Из Сибири и снова в Сибирь

Несмотря на то, что Зоя боялась, что она не дойдет, буквально из ниоткуда у девушки появились силы и Зоя могла идти примерно наравне со всеми арестантами. Перед этапом девушка, конечно, заявила, что она слишком слаба и не дойдет, но врач, осматривавший каторжан, заявил, что таких слишком слабых, но слишком хитрых каждый раз набирается по несколько человек и все они доходили. На последнем перегоне от Читы до Сретенска Зоя уже падала. - Ногами шевели, - крикнул ей казак и замахнулся нагайкой. Зоя привычно увернулась, хотя нагайка ее все-таки немного задела, и тихо выматерилась. Любовь девушки к матерным выражениям делала ее немного «ближе к народу», поэтому некоторые уголовники даже чуть было не принимали ее за свою, конечно, зная, что у Зои за плечами и политические дела. Вскоре девушка не выдержала и упала в грязь. «Вот, б***ь, то в Томске в снег падала, то под Читой в грязи увязаю», - подумала девушка. Вскоре к ней подошел кто-то из конвоя, дернул за руку, вытаскивая из глубокой лужи, и ударил пару раз по лицу. «Аркадий, сволочь этакая, аккуратнее из сугробов вытаскивал», - подумала Зоя, вспомнила, что из-за него попала на каторгу и с какой-то злобой, давшей ей новых сил, пошла дальше. Во время отдыха измученная Зоя упала на скамью, рядом плюхнулась Елагина. Глядя на Эми, Зоя отметила, что она, хотя бы, выглядит лучше товарки по несчастью. Кроме сильной худобы и отсутствия волос, все остальное в девушке было нормально. «А волосы, как снова отрастут, еще раз обстригу», - подумала Зоя, вспомнив, как недалеко от Красноярска она какими-то бесхозными ножницами отрезала себе вновь выросшее каре и теперь снова ходила с тифозной стрижкой, - «Зато там никто не заведется». - Поднялись, живо! – раздался голос кого-то из конвойных. Эмилиана, поперепиравшись, встала, а Зоя так и осталась лежать – не было сил подняться. - Мне еще раз, для особо одаренных повторить? – раздался окрик, после чего Зоя почувствовала, что ее пытаются расшевелить ногой. - Сапог свой грязный убрал, - выругалась Зоя и, собрав последние силы, встала, - И без того грязная, как свинья, - проворчала она. Совершенно не к месту вспомнив Анастасию Игоревну, их бывшую классную даму, которая однажды не дала девушке возможности поваляться на кровати днем, Зоя даже улыбнулась, впервые за последние три недели. Эми помогла Зое влезть на повозку, и девушка легла на мокрую солому, забывшись крепким сном. Ночной приступ безумия Эмилианы немало напугал Зою, но девушка понадеялась, что все скоро пройдет. Звать кого-то на помощь Зоя не захотела и вскоре поняла, что была права – Эмилиана вскоре успокоилась. Зато поездка на барже и пароходе немало обрадовала девушку. Зоя с радостью представляла в своей фантазии морские просторы, по которым они плыли, жалела Эмилиану, которой было плохо, и грустила, что от Ново-Николаевска до Томска, когда Зоя шла этап из столицы, им пришлось идти пешком, а не плыть на барже по Томи, как ее мать в свое время. «На пароходике плыть – одно удовольствие, хоть отдохну как человек, покатаюсь впервые в жизни, пусть даже в трюме, должны же хоть какие-то плюсы от каторги быть», - подумала Зоя. Единственное, чего боялась девушка, так это того, что пароход затонет, и они уж точно не смогут выбраться. Но решив, что неисправные пароходы никто не будет выпускать на рейд, Зоя успокоилась. Сидя в обнимку с Эмилианой, Зоя думала о том, что совсем скоро будет Сахалин и обилие воров и убийц на острове ее немало пугало. Когда каторжан начали выводить на берег, Зоя держала Эми за руки, поскольку та была очень слаба и, после бани, девушка была полностью счастлива. - Идем, Зоя. Завтра закончится карантин, и нас отправят куда-нибудь вглубь острова, - услышала Зоя и обрадовалась – теперь появилась вероятность, что рядом будет минимальное количество уголовников и жить станет легче, не придется ни от кого прятаться. А мысль о том, что там будут политические, вообще радовала девушку, ведь она просто мечтала оказаться с кем-нибудь, кто ее бы не раздражал, и от кого не приходилось бы постоянно ждать какой-то угрозы за свои взгляды. - Эми, обстриги меня, - попросила Зоя Эмилиану, - Лучше буду ходить с тифозной стрижкой, чем бояться зоопарк в волосах завести. Посмотрев на себя в зеркало, девушка обрадовалась – волосы выглядели вполне нормально. «А вернусь в Томск – обратно отращу себе каре», - подумала Зоя. Новый год в пустом бараке обрадовал Зою – наконец-то не было огромного скопления народа вокруг. С рук Зои до сих пор не сняли кандалы, а все потому, что девушка однажды сказала конвою, что работать не будет – она слишком устала во время этапа. В ответ девушка услышала, что расковывать ее не будут. Эта новость и огорчила Зою, но не слишком и пугала – девушка надеялась, что вскоре ее все-таки освободят от ненавистных кандалов. Когда Эми и Зою доставили в Рыковское, Зоя услышала слова коменданта поселка: - Никогда не поверю, что это Елагина и Демина. Зоя не знала, что ответить, ведь понимала, что она выглядит плохо и не похожа на себя. Ситуацию выручила Эми, списав все на каторгу. Когда пришел Михаил, Зоя немного обрадовалась – хоть какой-то знакомый человек. Придя в избу, девушка вместе с Эмилианой навела в доме порядок – несмотря на то, что Зоя никогда не любила чистоту, сегодня ей захотелось остаться в чистом доме, поэтому девушка с удовольствием навела порядок. Выпив самогон и не став его закусывать, чтобы не портить эффект, Зоя захмелела практически сразу за Эмилианой и, дойдя до лавки, упала на нее и крепко заснула.