Найди меня, если сможешь

POV Тайлер Я открыл глаза. Светло, но солнечные лучи не попадают в комнату — шторы занавешены. Постель относительно мягкая, но матрац неудобный. Через минуту бессознательного ничегонеделания я попытался встать, но слабость быстро распространилась по всему телу и я решил, что итак сойдёт. Медленно приподнимаясь над кроватью, я оглянулся по сторонам. — Где я, блять? — нечаянно вырвалось. Соскочив с места, я понял, что дела мои плохи. Я один и хрен знает где. Чтобы не разводить панику на пустом месте, надо понять, где я, а чтобы это сделать, надо найти человека. Логист из меня, судя по всему, не очень. Выйдя, как я полагаю, из спальни, я оказался в небольшом коридорчике с парой тройкой обуви, лежащей прямо на полу у входной двери, и пальто на вешалке. Еще две двери были напротив комнаты, в которой я проснулся. Открыв первую, я оказался в ванной комнате, а открыв вторую — на кухне. Небольшая, как и вся квартирка, светлая кухня с небольшим количеством бытовой техники и горой грязной посуды. Словно к себе домой попал. Похозяйничав в кухонной тумбе, я всё-таки нашёл чистый (надеюсь) стакан, набрал воды из-под крана и жадно выпил все до капли. Меня мучила жажда, и в плюс ко всему голова гудела похлеще паровоза при отправке со станции. «Было бы здорово найти аспирин, » — подумал я, осматриваясь. Почему-то мне не хотелось бежать отсюда сломя голову и искать путь, по которому я смог бы добраться до дома. А зачем мне домой? Я ведь даже там не живу, а лишь формально называю то место своим жилищем. Лишь одно меня беспокоило по-настоящему: где патрульная машина и где я нахожусь. Долго ждать хозяина не пришлось. Когда я принялся открыть окно на кухню, услышал, как скрипит входная дверь, но первое, о чем я подумал: было желание смазать ржавые детали, а не возможность стать жертвой маньяка или какого-нибудь сумасшедшего, о чем бы, скорее всего, подумал нормальный человек. — Я думал, сегодня ты уже не проснёшься, — послышался приятный мужской голос из прихожей. Слышу, как связка ключей упала на пол. — Прости, что ушёл, — вероятно, обращаясь ко мне, мужчина продолжал говорить. — Я купил яйца и ветчину, потому что в холодильнике мышь повесилась, — голос немного смягчился и послышался смех. Довольно высокий, одетый в странную рубашку цвета хаки, на кухню вошёл кареглазый брюнет. Улыбнувшись мне на ходу, он поставил пакет с продуктами на кухонный столик и снова скрылся в коридоре. Что-то бормоча себе под нос, тот рылся в вещах в комоде. Обратно он вошёл уже с футболкой и тапочками в руках. — Вот: держи, — он протянул мне тапочки и добавил: — пол довольно-таки холодный. Я лишь кивнул и неуверенно взял презент. — Не хочешь переодеться? — брюнет не сводил с меня глаз, поэтому я был немного скован и даже немного удивлен. — Могу одолжить свою футболку, — парень не унимался, но выглядел он довольно добродушным, поэтому я сдался. — Нет, спасибо, — неловко произнёс я, отойдя от окна. — Тебе бы не помешало сменить футболку, Тай. — Тай? Я действительно насторожился, когда услышал из его уст своё имя. Это заставило мое подсознание думать о худшем: меня либо хотят убить, либо изнасиловать, либо ещё что-нибудь противозаконное. — Стоп, — брюнет улыбнулся так, словно до него дошла великолепная мысль. — Я так и думал, — он почесал затылок — значит был немного разочарован. — Ты не помнишь меня, верно? Сглотнув ком во рту, я ответил, переводя взгляд то на пол, то на собственные руки: — Нет. — Тогда понятно, почему ты такой растерянный, — парень принялся распаковывать пакет. — Мы познакомились вчера в клубе. Клуб. Я упустил эту деталь. Или просто не хотел о ней вспоминать. Знаете, бывает, словно разом все мысли и воспоминания стерлись из памяти благодаря ручке из фильма «люди в чёрном». Наверное, со мной произошло именно это, потому что по-другому я не хочу воспринимать вчерашний день. Я пил. Это я отчётливо помню, а остальные детали — смутно, как в тумане. — Окей, — убедившись в том, что я абсолютно отстранен, парень глубоко вздохнул и добавил: — Начну по-другому. Я Энди. — Я Тайлер. — Я знаю, глупый, — губы Энди скривились в странной ухмылке. Не злой и равнодушной, а лёгкой и доброй. — Я не мог оставить тебя в клубе в том состоянии, в которой ты находился. Просто из соображений совести. — Из соображений совести? — я наконец нашёл, что вставить. — Ты не должен был этого делать. — Мне следовало оставить тебя пьяным в стельку у входа в клуб, когда тот закрылся? — парень начал нарезать ветчину ровными ломтиками. — Я бы перестал считать себя за человека после такого. — Ты каждого такого «пьяного в стельку» к себе домой тащишь? — присев на стул, поинтересовался я, будучи уверенным, что таких благородных людей просто-напросто не существует. По крайней мере, я таких ещё не встречал. — Окей, Тай, — Энди повернулся через плечо и неодобрительно взглянул на меня, — прости, что помог тебе. Больше такого не повториться. «Мы надеемся, » — пробурчало мое подсознание. — Я не рассчитывал, что ты поблагодаришь меня, но, думал о том, чтобы разделить с тобой завтрак, — тот активно жестикулировал руками, все ещё держа в одной из них нож. Мне стало не по себе. И в прямом, и в переносном смысле. И Энди это заметил, поэтому быстро сориентировался: — Туалет находится за соседней дверью. Меня мутило. Я ощущал себя напившимся всякой дряни на подростковой вечеринки парнем, который вливал в себя все без разбора лишь потому, что считал это правильным. А это, блять, неправильно. Мой желудок выворачивало наизнанку, желчь подступала и подступала. Я понял, что еще долгое время не только не притронусь к алкоголю (зная, где я сейчас нахожусь), но и думать о нем не буду. — Тебе нужно плотно позавтракать, парень, — как только я, весь побелевший, вошёл в кухню, Энди тут же усадил меня за стол. Передо мной стояла чашечка свежезаваренного чая (по цвету — зеленый) и столовые приборы. — Я не знаю, какие яйца ты любишь, поэтому приготовил на свой вкус, — он выложил несколько ломтиков поджаренной ветчины на квадратные тарелки, а затем аккуратно выложил яичницу-глазунью. От аромата еды мой желудок автоматически заработал — во рту начала вырабатываться слюна, а желудок начал одобрительно бурчать. Энди положил две тарелки на стол и ещё немного посуетился над тем, чтобы достать горячие тосты из тостера. — Приятного аппетита, — все также с довольной улыбкой на лице, проговорил брюнет. — Ты просто обязан доесть все. Тебе станет лучше. — Не станет, — пробубнил я, осторожно всматриваясь в еду. — Уж поверь мне — заядлому любителю спиртного, — он принялся есть, а я все еще не решался. — После сытного завтрака становится лучше. Оставалось поверить на слово: я взял в руку вилку и принялся уплетать за обе щеки свою яичницу. Мне казалось, что вот так каждое утро — день изо дня — я сижу тут и ем свой завтрак, запивая зелёным чаем. Словно, это уже традиция. Но потом я осознаю, что вижу парня, который сидит напротив меня и изредка кидает в мою сторону полный доброты взгляд, возможно, во второй раз в жизни (если верить его рассказу) и завтракаю я всего лишь во второй раз за месяц (может, третий, если считать пончик, которым поделилась со мной Синди на прошлой неделе). — Так, значит, у тебя был плохой день вчера? — неожиданно спросил Энди, закончив трапезу. — Можно и так сказать, — отложив в сторону чашку, ответил я, но в следующую секунду добавил: — Определенно, плохой. — Поэтому ты решил напиться? — Почему ты спрашиваешь? — Ты не похож на человека, который напивается каждое воскресенье, — Энди начал убирать со стола и вежливо попросил меня передать ему грязную посуду. — Да и раньше я тебя не видел. — Потому что я впервые… — начал было я, но запнулся. — Мне просто не удавалось выбраться куда-либо в воскресенье, потому что в понед… Стоп. Блять. Понедельник, — я соскочил с места, взбудораженный. — Который час? Растерявшись, Энди оглядел комнату на наличие настенных часов, но, когда вспомнил, что единственные часы в доме — это его наручные, закатил рукава свитера и проштудировал, что сейчас ровно десять утра и двадцать четыре минуты. — Я труп, — я начал паниковать и в спешке стал обыскивать карманы джинс в поисках телефона. Разряжен. Как всегда, собственно. — Тебе одолжить мой? — Энди спохватился и, достав из кармана своих рваных джинс телефон, протянул его мне. — Нет, номер я все-равно не помню, — нервно дыша, я наконец опомнился: — Где моя машина? Где чертовы ключи? — Успокойся, — Энди подошел ко мне поближе и попытался положить руки на мои плечи, но я отстранился. — Ключи у меня, — достав связку из трёх одинаковых ключей, тот передал их мне прямо в руки. — Мы добрались до дома на твоей машине, — он наконец отошёл от меня на два шага, так что я смог спокойно дышать, а потом добавил: — Было круто водить патрульную машину после того, как мы опрокинули стопку другую. — Стопку другую? — я не переставал удивляться. — Ты вел машину в нетрезвом, блять, состоянии? — Пешком бы я тебя не унес, прости, — легко ответил тот и принялся мыть посуду. — В любом случае: я никуда не врезался, и мы живы. — Ты хоть понимаешь, что могло случиться? Что, если бы мы попали в ДТП. Из-за тебя могли бы пострадать не только мы, но и невинные люди. — Невинных людей не существует. Я мог поспорить на сто баксов, которых у меня уже нет, что этот засранец в данный момент ехидно ухмыляется. Я чувствовал это даже, когда он стоял ко мне спиной. — Я должен уйти, — пробубнил я. — Хочешь, я довезу тебя? — Нет, не стоит, — я сделал глубокий вдох и такой же глубокий выдох, чтобы успокоиться, а затем неловко сказал: — я слишком невнимателен. Прости за хренову гору неудобств, которые я принёс тебе. — Мне даже понравилось быть в качестве помощника кому-то, — Энди закрутил кран и вытер мокрые руки о джинсы. — Я будто нужен… — Наверное… Я в долгу перед тобой. — Ты такой импульсивный, Тай-Тай. Недавно ты был зол на меня, а сейчас благодарен?.. — Просто спасибо, что помог, — на тон ниже произнёс я, встав в места. — Мне действительно нужна была помощь. Мне нужна была помощь. Я осознал это некоторыми минутами ранее. Мне на самом деле некуда было податься: денег на номер в мотеле не осталось, а дома все еще нет условий для жизни. Хотя. Судя по тому, как хреново мне сейчас, я могу сделать вывод, что прав был Энди, когда сказал, что я был очень пьян. Я бы сам не добрался до машины лишь потому, что я не нашёл бы ее на стоянке, каким бы сильным не был сигнал от ключа зажигания.