Kiss me, Bonnie... or I'll go insane.

      Он знал, что это должно было во что-то перерасти.       Загадочная связь с непонятным внутренним «я» пленила демоншу. Ей пришлось все-таки прислушаться к нему, потому что в какой-то момент эти диктования стало нереально игнорировать. Но они больше не шли против ее воли. Напротив, их действие гармонично сливалось с тем, чего она сама хотела, хоть и несло массу неизвестности.       Эвелин, смотря тысячу лет назад на дочь, уже тогда часто задумывалась: «Откуда в ней столько стремления к сопротивлению? В ее возрасте у меня не было ни капли подобного. Когда многие на ее месте были бы уже сломлены, она все равно продолжает противостояние, как будто это и есть ее жизнь!». Удивление от этого странного явления часто накрывало ее.       Скорее всего, Еву просто изначально некому было поддержать, дать ей уверенность, что девушка что-то значит. А ведь отсюда и появляются силы сопротивляться трудностям, которых у Марселин было навалом. Проще говоря, без первоначального импульса, заложенного в ней матерью, она вряд ли бы была на такое способна в тех жутких условиях, которые ей достались.       Раньше тихие голоса предков из-за королевской крови никогда не покидали ее голову, угнетая и сводя с ума. А теперь Марси может использовать их в своих целях! Жить с таким происхождением - все же сущее мучение для неподготовленной личности. Да и для той, что родилась с этим – тоже. На глазах у мамы она часто хваталась за голову и никак не могла свыкнуться с этим. В такие моменты Еве было безумно ее жалко, ведь она знала, что это не пройдет. Но она никак не понимала - за что ее дочери такое наказание? Иметь половину королевской демонской сущности напоминает неизлечимую хроническую болезнь, ведь одна часть постоянно борется с другой. Они чужеродны по отношению друг к другу. Психологически найти золотую середину между ними практически нереально. Легче выброситься в окно.       Сейчас гул этих голосов влиял на нее непосредственно сильно. Но благодаря человечности ее цели эти две части объединились. Они слились друг с другом!       Еще живую Бони, которая стала ей важнее всего остального, еще можно было спасти! В мести за нее было больше смысла, чем в мести за мать. Ради Боннибель есть смысл отдать всё, на что Марселин в этот момент способна. Целью и средствами – вот чем стали теперь две стороны ее личности. А они не могут существовать отдельно, когда сила так зависит от целеустремленности.       Рука демонши будто сама заносится в воздух над щитом. Ее уже ничего не удержит. Даже самая прочная защита из возможных. Ее вес с размаху врезается в слабо мерцающую плоскость над головой отца. Камни бы сразу раскрошились – но бронированные кисти больше не сдают и продолжают штурмовать, пока под ними спустя несколько секунд не появляется маленькая трещина…       Такое обстоятельство невероятно воодушевило Марси продолжать. А Хансона – в испуге зажаться в самом дальнем углу, выжидая время и определенный момент, который станет для него решающим. Над ним все было готово обвалиться и исчезнуть, оставляя совершенно одного. Прочность ее обновленной кожи, похоже, отлично выдерживала даже сопротивление мощной стены. Это голоса подсказали видоизменить регенерацию новых тканей в области кистей рук. Самый первый раз они помогли ей…       Перекошенное от нацеленности лицо демонши оставалось таким вопреки всем детским страхам, кипящим внутри - по-настоящему выступить против отца было страшно. Он изломал ее психику еще тогда, заставляя навеки ассоциировать себя с животным страхом, подступающим к горлу. Даже в относительно «мирное» время ей было неприятно рядом с ним находиться. Глупо было бы поверить, что властитель ада сможет долго нормально себя вести! Правда подобралась со спины и сделала это незаметно. Но куда еще от него она могла убежать? - Стой, Марселин! – попытался прокричать Абадир, заглушаемый ударами по окончательно разваливающемуся щиту. Даже если бы его было слышно, она бы скорее всего не остановилась.       «Я больше не та маленькая девочка, которую ты пытаешься сломать. Сейчас, когда я уже так близко, я тебя уничтожу!!» - демонша мысленно сопровождала свои действия подобными словами. Которые, к сожалению, не могла произнести. Дикое обличение ярости не могло иметь способности к диалогу – в этом не заключалась его главная необходимость. Оно используется совсем в другом.       За секунду поняв, что сейчас что-то должно произойти, Марси успела отшатнуться назад. И вот прямо перед ней из пустоты явился сам Абадир, надевший, наконец, свой амулет. Он смел со скалы остатки разбившейся полупрозрачной защиты, срываясь в ее сторону. Но не застал врасплох.       Несокрушимо держа боевую стойку, Марселин уже слишком долго жаждала этого. Слишком долго мечтала позволить себе полную свободу действий и просто крушить.       Она выжидала секунды, пока Хансон не попробует атаковать первым или, может, отойдет в бок, но вместо всего этого он быстро развернулся и устремился со всех ног куда-то влево, как будто что-то там забыл. «Да что же там такое!» - рассвирепела от сдерживаемой энергии демонша и вгляделась вдаль. На расстоянии чуть больше десятка километров сначала показался знакомым камень, стоящий посреди каменной пустоши. А затем и фигура, недвижимо замершая с ним, - «Бони, нет!!» - в тот же миг она сорвалась за властителем Ночесферы с места и уже скоро вцепилась в его туловище, вдвоем с ним падая на землю.       А если бы он добежал до Бони? Похоже, понял, на какие точки сейчас нужно давить. Захотел выиграть поединок с первого хода, но слишком зазнался – Марселин ему этого не позволит! Его нужно поскорее отвести в сторону, чтобы они не находились в непосредственной близости от принцессы, которую можно легко задеть. Дистанция в пару верст демоншу совершенно не устраивала, ведь это было крайне опасно. Размеры обратившегося старшего Абадира практически не уступали ее, возвышаясь над обступившим их плато. Чтобы прекратить его движения в сторону Боннибель, Марселин со спины вдавила душепожирающего монстра в землю, не давая ему приподняться. Его форма в общих чертах выглядела скорее призванной внушать ужас, а не сражаться, не имея должной мускулатуры. Да и с растерянности умений вывернуться ему будто бы не хватало. Или их и вовсе не было.       Марси зачарованно держала пальцы на его шее и не решалась до конца их сдавить. В ее мозгу переменным током вставали картинки из прошлого, на которых чересчур ярко когда-то она также много раз чувствовала удушение – от его рук. Легко было играться с неспособной ответить девочкой, убеждая юное сознание в том, что она ровным счетом ничто? Легко говорить, что она ни на что не способна? Ты не верил тогда, но, может, поверишь сейчас, теряя связь с миром? Потому что это последний твой шанс! Признай это!       Руки младшей Абадир напряженно давят вниз, но пальцы все равно не сжимаются. В итоге ее все же отталкивают с себя и кое-как приподнимаются на колени, чтобы защититься. Чего она так ждет, когда все им уже было сказано? Как будто он мог сказать что-то еще. Даже злость глушилась, стоило этому необъяснимому чувству нахлынуть.       «Ты сказал не все.. Ведь ты должен признать правду!» - сожалела девушка, также стремительно возвращаясь к бою. В единой схватке друг с другом Марси позволила ему повиснуть на себе, начав оттаскивать его в сторону и не сбрасывая в пыль. Выбирать не приходится, когда мельчайший для нее осколок может просто сравнять в такой близости Бони с землей.       Даже сильный ветер, гуляющий по низине, не облегчал жара, накрывшего Марселин. Ей было жарко и невыносимо, но такова была плата за свою возможность атаковать. Хансон, отнесенный на несколько километров вперед, уже скоро ощутил все безумие, выливающееся в ее ударах. Им было очень сложно противостоять.       Душепожирателю было трудно представить, как именно устоять против такого сплошного потока из тумаков, захватов и сцеплений. Хотя ему все же удавалось пару раз опрокинуть ее навзничь, так как его форма не была совершенно бесполезной, как могло изначально показаться. Древние обряды, давшие ему титул Властителя когда-то, помогли обрести ту мощь, за которую его все уважали. Демоны не стали бы слушаться того, кто совсем беспомощен. Демоншу даже еще не короновали. А ведь тогда она бы стала намного сильнее.       Только вот Марселин это как будто абсолютно не волновало. Она не будет больше ждать его дополнительных признаний, не будет поддаваться внутренним позывам отступить. Бороться может лишь тот, кто победил себя. Иначе о чем вообще речь?       Кажется, Хансон вовсе этого не сделал. Он боялся за свою шкуру так, как не боялся даже Финн. Марси было противно на него смотреть, как он прятался от каждой атаки, как избегал их. Как будто после того, как ему пришлось оказаться с ней наравне, ему тут же захотелось сдаться.       Тем не менее, в какой-то момент странное дежавю заставило девушку сгруппироваться, когда Абадир таинственно притих у нее под ногами. И не зря – остановившись продышаться, Марселин могла быть им схвачена за лодыжку. А так демонша потеряла равновесие и упала.       И тут же, как только равный разброс сил был потерян, Абадир уверенно подхватил ближайший камень достаточной массы, чтобы оглушить им, и бросил в лежащую демоншу, пытающуюся перевернуться и встать. Они оба очень сильно устали за прошедшее время, так что, выдохшись, Марси не могла быстро вскочить обратно. И этим легко воспользовались. Брошенный камень усилил общую слабость, попав в затылок и разрушив на время нервную связь. Избитый Абадир едва ли чувствовал себя лучше. Даже уворачиваясь, он конкретно от нее получил и ели двигался теперь, отдыхая.       Не смотря ни на что, Марси пересиливала себя и пыталась хотя бы ползти, чтобы оказаться подальше от него и не попасться под горячую руку. Но когда ее глаза приподнялись к верху, вглядываясь в пустующий серый горизонт, увиденное заставило ее замереть.       Бони встретилась глазами с монстром, внутри которого находилась ее Марселин. Нечеловеческое и лишенное развитой мимики, это лицо все равно показалось ей в тот момент печальным. Возможно, ее девушка в это мгновение осознала, что вряд ли сможет вновь быть с ней, если ей вообще удастся защитить ее. Такой продолжительный прощальный взгляд мог означать лишь то, что Марси о ней думает. И сожалеет, что вряд ли сможет вернуться назад.       Замершую, лежащую на животе демоншу настигает второй камень, и чьи-то руки оттаскивают бессознательное тело назад за не очень длинные черные волосы на голове. В отличие от него, младшая Абадир не прячется и более чем принимает все то, что делают с ней, просто пытаясь освободиться. Отец наваливается на нее всем весом и впечатывает локти в скалистую твердую поверхность коленями. Не давая опомниться, он начинает колотить ее по лицу, напрочь ломая нос и лишая возможности видеть. Без времени на необходимую регенерацию с такими травмами Марселин стала невольно задыхаться и не могла разлепить век, ощущая лишь удары, окатившие ее без перерыва, пока она не в состоянии вырваться. - Марси! – едва слышно раздается где-то вдалеке. Розововолосая сдерживает всхлипы от увиденной ею картины и держится за свое сошедшее с ума сердце, отбивающее в висках безумную трель. Ее маленькая фигурка жмется к камню позади, не желая со всем мириться. Она, наверно, перестанет беспокоиться за свою девушку, только если сама умрет. А так ей будет бесконечно за нее больно.       Домик на дереве, где сравнительно недавно успела обжиться парочка друзей, не пустовал. Проснувшись рано утром, Джейк уже не возвращался ко сну, что было для него довольно странно – обычно ему очень нравилось поспать подольше. Как будто нечто беспокоило и волновало пса – по сути, виной тому был утренний разговор, который надолго вывел его из состояния покоя. Но ему не хотелось это признавать.       Финн был так груб с ним по телефону, как никогда раньше. Джейк не понимал, чем так провинился, что на него сорвались. Или что там случилось, что спровоцировало настолько большую злость со стороны брата? Если сравнивать этого Финна с тем, каков он был раньше, то невольно удивляешься, что делает с людьми взросление. В нем и прежде теплилось желание оставаться лучшим и выходить победителем из любой игры, но теперь эта детская установка переросла в нечто посерьезнее. Как будто парень стал одержим этим и не видел ничего кроме этого.       «Ничего, перебесится, с кем такого в юношестве не бывало» - убеждал себя пес, наливая свежий горячий кофе в старую кружку. По привычке ему захотелось наполнить и кружку Финна, однако его до сих пор не было – нечего посуду зря занимать. Придет, сам себе нальет, вроде самостоятельный. «Я тоже раньше чудил, похуже, чем он. В молодости хочется все попробовать! Сам не понимаешь, что творишь…» - вспоминал, как уходил в разбой и воровство Джейк в свое время. И при этом у него еще не было такого помешательства на победах, которое имел его друг.       Его до сих пор незаправленная никем кровать вызывающе притягивала к себе внимание, как бы говоря этим, что что-то не так. Аптечка для путешествий уже ждала путника у входа, ведь брат помнил, что тот ранен, и без лекарств тут никуда. Только прошел уже не час, и не два. А его все не было. Джейк глубоко задумался, складывая в голове факты. Наемники, ворвавшиеся в их жилище и ищущие девушек, Финн, раненный непонятно как и почему. Его не было так долго, что уже были все причины заподозрить неладное. Хотя если это неладное произошло, то скорее всего уже поздно…