Найди меня, если сможешь

POV Автор Страх проникает в тебя, ты не замечаешь, как начинаешь плакать. Тихие всхлипы постепенно переходят в громкую истерику, тебя выводят из светлой палаты и оставляют в пустом и темном коридоре, чтобы ты взял себя в руки и успокоился. Но Джош благодарен за это: за то, что у Тайлера не останется шансов увидеть своего вечно уверенного и никогда не унывающего Джоша расклеенной картонной коробкой. Он задерживает дыхание, чтобы побороть последствия очередной панической атаки — в скором времени он снова может нормально дышать и пытается встать с пола, но ему помогает медсестра, которая принесла ему стакан воды и таблетку успокоительного. — Спасибо, — пробубнил Джош, а после проглотил пилюлю и выпил все содержимое пластикового стаканчика до капли — в горле пересохло. — Обращайтесь, — мягко улыбнувшись, сказала девушка и присела на кресло напротив. На некоторое время в коридоре нависла тишина, но вскоре приятный голос медсестры помог Джошу не уйти в себя окончательно: — С ним все будет в порядке, — прошептала та, сочувственно вглядываясь в глаза парня. — Бронхит излечим, к счастью. Джош все еще не предпринимал попыток заговорить — он пытался понять, когда же упустил из внимания настолько очевидные факты болезни Тайлера, которые вызвали серьезные осложнения. — Может, вам стоит вернуться домой? — предложила медсестра, настойчиво повысив голос. — Вы выглядите уставшим… — Я останусь, — сказал как отрезал Джош, поднимаясь с пола. — Я нужен ему сейчас. — У нас отличные врачи — специалисты своего дела, вам не о чем беспокоиться… — не унималась та, при том активно жестикулировала руками, все больше раздражая своим присутствием разъяренного Дана. Он буквально сдерживал себя, чтобы не обернуть руку вокруг ее тонкой шеи и не сделать так, чтобы она уже больше не могла говорить… Но вместо того чтобы сделать кому-то больно физически, Джош морально делал больно себе сам: угнетая свои чувства, он стремился избавить себя от постоянно усиливающегося чувства вины по отношению к Тайлеру. Именно себя Джош винил в том, что хрупкий и такой беспомощный Тайлер сейчас лежал под капельницей с второй порцией физ-раствора и несколько часов не приходил в сознание.

***

Джош сидел на крыльце своего пустого дома и перебирал стопку писем и ненужных брошюр, которые за два месяца успели скопиться в почтовом ящике — он не любил все эти ненужные бумажки и квитанции, необходимости самому расплачиваться по счетам не было, ведь раньше за него этим занимался его парень — Клод. Он не только обеспечивал его материально, но и буквально был для него любящей матерью: кормил вкусными завтраками/обедами/ужинами, одевал и заботился о здоровье несмотря на то, что работа отнимала большую часть его времени. Джош всегда был для Клода на первом месте. И даже его многочисленные изменения цвета волос в один прекрасный момент перестали волновать любящего парня — он смирился с тем, что Дан именно такой, какой есть — со всеми его выходками и потребностью выделяться из серой толпы одинаково скучных людей. Ежедневные проверки, ревность даже к почтальону, который как-то не так посмотрел на Джоша, «просьбы» избегать друзей и отказываться от вечеров в их компании слишком скоро наскучили обоим. Джош, хотя и безумно был влюблен в человека, который отдавал ему всю свою душу до последней капельки, постепенно перестал прислушиваться к его советам и просто-напросто скатился на дно: алкоголь и наркотики перестали казаться ему столь незыблемыми и в конечном счете стали его единственными верными спутниками. Клод, пусть и подозревал, что с его возлюбленным что-то не так, — странное поведение, короткие телефонные разговоры, нелепые усмешки и такое холодное равнодушие, — продолжал показушно играть роль во всем правильного и такого хорошего партнера. Через пол года все рухнуло. Три года воодушевленных отношений скатились в пропасть быта и рутины — Клод перестал быть примерным гражданином и поднимал разгоряченную руку на Джоша, когда тот возвращался домой нетрезвым или «веселым», что становилось все чаще и чаще. Двое парней переставали терпеть выходки друг друга: Дан больше не мог видеть, как на его теле появляются все новые ссадины и гематомы, боль от которых иногда было невозможно унять даже изрядной порцией алкоголя; Клод начинал понимать, что причинять боль любимому человеку не только приятно, но и чертовски возбуждающе. Он пытал Дана. Бил и пытал. Против его воли, тот насиловал Джоша и наслаждался процессом: ему нравилось, как горячие слезы лились из глаз беспомощного парня, как он почти не извивался под ним, — терпел, — как на тонкой коже появлялись красные отметины и как дорожка засосов украшала его тонкую шею. В Клоде просыпался демон: когда-то тихий и приятный молодой человек по вечерам засыпал, а на его месте просыпался громкий, несносный и жестокий деспот. Деспот, который зарабатывал деньги честным трудом и формально спускал их на алкоголь и дорогие наркотики для Джоша, лишь бы тот вел себя неправильно, так, чтобы у Клода появилась возможность выбить из него эту неправильность. Джош терпел. Любовь и ее составляющие начинали выветриваться со скоростью света лишь спустя четыре месяца после первого удара, следующий триместр, что судьба сковывала его с Клодом, парень пытался убедить себя в правильности ситуации… И у него получилось. В его сознании четко отложилось: он неправильный — Клод правильный. Он плохой — Клод хороший. Он не жертва — Клод тем более. Но, как и всегда случается, всему настает конец. Последней каплей для Клода была жуткая, на его взгляд, выходка Джоша (он напился до белой горячки и пытался в порыве гнева вскрыть себе вены кухонным ножом, но это уже другая история…), а для Джоша последней каплей было осознание того, что он очнулся через два дня в больничной палате с перевязанной головой и бинтом вокруг левого запястья. С того самого момента Клод пропал. Некоторые его вещи до сих пор лежат аккуратно выглаженные и сложенные по стопочкам в шкафу в доме Джоша — он не решается к ним прикоснуться, чтобы вдруг воспоминания, а с ними боль и отчаяние не вернулись в его жизнь снова. Клод ушел, а значит, пора пытаться выживать самому. Дан устроился на работу. Работал в две смены на заправке лишь для того, чтобы забыться в потоке машин и не думать ни о чем, кроме как о работе. Но это не всегда получалось — Алекс Мун и его девушка Элли пытались привести парня в чувства кучей разных способов: совместные походы в кино, клубы; Эллисон даже как-то намеренно отвела Джоша в салон и пыталась убедить его вновь начать красить волосы в «радугу», но тот так и не снял с головы шапку и с поникшим взглядом ждал, пока девушке сделают маникюр. Все изменилось, когда желтый цвет, цвет солнца и полевых цветов весной, надежно стал преследовать Джоша повсюду: черные и одинаковые будни парня постепенно начал озарять лучик света… Тайлер Джозеф. Парень, который появился также неожиданно, как и надежда в скромной душе Джоша, стал чем-то вроде стимула, мотивацией. Тем, к чему следует стремиться. Дан стал усиленнее работать над собой: он вырвал из памяти неприятные моменты прошлого и пытался заполнить их новыми, светлыми и приятными, как неловкая улыбка Тайлера при их первой встрече. Но что-то все-таки мешало снова начать искренне радоваться мелочам и создавать эти самые мелочи самому: глубоко в душе Джош все еще боялся впустить нового человека в свою жизнь. Единственное, о чем непрерывно мог думать парень, так это о том, что за на вид невинной оболочкой может стоять настоящий демон. И эти мысли не давали ему покоя даже во сне — все они были наполнены кровью и отторжением чего-либо святого. Джош был настолько напуган перспективой ошибиться второй раз, что забил в себе желание познакомиться и хоть как-то способствовать общению. Ему это было не нужно (нужно). — Слишком много ненужного дерьма, — проговорил Джош вслух, когда увидел довольно большую стопку квитанций за коммунальные услуги. — От вас надо избавиться, — проговорил он себе под нос и легким движением руки порвал на пополам конверты. Вдруг ему на глаза упал довольно помятый, не похожий на деловой документ, лист. Неуверенно разложив его, Джош прищурился, чтобы разобрать написанные корявым почерком слова: «Я все еще жду тебя. Т.»