Из Сибири и снова в Сибирь

Зоя лежала в карцере и ее била дрожь. Девушка была на грани нервного срыва, хотела плакать, но не могла, поэтому лежала на нарах, обняв себя за колени, свернувшись клубочком, мелко дрожала и пыталась выдавить из себя хотя бы слезинку, чтобы ей стало легче, но этого никак не происходило. «Какой ужас, какой кошмар», - думала Зоя, - «Так вот, что имели в виду родители, когда тогда, при первом побеге говорили, что нужно скорее ехать обратно, пока никто не хватился и меня жандармы в крепость не вернули, мол, пожалею я». Девушка чуть-чуть сменила позу, чтобы распрямить затекшие ноги, заойкала и начала думать, надолго ли она здесь застряла. «Как долго я тут останусь, в карцере, одна?» - думала Зоя, - «На неделю, на более длительное время? Когда я теперь родителей своих увижу? Когда они ко мне на свидание придут и пустят ли их? А вдруг теперь из-за побега еще и срок добавят и на Сахалин обратно вернут?» От этих мыслей Зою начало трясти уже крупной дрожью и девушка не знала, как успокоить себя. Зое хотелось накрыться хотя бы простыней, чтобы стало теплее, но рядом не было ничего подобного и девушка была вынуждена мерзнуть, больше, от нервов, чем от холода. Спустя несколько часов дверь карцера открылась. Зоя не поверила своим глазам – неужели ее так быстро выпускают? «Надо же, даже суток не просидела, быстро, однако», - подумала Зоя. - Пошли, - сказал жандарм. - Куда? – спросила девушка. - Куда надо, - услышала Зоя в ответ и, решив не задавать лишних вопросов, все равно она все скоро узнает, пошла вместе с жандармом. Увидев в одном из кабинетов отца с матерью, Зоя остановилась в ступоре. - Поехали, Зоя, - сказал Игорь Георгиевич. - Куда? – спросила девушка. - Домой, - ответил Игорь Георгиевич и повел дочь к неподалеку стоящему извозчику. - Зоя, разговаривать будем потом, когда тебе легче станет, - уже дома сказала Анна Юрьевна дочери и потрогала ее за руку, после чего пощупала лоб, - У тебя, кажется, температура, ложись в постель, опять лечиться, похоже, будешь, как в прошлый раз. С головой хотя бы все нормально? - Все нормально, - ответила Зоя. - Кушать сейчас будешь или сначала отдохнуть хочешь? – спросила Анна Юрьевна, - Мыться с дороги будешь? - Все потом, мама, сейчас бы упасть в кровать и больше не вставать, - ответила Зоя и начала переодеваться. Анна Юрьевна, которая к этому моменту не успела выйти из комнаты, вдруг бросила взгляд на дочь и сказала: - Зоя, подожди, повернись спиной ко мне. После того, как Зоя повернулась, Анна Юрьевна с ужасом сказала: - Это тебя сегодня так, из-за побега с каторги? - Да, - сказала Зоя и, будто отогреваясь дома душой, начала плакать. - Подожди, Зоя, раз так – надо хотя бы кровоподтеки обработать, чтобы заживало быстрее, - сказала Анна Юрьевна и побежала на кухню за аптечкой. - Что произошло? – с некоторым беспокойством спросил жену Игорь Георгиевич. - Похоже они там, наверху, сначала с Зоей поступили, как и положено по уставу о ссыльных, как с беглой каторжанкой, а потом решили с нас денег получить. На спине вообще живого места нет, все в кровоподтеках, не отбили бы ей ничего, а то страшно за человека становится, - сказала Анна Юрьевна, - По-моему, у нее и температура от нервов поднялась, что вполне неудивительно. Бедная девочка, в свои восемнадцать лет столько пережить… Знала бы, что все так обернется, ни за что бы в Смольный ее не отпустила, пусть бы училась здесь в обычной гимназии и не настрадалась бы так. Хоть Толю забирай из Москвы, да только одна надежда, что она в революционные идеи по глупому, как Зоя, не лезет, так, тихо-мирно живет. Вернувшись к Зое и оказав ей необходимую медицинскую помощь, Анна Юрьевна сказала всхлипывающей дочери: - Поплачь, Зоинька, легче будет, - сказала женщина и осторожно обняла дочь, - Бедненькая моя, теперь тебе и спать осторожно надо будет, и садиться… Недели две точно, а то и месяц. Ты, главное, не переживай, со временем все пройдет, надо только подождать. Осторожно уложив дочь в постель, Анна Юрьевна сходила на кухню за валерьянкой и принесла стакан дочери. - Пей, Зоинька, легче будет, - сказала она, после чего ушла на кухню к мужу, оставив дочь одну, в тишине. Зоя заснула быстро. Длительный сон совершенно без снов дал девушке новых сил, но, проснувшись утром, Зоя решила пока что не вставать, а просто поваляться в постели. «Это сколько, около года я в нормальной постели не отдыхала?» - подумала девушка и, забыв обо всем, сладко потянулась и перевернулась на спину. В ту же секунду вспомнив о том, что ей нельзя так делать, Зоя повернулась обратно, прогрустнела и решила потихоньку встать. «Вот долб..бы», - подумала Зоя, - «Но хотя бы домой меня отправили, а то сидела бы до сих пор в карцере и плакала бы в уголочке». - Зоя, как ты себя чувствуешь? – спросила девушку пришедшая мать, - Температура есть? - Кажется, прошла, - ответила девушка. Пощупав лоб дочери и убедившись, что Зоя говорит правду, Анна Юрьевна подумала: «Хотя бы не болеет человек на этот раз, в отличие от прошлого возвращения из острога и в голове, вроде бы, все нормально». После завтрака, бани и осмотра девушки врачом, Игорь Георгиевич сказал дочери: - Зоя, как ты себя чувствуешь? В участок съездить сможешь? - Смогу, - ответила Зоя, - Чувствую себя нормально, слабость, конечно, есть, но это и неудивительно – столько пройти сначала до Сахалина, а потом обратно, по тем же местам… - Сейчас поедем паспорт тебе оформлять, по горячим следам, пока ничего не забылось, и бумаги не потерялись, - ответил Игорь Георгиевич, - Тебе снова повезло, и в том, что сказали, чтобы на поселение ты выходила, и в том, что даже вшей не подцепила, хотя добиралась до дома как последняя нищенка. Увидев, как выглядит дочь в одном из своих старых платьев, Анна Юрьевна не смогла сдержать изумления: - Зоинька, да на тебе платья как на вешалке болтаются, ты еще худее, чем вернулась первый раз с острога! Одни косточки да кожа. - Это домой я так добиралась, - ответила Зоя, - Денег нет, жрать нечего, кто-то из добрых людей денег даст, кто-то ночевать домой пустит, кто-то покормит, а так иди да иди. Ну да, конечно, я не только пешком шла, и ехали мы на телеге, и на кораблике плыли, но все равно, большую часть пришлось идти пешком, как этап шла… - Ох, доченька, лишь бы ты свое здоровье на Сахалине и в его окрестностях не оставила, - сказала Анна Юрьевна, - Папа вроде говорит, что все нормально, ты полностью здорова, но что-то страшно мне. Увидев, что один из карманов платья Зои немного топорщится, Анна Юрьевна спросила дочь: - Зоя, а что у тебя в кармане? - Хлеба положила, маленечко, чтобы всегда со мной был. Захочу есть – а он уже рядом, - ответила Зоя, - И из-под подушки не выбрасывай, пусть лежит. Я сегодня ночью бы с радостью поела, да сил не было встать. - Зоя, пожалуйста, не надо заначки делать, ты же дома, знаешь, что и где у нас лежит, - сказала Анна Юрьевна, - А так мыши могут развестись, потом выводить их придется. - Хорошо, сейчас уберу, - сказала Зоя и пошла на кухню. Тем временем Анна Юрьевна чуть ли ни в голос заплакала: «Ироды проклятые, что с дочерью сделали, хлеб под подушкой прячет…» Вытерев слезы, женщина сказала Зое: - Зоя, ладно, поехали в участок, надо паспорт получать, а не ерундой страдать. На улице стояла довольно теплая погода. Игорь Георгиевич уже запряг Воронка, вскоре на улицу вышли Анна Юрьевна и Зоя. - Зоя, садись аккуратненько, чтобы хуже себе не сделать, - сказала женщина дочери, - А папа поедет потихонечку, чтобы сильно не трясло. «Надо же, еще как-то держится, и как сил на все это хватает?» - подумала Анна Юрьевна, глядя на дочь, сидящую с необычно ровной спиной и держащуюся за бортик дрожек. Когда семья приехала в полицейский участок, Зоя вместе с отцом пошла в кабинет участкового. - Демина Зоя Игоревна, освободилась вчера, приехала получать паспорт и выходить на поселение, - сказала девушка. - Зоя Игоревна, вы по документам проходите как Терехова, на какую фамилию паспорт оформлять? – спросил девушку жандарм. - На Демину, я уже около года как разведена, - ответила Зоя, - И, пожалуйста, в ваших документах тоже все на Демину поправьте, я не хочу как Терехова нигде проходить. Вскоре девушка, расписавшись в том, что она обязуется никуда не выезжать из Томска без разрешения полиции и что к ней будут так же, как и к родителям, приходить жандармы для проверок, и в том, что она отныне вышла на бессрочное поселение, получила на руки свой паспорт. «Демина Зоя Игоревна», - прочла девушка и обрадовалась, - «Демина я, Демина. Не Терехова. А того идиота я вообще знать не желаю». Пролистав дальше и увидев, что в паспорте прописано то, что она бессрочная ссыльнопоселенка и не имеет права покидать пределы Томска без особого на это разрешения, девушка не огорчилась. «Что я в Москве забыла, делать там нечего. Я в Томске родилась и выросла, другого города мне и не надо», - подумала Зоя, - «Паспорт у меня хорошенький, как у родителей, имею теперь полное право на фельдшерские курсы записаться. Теперь, с паспортом, хотя бы человеком буду себя чувствовать». Возвращаясь обратно в дрожки, Зоя вдруг увидела в коридоре полицейского участка Аркадия. Демонстративно отвернувшись, девушка прошла дальше. Аркадий тоже был рад, что ему не пришлось ни о чем разговаривать со своей бывшей женой. «Надеюсь, больше никогда его не увижу», – подумала девушка, - «Мудак, за все время, что я его знаю, только горе мне принес, что во время этапа, что во время до моего последнего ареста». Вернувшись домой, Анна Юрьевна решила еще немного порасспрашивать дочь. - Зоя, а почему ты решила сбежать? Какие цели преследовала? - Знаешь, мама, это идея была, в основном, Эмилианы с Мишей, они все организовали, я просто присоединилась. А согласилась потому, что постоянно все это время плакала, по вам скучала, надеялась, что хотя бы на мгновение вас увижу и мне легче станет. Не знаю, что бы делала, если бы меня не задержали солдаты, мы ведь хотели с Эми и Мишей к вам в дом прийти. Ох, мама, увидеть бы их, помочь, я-то уже свободная, а у них все только впереди… - вздохнула Зоя. - А как ты себя чувствуешь? Скажи откровенно, больше уже никуда не поедем, будешь дома отдыхать, пока не поправишься. - Более-менее, мама, - ответила Зоя, - Руки болят в тех местах, где кандалы были, сил нет, спина болит, аж последнее терпение заканчивается, я теперь не представляю, когда нормально спать смогу, как человек. Сегодня с утра случайно перевернулась на спину – мгновенно вспомнила, что мне теперь еще долго нельзя будет так делать. Только на животе или на боку спать, и то с осторожностью, а когда я буду садиться нормально – никто не знает. Вздохнув, Зоя добавила: - Когда я в остроге услышала фразу , мол, поступайте как по закону положено, я сразу и не поняла, о чем речь, зато потом… Сразу почему-то вспомнила папину фразу, когда он в прошлый побег говорил, что надо скорее ехать обратно, пока не хватились, а то хуже будет, пожалею я сто раз. Я ведь не знала, что бывает за побег с каторги, думала, максимум, обратно вернут. А тут сразу на тебе, Зоинька, и выпороли, и четыре года чуть было не накинули, - девушка задумалась, - Зато знаешь, мама, я хотя бы не жалею о том, как поступила, что сбежала и что все именно так окончилось, теперь я свободна, вышла на поселение, спасибо вам с папой и коменданту острога, который взятки вымогает. Понятно, что это я никому не скажу, по официальной версии меня просто вернули с Сахалина и отправили раньше срока на поселение, но я хотя бы не жалею ни о чем. Спина заживет, руки заживут, душа, вроде бы, не болит, как в прошлый раз, так что все обязательно наладится, надо только подождать немного. Чуть-чуть посидев и посмотрев в окно, девушка решила, что должна отблагодарить за все Эми и Мишу, ведь благодаря им она освободилась больше, чем на год раньше и живой смогла добраться до родительского дома. Девушка быстро оделась, на всякий случай положила в кармашек пальто паспорт, в другой – денег, после чего предупредила родителей и пошла искать своих товарищей по несчастью. Подобрав котомку, брошенную на столбовой дороге, Зоя шла и смотрела по сторонам: нет ли неподалеку тех, кого она ищет. Увидев вдалеке полицию, девушка по привычке вздрогнула, но вспомнила, что она теперь свободна и не должна никого бояться. Интуитивно пойдя в заросли какого-то кустарника, Зоя увидела Эми и Мишу. - Ребята, - заплакала Зоя, - Пойдемте в родительский дом, сейчас скоро стемнеет, вообще никто ничего не увидит. Полиция туда второй раз не сунется. Отдав Эми выброшенную котомку, Зоя поняла, что не сказала самого главного, как ей повезло. - Солдаты забрали в участок, из участка сначала отвезли в тюрьму, потом в острог. Известили родителей, вымогали взятку, отправили на поселение. Все бы хорошо, но в самом начале как бесчеловечно отодрали, ни лечь на спину, ни сесть нормально не могу, не знаю, когда теперь смогу… - Вздохнув, девушка добавила, - Пойдемте, помоетесь в бане, отдохнете как люди, подумаем, что дальше делать. Вскоре они были у родительского дома.