***
— Доброе утро, мистер Джозеф, — показываясь из-за компьютера, возбужденно сказала Синди. — Вас ждут в вашем кабинете… — Мой рабочий день только что начался, я не спал всю ночь и хочу есть, — злобно закатив глаза, пробубнил я. — Кто меня может ждать? — Лейтенант Мюррей… Из Далласа, — немного тише произнесла та, пытаясь не нервничать. — К-кто? — также тихо переспросил я, сглотнув. То, что человек приехал из центра не может означать ничего хорошего. Я действительно боялся, хотя и был готов к чему-то серьезному, потому что начинал пылиться в Гарленде без надлежащей мне работы. — Мюррей, сэр, — та вышла из-за стола и, в упор подойдя ко мне, как можно более тихо сказала: — Он сидит там уже около двух часов, за это время несколько раз говорил с кем-то из штатских по телефону и два раза курил. — Следила за ним? — я отпрянул от девушки и, сжав кулаки, произнес: — Он ничего не говорил тебе? — Нет, — пробубнила Синди и, опустив взгляд на пол, добавила: — Что-то случилось… — Я и сам понял! — сорвавшись, громче, чем нужно было, сказал я. — Прости. — Нашли труп. — Где? — На нашем участке. — Мы попали, — прикрыв рот ладонью, прошептал я. — Попали. Попытка собраться с мыслями: я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов (мама научила меня этой технике концентрации внимания еще в начальной школе), Синди поправила воротник моей рубашки, — я был готов узнать, в чем же дело. А как только моя нога ступила за порог моего кабинета, я увидел, как невысокий мужчина курит табак и высматривает что-то в окне. — Доброе утро, лейтенант Мюррей, — стоя в дверях, произнес я, чтобы привлечь внимание курящего. — Шериф? — обернувшись на мой голос, бодрым голосом произнес тот. — Рад вас наконец видеть, — подойдя ко мне, он протянул руку для рукопожатия. Я пожал руку в знак дружелюбия, хотя сигаретный дым и эта неловкая обстановка никак не располагали к чему-то положительному. — Присаживайтесь, — лейтенант сел в мое кресло и пальцем указал на стул напротив стола. Я повиновался, чувствуя себя провинившимся школьником, которого вызвали к директору на ‚образовательную‘ беседу. Мужчина не стал меня томить, поэтому опрокинувшись на спинку кресла, начал объяснять: — Четыре часа назад охотники нашли в лесополосе труп мужчины. Было открыто дело, и я поручаю его вам, — сделав небольшую паузу, он добавил: — лично вам. — Почему такая официальность? — спросил я, пытаясь выглядеть серьезным. — По словам мужчин, которые нашли труп, ночью горело дерево в чаще, а буквально через некоторое время они нашли обгоревшее тело, но уже в другой части леса, — спокойно ответил тот, докуривая сигарету. — Делегация экспертов уже выехала на место, без вас не начнут, поэтому вам следует поторопиться.***
— Ты напряжен, — заметил Алекс Мун, кротко на меня взглянув. — Волнуешься? — Давно в моей практике не было столь странных преступлений, — проговорил я, не отводя взгляда от дороги. — Я даже успел соскучиться. Я настолько устал из-за бессонной ночи, что был просто не в состоянии вести машину больше ста пятидесяти километров, поэтому мне пришлось доверить Алексу вести патрульную машину, но при условии, что он будет очень внимателен, ибо иметь еще одну машину всмятку мне не хочется. — Не вижу ничего странного, — вякнул тот, крепче сжав в руках руль. — Обычное убийство и ничего большего. — Разве тебя не смущает огонь? И место? Он лишь отрицательно покачал головой и сказал: — Если бы от огня что-то и зависело, то почему бы убийце не поджечь весь лес? — Убийца не настолько глуп, чтобы это сделать, — пояснил я. — Мне кажется, за поджогом стоит что-то большее, чем просто поджог. — В любом случае, разберемся на месте. Из-за проливного дождя, длившегося всю ночь, почва глубоко пропиталась влагой, так что с каждым новым шагом мои ботинки все больше промокали, а нос улавливал нотки свежей листвы вперемешку с гарью. То самое место. Сажа и копоть занимают место квадрата два на два, укутывая весеннюю траву порочностью. Я видел ужас и отчаяние в незакрытых глазах обгоревшего парня, когда пара криминальных экспертов переворачивали его тело с живота на спину. Но более странным, чем открытые глаза, было то, что на животе убитого были вырезаны три ровные полосы, глубина которых была около пяти миллиметров. — Смерть наступила в районе часа ночи, — наконец объявил эксперт, посоветовавшись со своим напарником, — ножевые ранения были нанесены уже после момента наступления смерти. Я снова осмотрел труп и заметил, что на нем отсутствовало несколько ногтей на правой и левой руке, что свидетельствовало о сопротивлении жертвы. Я мог предположить, что парень был еще жив, когда его волокли от чащи леса сюда, к небольшому овражку с густой и высокой травой. — Жертва сопротивлялась, поэтому ее ногти источены до мяса, — сказал я, подойдя к трупу поближе, — а сквозь копоть видны ссадины на локтях, — дождавшись, пока абсолютно все обратят свое внимание на меня, я продолжил: — это говорит о том, что, вероятнее всего, расстояние от места издевательств над человеком и местом его непосредственного убийства около трех километров. Его волокли по лесу около часа — тот из последних сил хватался за поломанные ветви и все, что попадало под его руки… — Расстояние между горелым деревом и этим местом почти шесть километров, — вмешался один из охотников, который нашел труп. — Вы ошибаетесь. — Не обязательно притягивать к делу это горелое дерево, — не согласился я и, присев на корточки и потрогав почву под ногами, обратился к экспертам: — возьмите анализы почвы под ногтями убитого, нужно кое-что выяснить. — Что это вам даст? — не унимался мужчина. — Не волнуйтесь, даст, — уверено ответил я. — Мы точно узнаем место, где все началось, когда возьмем почву у горевшего дерева и тут. — Я могу вас проводить, — растерянно почесав затылок, пробубнил охотник, — я знаю, где находится тот дуб. — Вы обязаны нас проводить туда, — вмешался Алекс, стоявший в стороне от всех. — Вы свидетель. Оставив остальную команду обследовать место нахождения жертвы, я, Алекс Мун и Гарри Уэйн, полицейский из моего отдела, вслед за быстрыми шагами охотника все глубже уходили в лес. Мне еще никогда не приходилось бывать в настолько густо заросшей дубраве: крики птиц и звуки ломающихся под нашими ногами палок в дуэте звучали ужасающе. Как только перед нами показалось одинокое обгоревшее дерево, охотник остановился и произнес: — Мне жутко идти дальше. — Сэр, вы вдвое больше каждого из нас, у вас ружье за пазухой и взгляд, словно вы хотите меня задушить… — вмешался Гарри, почесывая руку. Комары тут жутко злые. — Малец, а ты смышленый, — съязвил тот, но продолжил говорить: — не хочу стоять на оскверненной земле. — Это еще не доказано, — пояснил я и пошел вперед. Остальные подтянулись за мной. Я обошел дерево по периметру, ощупал его влажную от моросящего дождя кору, но ничего не заметил. Ни капли горючей жидкости или нечто похожего. — Без бензина огромное дерево, тем более в дождь, не поджечь, — объяснил я, принюхиваясь к коре дерева. — Тут должно быть что-то другое. — Ацетилен, — надменно произнес охотник, будучи в десятке метров от нас. — Ацетилен горит без запаха!