Из Сибири и снова в Сибирь

В столице, если не считать того, что за окном была не Москва, а Петербург, для Зои ничего не изменилось. Девица все так же сидела в одиночной камере, за ней все так же приглядывали в глазок, и все так же Зоя с утра до вечера сидела, уставившись в одну точку, не думая ни о чем и пытаясь снова не пустить в размышления о том, что именно будет совсем скоро. Каждый раз на том моменте, когда в мыслях за девицей в камеру приходили жандармы, Зоя усилием воли останавливала эти размышления, будто, не давая хотя бы в мыслях себя вывести за пределы камеры. О происшествии в тюремном дворике Зоя не знала. Девицу, как и всех соучастников, сначала привели в какой-то кабинет, а потом Зое стало плохо. Девица упала в обморок. Зоя снова очнулась от того, что ее били жандармы по щекам, после чего она услышала неожиданную фразу: - А вот эту отвести обратно в камеру, слабенькая она, не переживет, удар хватит. А ей надо до петли дожить. Испугавшись, что и во время неизбежной казни она может упасть в обморок, Зоя, шатаясь, встала, после чего девицу увели в камеру. В камере девице было до сих пор плохо, кружилась голова. Услышав звук выстрела, девица поняла, что именно там было, но не догадывалась о масштабах. Гоня из головы ненужные мысли о том, что и ее скоро будет ждать тоже нечто подобное, девица легла на нары и заснула.