***
Где-то десять лет назад, в городе Марсель, мастер то ли влюбился, то ли что, куклы не знали. Но заметили, что он стал часто покупать цветы или отправлять за ними кукол. Однажды мастер вернулся домой глубокой ночью в не самом лучшем расположении духа. Куклы вели себя тише воды, ниже травы, а на следующий день им было дано некое поручение. И жизнь в доме снова побежала своим чередом. Рита проказничала, какая-то из кукол красовалась у зеркала, любуясь собой и восклицая: «Какая же я хорошенькая!». Другие куклы бросали на неё косые взгляды. Лакрес сидела на столе, смотря в никуда и думая, куда бы сбежать на поиски приключений. Но бежать не удалось, мастер явился раньше, ведя за собой красивую черноволосую южанку. Она с восхищением посмотрела на кукол и подошла к замершей Лакрес, взяв её на руки. Лакрес не шевелилась, изображая часть интерьера. Повертев куклу, девушка небрежно её положила. Все куклы замерли кто в какой позе: одна лежала на полу, Рита стояла у стены, держа что-то в руке, другие кто сидел, кто изображал балерину — весёлая была картинка, словно всех заморозили. Лежать было неудобно, но приходилось терпеть. Незнакомка перещупала нескольких кукол и наконец добралась до Риты. — Какая маленькая куколка! — она схватила её за голову. Брови Риты свелись к переносице, она разжала губы; все затаили дыхание. — Не лапай меня своими мерзкими руками, — пропищала Рита, для убедительности лягнув девушки и пырнув перочинным ножом по одежде. Та вскрикнула, закричала, стала отступать с расширенными глазами к дверям, а Рита плюхнулась на пол, выпав из разжавшихся рук. Взгляд Риты сфокусировался, когда мастер погрозил ей кулаком. После этого жеста все куклы ожили, зашевелились. Лакрес наконец сменила позу. Вокруг раздалось улюлюканье. Куклы забегали, цепляясь за одежду жертвы. — Отдай свои волосы, — прошипела одна и потянула девушку за них. — А мне кольца, — произнесла ещё одна, и только Лакрес отвернулась ото всех, зная, что за этим всем последует. Она смотрела на огонь в керосиновой лампе. Девушка прижалась к стенке. — Отпустите меня! — просила она дрожащим голосом, сжавшись в углу. — Я же сказал, ты будешь моей, — расхохотался мастер, отталкивая кукол и хватая девушку за волосы. Он притянул к себе её голову, впившись в губы жадным поцелуем. Девушку вырвала из рук мужчины какая-то из кукол и выругалась, лягнув незнакомку. В дверях стояла девочка лет десяти. Лакрес спрыгнула с насеста, заметив её, и сказала: — Грета, вернись в комнату, тебе незачем смотреть на чёрные деяния отца, — за её спиной послышался треск одежды. — Не надо, Леонард! — всхлипывала южанка. Лакрес бросила короткий взгляд на происходящее. Девушка дрожала, пытаясь оттолкнуть мастера, который уже скользил руками по упругой груди, сжимая её. Девушка вырвалась, но тут же упала, споткнувшись об одну из кукол. — Пошли, — сказала Лакрес. Девочка подчинилась, её плечи подрагивали, лицо скуксилось, Грета уже почти рыдала. — Что папа делает? — спросила девочка, всхлипывая и скорее всего прекрасно осознавая, что делает отец. Лакрес пожала плечами. — Давай лучше поиграем, — ещё пара кукол тоже ускользнули со спектакля, разворачивающегося в главном зале. Хохот кукол наполнял воздух, глуша все звуки, кроме крика девушки. — Не надо!.. — кричала она, а затем послышались недвусмысленные стоны. Лакрес выглянула: куклы держали девушку, а мастер взгромоздился на неё и жёстко вбивался в её юное тело. Девушка захлебывалась слезами. — Я, чур, врач! — крикнула одна кукла из комнаты Греты. — А я медсестра, — они играли в больничку, и Лакрес вскоре присоединилась к ним. Прошло два часа, когда послышался крик: — Где ты запропастилась, чёрт возьми, Лакрес? — прорычал мастер, распахнув двери одним рывком. Лакрес одарила его ненавидящим взглядом и слегка откинула голову, презрительно смотря на мастера. — Вы довольны своим злодеянием? — глаза мастера расширились, брови сошлись на переносице. Он схватил куклу, явно с целью отвинтить ей голову. — Папа, нет, не трогай её! — закричала Грета, подскочив, и отобрала куклу. Мастер разжал руки. — Хорошо, но тогда я накажу тебя иначе. Быстро в подвал, — Грета бережно опустила куклу, погладив её, словно успокаивая. Лакрес последовала за мастером. Куклы уже приволокли жертву вниз и совместными усилиями зажимали ей руки. — Что вы со мной сделаете? — спросила она опустошённо, отчаяние читалось в её глазах. Мастер усмехнулся и достал инструменты; Лакрес закрыла глаза. — Смотри, Лакрес, или, может, тебя тоже подержать? — он приподнял верхнюю губу, обнажая крупные зубы. Сначала мастер обрезал жертве волосы, затем вновь обратился к Лакрес: — Возми шило и выколи ей глаза, — повелел он. Лакрес бросила беспомощный взгляд на подруг, но они отводили глаза, исподтишка бросая сочувствущие взгляды. — Нет. Мастер посмотрел в глаза кукле, и Лакрес потянула руку к инструменту, забираясь по одежде и подлокотникам на девушку. — Лакрес, не надо, ты же хорошая!.. — взмолилась жертва, смотря на куклу широко раскрытыми глазами и пытаясь освободить руки. Первый прокол, и лицо девушки исказилось, а рот искривился в ужасающем крике. Побежала кровь. Новый удар. Лакрес выкалывала глаза по кругу, подчиняясь воле мастера, все попытки скинуть путы ни к чему не приводили. Девушка кричала, воздух пропах кровью. — Джана, принеси мне банку со спиртом, — и мастер опустил в сосуд глаза незнакомки. Кукла не смела вмешиваться. Увы, против мастера она была бессильна, и поэтому молча наблюдала, как калечили незнакомку. Затем с неё начали аккуратно снимать кожу. Ей не давали терять сознание, приводя в себя, нажимая точку под носом или пихая нашатырь, а может, была замешана и магия.***
Лакрес вздрогнула, когда её дернули; треск был совсем близко. — Там кабаны, — и правда, вскоре из чащи вылетела стая кабанов. Куклы бросились врассыпную.