trickster and traveller

      Утро почему-то пришло очень быстро, и было оно чрезвычайно громким.       Локи не жаловался на недосып — бывало и хуже, но тёплое одеяло и спящая на груди Кошка не позволяли так просто расстаться с уютной кроватью в угоду какому-то там «эттину с красными зубами». Не его это проблемы — беспокоиться о местных фейри. Ко всему прочему, Лофту очень даже понравилось просыпаться в том же состоянии, что и днём (или скорее парой часов) ранее, а не быть пришитым к собственной постели.       Впрочем, слово «собственная» пришлось ётуну не по вкусу. Оно создавало ощущение, что он принадлежит этому месту, что здесь его новый дом. Но это, конечно же, правдой не являлось. Просто комфорт заставляет забывать некоторые важные вещи. А именно, это — наказание для Локи. И он здесь пленник. С широким спектром привилегий, но всё ещё пленник. Он не должен привязываться к месту, из которого вскоре собирается сбежать.       Но посмотрите на него сейчас: никуда не торопится, нежится в «собственной» постели, гладит не принадлежащую ему кошку и даже не думает об этом доме как о своей тюрьме. А на первом этаже его, скорее всего, будет ждать завтрак и Доран с его странными настойками. Ленивая улыбка почти растеклась по лицу трикстера, но он вовремя остановил себя.       Осторожно, чтобы не побеспокоить спящее на его груди животное, Локи сладко потянулся и собрался было снова провалиться в манящую дрёму, но дверь в комнату распахнулась, и Лафейсон пожалел, что она никак не запирается. На пороге стоял необычайно бодрый, до тошноты свежо выглядящий друид. Кошка тут же встрепенулась и рыжей молнией выскочила из комнаты. Доран, проводив её взглядом, только усмехнулся. — Ко мне она за двадцать лет совместной жизни не привыкла, а к тебе меньше, чем за неделю привязалась, — он хмыкнул. — Сомнительное, правда, достижение. А вообще ты бы был поосторожнее с чужими душами: если когда-нибудь увидишь здесь странную женщину в белом — сразу же беги, закрыв уши. — Не думаю, что ваши банши чем-то мне грозят — вёльва пророчила мне крайне длинную и насыщенную приключениями жизнь. — Такое отношение тебя в могилу сведёт раньше времени. Особенно, если учесть твоё нынешнее довольно смертное состояние. И не злись — тебе это не идёт.       Тяжёлый взгляд, которым Локи смерил Падди, был полностью проигнорирован мужчиной. — В любом случае, заканчивай свои королевские возлежания. Гвиллион уже ушёл, значит, и нам пора приниматься за работу. На кухне — завтрак. И чем быстрее мы с ним покончим, тем быстрее разберёмся с Кровавым эттином. Легко и просто. — Исходя из твоих прежних слов, сегодняшний день должен быть «сложным», и… — Тш-ш, — осадил ётуна кельт, — по пути будешь жаловаться. Не хочу, чтобы ты был мрачен и молчалив всё время.       Но Локи не успел ничего на это ответить — дверной проём уже опустел, а на лестнице послышались тяжёлые шаги босых ног. Младший асгардский принц на это фыркнул и откинул одеяло. Что же, это будет первый раз, когда он покинет стены друидского дома. Пусть и при довольно странных обстоятельствах.       ***       Завтрак, что удивительно, прошёл достаточно спокойно. Закончив трапезничать, Доран сказал, что через четверть часа они должны уже выйти, и скрылся на втором этаже. Локи же решил, что эти пятнадцать минут — отличный шанс поискать необходимые ему вещи. Которые по-прежнему ровным слоем книг, мусора и сокровищ покрывали пол и стеллажи, диван и столы всего первого этажа. Такое отношение к магическим предметам сильно раздражало Лафейсона: он предпочитал точно знать, где лежит то, что при неосторожном обращении может нанести ему серьёзные увечья. Однако в беспорядке, который Доран любовно называл «рабочей обстановкой», такое знание было роскошью. К тому же, почему-то ни Падди, ни фейри не удосужились прибраться после его вчерашней потасовки с гвиллионом, что делало ситуацию ещё хуже.       По истечении отведённого на сборы времени результат был крайне неутешительным. Локи едва нашёл две вещи из длинного списка всего необходимого. Не помогала делу и вертевшаяся поблизости Кошка. Она всё время ластилась, просила погладить, а стоило трикстеру найти, скажем, пучок нужных трав, как она принималась играть с ним и, в конце концов, раздирала его на отдельные веточки, которые дальнейшему использованию не подлежали.       Тяжело вздохнув, младший асгардский принц понял, что со сложившейся ситуацией лучше просто смириться. — А я тебя предупреждал, — раздался голос хозяина дома, — что без моей помощи ты вряд ли что-то здесь найдёшь. — «Друид, я тут собрался сбежать из-под твоего надзора, пока есть возможность. Не поможешь?» — Локи раздражённо фыркнул. — Ты себе это так представляешь? — Ты как бог обмана мог придумать и что-нибудь более оригинальное, — Доран подошёл к выходу, по пути накидывая на плечи лёгкий плащ. — Но я ценю твою честность. Так что поговорим об этом после того, как разберёмся с эттином.       Уолкер открыл дверь и, выставив руку, слегка поклонился, как бы предлагая Лофту первым покинуть дом, ставший местом его заточения. Ётун на это закатил глаза, но всё же поспешил выйти. Падди, раздав фейри какие-то указания, последовал за ним, громко хлопнув дверью.       Прохладный ветер, встретивший их за порогом, немного растрепал Локи волосы и заставил приятно поёжиться. Лофт, впервые за несколько дней оказавшийся на улице, вздохнул полной грудью. Пахло свежей травой, дождём и океаном.       Отсюда открывался простой, но в то же время весьма впечатляющий вид. Друидский дом располагался на небольшой возвышенности, спустившись с которой, вы окажетесь в нескольких метрах от тонкой, извивающейся, как речная змейка, тропинки; сразу за ней — хлипкий на вид заборчик, отделяющий прочную землю и острый обрыв; подойдя к краю, можно увидеть бьющиеся о скалы волны и безграничный водный простор. В день своего прибытия трикстер ничего этого не заметил — был слишком поглощён злостью. — В какую сторону мы направляемся? — наконец спросил он. — В сторону города, на восток, — ответил Доран и сделал несколько широких шагов в сторону тропинки, после чего к нему присоединился и асгардец. — Это не очень далеко — минут пять на крыльях. Но раз уж у тебя проблемы с магией, придётся прогуляться. — Я могу менять облик, пока остаюсь собой, — довольно улыбаясь, протянул Локи — эта своеобразная присказка сильно ему нравилась. — Да? Ну, тогда перекинься в какую-нибудь птицу, и мы быстро долетим до места. — Всё не так просто. Смена формы кое-чего стоит, а как ты сам сказал, друид, у меня сейчас «проблемы с магией». Впрочем, — трикстер усмехнулся и провёл рукой по волосам, — как я и сказал, я могу превратиться в того, кем являюсь.       Доран лишь вопросительно посмотрел на Лафейсона, а в следующее мгновение рядом с Падди шла уже женщина, подозрительно похожая на Локи. Высокая, бледная и с копной блестящих чёрных волос, она улыбалась ему несколько надменной улыбкой. Зелёный с золотым камзол выгодно подчёркивал её фигуру. — Ну приве-ет, — протянул Уолкер, оценивающе изучая свою спутницу. — Леди Локи, полагаю? — Верно полагаешь, друид, и не совсем. Пусть тело моё и изменилось, я по-прежнему Локи. — Интересно, интересно. А какие ещё формы являются тобой, если не секрет? — Волк, лисица и… — Доран немного согнул левую руку в локте, предлагая Локи опору, и она, снова одарив его надменной улыбкой, приняла её. — Сорока? — Увы, но нет, — женщина вздохнула. — Лошадь. — Как-то выбивается он из общей тематики хитрых и умных животных, не находишь? — Я нахожу, что ты опять играешь со мной в игру. Хочешь получить ответы на свои вопросы, ничего не дав взамен. — Тогда не стесняйся удовлетворить любопытство, — Уолкер потёр короткую красную бороду свободной рукой. — Значит, ты оборотень. — Кроме всего прочего, да. Но не такой, как вы. Мне нужны тотемы, чтобы менять обличие. — Да, я читала об этом. — Нашла мою книгу? — Перед тем, как на нас напали, — богиня обмана кивнула. — Какие же у тебя тотемы? — Всецело связывающие меня с твоей семьёй, Локстер. Ворон, медведь, волк… — Значит, по натуре ты птица, — Локи дёрнула плечом и хмыкнула. — Нет, ворон достался мне от сестры; волка, в свою очередь, я унаследовал от отца; медведь был моим личным выбором. А по натуре я лис. — Вор, обманщик, оборотень и хитрец. — Звучит знакомо, да? — едкая ухмылка появилась на лице друида. — К слову, кое-что вспомнил.       Он запустил руку в правый карман своего плаща и достал оттуда небольшой кинжал. Прямой короткий клинок в чёрных с серебряным плетением ножнах и такой же деревянной рукоятью, навершие которой было украшено зелёным камнем. Трикстер узнала в нём последний оплот своей защиты от гвиллиона. Доран протянул оружие богине. — Я подумал, он хорошо тебе подходит, — кельт усмехнулся. — Считай это подарком на новоселье.       Всё ещё пребывая в некоторой фрустрации, Локи нахмурилась, но взяла кинжал и тут же спрятала его за пояс. Разговор продолжиться, однако, не успел — они подошли к небольшому спуску. Берег внизу был устлан крупными, скользкими на вид камнями. Пенясь, о них разбивались мощные волны. Поднялся пронизывающий до костей ветер. Возле самой кромки воды, сгорбившись, сидел кто-то очень большой.       Падди отпустил леди, спустился и снова протянул ей руку. Полностью проигнорировав этот жест, Локи просто спрыгнула вслед за друидом. Уолкер ничего на это не сказал и уверенным шагом направился к фигуре у воды. Женщина пошла следом. — На самом деле, мы давно уже знакомы, — заговорил Доран, когда Локи поравнялась с ним. — Я гонял его с места на место, уводил подальше от селений и более или менее мирных фейри. Пару раз натравливал на него идиотов, искавших славы, пару раз сам убивал. Но, как и все сиды, через какое-то время он возрождался. Но никогда так быстро. Если нам повезёт, мы просто разгадаем загадки, и он уйдёт. — А если нет? — Нам придётся ему в этом помочь, — Падди усмехнулся и сильнее закутался в плащ. — Кстати, с ним необязательно быть вежливым.       Локи его веселья не разделяла. Во-первых, великан великаном не просто так назывался, во-вторых, у неё из оружия был всего лишь полученный совсем недавно короткий кинжал, в-третьих, у Дорана вообще не наблюдалось какого-либо средства самообороны. Конечно, он владеет магией, но друидской, а она не сильно подходит для открытых боевых столкновений. Впрочем, Уолкер сказал, что убивал этого эттина прежде. Значит, всё ещё оставалась крохотная надежда на то, что кельт знает, что делает. По крайней мере, трикстер сильно на это уповала.       При ближайшем рассмотрении эттин оказался великаном не простым, а трёхголовым. И это, по мнению Локи, прекрасно осознававшей, что после фразы «если нам повезёт» им ни за что на свете не повезёт, сильно усложняло ситуацию. Эттин этот обладал внушительной шевелюрой цвета свежей крови, так что одно из своих прозвищ он вполне оправдывал. Касательно другого возникали сомнения, ибо, насколько Лофт могла видеть, зубы у него были скорее чёрного цвета. По крайней мере, у двух крайних, переговаривавшихся между собой голов. Третья молчала и, кажется, даже дремала, так как совершенно не обратила внимания на их приближение. Оружия при великане не было, что, с одной стороны, не могло не радовать, а с другой — оно ему и не нужно было. По габаритам он ничем не отличался от чистокровных ётунов. — Я не слеп, — начала одна голова, как только Доран и Локи подошли достаточно близко. — А я не глух, — продолжила вторая голова; голоса их звучали, подобно ударам огромных валунов о скалистый берег. — Чуем мы друида дух, — в унисон закончили обе и смерили насмешливыми взглядами стоявшую перед ними парочку.       Падди тяжело вздохнул. — Я не один, — поправил кельт, но, не дав головам что-либо ответить, продолжил, — и вообще заканчивайте со своими корявыми рифмами — они никогда меня не впечатляли. Загадывайте свои загадки. — На словах ты дерзкий… — Человечек мерзкий. — Коль нам не ответишь… — Свою смерть ты встретишь.       Эттин, до этого сидевший и кидавший большие голыши в волнующееся море, встал во весь свой недюжинный рост. Он отряхнул руки от песка и скрестил их на широкой груди. Всем своим чудовищным видом он должен был навевать на пришедших ужас, но ни привыкший к такого рода зрелищам Доран, ни имевшая в родственниках ледяных великанов Локи впечатлены не были. Видя, что нужный эффект произвести не получилось, эттин раздражённо фыркнул и встал в более расслабленную позу. — Покрасовались перед моей спутницей? Отлично. А теперь — загадки. — Сколько мы уже друг друга знаем, draoi? — спокойным голосом заговорила правая голова, проигнорировав, кажется, предыдущую фразу кельта. — Неужели тебе не надоело это? — так же мирно произнесла левая. — Мы съедим трёх-четырёх путников и уйдём. — Загадки, — твёрдо сказал Доран. — К тому же, смотри, кто сейчас спит, — правая кивнула в сторону головы, что была в середине. — Никаких проблем не будет. Тебе так жалко несколько бесполезных людишек? — Да, вспомни, как раньше ваш род приносил целые семьи в жертву. Чего тебе стоит? — Загадки, — вновь повторил Уолкер, всем своим видом давая понять, что не намерен отступать.       Локи, не видящая ценности в жизнях каких-то незнакомых смертных, этой торговлей была не впечатлена и совершенно её не понимала. Более того, она была несколько раздражена этим: в такой ситуации намного проще договориться, чем вступать в бой. А то, что бой будет, трикстер даже не сомневалась — упёртость Дорана не могла привести ни к чему хорошему. К тому же, казалось, Падди специально нарывается на драку. Но вот почему — было не понятно.       Эттин тяжело вздохнул, покачал головами и пристально посмотрел на стоящих напротив него пришельцев. — Хорошо, если это — твоя воля, — сказала правая голова и загадала первую загадку. — У чего нет конца?       Лафейсон едва удержалась от смеха. Что это за детский лепет? Она, конечно, читала, что эттины умом не блещут, но всё равно ожидала чего-то более сложного. В конце концов, со слов самого Дорана, этот великан — один из старейших в округе. Но это больше походило на загадки, которые матери задают своим чадам в совсем ещё раннем возрасте, чем на нечто древнее и трудное для решения. — У круга, — несколько меланхолично ответил Уолкер.       Веки средней головы едва заметно дрогнули. Правая же кивнула и повернулась лицом к левой. — Чем меньше, тем опаснее. Что это? — загадала вторую загадку та. — Мост, — не меняя интонации, ответил друид.       Левая голова вторила правой и, кивнув, повернулась лицом к средней. Та начала медленно открывать глаза. Вместе с тем губы её постепенно растягивались в зверском оскале, обнажая те самые красные зубы. — Это что, шутка? — всё-таки не выдержала Локи, не обращая внимания на происходящие с эттином метаморфозы. — Нет, это — традиция, — будничным тоном поправил Доран. — Третья загадка будет про корабль, а потом он мирно уйдёт, и мы отправимся домой. — В какой комнате не был ни один человек? — перебил говоривших тот самый гремящий голос, каким великан обычно пугал путников. — Вот, я же говорил!.. — друид даже несколько приободрился, но спустя пару мгновений, когда до него дошёл смысл произнесённых слов, на лицо его упала тень. — Подожди-ка…       Средняя голова зарычала, и, скаля свои острые красные зубы, эттин размахнулся и ударил огромным кулаком в то место, где стояли кельт и ётун. К счастью, и друид, и трикстер обладали завидной реакцией, а потому смогли уклониться и сейчас стояли по обе стороны от массивной руки великана. — Это не та загадка! — голос Дорана полнился возмущением и раздражением. — В какой комнате не был ни один человек? — вновь прогрохотала средняя голова и замахнулась для повторного удара. — Ты нарушаешь правила! — не уступал Уолкер.       В этот раз эттин целился конкретно в Локи, так как считал её более мелкой, а значит, и более уязвимой и простой целью. Трикстер, опять же, спокойно отпрыгнула в сторону. Проблема была в том, что в этой самой стороне уже начиналось море, и Лофт мгновенно промочила ноги. Тихо прорычав, она поспешила было выбраться из ледяной воды, но промелькнувшая в считанных сантиметрах над головой вторая рука великана помешала ей это сделать. Более того, она заставила младшую асгардскую наследницу пригнуться и сильнее намочить полы камзола. — Заканчивай с этим! Мне надоело, что из-за твоей упёртости, граничащей с полоумием, страдаю именно я, — недовольно крикнула Локи, пытаясь быть громче и бушующих волн, и ревущего эттина, и что-то орущего друида. — Ты же знаешь, что ответ, в ..! — Нет, подожди! — перебил Доран, так же перекрикивая все посторонние шумы. — Это неправильно! Есть определённые условия, которым нужно следовать. А если они нарушаются, то какой в них смысл?! — Тебе ли говорить о нарушении правил, друид?! — Вот только не надо переводить стрелки!..       И, как бы насмехаясь над последней фразой, великан полностью переключил своё внимание на кельта. Два огромных кулака будто превратились в единый стальной шар, который со всей силы обрушился на рыжего мужчину. Ругнувшись себе под нос, Доран длинным кувырком увернулся от атаки. На светлом плаще его расплылись тёмные пятна влаги; прежде собранные в пучок волосы растрепались. — Ссоритесь нынче друг с другом, подобно старым супругам, — раскатисто рассмеялась средняя голова.       Последовала новая попытка ударить Уолкера. Широкое движение руки, в перспективе нацеленное и на Локи, которая находилась буквально в полушаге от желанной суши, в этот раз было встречено друидом. Естественно, из-за разницы в габаритах Доран проехал пару футов по скользким камням пляжа, но атаку всё же остановил. Эттин издал рёв полный боли и, одёрнув повреждённую чем-то невидимым для Локи конечность, прижал её к груди.       Кельт же стоял, чуть пригнувшись. В руках он держал меч с узкой гардой и длинным чёрным лезвием. На секунду трикстер задумалась о том, откуда у Падди вообще взялось оружие (да ещё и в такой удачный момент), но быстро отбросила эту мысль в угоду более интересного явления: обнаружилась причина столь бурной реакции эттина. Лезвие меча буквально полыхало золотистым пламенем, не нанося, впрочем, своему хозяину никакого видимого вреда. — Дирнуин! — раздражённо прошипел великан, злобно скалясь в сторону вышеозначенного оружия.       Друид, кажется, не обратил на это никакого внимания, выпрямился, немного размял плечи и встал в боевую стойку. Локи тем временем поспешила выбраться из воды и зайти эттину за спину. Что было довольно простой задачей, ведь, вопреки ранним предположениям Лафейсон, две другие головы были совершенно неподвижны и никоим образом не помогали третьей следить за противниками. Причина столь странного поведения была для Локи загадкой, но это не помешало женщине воспользоваться открывшимся перед ней шансом.       Пока Доран предпринимал откровенно безуспешные попытки нанести повторный удар эттину, который за какое-то мгновение стал намного проворнее прежнего, трикстер, недолго думая, преодолела разделявшее её и пятившегося великана расстояние, парой ловких движений вскарабкалась ему на спину и, выхватив полученный ранее кинжал, полоснула враждебного фейри по горлу — тому, что принадлежало средней голове. Небольшое лезвие разрезало грубую кожу монстра, будто она была бумажной. Тёмная густая кровь брызнула на камни. Воздух в округе наполнился чудовищным воплем. Раненный эттин схватил всё ещё сидевшую на его спине Локи и швырнул в сторону Дорана.       Друид не замешкался и поймал трикстера, сделав по инерции пару шагов назад. — Отличный удар, шем, — довольно усмехнулся кельт и кивнул в сторону фейри.       Меч, не так давно таинственным образом появившийся у Уолкера, так же таинственно исчез из его рук, обнаружившись, впрочем, совсем скоро в груди эттина. Пламя с клинка мгновенно перекинулось на великана. Боковые головы, молчавшие до этого момента, закричали в агонических муках; средней же оставалось лишь отчаянно хрипеть — рана, нанесённая Лафейсон, была довольно глубокой. Через пару минут на галечном пляже были только Локи, Доран и кучка пепла с пылающим мечом в ней. — Я в состоянии самостоятельно стоять, ты знаешь, — заметил Лофт, скептически изогнув бровь. — О-оу, а я-то надеялся, что ты побудешь леди чуть дольше, — якобы грустно вздохнул Падди, поставив, однако, трикстера на ноги.       Пока Лафейсон поправлял съехавшую одежду и приглаживал растрепавшиеся волосы, Уолкер вытащил меч из пепла, обтёр лезвие о полу плаща и спрятал куда-то за пояс. После он присел над останками эттина и произнёс что-то на своём языке. Ветер, развеявший прах фейри, донёс до Локи лишь тихое íobairt, которому трикстер не придал особого значения: его занимали мысли куда важнее. — Ты заранее спланировал всё это, — сказал ётун, как только кельт подошёл ближе. — Разозлил этого великана, хотя мог просто с ним договориться; не ответил на его последнюю — «другую» — загадку, хотя прекрасно знал ответ; затянул рядовую потасовку, хотя мог закончить её в два счёта… — Я не планировал приход гвиллиона, — поправил Доран, — впрочем, всё, что случилось после, действительно лежит на моей совести. — Не вижу причин поступать подобным образом. — Тебе и не обязательно, — спокойно кивнул Уолкер, но в глазах его плясали бесенята. — Просто признайся, что тебе всё это понравилось. — Каким образом это должно было мне понравиться? — нахмурился асгардец, пряча таким образом тонкую улыбку. — Ты приободрился, и это очень хорошо заметно. Я видел, каким огнём полыхнули твои глаза, когда ты перерезал эттину горло. Тебе нужна была встряска, а то ты так и ходил бы мрачной тенью отца Гамлета. Я уже говорил, что злость не идёт твоему лицу. — Не тебе решать, что мне идёт, а что — нет. — Не мне, — согласно кивнул друид. — Но ты и сам прекрасно знаешь, что порой со стороны видно намного лучше. А теперь, — рыжий мужчина согнул руку в локте, предлагая Лафейсону за неё взяться, — пойдём-ка домой.       ***       На обратном пути на Локи и Дорана произошло ещё одно своеобразное «нападение». Вынужденные сожители были буквально в сотне метров от лавки кельта, когда со спины на Уолкера запрыгнул появившись из ниоткуда парнишка. Всё, что успел в этот момент заметить трикстер, была полосатая шапочка. — Аха! — радостно возопил паренёк, повиснув у друида на шее. — Сражайся как мужчина!       И шутливо укусил его за шею. Доран же, казалось, вообще не обратил на это никакого внимания. Только остановился, после чего лениво скосил глаза на счастливо улыбающегося паренька. На секунду взгляд его стал мягче. — Ах. Нет, — не меняясь в лице и не выражая в действительности никаких эмоций (кроме всепоглощающей усталости), начал Уолкер. — Ты ранил меня. Ах.       Тут всё счастье паренька, как ветром сдуло. Он перестал улыбаться, брови жалостливо поднялись вверх, а на глаза навернулись слёзы. Он судорожно вцепился в кофту Дорана. Примерно в этот момент все и без того хилые предположения Лофта о том, что это — новый враг, рассыпались в прах. — Э-эх? Правда?.. — запаниковал парнишка. — Прости! Пожалуйста, прости меня! — Кай... — Доран теперь уже полностью повернул голову, чтобы посмотреть, что творится с его, так сказать, пассажиром. — Ты не... — Ох, бог ты мой, я ужасный человек! — причитал паренёк, у которого, судя по всему, начиналась истерика. — Я снова уеду из страны! Я… я… Не волнуйся, Доран, я не причиню тебе больше вреда! — Но, Кай... — попробовал Уолкер ещё раз успокоить юношу. — Прости, прости, прости... — продолжал верещать тот, ничего не слыша.       Локи наблюдал за развернувшейся сценой и находился в полном недоумении. Что это вообще такое? Какой-то парень подбегает к ним на улице (к слову, ётун его приближение даже не почувствовал), кидается Падди на шею, а тот даже реагирует так, будто это какое-то рутинное действо. А потом это недоразумение в шапочке начинает истерить, явно не понимая, что большому бородатому мужику, который не так давно убил свирепого эттина, больно от крошечного укуса не будет.       К слову, парнишка этот подозрительным образом походил на Дорана: такие же несколько острые черты лица; такие же рыжие волосы (правда, чуть светлее и намного короче друидовских), частично скрытые полосатой шапкой; точно такой же прямой, с небольшой горбинкой нос. Только вот глаза были то ли голубые, то ли васильковые, да лицо усыпано множеством весёлых веснушек. Однако Локи предпочёл не забивать подобным голову, ссылаясь на то, что, видимо, все ирландцы на одно лицо.       А тем временем Дорану удалось снять юношу со своей спины и поставить на землю. Тот, кстати, держался крайне неуверенно, ноги его сильно дрожали. Лофт заметил, что совсем рядом с этими двумя лежат костыли. Неопределенно хмыкнув, трикстер продолжил наблюдать за происходящим. — Кай, — Уолкер взял парнишку за плечи и несильно встряхнул, — я же просто пошутил. Мы уже обсуждали это: я не фарфоровая ваза — такие глупости мне не навредят. — Н-но... Но ты же, — всё ещё хлюпая носом, пытался говорить юноша, — ты же сказал, что я ранил тебя!.. — Кайлан, — тяжело вздохнул Доран и вытер большим пальцем слезу, катившуюся по щеке паренька, — ты же знаешь, нельзя верить всему, что говорят люди. Давай же, возьми себя в руки, и пойдём домой.       Тот, кого назвали Кайланом, снова радостно заулыбался. Он счастливо кивнул и, опираясь на руку кельта, подхватил костыли. Затем резво пошёл, почти побежал, в сторону друидской лавки. Уолкер и Лафейсон неспешно двинулись вслед за рыжим пареньком. Судя по тому, насколько он уже опережал Локи и Дорана, трудно было представить, что всего мгновение назад этот же парень едва стоял на дрожащих ногах. — Это Кайлан, — вдруг заговорил друид, и некая печаль сквозила в его голосе. — У него совершенно нет способностей к ворожбе; его мать была редкостной идиоткой; будучи очень наивным, в детстве он повредил позвоночник. А я его отец.       «Оу», — всё, что смог на это ответить Локи.