. Мы с твоей сестрой и дядей начали было одно дельце. И у нас осталось не так много времени чтобы закончить его. Зуко заслонил собой жену, угрюмо всматриваясь в бесстрастную маску чужака. — Если ты будешь шантажировать меня жизнью Мей, лучше убей нас сразу. — Она послужит гарантией твоего послушания. Ты не оставляешь выбора. — Ты выбрал давным-давно! А ведь мог довериться Аангу, и уже вернуться в свой проклятый мир. Но вместо этого ты продолжаешь делать всё по-своему. Куда нам, немытым дикарям, оспаривать решения такого великого мудреца как ты? Ты же знаешь всё лучше нас и точно вернёшься домой своим способом, даже если для этого потребуется проложить дорогу, мощённую человеческими костями. Чужак медлил с ответом, и пауза затягивалась. В какой-то момент Зуко даже показалось, что ему удалось достучаться до совести этого урода. — Раньше я не убивал детей. Но вы заставили меня убивать. Вы, а не я, отправили их совершить покушение на Азулу в столице Республики. Вы сделали из них убийц. И не оставили выбора ни им, ни мне, — неожиданно заявил великан, перехватив топор за древко у лезвия и делая шаг вперёд. — Раньше я не пытал беременных. Меня тошнит от одной мысли об этом! Но если ты не будешь сотрудничать, у меня не будет выбора. — Не верь ему, Зуко, — прошептала Мей за спиной. — Он уже пытал меня. Этих слов оказалось достаточно, чтобы наполнить сердце юноши клокочущей яростью. Вспыхнувшее пламя ненависти было столь жгучим, что на его фоне меркли все другие чувства. Он был готов наброситься на эту гору стали с голыми руками и порвать его на мелкие кусочки, даже если ради этого ему самому придётся умереть. И только держащееся на самом краю сознания беспокойство за вцепившуюся в его руку жену, которая наверняка пострадает в этой драке, удерживало юношу на месте. Хотя того просто колотило от злобы. — Достаточно будет оставить её наедине с Азулой, чтобы она умерла в муках. Но всё, что сможет придумать твоя сестра — всего лишь невинные детские шалости на фоне того, что могу сделать я. Так что если не хочешь увидеть, как плоть будет слезать с костей твоей ещё живой возлюбленной, ты будешь делать то что я скажу. — Чудовище... — кулаки юноши сжались, выпуская огненные лезвия. Которые он не пустил в ход только потому, что жена стиснула его пальцами с такой силой, что он почувствовал это даже сквозь толстую и грубую ткань тюремной робы. — Чудовище из меня сделали вы сами, — холодно проревел чародей, словно не замечая огонь в руках пленника. — Вы так долго и слепо верили в то, что я монстр, относясь как безмозглой злобной твари, которой можно лгать в лицо и травить толпой, что я и сам поверил в это. Вы посеяли эти зёрна ненависти, и теперь пожинаете всходы. — Получив желаемое, ты всё равно избавишься от нас. Отдашь Азуле, чтобы не пачкать руки, — сделав над собой чудовищное усилие и погасив огонь прорычал Зуко. — Так какой смысл мне помогать твоим планам погубить весь наш мир? — Я уже устал повторять, что ничего с вашем миром не сделается, — шумно вздохнув, громыхнул чародей. — Если хотите знать, я уже пробивал таким способом границу вашего мира раньше. Провёл модельные испытания в уменьшенном масштабе. И знаете что случилось? Драматическая пауза затянулась, поскольку никто из пленников не задал ожидаемого вопроса. — А ничего не случилось! — устав ждать громогласно воскликнул колдун, взмахнув руками и впечатав обух топора в потолок камеры, от чего та загудела как колокол. — Конец света не наступил. Никто даже не узнал об этом. Всё, к чему я стремлюсь теперь — увеличить масштаб и провести правильный ритуал. Чтобы самому вернуться именно в свой мир, а не туда, куда бы меня выкинул ваш лысый друг. — Я не верю тебе, — Зуко отошёл в угол камеры, по-прежнему закрывая Мей. — Да мне всё равно! — Никола надвинулся на юношу, — Ты и твоя жена в моих руках, и ты будешь делать что я прикажу! — Нет. Можешь нас убить. На этот раз колдун молчал довольно долго. — Я клянусь, что после успешного завершения работ твоей жене и её ребёнку будет дарована жизнь и свобода, — возвестил чародей, снова оперевшись на топор как на трость. — Подумай хорошенько. Я не разбрасываюсь подобными клятвами. — Это всего лишь слова. — Тоф не жаловалась. — Мне нужно время подумать. — Вашими трудами времени у нас осталось мало. Однако я предоставлю тебе эту роскошь, — заявил чародей, направляясь на выход. Когда же он вылез из камеры, то неожиданно гаркнул на весь коридор: — Дежурный! Перевести заключённого в камеру напротив. — Что? — возмутился Зуко. — Зачем? — Чтобы вы вдвоём не наделали глупостей, — объяснил колдун, пока ворвавшиеся в камеру гвардейцы силой волокли бывшего Хозяина Огня из карцера, вновь разделяя только что воссоединившихся супругов. ***** Флагман Хозяйки Огня при всех своих недостатках имел существенное преимущество перед всеми остальными кораблями, в том числе и воздушными — размер, позволивший разместить в трюме все необходимые установки. Именно благодаря выдающимся габаритам и массе качка на борту практически не ощущалась. Мелкой волне просто не хватало сил поколебать этого гиганта. Гораздо заметнее были вибрации от работы двигателя, но тут уж ничего не поделаешь. Ведь они шли полным ходом во главе новой ударной флотилии. Азула жаждала взять реванш за поражение её экспедиционного корпуса и утрату колоний. Так что по завершении эвакуации с континента спешно переформированные и пополненные полки сразу грузились на те же транспортники, чтобы под прикрытием так же гружёных боевых кораблей снова отправиться к вражеским берегам. На этот раз их курс лежал прямо к столице Царства Земли, показанной на карте какой-то совершенно непропорциональной аморфной кляксой каких-то фортификаций, размерами приближавшейся к главному острову архипелага Страны Огня. Никола так и не понял, было ли то художественное преувеличение или элементарная безграмотность картографа, плохо понимавшего масштаб, но от споров о правдивости этой информации предпочёл пока воздержаться. Как бы то ни было, даже с учётом крюка вокруг северо-восточного полуострова их флот всё равно был быстрее великой армии Царства Земли. В этом был весь фокус обезглавливающего удара — захватить столицу, правительство и верховное командование, оставив эту громоздкую и неповоротливую структуру без единого управления. А когда в отсутствии руководства начнётся развал логистики и перебои со снабжением, она окончательно превратится в колосса на глиняных ногах. И рухнет под собственной тяжестью. Как бы то ни было, времени оставалось слишком мало. Курьерские дирижабли доставили всё недостающее оборудование и людей из замка, так что дело оставалось за малым. Завершить самую ответственную часть работ — нанесение составных рун силы. Их оставалось вытравить всего две. Всё остальное — дело техники. Но при текущем плачевном состоянии доспехов эта преграда казалась непреодолимой. Оплавленный разрядник был просто металлоломом, а сделанный на скорую руку при помощи магии метала резонаторный преобразователь не внушал доверия. Но деваться было некуда, и покуда инженеры запускали вспомогательные установки, Тоф и Механист с сыном под чутким руководством Николы подключали держатель стержней к выводам резонатора. В обычных условиях он сделал бы всё это сам, но самодельные проводники приходилось загибать магией металла на месте, закрепляя рукоятку в его перчатке практически намертво. И всё равно эта конструкция оставалась самым слабым звеном системы и можно было только надеяться, что она выдержит напряжение при соединении выводящего кабеля напрямую с держателем стержня. Но из-за спешки приходилось рисковать не только расплавлением проводников. Слепленный Тоф из местного мягкого металла котёл мог не выдержать давления и взорваться, окатив перегретым паром. Если подшипники не рассыпятся раньше, потому что их тоже делала она. Никола был искренне благодарен Бейфонг, поскольку без её помощи восстановить работоспособность арканодинамической турбины на столь жутко отсталой технологической базе было невозможно. И всё равно после такого ремонта цеплять на спину силовую установку было откровенно страшно. Но, как говорили среди мановаров, чем стареть лучше умереть в паре. Да и выбора у него не было. — Готово, — сообщил Механист, вытирая пот со лба. — Вы, как всегда, непревзойдённы, — решил польстить изобретателю колдун, проверив отклик собранной системы на малый поток своей магической энергии и оставшись довольным результатом. — Без вас и Тоф я почти как без рук. — Руки без головы могут понаделать много бед. Взять хотя бы последнее изделие. — А что с ним не так? — насторожился Никола. — Оно бы не заработало, если бы не подсказанный вами механизм автомата перекоса. Его идея просто гениальна и позволяет... — Вы закончили? — раздражённо спросила Азула, появившаяся в трюме ровно к назначенному сроку. — Всё готово, госпожа, — поспешил заверить её Механист, с поклоном отходя прочь. — Никола? — Пусть приведут остальных. Можем начинать. Всё необходимое оборудование уже было развёрнуто в трюме. В том числе и пара больших колёс, по сути являвшихся одной здоровенной электростатической машиной, создававшей заряд за счёт трения при вращении в противоположном направлении. На пару с предыдущим фрикционным разрядником статического электричества с паровым приводом, он должен был хоть частично компенсировать снижение мощности арканодинамической турбины. А вращать эти колёса с требуемой скоростью за неимением отдельного привода паровой машины можно было только магией металла, так что эта задача ложилась на хрупкие плечи Тоф и её ученицы. Которая успела стать отдельной головной болью. Ведь именно она помогла меченому с подружкой пробраться на корабль и пробиться в трюм. А потом испортила пол своей магией металла. Когда же Никола оставил меченого в коридоре, приказав подоспевшей на шум страже схватить его и бросить в карцер, а потом с помощью заклинания призрачности поспешил вернуться обратно в трюм, рискуя из-за влияния чёрного металла вывалиться в реальность раньше времени и застрять в переборке или ещё какой преграде, то застукал её вместе с подружкой как раз у ложа Азулы, со страхом изучающих кружащиеся вокруг неё руны защитного заклятья. На их счастье, там эти дуры были неуязвимы к магии, и он не мог с ходу пошинковать их на куски воздушными клинками. Варкастер не пристрелил их только потому, что его руку в последний момент остановила Тоф. Разбуженная грохотом выстрела ручной пушки, Бейфонг проложила себе дорогу в трюм напрямик, сквозь все переборки и палубы. Лазутчицам ещё повезло, что она сразу признала в них уже знакомую циркачку из ватаги аватара и свою ученицу. Которая пришла в ужас от вида сияющих изнутри жёлтым огнём меканических глаз, с визгом и воплями кинувшись прочь от учительницы. Пенга, а именно так звали эту мелкую пигалицу, вполне могла потягаться с Тоф в упёртости и твердолобости. Так что убедить её, что с любимой "сифуй" не случилось ничего страшного, а наоборот, произошло невероятное чудо, даже для самой Бейфонг оказалось той ещё задачкой. Потому что трудно донести какие-либо логические доводы до того, кто не желает их слушать. Особенно если этот кто-то — капризная, избалованная девчонка лет десяти от роду, при виде колдуна сразу начинающая реветь и верещать как резаная, закрывая глаза и затыкая уши. Чтобы успокоить её пришлось прибегнуть к помощи другой пленницы. Благо что эта Тай Ли была покорна и немногословна, разве что дрожала как лист всякий раз, когда к ней обращались. Но нянчиться с этой малолеткой она кинулась чуть ли не с радостью, и до утра смогла уговорить ту держаться поближе к Тоф, чтобы не было беды. Так что к пробуждению Азулы в его распоряжении было уже два мага металла. Но эти вести не обрадовали её. Хозяйка Огня весь день была подавлена, и даже хорошие новости о неудавшемся покушении и поимке бывшей подруги и брата не смогли поднять ей настроение. Хотя она уверяла, что на этот раз не видела во сне Старой Ведьмы. Только высокую красивую девушку с длинными чёрными волосами, которая восседала на жутком полуразложившемся скакуне и направляла в бой армию мертвецов одним взмахом длинного меча, на чёрном как полоска ночной тьмы лезвии которого пылали зелёным незнакомые знаки. Неужели это из-за недоделанного меча ей приснился истинный Ведьмин Огонь? Тем более описание всадницы на мёртвом скакуне уж очень хорошо подходило Алексии Каниор, прославившейся как наёмница именно своей армией мертвецов... С тех пор прошло три дня, и Азула более менее пришла в себя. Меченый уже очухался, хотя пробыл в отключке значительно дольше сестры. Всё же его внутренняя энергоструктура была слабее, а магический потенциал ниже. Но всё равно достаточно высок, раз он смог сохранить рассудок после посещения тонкого плана бытия. Именно поэтому он был нужен, чтобы через преобразователь энергии питать процесс нанесения рун. И у него был целый вечер и вся ночь, чтобы вдоволь наговориться с женой через коридор. Жаль что старик помер, но тут уж ничего не поделаешь. Четверо гвардейцев, назначенные на его место, по словам Азулы были неравноценной заменой. Как и вторая четвёрка запасных, которые должны были в случае чего подменить выдохшихся коллег. Клинок чёрного металла уже закреплён на верстаке в оснастке и подготовлен к работе. Осталось только подключить кабель от временной рукоятки к энергосистеме доспеха, Зацепить контакты электростатических машин на руку и энерговоды от преобразователей магической энергии, и можно начинать. Так что когда гвардейцы привели меченного из карцера, варкастер уже активировал силовую установку доспехов и с тревогой ожидал, когда давление пара в котле достигнет рабочей отметки. — Ну что, готов как следует поработать? — спросил колдун у пленника, который казался совсем подавленным и понурым. — Готов, — буркнул тот, злобно взглянув исподлобья. — Выше нос, парень! — решил подбодрить его Никола. — Чем быстрее дело будет сделано, тем скорее всё это закончится. — Не сомневаюсь ни минуты. — Врать ты никогда не умел, братец, — усмехнулась Азула. — Если уж и задумал какую-то гадость, мог бы хотя бы постараться изобразить покорность. — Гадость? — насторожился чародей. — Ты о чём? — Ты совершенно не разбираешься в людях, — фыркнула Хозяйка Огня. — У него же на морде написано, что он пришёл сюда саботировать работу и учинять диверсию. — Неправда, — огрызнулся меченый. — Тоф, он сказал правду? — Что? — встрепенулась Бейфонг, оторвавшись от разговора с ученицей. — Вот видишь, мой братец врёт. — Эй, я этого не говорила! — возмутилась маг металла. — Если бы он сказал правду, ты бы ответила не задумываясь, а не пыталась сделать вид что не слышала. — Ты за кого меня держишь, огнеглазая? — Тихо! — крикнул варкастер, в корне пресекая намечающуюся ссору. — А ты, парень, даже думать забудь о вредительстве. Или я... — Или ты что? — неожиданно перебил его пленник. — Тебе без меня не обойтись, иначе бы я давно уже был бы мёртв на радость полоумной сестрице. Так что ничего ты мне не сделаешь, трус. — Стража, взять его! — злобно рыкнул колдун. — Привести сюда остальных пленниц. — Оставь мою жену в покое! — крикнул меченый, безуспешно пытаясь вырваться из рук стражников. — Что ты задумал, дядя? — нахмурилась Тоф. — Провести разъяснительную беседу для нашего горячего друга. В более доходчивой форме. Гвардейцы обернулись достаточно быстро, и уже через пять минут приволокли в трюм челкастую и акробатку. — Привет, подружки, — прошипела Азула, когда их поставили напротив меченого. — Сейчас кому-то будет больно. Тай Ли от этих слов забилась в руках удерживающих её стражников. Мей проигнорировала, не отрываясь глядя на мужа. — Итак, — обратился к пленникам чародей, — мы заключили договор. Помощь в создании меча в обмен на жизнь и свободу. А теперь вы сговорились, чтобы твой ненаглядный супруг саботировал работу, так? — Не было никакого уговора! Ты сам всё решил за нас! — во всё горло заорал меченый. — Наши жизни ничто по сравнению с балансом мира! Убей нас, и покончим с этим. У Николы даже закралось сомнение, понимали ли его речи эти... дети. Храбрые, упрямые, глупые дети. Готовые умереть ради своих идеалов. Как он сам когда-то. Колдун моргнул, стряхивая наваждение. Перед ним сейчас стояла чёткая цель, которую нужно было достичь во что бы то не стало. — Подумай! Хорошенько подумай! — грозно рявкнул варкастер, широкими шагами подходя к пленникам. — Этим решением ты не оставляешь мне выбора. Клинок должен быть закалён. Если я не смогу закалить его колдовством, придётся закалять его кровью. И для этого мне не потребуются никакие машины и установки. С этими словами чародей провёл пальцами левой руки по щеке его челкастой жёнушки, которая дёрнулась и разве что змеёй не зашипела на него от этого прикосновения. Гвардейцам пришлось постараться, чтобы удержать на месте бывшего Хозяина Огня. А колдун тем временем продолжал: — Они всё равно скоро умрут, а так их смерть пойдёт на пользу делу. Очень жаль, что они не владеют магией. Их энергострукруры слабы, и из них не получится вытянуть достаточное количество энергии. И чтобы не множить зло и смерть придётся помимо жизненной энергии вытянуть их души. Полагаю, тогда вашего совокупного потенциала должно оказаться достаточно. Хотя губить такую красоту — преступление. Обойдя пленниц со спины и подцепив кончиком стержня подбородок акробатки, варкастер поднял её голову вверх и взглянул в расширившиеся от ужаса серые глаза, из которых по щекам тянулись дорожки слёз. Девчонка уже была до смерти напугана и боялась даже пикнуть, если не вздохнуть. Как мышь перед филином. — Грешно приносить в жертву таких юных дев, но ничего не поделать. Так решил ваш меченый друг... — Прекрати спектакль, не то меня сейчас стошнит, — меченый сплюнул. — Я готов тебе помогать. Что нужно делать? — Так значит мы договорились? Ты клянёшься честью помогать мне и не вредить работе? — Да, да. Клянусь, забери тебя духи. — Правильное решение, — Никола кивнул, вытянув руку в сторону пленника. — Но если будешь халтурить или вредить, мне придётся вернуться к этому резервному варианту. — Очень страшно. Теперь отпусти их. — Сперва работа, потом свобода! — погрозил пальцем этому хитрецу варкастер. — Покуда меч не будет готов, мне нужны гарантии. Маг огня ничего не ответил. Но больше не вырывался и не дёргался, даже когда гвардейцы отпустили его. Отправив заложниц обратно в карцер от греха подальше, колдун поставил своего невольного помощника к доставленному из замка преобразователю магической энергии. Второй оставшийся окружила четвёрка гвардейцев, чтобы хоть как-то заменить толстого дядюшку. Хотя основная ставка всё равно была на Азулу с братом. — Ну и зачем было нужно мучить девчонок, дядя? — кое-как успокоив расплакавшуюся Пенгу, спросила Тоф, покуда к доспеху подключались кабели и контакты разрядников. — Тай Ли ничего тебе не сделала. Она ведь даже мухи не обидит. — Иного пути повлиять на брата Азулы у меня нет, — отрезал Никола. — Когда всё закончится, я отпущу их на все четыре стороны. — Азула их не отпустит — Я всё продумал. А теперь займи свою позицию и мы начинаем. На этот раз всё шло гораздо труднее. Работать было тяжело и неудобно, в том числе из-за разбитого визора. Следить за дугой приходилось только правым глазом, от чего тот уставал гораздо быстрее и даже начал слезиться. Хорошо что сама дуга была достаточно стабильной, хотя и слабее чем в прошлый раз, отчего нанесение руны заняло больше двух часов. И решение сперва обвести контуры знака силы, а уже потом заполнять их, оказалось верным, поскольку под конец у него уже заметно дрожали руки. Это не говоря о подозрительном стуке в силовой установке за спиной. Все помощники, вольные и невольные, оказались так же вымотаны, если не выжаты до нитки, а потому пришлось сделать перерыв на два дня, которые Никола посвятил подготовке уже штатной рукоятки, которая должна была стать ключом к силе меча, панелью управления и приёмником магической энергии. И тут ему на выручку снова пришла Тоф, которая помогла подготовить мастер-модели и формы для отливок из магически активных материалов. И хотя ему не удалось избежать критики по поводу совершенно "ненужных украшательств" и "лишних деталей", чародей всё же убедил мага металла, что без всего этого создать колдовской клинок невозможно. Конечно, в чём-то она была права, но если уж взялся делать великое оружие, нужно делать его как следует. И эстетическая составляющая тоже была немаловажной.