Анатомический дизайн

Их номер оказывается на ближайшем углу здания, так что Дин ожидает брата у двери, в нетерпении дергая ногой и постукивая пальцами по стене. Ему приходится буквально заставить себя успокоиться, когда, завидев заворачивающего из–за угла Сэма, он старается воткнуть ключ в замочную скважину. Обычно Сэм брюзжит и жалуется, что ему достается таскать все их вещи — «Дин, я не мул!» — но сейчас он молчит, словно и не замечает тяжести. — О! — восклицает Сэм, стоит только ему включить свет в комнате. Сумки падают на пол, сам он тормозит и удивленно взирает на единственную огромную двуспальную кровать. Черт, слишком явно! Может, Сэм захочет потом спать в отдельной кровати. Может, Дин слишком форсирует события… — Ничего, что так? — осторожно все же спрашивает он. Сэм смаргивает, словно стряхивает с себя ступор, и оборачивается к Дину, о котором, кажется, на мгновение даже забыл. — Да. Да, все нормально, — отвечает он, облизывая свои губы и вполне конкретным образом уставившись на губы брата. Жар тут же пронизывает все тело Дина. Его точно сейчас разорвет на кусочки, если Сэм не поторопится! Потому что сам он не в состоянии двигаться под пристальным его взглядом, словно олень в свете фар. И вот наконец, наконец–то, Сэм одним движением берет лицо Дина в ладони, запрокидывает его голову и целует, сильно, глубоко и медленно. Дин вздыхает в рот Сэму и целует в ответ: так, как не получилось во Флориде; так, как мечтал с тех самых пор. Подвижность тела к нему возвращается, только спина врезается в стенку. Руки сразу взлетают вверх, и пальцы запутываются в таких дурацких длинных патлах, про которые он теперь и слова плохого не скажет. Дин растворяется в пространстве, потерянный где–то между зубами, нежно покусывающими его нижнюю губу, и ловкими пальцами, расстегивающими джинсы. Он облегченно выдыхает сквозь зубы, едва ладонь Сэма нащупывает его член, голова со стуком откидывается на стену. Губы Сэма тем временем исследуют шею, поцелуи следуют вдоль бешено пульсирующей вены. В голове Дина мелькает мысль, что у них есть чудесная кровать, на которой можно отлично продолжить, и, наверное, надо бы об этом напомнить… но Дина вполне устраивает и то место, где он сейчас. Дин просто хочет Сэма, хочет все, что тот ему предложит, и с радостью отдастся прямо тут, у стены, если только Сэм попросит. Кровать же никуда не денется. Но у Сэма на этот счет есть свои идеи. Он издает нетерпеливый рык, как бы предупреждая Дина, и подхватывает его на руки, придерживая за ягодицы. Дин крепко обнимает его ногами, по–прежнему прижатый спиной к стене. Возбужденный член Сэма проезжается по животу Дина, и это его несколько отвлекает, так что он вовсе не ожидает, что через секунду его бесцеремонно скинут на кровать. Дин подползает повыше, приподнимаясь на локтях. Взгляд Сэма, пронизывающий насквозь, словно прожигающий одежду, даже немного пугает. — Раздевайся, — командует Сэм низким голосом, и Дин спешно выполняет приказ. Он едва успевает снять все, кроме майки и одного носка, как Сэм уже оказывается на нем, сам в едва расстегнутых джинсах. Он придавливает Дина к кровати собой, ложась меж его раскинутых ног. Приподняв за шею голову брата, Сэм нежно его целует. Его руки исследуют тело с таким раболепием, что у Дина дух захватывает. Ему кажется, что все происходящее слишком хорошо, а он-то как раз недостаточно хорош; что рано или поздно до Сэма дойдет — это Дин, всего лишь Дин, и брат разочаруется; и что он вообще не заслуживает… Но тут Сэм ныряет ему между ног и целует внутреннюю сторону бедра, потом прикусывает, зализывает место укуса после того, как Дин шипит от болезненного ощущения. Сэм улыбается ему, сверкая потемневшими от желания глазами. Неотрывно смотрит на него и дотрагивается кончиком языка до головки члена. Дин практически скулит и бездумно подкидывает бедра вверх, желая ощутить полностью этот влажный жар. И Сэм милостиво берет его в рот. С самого начала Сэм задает быстрый темп. Глубоко насаживается и почти до головки поднимается вверх, затем снова заглатывает. После нескольких таких движений принимает Дина полностью, до самого горла, сомкнув губы у основания члена. — Ох, блядь! — выдыхает Дин. Он поднимает одну руку с намерением запустить ее в шевелюру Сэма, но вместо этого вцепляется мертвой хваткой в простыню. Большинство девушек, которые до этого отсасывали ему, не очень-то любили прикосновения во время процесса. Сэм, должно быть, наблюдал за ним, потому что он — господи боже, с его членом во рту! — неразборчиво хрипит: — Ни-его, мо-эшь меня трогать. Тока не дави, ла-на? — Ладно. И Дин со вздохом облегчения устраивает ладонь на голове Сэма. Тот гмыкает удовлетворительно, отчего все вибрирует во рту, и снова набирает темп. Он работает и языком и горлом так, как это делают заправские проститутки, которых Дин снимает, если лень или невмоготу тащиться в бар и снимать там цыпочку. Только Сэм лучше во сто крат! Он делает это для самого Дина, а не за вонючие бумажки. И да, Дин более чем впечатлен. Он бы нанял поэта, чтобы написать оду губам Сэма, вздумай он поделиться этим знанием с кем-нибудь. Сэм нежно перекатывает его яйца в ладони, отчего Дин внезапно оказывается у самого финиша. В животе скапливается жар, а Сэм все поигрывает его яичками, постепенно приближая один палец к анусу, мягко надавливая вокруг. Это только намек на проникновение — там все сухо, Сэм просто не протолкнется — но этого касания и так достаточно. Дин лихорадочно хватает Сэма за плечо, пытаясь его отодвинуть от себя, но брат, наоборот, вбирает еще глубже… и на этом все. Дин кончает ему в горло, сотрясаясь всем телом. Сэм высасывает все досуха, опавший член буквально выпадает у него изо рта. Напоследок он ловит языком последнюю выступившую каплю. Затем укладывается головой на бедро Дина, закрывает глаза, и на лице его блуждает улыбка. Дин прямо жалеет, что под рукой нет фотоаппарата. Он кладет ладонь на щеку брата, поглаживая большим пальцем. При его прикосновении Сэм открывает глаза, и улыбка становится шире, он медленно подтягивается выше, чтобы поцеловать его. Дин чувствует свой вкус на губах Сэма, ощущает, как его член трется о бедро брата, вспоминает, что еще Сэм хочет с ним сделать, и его снова пробивает дрожью возбуждения. — Ты где, мать твою, такому научился, а? — наконец вспомнив, как говорить, спрашивает Дин. Сэм складывает руки на груди Дина и, уложив на них голову, отвечает: — В колледже. — У них там спецкурс по этому делу? — веселится Дин. — Конечно нет, остряк, — Сэм закатывает глаза. — У меня был бойфренд. Дин удивляется. Что вообще-то глупо. И слегка ревнует, что уж совсем абсурдно. — Правда? Сэм скатывается с него, но его по-прежнему твердый член остается прижатым к бедру Дина, и явно намеренно. — Ты ревнуешь, — игриво замечает он. — Нет, — бормочет Дин. — Это глупо, — добавляет поспешно. Но, черт подери, ведь так и есть! Смеясь, Сэм снова ложится на него и целует. — Это же восхитительно, Дин. Честно. — Иди на хуй, — возмущается Дин, хотя на самом деле ничего подобного не чувствует. — М-м-м… Вообще-то предполагалось наоборот. Его пальцы снова без предупреждения возвращаются к анальному отверстию. Дин аж задыхается от неожиданности, а его член шевелится. — Смазка, — хрипит он. — В моей сумке. — Точно, — Сэм быстро чмокает Дина в губы и вскакивает с кровати. Но тут же запутывается в своих полуспущенных джинсах и чуть не валится на пол. Ругаясь под смех Дина, он скидывает их с себя до конца. Затем хлопает Дина по заднице, и тот заливается еще сильнее. С опозданием Дин все же вспоминает о своей футболке и скидывает ее через голову. Он перекатывается на другую сторону и уже готовится проинструктировать Сэма, где искать смазку — в незаметном снаружи внутреннем кармане под самой молнией, но Сэм уже с победной улыбкой и маленьким тюбиком возвращается на кровать. Ясное дело, он в курсе. Это же он купил сумку Дину после того, как его старая пришла в полную негодность до такой степени, что можно было увидеть его любимый Глок внутри. Сэм его знает как облупленного и, естественно, знает, как Дин укладывает свою сумку. Да, Сэм его знает. Так что, бросив тюбик на постель, Сэм встает на колени между ног Дина, смотрит на него с обожанием по уши влюбленного и улыбается. Дину кажется, что его разорвет на кусочки от такой улыбки. Он притягивает Сэма к себе и лихорадочно целует, в душе дивясь тому, что он может это делать, что Сэм хочет этого. Они все еще целуются, когда Дин слышит щелчок открываемого колпачка на тюбике с любрикантом и чувствует первое прикосновение прохладных мокрых пальцев к яйцам. Какая-то часть мозга тут же включает тревогу, нервы напрягаются, но Дину пофиг. Да он раньше даже не помышлял о таком. По крайней мере не так конкретно — что, мол, вот он хотел бы такое сделать с Сэмом или с кем-нибудь другим. Но вот то, как Сэм касается его, как легонько вводит палец по первую фалангу… Он словно нажимает на какие-то доселе неизвестные самому Дину кнопки, и от этого член снова наливается. Так просто потеряться в ощущениях! Что Дин и делает. Пусть Сэм волнуется о логике. Вдруг брат задает вопрос: — Давно не было? — А? — не врубается Дин. У него в заднице палец туда-сюда елозит, не думает же Сэм, что он сейчас настроен разговоры разговаривать? Но Сэм, очевидно, как раз настроен. — Ну и как давно? Соскучился? Дин издает какой-то невразумительный звук и толкается навстречу пальцам — теперь уже двум — очень надеясь, что это послужит ответом, и наконец прекратится эта идиотская трепотня. Но Сэм, наоборот, вынимает пальцы, не обращая внимания на протесты Дина, и смотрит на него, нахмурив лоб. — Дин. Ты же делал это раньше, так ведь? О, видимо, предстоит задушевный разговор прямо в разгар действий. — Сэм! — Дин рычит и прикрывает рукой лицо. — Господи, Дин, — вздыхает Сэм. — Ты ни разу… — Какого хуя, Сэм! — Дин опускает ладонь и смотрит прямо на брата. — Слушай, если девчонка отсасывает мне и желает простимулировать пальчиком простату — я никогда не против. Но нет, члена у меня там никогда не было. Ни живого, ни пластмассового. Сэм облизывает губы, что в свете последних событий даже как-то несправедливо и вообще выводит из равновесия. — Ох, если мы просто… Ты не должен… Я не жду… — Я хочу, — быстро вклинивается Дин. Сэм замолкает, что уже хорошо. — Ну, то есть да, этого никогда не было в моем списке желаний, но… — Это как-то не придает уверенности, Дин. — Я теперь этого хочу, понял? Видимо, аргумент не столь убедителен, как ему казалось, если Сэм явно еще колеблется. Зато теперь понятно, почему он так редко трахается. Дин чуть не высказывает эту мысль вслух, но все-таки сдерживается. — Просто… Мне надо быть уверенным, что ты это делаешь сам, — тихо произносит Сэм. — Потому что хочешь этого, а не для того, чтобы меня порадовать. — А нельзя и то и другое? — поддевает его Дин. — Хорошо, хорошо. Мне это нравится. И я обещаю, — серьезнеет он, — если мне не понравится — я скажу. Все, что ты делал до этого, было офигенно. А теперь мы можем вернуться к делу, пока еще не закончился двадцать первый век? В конце концов Сэм радостно улыбается и снова берет любрикант. — Нет, ну серьезно, — говорит Дин, глядя, как Сэм выдавливает на пальцы смазку. — Как у тебя еще яйца не посинели? Надо бы о нем позаботится, пока он не отвалился, — и Дин указывает на по-прежнему гордо стоящий член Сэма. Сэм вводит пальцы в Дина и, склонившись, сначала целует, затем прикусывает ему нижнюю губу. — Может, это все демонская кровь, — выдыхает он ему в рот. Дин начинает смеяться, но тут же задыхается, стоит только Сэму найти пальцем его простату и подразнить ее легкими окружными движениями. — Ты мне… ох! Никогда этого не забудешь, да? — Не-а, — отвечает Сэм, ласково покусывая Дина за подбородок. И Дин даже пару секунд обдумывает, как бы получше ответить, но сдается перед натиском пальцев, которые растягивают и заполняют его гораздо лучше всех девчонок, что пытались это делать в прошлом. — Ну как? — задыхаясь, интересуется Сэм, хотя это не у него в заднице играют на простате. — Блядь, а ты как думаешь? — хрипит Дин. Господи, это хуже, чем дрянные разговорчики в порнухе. Хорошо хоть думать не требуется. — Не знаю, — серьезно отвечает Сэм. Он, вероятно, слишком увлечен делом, что даже не замечает, как Дин буквально сочится смазкой на свой живот и едва сдерживает себя, чтобы не закатить глаза. Он решает показательно продемонстрировать свое желание, так что резко насаживается на пальцы Сэма и восклицает: — Это, ах, хорошо! Очень хорошо. Сэм касается его губ поцелуем и шепчет: — Ты готов к большему? — О да! — отвечает Дин. Серьезно, какие еще могут быть вопросы? Палец Сэма выходит из ануса с хлюпающим звуком, от которого у Дина краснеют уши. Боже, он ощущает себя таким незаполненным, таким мокрым, открытым и конкретно на взводе. Дин закусывает губу и зажмуривается: час назад он разделся догола, но только в этот самый момент чувствует себя совершенно обнаженным и до странности беззащитным. Эти мысли с легкостью выбивает член Сэма, скользящий по его ягодицам. Он толкается пару раз головкой в колечко вокруг ануса, надавливает и входит. У Дина сердце замирает. Он большой, о да, Дин знал, что он огромный, но Сэм был прав — теперь он убедился в этом сам. А ведь это только головка! И уже охренеть как больно, все будто горит, но Дин, так и не открывая глаз, старается расслабиться. Сэм же еще до простаты не добрался, и Дин уверен — его ждет невъебенное наслаждение. Ведь не зря люди этим постоянно занимаются! — А теперь как? — задыхаясь, спрашивает Сэм, войдя в Дина почти наполовину. А может, на три четверти. Дин скептически смотрит на брата и рычит: — Как будто ты мне в зад биту суешь. На лице Сэма тут же отражается паника, и он начинает выходить. О черт, нет. Нельзя же так, они уже зашли так далеко! Сцепив зубы, Дин закидывает ноги за спину Сэма и одним резким движением вжимает его в себя до конца. Собравшись с силами после секундного шока, Дин все-таки произносит: — Я. Блядь. Не. Сказал. Прекратить.