Из Сибири и снова в Сибирь

Незаметно наступил ноябрь. Зоя немного оправилась от выкидыша, однако, до сих пор чувствовала себя неважно. - Сима, я не могу так больше, я болею после каторги… - вздохнула Зоя, - Как все началось с того побега: истощение, внематочная - так и идет как-то не так. - Я же тебе говорил, рано беременнеть, - сказал Серафим, - А ты сказала, что все нормально. - Думала, что нормально, - ответила Зоя, - Но не могу я работать, совсем сил нет. - Ты же до сих пор на больничном, - уточнил Серафим. - Рано или поздно, больничный закроют, а работать я не могу, я даже не знаю, на каторге подорвала свое здоровье или во время побега. - Восстановиться тебе, Зоя, надо, - сказала Серафим, - А то смотри: каторга, побег, внематочная, перитонит, месяц тишины и покоя, побег в Москву, тебя возвращают в кандалах, обострение, три месяца более-менее в тишине, новые скандалы с полицией… - Что поделать, - вздохнула Зоя. - Зоя, я уже разговаривал с заведующим отделением, он готов тебя пока что отпустить, чтобы ты подлечилась нормально. Сам говорил, как жаль тебя, вечно какие-то проблемы, - сказал Серафим, - Тебе бы на курорте подлечиться, в той же Белокурихе, она от нас недалеко. - Можно было бы, - ответила Зоя, - Вот только полиция не даст разрешения на выезд, говорили, через пару месяцев, возможно, дадут, не раньше, еще время не подошло, месяц примерно остался. А еще раз так болеть после того, как меня в полиции выдерут за очередной неположенный выезд, я что-то не хочу. И, как мне сказали, и посадить могут, и на завод отправить… Не с моим здоровьем так рисковать. Удивившись резкому изменению во взглядах жены, Серафим подумал: «Надо же, видать, сильно плохо Зойке. То летом говорила, пусть ловят, подумаешь, выдерут, переживу, а теперь уже иначе заговорила. Уже и в Белокуриху готова не ехать, если не выпустят». - Зоя, - сказал Серафим, - А если по заключению врача попробовать выехать? Напишут тебе что-нибудь, да, в конце концов, можно и чахотку тебе написать, лишь бы выпустили подлечиться. В полиции тоже люди же сидят, войдут в положение. А так ты и отдохнешь там, и окрепнешь немного, и по женской части полечишься. - Не хочу еще раз в полицию идти, без надобности, - сказала Зоя и на глаза девушки навернулись слезы. - Пошли вместе, - предложил Серафим и, вместе с супругой, пошел в полицейский участок. - Зое Игоревне нужно подлечиться, - сказал Серафим, - Заключение врача принесем обязательно, нам нужно только узнать, на какой период времени вы готовы выпустить Зою Игоревну и меня. - Вас, Серафим Иванович, я готов хоть на месяц выпустить, - сказал жандарм, - А вот Зоя Игоревна пусть лечится в местной больнице. - Так справка же от врача будет, что мне нужно лечение, - вступила Зоя. - А всем вашим справкам от врача я не доверяю, - ответил жандарм, - Вам любой врач из вашего отделения напишет то, что нужно. И чахотку в последней стадии найдут, и психическую болезнь. И, если в вашу психическую болезнь я еще готов с некоторым трудом поверить, то в чахотку я ни за что в жизни не поверю. - Зое Игоревне нужно поправить свое здоровье, - продолжал Серафим, - Я же не в Крым прошу у вас разрешение поехать, а в той же Сибири, не так уж и далеко. - Не положено, с такими нарушениями режима не так давно я не могу этого разрешить, - ответил жандарм. - Сима, а давай ты возьмешь разрешение на выезд, а я поеду нелегально? – предложила в коридоре супругу Зоя, - В конце концов, это наш медовый месяц будет. А потом, когда вернемся, если повезет – значит, повезет, не повезет – значит, выдерут, отлежусь я и переживу как-нибудь. - После сегодняшнего визита, если я возьму разрешение, я гарантирую, что полиция придет к тебе домой с проверкой и, не застав тебя, обо всем догадается, - сказал Серафим, - Пошли к начальнику, может, он что-то другое скажет. Однако начальник полицейского участка сказал все то же самое и только повторил слова Серафима о том, что если что – Зою быстро вычислят. - Да все равно я поеду, мне здоровье дороже! – возмутилась Зоя уже в другом кабинете с другими людьми. - Зоя Игоревна, я обещаю, даю слово офицера, что сделаю все, чтобы в этом случае вас на завод на два года отправили, - сказал один из жандармов, - В конце концов, вы ссыльная и за политику, и по уголовной статье не без греха, а если бы Аркадий умер, вам бы высшая мера была практически гарантирована. - Сима, пошли к Аркадию за документами, - вдруг сказала Зоя уже в коридоре. - А почему именно к нему? – удивился Серафим. - Потому что из-за него я на каторгу попала, он во всем виноват, - ответила Зоя, - И, если бы ни побег, еще до сих пор на Сахалине бы была. - Иди сама, - сказал Серафим, - Я не пойду. Вспомнив некоторую особенность своей супруги, молодой человек сказал: - Нож из кармана выложи, не то, чтобы я тебе не доверяю, но на всякий случай. А то вспомнишь еще что-нибудь не то. - Да, ты прав, надо на скальпель переходить, по профессии больше положено, - улыбнулась Зоя и достала из кармана платья нож, - Держи, отдаю тебе на время. Придя в кабинет к Аркадию, Зоя сказала изумленному молодому человеку: - Аркадий, мне нужно разрешение на выезд в Белокуриху и лечение. - Мадам, я поднадзорными не занимаюсь, вам в другой кабинет, - ответил Аркадий. - В другом кабинете мне не дают разрешение, - сказала Зоя, - А, если уж на то пошло, я на каторгу из-за тебя попала. - Я больше скажу, с вашими фокусами, мадам Фомина, я удивлен, что вам просто не выдают разрешение на выезд, а вы до сих пор на свободе, а не в тюрьме или на заводе, - ответил Аркадий, - А на каторгу вы попали благодаря своим убеждениям и тому, что Костомаров вам высшую меру заменил двадцатилетней каторгой, а делом относительно Великого князя так, по сути, никто и не занимался, все спустили на тормозах. Уже только в Томске вписали в документы все, как положено, и по большому блату, родители начальнику острога деньги платили, вы, мадам, сами мне это рассказывали, а потом суд по липовым документам вынес вполне законный новый приговор. По состоянию здоровья наша мадам Фомина не просто не на каторге, но и за свои фокусы никак не может за решетку попасть. - Твое счастье, что Серафим у меня нож отобрал… - сказала Зоя. - Ничему жизнь тебя не учит, - ответил Аркадий, - Или тебе на Сахалине так понравилось? Говорят, там на каторге год за месяц отбыть можно, если без замечаний отбывать, что к тебе никоим образом не относится. - Какой же я была идиоткой, когда за тебя замуж собралась, и дважды была идиоткой, когда стеснялась до развода к родителям вернуться! – воскликнула Зоя, - Тебе что, так сложно эту бумажку выписать? - Мне не сложно ни бумажку выписать, ни пойти куда надо и сказать, что тебе начальник острога подделал документы за взятку, поэтому твое место на каторге, однако, ничего из этого я делать не планирую, - ответил Аркадий. - Ой, мадам Терехова, - засмеялся вошедший в кабинет Аркадия жандарм, - Или, как теперь правильнее говорить, мадам Фомина. Что, просит разрешение на выезд? - Просит, - сказал Аркадий, - А я не выписываю, поднадзорными занимаются другие люди. - Молодец, - ответил жандарм, - Зоя Игоревна, не мешайте людям работать, идите домой. Огорченная Зоя вышла из кабинета и Серафим, глядя на супругу, понял, что ей снова не повезло. - Зоя, к Аркадию идти было бесполезно, - сказал Серафим, - Может, раз они доверяют врачу из пересыльной тюрьмы, стоит его попросить выписать заключение? - Не знаю, - вздохнула Зоя. Снова придя в кабинет к жандарму, Серафим сказал: - Может быть, есть смысл попросить врача из пересыльной тюрьмы осмотреть Зою Игоревну? - А что, можно, - ответил жандарм, - Он назовет ее симулянткой и все будут довольны. - Не назовет, - сказала Зоя, - Я действительно больна. Пришедший врач осмотрел Зою, опросил девушку, а потом, задумавшись, сказал жандармам: - Ну как вам сказать… Если бы мы сейчас обсуждали вопрос отправки на каторгу, я бы дал разрешение и в кандалы заковать, и этапом идти. Однако девушка действительно не до конца здорова. Подлечиться в Белокурихе ей бы не помешало. Хотя, с другой стороны, жизни ничего не угрожает, она так же может подлечиться пока и в Томске, а в Белокуриху поедет тогда, когда режим перестанет нарушать. - Но я ведь уже месяц не нарушаю его! – воскликнула Зоя, - Все ведь нормально! - Зоя Игоревна, успокойтесь, - сказал жандарм, - Сейчас обсудим мнение врача с начальством и решим. Немало волнуясь, Зоя осталась с Серафимом в коридоре ждать решение по своему вопросу. - Да, Сима, надо было не начинать все это и просто втихаря поехать, - вздохнула Зоя, - А так не поедем, похоже никуда. - Не волнуйся, Зоя, надо просто надеяться на лучшее, - ответил Серафим. Через полчаса мучительного ожидания Зою вызвали в один из кабинетов. - Зоя Игоревна, вот вам разрешение на выезд в Белокуриху на месяц, - сказал жандарм, - Каждую неделю будете ставить штампы в участке о том, что вы на месте и никуда не уехали. - Хорошо, - обрадованно ответила Зоя, а потом сказала Серафиму, - Надо же, меня бы и две недели устроили, а тут целый месяц! - Зато вылечишься, - ответил Серафим. Вернувшись после лечения в Томск и чувствуя себя гораздо лучше, Зоя вернула документ со всеми штампами в полицейский участок и, вернувшись домой, сказала Серафиму: - Может быть, хотя бы сейчас получится ребенка родить. - Зоя, рановато еще о детях думать, подожди хотя бы до весны, - ответил Серафим, - Главное, что ты чувствуешь себя полной сил, все будет хорошо!