Дикий альфа

В тот день я летел в наш крошечный городок, словно на крыльях. Какая-то необъяснимая радость поселилась в моей душе, вперемешку с эротическим томлением, и мне хотелось скорее завершить все дела и вернуться домой, к нему, к Элю, моему омежечке, такому сладкому и нежному, но непременно победителем, от чего я был еще так далек… На своем байке я без труда обгонял автомобили, игнорируя резкие и негодующие гудки, которые порой неслись мне вслед, ощущая себя всемогущим и воистину крутым. Прибыв в город, я первым делом завалился домой к братцу. Грег встретил меня хмуро и недоброжелательно. Передо мной он и не собирался строить рожу святоши или разговаривать елейным голоском. Я, словно облупленную, знал его лживую и авантюрную натуру, с самого детства. И уж никак не мог подумать, что этот подхалим и лжец вылезет в люди и чего-то достигнет, но все с ним произошедшее окончательно убедило меня в том, что никакого бога нет, иначе бы он никогда не позволил процветать подобным людям. В доме у Грега царила аскетическая обстановка. Ни ковриков, ни мягкой мебели, ни телевизора. Лишь стол был застелен белоснежной, без единого пятнышка или складочки, скатертью. Я присел на стул. Чаю мне никто не предложил. Омега, супруг Грега, по имени Хули, тут же с беспокойством предостерег меня: — Не трогай скатерть, Роберт, испачкаешь. — Постираешь, — бросил я ему, однако отодвинулся подальше и вопрошающе уставился на своего брата. — Заявление я еще не забрал, — нагло заявил тот мне. — Немедленно верни Эльдара. Также я требую, чтобы ты выплатил мне компенсацию. Иначе — сидеть тебе в тюрьме, бандюга! От этой явной угрозы в душе моей все всколыхнулось и вознегодовало! А ведь сюда я ехал вполне миролюбиво настроенный, готовый, если понадобится, пойти на любой компромисс! — На мою церковь обратили внимание очень богатые и влиятельные люди, — заносчиво продолжал вещать братец. — Представь, меня пригласили в столицу, где обещали помочь раскрутить общину. Поэтому я советую тебе немедленно согласиться на мои условия, от греха подальше. Этот омежка мне нужен. Не ты растил его все эти годы и с ним, мелким гаденышем, мучился, а именно я. Хочешь и дальше заниматься развратом с молоденькими — топай в интернат или детский дом и выбери там себе любого! — Ты думаешь, я боюсь тюрьмы? — насмешливо произнес я, поднимая на него тяжелый взор. — Совершенно не боюсь. Я столько за жизнь перенес, что и там преспокойно выживу. Но вот до нее ты меня не доведешь. Подумай сам — я ветеран войны, имею правительственные награды. Любой суд это учтет. А Эльдара я вовсе у себя не удерживаю. Приезжай и забирай его сам, если он согласится поехать с тобой домой. Без проблем! Хоть сейчас тебя за ним отвезу. Интересно только, как ты его на это уговоришь! Ведь он уже прижился у меня и едва начал нормально питаться, ведь ты его, судя по тому, какой он тощий, голодом морил. И не забывай, Грег, что я не чужой человек этому омежке. Получается, что я его дядя. И если дело дойдет до суда, то Эль покажет, что ты сам разрешил ему гостить у меня. И как, интересно, ты докажешь обратное? И нужен ли тебе этот процесс? Точно сбегут тогда от тебя твои влиятельные и богатые покровители. Ведь глава церкви, сам понимаешь, должен иметь абсолютно безупречную во всем репутацию. — Ты совратил его, сволочь! — брызгая слюнями и не слушая моих доводов, продолжал шипеть Грег. — Совратил, испортил, нарушил все мои планы! — Не знаю, откуда у тебя такие сведения, — равнодушно пожал плечами я, — но хочу тебе напомнить, что омежка уже давно вступил в тот возраст, когда может самостоятельно выбирать себе партнеров. А, может быть, и сам наш брак с ним не за горами, ведь у нас в стране разрешено создавать семьи людям, находящимся во второй степени родства. В городах это не очень распространено, но вот в сельской местности — почти что правило. Поэтому, признаться, совершенно не понимаю, Грег, с чего, вдруг, я тебе в твоих фантазиях вдруг оказался что-то должен. А заявление… Что же, пусть будет тогда суд, раз тебе так хочется. Мне абсолютно все равно. Закончив свою речь, я поднялся и уверенным шагом направился к выходу. Грег, сжав кулаки, преисполненный бессильной ярости, смотрел мне вслед. Впрочем, у дверей я притормозил и обернулся к нему с презрительной улыбкой. — Так и быть. Я выплачу тебе за Эльдара некоторые откупные, взамен того, что ты не будешь и далее позорить нашу фамилию и заберешь из участка заявление. Но для того, чтобы кинуть деньги в твою вечно голодную и алчную глотку, мне придется взять очередной кредит в банке. На следующей неделе я привезу тебе несколько мешков с мясом, овощами-фруктами, заодно, тогда, и выкуп за омежку передам. Но больше ты от меня ничего и никогда не дождешься. И можешь сваливать отсюда на все четыре стороны! Без такой гниды, как ты, здесь у нас дышать легче будет! — Да будь ты проклят! — ослепленный гневом, выкрикнул мне вслед альфа. — Я еще доберусь до тебя! Имей в виду, что у меня имеются влиятельные покровители! Не слушая его, я покинул их убогий дом. В банке, куда я тут же обратился, у меня давно сложилась хорошая кредитная история, и с очередным займом проблем не возникло. Покончив со всеми этими неотложными и крайне неприятными делами, я, наконец, вздохнул с облегчением. Жалко было, конечно, тратиться на Грега, но, как человек порядочный, я думал, что, раз забираю у него омежку, то должен как-то рассчитаться с его приемным родителем. Ведь очевидные мечты Грега породниться через Эльдара с кем-нибудь из своих богатых меценатов безвозвратно рухнули. После банка я, весьма довольный, зашел в местный книжный магазинчик, стараясь по пути приметить какую-нибудь приличную столовую, так как к тому времени успел сильно проголодаться. Но первым делом, все же, я спешил управиться с делами, а уж после устроить своему животу заслуженный праздник. Зайдя в книжный, с наслаждением вдыхая царивший в нем специфический запах, я разговорился с продавцом и вскоре выбрал, по его совету, для Эльдара несколько объемных любовных романов и современных молодежных журналов. Рассчитавшись за них на кассе, краем глаза я вдруг обратил внимание на омегу, стоявшего возле шкафа с детскими энциклопедиями, и неожиданно признал в нем Анри. Тот, словно почувствовав на себе мой взгляд, обернулся на меня, а потом прыснул от смеха и порозовел щеками. Как человек культурный, я решил не быть нелюдимым букой, подойти и поздороваться. — Привет, — кивнул мне в ответ Анри, упорно продолжая смотреть в сторону, будто бы знал про меня что-то запретное. Я топтался возле него, словно идиот. Да, не очень-то хорошо я знал омег, раз совсем не разбирался в их поведении. К примеру, я совершенно не понимал, что же именно так вдруг развеселило Анри при моем появлении. — Ну, и видок у тебя, Роб! — пояснил Анри. — Только омежек маленьких пугать. Ни дать, ни взять — с этой повязкой на лице и в кожаной косухе — настоящий пират! — Я должен извиниться перед тобой, за вчерашний, не совсем удавшийся обед, — смущенно выдавил из себя я. — Да уж, тебе следует извиниться, — отозвался омега. — Негодяй! Зачем ты меня в гости пригласил, раз уже с Эльдаром спишь? — Это случилось позже, чем я тебя пригласил, — печально сказал я и, чтобы загладить перед ним свою вину, поспешно добавил. — Могу, Анри, я угостить тебя? Пойдем, посидим в кафе, я сильно проголодался. — Не вижу в этом никакого особенного смысла, но и против не буду. Представь, я тоже есть хочу, — живо согласился омега. Пока Анри оплачивал свои покупки, я думал о том, что мне он, в общем-то, симпатичен. Весь ухоженный, аккуратный, не утративший изящества. Но, если сравнивать с Эльдаром, то к последнему я испытывал что-то, без всякого сомнения, гораздо более мощное, чем просто обычный интерес. Так или иначе, вскоре мы с Анри оказались в ресторане, где заняли отдельный столик у окна. Я сделал заказ. — Сто лет уже никуда не ходил! — воодушевленно улыбаясь, сообщил мне Анри. — Рассказывай же, как живешь, Роберт. Забрал твой брат заявление из полиции? Ведь все только об этом и судачат! — Если еще не забрал, так скоро заберет, — недовольно мотнул головой я и тут же сменил тему. — А ты как поживаешь? — Хорошо, — с легкой улыбкой на губах сказал мне Анри. — Представь, но я вполне счастлив. Не знаю, почему семья моего покойного мужа все суетится и пытается меня сосватать. Ты, может, и удивишься, но опять в брак я совершенно не хочу! — А на что живешь, если не секрет? — поинтересовался я, отдавая в это время должное своему сочному куску мяса с жареной картошкой, пока мой собеседник с аппетитом уплетал салатик из кальмаров. — Я ведь получаю пенсию на погибшего альфу, ну, и потом — детские пособия. На это и живу. Старший ребенок мой, альфенок, уже работает и сам себя содержит. Я его почти и не вижу. Все по омежкам гоняется, — Анри заливисто расхохотался. — А снова в брак — нет уж, извините. Я в свое время от покойного супруга сполна натерпелся. И ревности его, и измен, загулов, и даже поколачивал он меня, бывало. Не раз я собирался уйти от него, да боялся с детьми один остаться. Грешно говорить, но на похоронах я вовсе не от горя, а от радости плакал. А теперь… Мне так хорошо… По счастливому виду Анри я почему-то не усомнился, что омега говорил мне правду, однако уточнил: — А омежье одиночество? Как справляешься с самой природной сутью? — Ты так изящно выразился… — омега взглянул на меня с глубокой симпатией. — Что же, открою тебе тайну. Мне есть, с кем течку провести… Да и не только течку. Но данный нюанс личной жизни я предпочитаю скрывать от родственников своего покойного мужа. И потому, как Анри неожиданно бойко стрельнул глазами в сторону вошедшей в ресторан компании молодых альф, мне стало понятно, что он не лгал, и любовник омеги, видимо, был значительно моложе его самого! — Я знаю, что ты добрый, заботливый и надежный, и ты мне понравился, — продолжал Анри, — но, извини, не срослось. И дело не в том, что ты уже занят, что влюбился в этого совсем молодого омежечку. Просто… Он смутился и примолк, уставившись в свою чашечку с чаем. — Запах мой не понравился? — напрямую, тихо спросил у него я, испытав некоторую досаду. Анри кивнул в ответ. Ну, что же, нет, как известно, худа без добра. К тому времени, как мы закончили трапезу, досада моя постепенно улеглась, и ее сменило чувство облегчения. Итак, одной проблемой меньше. Хотя, если говорить о себе лично, то запах этого омеги меня вполне устраивал… После обеда я подвез омегу до дома и предложил: — Послушай, Анри. Бери-ка в выходные своих детишек, и приезжайте ко мне на ферму. У меня клубника поспела, снимаю второй уже урожай, а яблок столько, что девать некуда. Пусть дети побегают на природе, ведь лето заканчивается, а что вы видите, сидя в городе? — Нда? — Анри с подозрением, но не без кокетства, с улыбкой смотрел на меня, медля с ответом на это заманчивое предложение. — Я ведь чисто по-дружески приглашаю! — с пылом заверил его я. — А хочешь… Возьми и альфу своего, про которого ты упоминал. У меня есть маленький домик для гостей. Хоть время проведете. А мы с Эльдаром уж присмотрим за твоими детишками… Анри озорно расхохотался и кивнул, погладив меня по руке в знак согласия, а после ловко соскочил с сиденья мотоцикла на землю. Некоторое время я смотрел ему вслед, а потом задумался о своих дальнейших планах на сегодняшний день. Уж очень сильно, признаться, хотелось сделать что-то приятное для Эльдара, к примеру, преподнести ему какой-нибудь особенный сюрприз. От цветов я никогда никакого толка не видел, поэтому заехал в лавку, торгующую сувенирами, где приобрел для него шикарный ларец из красного дерева в пять ярусов и уймой выдвигающихся ящичков, в откидной крышке которого было устроено большое зеркало. Подобная шкатулочка вполне могла на время заменить целый туалетный столик, о котором так мечтал Эль. Но пустую шкатулку дарить не полагалось, поэтому пришлось еще потратиться на несколько кулонов, браслетов и заколок для волос. Пусть они и были совсем недорогой бижутерией, но выглядели, на мой примитивный вкус альфы, вполне эффектно. Довольно улыбаясь, оседлав свой верный байк, я принял курс в сторону фермы, но по пути, сам того не заметив, вдруг свернул в сторону кладбища. Мне безудержно захотелось повидаться с Лайди, и я, почему-то, был уверен, что сегодня мне удастся это сделать. Место захоронения моего омеги я мог бы без труда отыскать даже в темную ночь и с закрытыми глазами. Вот она, обычная серая плита с овальной фотографией и короткой надписью — «помню и люблю». Я присел возле нее на корточки, прикоснувшись ладонью к гладкой, нагретой солнцем поверхности надгробья, и прикрыл глаза, мысленно призывая к себе Лайди. И он пришел, появился рядом, и я чувствовал это. Я знал, что, избавившись от своего больного тела, теперь Лайди был абсолютно счастлив. Он даже по мне не скучал, так как, по его словам, всегда незримо присутствовал рядом. Единственное, что его не устраивало, это то одиночество, на которое я себя добровольно обрек. — Лайди, — прошептал я. — Ты мне по-прежнему очень дорог, дороже всех людей на этой земле. Но ты же знаешь, что в моей жизни Эльдар появился. Что же ты мне на это скажешь? — Люби, — шепнул мне на ухо Лайди, и я на миг ощутил его дыхание на своей шее. — Люби, не сомневайся, все будет хорошо. — И еще… — поторопился задать следующий вопрос я. — Кем он тебе приходится? Мне кажется, что вы с ним родные… — Трое нас, — поведал мне Лайди. — Я, Эльдар, и есть еще один. Ищите третьего, он жив. Ощутив от волнения и прилива чувств озноб, я встрепенулся. Видение исчезло, и на залитом солнцем кладбище, среди могил, я находился в полном одиночестве.