Найди меня, если сможешь

Со временем каждый из нас понимает, что отношения — это далеко не всегда мир через розовые очки и «конфетно-букетный» период длиною в года. После нескольких лет совместной жизни с человеком ты ненароком замечаешь, что отношения — непосильный труд для одного, но, возможно, радость — для второго. Или же наоборот, но это совсем не важно, ведь суть этого отступления заключается не в советах как прожить долго и (не)счастливо, а в моей собственной истории, которая вот уже четыре года лирично переплетается с историей Джоша Дана, создавая новую, еще недописанную и совсем новую. И если рассуждать здраво, то написать историю не так уж просто: иногда мало просто взять в руки ручку и белый лист бумаги, чтобы впоследствии у тебя получилось что-то стоящее, потому что никто не может дать тебе стопроцентную уверенность в том, что твоя «писанина» в итоге станет ценностью, а не разочарованием и потраченным впустую временем. Именно поэтому можно сделать довольно простой вывод: если хочешь, чтобы твои отношения с кем-то продолжались дольше, чем вышеупомянутый период, ты не должен отдаваться человеку полностью. Оставь немного для себя.

***

Ссоры и небольшие разногласия — довольно частые спутники любых отношений, поэтому неудивительно, что многие пары не могут пересилить эти преграды на своем пути, а по сему их отношения рвутся точно так же, как натянутая струна гитары. И повезет, если железная проволока не ударит по пальцам и не отскочит в глаз, ведь кровавые следы будут очень долго заживать и постоянно кровоточить, если их касаться. «Я бы хотел встретиться, Тайлер». Ты лежишь на кровати, зарываясь лицом в подушку, пряча таким образом противную даже самому себе обессиленную улыбку, и сжимая в руках простыню, лишь для того, чтобы заглушить ноющую в висках боль. Хотя все давным-давно забылось и у каждого из вас новая жизнь, в которой ни тот ни другой не присутствует, отголоски прошлого все еще жгучей полоской простираются по твоей ноге, продолжаются вдоль области таза и сжигают к чертям ребра. «Тебе может показаться, что я глуп. Это так, да. Но я, правда, скучаю?». Пытаешься отбросить посторонние мысли, но все еще не можешь понять, почему прошлое так настойчиво стремиться втиснуться в твое настоящее. «Я видел тебя в торговом центре в среду, у спортивного магазина». Закрываешь глаза и с силой сжимаешь веки, чтобы доказать себе, что все не так, все это тебе просто приснилось. Ты спишь — это сон… «Ты почти не поменялся с тех времен». Но ты не спишь, да и сны тебе почти не снятся, поэтому тебе ничего не остается, как вскочить с кровати и взять телефон в руки, чтобы напечатать ответ: «Я подумаю». «Ты как всегда категоричен, Тай». А ты как всегда прямолинеен, Гейл. — Тайлер, — послышался голос Джоша из коридора; я откинул телефон на кровать, так и не успев допечатать следующее сообщение, а затем скрылся в ванной, чтобы собраться с мыслями. — Я дома, — дорожка шагов пробежалась по пустой квартире. — Тайлер? — видимо, услышав звуки воды, доносившиеся из ванной, повторил парень, подойдя к двери. — С тобой все в порядке? — он обеспокоенно дернул за дверную ручку, а когда понял, что дверь закрыта, еще более настороженно добавил: — Тай, не молчи! — Все хорошо, — отдышавшись, наконец, ответил я, сидя на краю небольшой ванны, прибавляя и убавляю напор воды в кране, пытаясь отогнать навязчивые мысли. — Точно? — переспросил он, явно не веря моим словам. — Точно, — отозвался я, а в следующий момент солгал: — Я решил принять ванну. — Тогда не буду тебе мешать, — бодро объявил Джош и в следующий момент скрылся где-то в квартире. Я выключил кран и прислушался: милые односторонние разговорчики Джоша с Оливером и едва слышные голоса из телевизора, — все в порядке, все как всегда. «Куда ты пропал?» Но ко мне это не относится, потому что неприятные воспоминания, которые, казалось, я уже давно погреб под новыми, стали гнить и разлагаться, представляя меня в роли мазохиста, который наслаждается собственными же угрызениями совести. — Прошло сорок минут, Тай, — время пролетело как-то слишком быстро, я начал забываться и не заметил как задремал, сидя на коврике у раковины, обнимая колени руками. — Если ты не откроешь дверь, я ее выломлю, — настойчиво проштудировал Джош, а когда я смирно встал на ноги и открыл дверь, то сразу попал в его крепкие объятия. — Ненавижу, когда ты врешь, — прошептал он куда-то мне в шею, — поэтому не делай так больше. Это пугает. «Наверное, ты занят. Прости». — Я чувствую себя не очень, — согласился я, поддавшись навстречу, обмякая в надежной хватке родных рук, — не хотел, чтобы ты волновался… «Я буду ждать тебя на нашем месте в субботу, в девять». — Но при этом ты закрылся в ванной на час без каких-либо признаков жизни. Да, я был очень спокоен, — ворчал он, прижимая меня к себе, как бы проверяя, что я настоящий. — Ты можешь рассказать мне все, что пожелаешь нужным, ты же знаешь… — Знаю, — по привычке кивнул я. «Приходи один». — Но не сегодня, Джош, — выбираясь из хватки парня, добавил я, а в следующий момент, стоя напротив друг друга и не зная, что сказать, я осознал, что отойдя на шаг, я потерял успокаивающее тепло его тела, и мне захотелось вернуться в его объятия, но этого я не сделал и, отстранившись, объявил: — Я пойду готовить ужин. — Нужна помощь? — сразу же отозвался Джош, схватив меня за запястье, когда я проходил мимо. Хотя она и требовалась, но я лишь выдавил из себя улыбку, какую смог, и отрицательно покачал головой, не понимая тогда, что своей отрешенностью сгромоздил между нами барьер, который зря пытался разрушить Джош, ведь я стоял неподалеку с ведерком цемента и умело замазывал каждую новую трещинку. Дан не стал сопротивляться и выпрашивать, — он лишь улыбнулся в ответ своей почти искренней улыбкой и отпустил меня, наблюдая за тем, как пушистый комок Оливер следовал за мной по пятам. Я совру, если скажу, что Джош просто согласился со мной и отстал, ведь это не так. Совсем не так. «Приходи один». Еще около двух часов я ловил на себе холодный взгляд Джоша, его губы были соединены в плоскую линию, а брови не покидали вопросительной позы, что выдавало его с головой, — я сразу понял, что он расстроен из-за меня. Так он сидел на соседнем кресле и никак не реагировал на приставания кота, хотя обычно он с радостью веселился бы с питомцем. — Как тебе ужин? — решился спросить я, домывая остатки посуды в раковине в то время, как Джош, словно вымаливая правду, без эмоций наблюдал за мной. Неброское «было вкусно, спасибо» в ответ и снова этот обреченный вздох. Джош был плохим актером, поэтому я сдался: — Ты ведешь себя как ребенок. — Это ты ведешь себя как ребенок, — скрестив руки на груди и тем самым приняв оборонительную позу, проштудировал тот. — Сколь долго ты собираешься проедать мой череп взглядом? — не выдержав жесткого тона парня, я перестал жать на тормоза. — Столь долго ты будешь молчать, Тайлер. — Разве я молчу? — повысив голос, переспросил я, убирая посуду в сушилку. — Ты мне не доверяешь… — выдвинул заключение Джош, медленно вставая с места и скрываясь в коридоре, не давая мне возможности ответить, поэтому я машинально проследовал за ним, чтобы в очередной раз, как я думал, утереть ему нос, и в конечном счете свести все в шутку. Но нет. — Пока ты «принимал ванну», — начал было он, когда я подошел, — твой телефон без умолку трещал. Я громко сглотнул, понимая в чем дело. — Наверное, стоит попросить прощения за то, что я без разрешения взял твой телефон… — он растерянно почесал затылок, а затем более уверенно продолжил: — Но тебе так трудно было сказать, что тебе пишет твой бывший парень? — Все не так, — единственное, что я смог выдавить из себя. — Все так, Тайлер, — возмущался Джош. — Ты либо не доверяешь мне, либо считаешь, что я не должен знать о тебе ни черта, — он говорил ровно и холодно, не смотрел на меня, а куда-то в сторону. — Хватит нести чепуху! — не выдержав потока упреков, буквально закричал я, пытаясь перекрыть абсурдный поток слов Джоша. — Ты абсолютно не прав, говоря все это. — А кто прав? «Я подумаю»? Ты, блять, серьезно? — Я не дал ему ответа… — более тихо ответил я, осознав, что повышенные тона не дали эффекта. — Тогда почему он все еще записан у тебя как «Любимый»? В эту минуту, по сценарию, должен был открыться занавес так, чтобы вся сцена закрылась и актеры смогли передохнуть. Но это не театр, а реальная рутинная жизнь. При этом, я, в глазах Джоша, кажется, отрицательный герой. — Не успел поменять… — я не смог договорить, потому что Джош непоколебимо схватил меня за запястья и подарил полный отчаяния взгляд прямо в глаза. — Это все отговорки. Ты надеялся на что-то с ним? — зрачки Джоша заполонили весь глаз, поэтому казалось, что парень смотрел на меня сквозь пустоту. Мне хотелось вырваться, дать ему пощечину, чтобы привести в сознание, вернуть ему ясное сознание, ведь такого Джоша мне видеть еще не приходилось. Мне было страшно. И я не знал почему. — Я разочарован, — объявил он и ослабил хватку, давая мне выбраться. Слезы покатились из глаз, — я даже не пытался этого скрывать. Джош сел на край кровати и закрыл лицо ладонями, — его грудь вздымалась туда-сюда, хаотичное дыхание сбивалось. — Я тоже, — прошептал я, хотя озвучивать это не желал. Бегу по коридору, хватаю пальто, переобуваюсь и вылетаю на лестничную клетку. Не дожидаясь лифта, сбегаю на первый этаж и чувствую, как предательски покалывает бок. Отбросив усиливающуюся с каждым шагом боль, я, наконец, оказался на свежем воздухе. Закрыв глаза, я представил, что стою где-то посреди леса, а не в заросшем мхом городе. Кажется, полегчало. Потерев глаза, я поднял взгляд наверх, выискивая в многоэтажном здании окна своей квартиры. А когда наконец нашел, свет тут же погас, словно дожидаясь меня. Мне больше ничего не оставалось, как бродить по городу или снять номер в отеле. Засунув руки в карманы пальто, я нащупал несколько банкнот и решил выбрать второй пункт. Уже совсем скоро я лежал в чужой холодной постели в небольшой комнатке трехзвездочного отеля. Стараясь не думать вообще, я смотрел в окно и четно высматривал звезды в ночном небе. Ни одной. Как назло. Тогда события дня начали пролетать в сознании, мешая сну завладеть мною. Ненароком я вспомнил и про Гейла, и про набранную ванну, и про Джоша, и про его пустые глаза. Поначалу мне хотелось плакать, но не получалось, наверное, из-за усталости. Изредка поглядывая на настенные часы, висевшие у двери, я сначала считал овец, а затем — количество ссор с Джошем. Остановившись на двести тридцати ни в чем неповинных овечках и трёх крупных ссорах, я перекатился на другой бок, как обычно это делал дома. Не найдя на соседней подушке родное лицо, мне стало страшно: я испугался тому факту, что такая ночь, возможно, будет не единственной, а по сему лежать я больше не мог. Сорвался с места и так же хаотично, как и несколькими часами ранее, начал собираться. Домой. Коря себя всю обратную дорогу, я думал, что сказать Джошу, понимая, что обычное извини в данной ситуации ничего не изменит, я замедлил шаг и почти передумал возвращаться, однако, в конце концов, прожитые мною тридцать лет на этом свете заставили взглянуть на эту ситуацию с умом. Новая работа, переезд, стресс и отстраненный от работы из-за больничного жених, временно сидящий на шее, — все то, что грузом повисло на Джоша и свесило ножки. Немудрено, что он закипел. Всем нужно выпускать пар. — Ты идиот, Тайлер, — хватаясь за голову, ворчал я на самого себя, когда усталое выражение лица Дана пролетело в сознании и заставило меня ещё больше ненавидеть своё существование. Когда я наконец добрался до дома, меня почему-то совсем не удивил тот факт, что дверь была не закрыта. Словно она дожидалась кого-то… Меня. Поэтому осторожно ступая за порог, я не удосужился даже включить свет в коридоре, боясь, наверное, спугнуть ту неловкую атмосферу, которая туманом гуляла по квартире. Следуя тусклому свету телевизора, я добрался до гостиной: Джош развалился в моём кресле, поглаживая Оливера по спинке, и смотрел куда-то, но в не экран телевизора. И все бы ничего, все как всегда, но я чувствовал себя нарушителем чего-то, что было создано не для меня. — Джош? — решившись на первый шаг, прошептал я сквозь темноту, разделяющую нас. Реакции ноль. Парень витал в своих мыслях и не обращал внимания на посторонние раздражители. — Джош? — все также стоя в дверях, произнёс я чуть более громко, что сразу вызвало дальнейшую реакцию. — Я такой идиот, Джош. Извини меня. Но сказать все, что я репетировал, пока поднимался по лестнице на шестой этаж, я не смог, — не успел. Джош умело подхватил Оливера и положил его на свое место, а когда убедился, что ему удобно, он без лишних слов и недомолвок подошёл ко мне и заключил в объятия. Не такие крепкие, как чуть ранее вечером, и не такие требовательные, но такие тёплые и любимые, как и всегда. Когда я попытался заговорить снова, чуть отстранившись, Джош лишь вернул меня в прежнее положение и едва коснулся губами моего лба. Никаких слов мне больше не требовалось. Я был счастлив лишь от того, что находился рядом с любимым человеком, который несмотря ни на что продолжал оставаться рядом, даже после глупых ссор или причин для них. Простой поцелуй вместо тысячи извинений.