trickster and traveller

или маленькая интерлюдия, которая могла бы быть написана и лучше

      Кайлан попытался сделать глубокий вдох, но вместо этого из груди вырвались рваные хрипы. Белки давно покраснели, капилляры полопались, но слёзы не катились по его щекам. Cолёными кислотными лужицами, от которых ужасно щиплет глаза, они накапливались на нижних веках и исчезали где-то в длинных ресницах.       Тяжело опираясь на край раковины, он снова и снова пытался вздохнуть. Трясущейся рукой он достал из кармана куртки маленький пузырёк с таблетками. Они были розоватыми, как и его слюна — Кайлан слишком сильно закусил щёку. Пошла кровь. Он пытался её сплюнуть, но соединившиеся жидкости были слишком вязкими.       Еле сняв крышку с пузырька, он высыпал на ладонь несколько таблеток. Из-за тремора три из них упали в раковину и исчезли в тёмной неизвестности отверстия для слива. С трудом донеся оставшиеся до рта, Кайлан проглотил лекарство. Судорожные сокращения мышц горла едва дали это сделать. После нескольких секунд ему удалось наконец медленно вдохнуть, а затем выдохнуть сквозь плотно сжатые зубы.       Через пару минут Кайлан возвращается на своё место в главном зале небольшого дублинского паба. Их столик находится в углу, и Вольф сидит, опершись спиной на стык стен. Он увлечённо рассказывает об одном выпивохе, что был здесь всего мгновение назад, а Кайлан мягко улыбается и слушает его внимательно, но не может понять и половины слов, потому что в висках всё ещё стучит кровь.       ***       Панические атаки не были чем-то новым для Уолкера-младшего. Они начались после отъезда в университет. И во взрослую самостоятельную жизнь. Сначала это случалось из-за высокого уровня стресса: большой незнакомый город, новые люди и правила, бешенный ритм жизни и, собственно, сама учёба. Нет, в выбранном направлении (а выбрана была анимация и её создание) Кай не сомневался, но жизнь в крошечном городке на краю страны с ненавязчиво следящим отцом сильно разнежила парня. Проблемы с позвоночником не делали ситуацию легче.       Но он смог со всем этим справиться: взял себя в руки, подучил пару-тройку дыхательных упражнений, завёл друзей, нашёл себе девушку. И ещё одну спустя месяц, потому что с прежней «не сошлись характерами». К Рождеству Кайлан решил устроить знакомство с отцом, но Эмми (так её звали) хорошенько так повздорила с Дораном, и они вынуждены были расстаться по её же инициативе. На каникулах Уолкер-младший познакомился с очаровательным парнем на год его старше, и начались новые отношения. Где-то тут друзья решили устроить ему допрос, чтобы выяснить, по девочкам Кай или же по мальчикам. На странно поставленный вопрос, юноша ответил просто: «Да».       И вот после этого безобидным признанием появились неприятности.       Даже когда вы думаете, что окружены верными и понимающими людьми, всегда найдётся такой друг, который неожиданно воспримет какое-то ваше заявление как оскорбление на свой счёт. Джош посчитал, что ориентация Кайлана его оскорбляет и, не сказав ни слова, разорвал все контакты с Уолкером-младшим. Более того, с ним ушла и последняя надежда на примирение для молодых людей — их общая знакомая Хоуп выбрала чужую сторону.       Кай сначала даже не понял, что произошло. После выходных он как обычно подошёл к группке разговаривавших друзей, улыбнулся им и поприветствовал всех. Ответом ему были пара ледяных взглядов, разворот на 180 градусов, толчок плечом. И ни единого слова. На растерянный вопрос: «Я что-то не так сделал?» — юноша получил лишь виноватые улыбки оставшихся приятелей. Удивлённо хлопая глазами и не понимая произошедшего, Кайлан отправился на первую пару.       Всю следующую неделю он пытался поговорить с Джошем или Хоуп, но это всегда заканчивалось одинаково. Обжигающий взгляд и упрекающее молчание. И каждый день после таких встреч кто-то из знакомых обнаруживал Кая в одном из уголков университета, скрючившегося в приступе гипервентиляции. Медицинский работник на несколько дней отправил молодого человека домой. Так, Уолкер-младший полетел навестить отца в Килки.       Видя удручающее состояние близкого человека, оставшаяся половина друзей сначала побеседовала с этими своеобразными ренегатами их маленького социума (разговор больше походил на одностороннюю пассивно-агрессивную атаку), а потом и с вернувшимся к учебной жизни Кайланом. Они, ничего не скрывая, объяснили причину подобного поведения Джоша и Хоуп и посоветовали не обращать на это внимания, потому что «не все люди подходят друг другу». Уолкер-младший, сильно похудевший, но заметно посвежевший за время своего отсутствия, понимающе улыбнулся и сказал, что постарается меньше переживать по этому поводу. Тем же вечером решено было сходить в любимый паб, чтобы отпраздновать возвращение Кая.       До сих пор Рене — главный инициатор этого похода — задаётся вопросом, что было бы, если бы они отложили празднование до ближайших выходных и насколько все они виноваты в случившемся с Кайланом.       В хорошо знакомом пабе «3 AM» было, как обычно, много завсегдатаев и, учитывая, что это был вполне себе рабочий день, намного меньше — случайных гуляк. Своим названием это место обязано не в меру романтичному хозяину и песне, появившейся больше десяти лет назад. В три часа ночи здесь подавались фирменные коктейли любому посетителю совершенно бесплатно, а слишком засидевшимся клиентам — чашка крепкого чёрного чая с крекерами. Студенты любили это место за атмосферу, крафтовое пиво и Аарона — дурашливого мужчину неопределённого возраста, которому и принадлежал паб.       Итак, в половину восьмого вечера шумная компания во главе с Рене появилась на пороге означенного заведения с твёрдым намерением отвлечься от проблем, повеселиться от души и конечно же знатно напиться. Они как обычно поприветствовали Аарона, он улыбнулся им, при этом отметив, что он давненько не видел Кайлана и очень рад его возвращению, и кивнул в сторону их любимого столика в углу паба.       К сожалению, место было занято. Улыбаясь друг другу и неспешно попивая фирменные коктейли, здесь сидели Джош и Хоуп. Медленно они оба подняли глаза на пришедшую компанию. Примерно в этот момент на Рене нахлынуло осознание того, что всё идёт не по плану и дальше лучше не будет. Но вот Хоуп слегка подвинулась и, адресовав группе друзей лёгкую улыбку, предложила им присесть. «Всем», — и пристально посмотрела на Кайлана. Озадаченные студенты несколько секунд неловко топтались на месте, пока сам юноша, кивнув, не принял приглашение. Снова повеселев, они последовали его примеру. Неуютное чувство в груди Рене на время успокоилось.       Поскольку причиной данного празднества был Уолкер-младший, первый круг выпивки был за ним, и так наконец начался вечер.       Несколько часов всё шло просто замечательно. Приятели хохотали над несмешными шутками, сильно смущая других посетителей, пару раз получили выговор от Аарона, пытались вести себя тише, но бессовестно проваливались в этом плане, ведь, как известно, ничто не заставляет людей веселиться больше, чем фраза: «Всё, ребята, больше не смеёмся». И, конечно, они пили неприлично много алкоголя. И пока небольшая группка во главе с Рене, обнявшись, распевала песни и не попадала в ноты, Кайлан, привыкший вести себя чуть более сдержанно, с мягкой улыбкой смотрел на всё это. Он, как и обычно тихая Хоуп, просто наслаждался общим духом коллектива.       Джош хмуро наблюдал за этим балаганом, сидя за барной стойкой и вливая в себя стопку за стопкой.       В какой-то момент он сказал, что ему нужно подышать воздухом, и, почти никем незамеченный за общим весельем, отделился от шумной компании. Он действительно вышел на улицу и действительно подышал — сигаретным дымом, после чего вернулся в паб, устроился на высоком стуле и заказал первую рюмку водки. У неё был малиновый привкус, и молодой человек поморщился. Впрочем, спустя ещё четыре или пять стопок, Джош к этому привык и даже подумал спросить у Аарона марку напитка. Правда, в этот момент слово «думать» едва ли в полной мере относилось к юноше. Его сознанием правили алкоголь и яркие негативные эмоции, обращённые к одному конкретному ирландцу. Который сидел. За его столиком. С его друзьями. С его девушкой. Наслаждался жизнью. И улыбался.       Fucking faggot.       Какая-то особенно забавная шутка заставила Кайлана засмеяться громче всех, явственно выделяя его звонкий голос в общем гвалте. Джош раздражённо цыкнул. Пошатываясь, он слез с барного стула и подошёл к известной компании. — Эй, Кай, — юноша похлопал по карманам в поисках сигарет, — пошли выйдем. Кажется, я задолжал тебе разговор.       Столик затих. Улыбки медленно сползали с лиц друзей. Обеспокоенные взгляды прыгали от Кайлана к Джошу и обратно. Все знали о слишком миролюбивом характере одного и взрывной натуре другого, и этим вечером никто не хотел смешивать из данных компонентов ядовитый коктейль пьяного конфликта.       Первой решила что-то сделать Хоуп. — Наверное, все разговоры лучше отложить до завтра, — она нервно сжала свой бокал и попыталась улыбнуться другу. — Ничего хорошего из этого не выйдет: ты явно перебрал, Джош.       Он не ответил, только продолжил буравить Уолкера-младшего тяжёлым взглядом. Наконец, он нашёл желанную пачку сигарет, достал одну никотиновую палочку, не поджигая, зажал её губами и, кивнув на выход, молча пошёл к двери. — Кай, нет, — дрожащая рука Рене мгновенно оказалась на плече юноши; снова вернулось тревожное чувство, — он чертовски пьян. Я не могу отпустить тебя одного! — О, не волнуйтесь, — Уолкер-младший осторожно высвободился из цепкой хватки и неуверенно встал. — Мы же друзья. А друзьям нужно общаться, чтобы решать неурядицы. Иначе всё, что мы создавали с таким трудом, будет бесцельно разрушено. Ничего плохого не случится, вот увидите!       Он простодушно улыбнулся всем за столиком и покинул паб. Аарон, видя напряжение знакомых, принёс фирменные коктейли за счёт заведения, хотя на часах было едва за полночь. Пили в полной тишине, ожидая худшего.       Кайлан запомнил, что Джош никак не мог поджечь сигарету и раздражённо кинул зажигалку на асфальт. Она разбилась в дребезги, несколько осколков пластика долетели до кроссовок Уолкера-младшего. Туда же упала и злосчастная сигарета.       Он запомнил, что молодой человек напротив него что-то говорил, размахивая руками, иногда сбиваясь, сплёвывая и продолжая дальше, а сам просто стоял и неотрывно смотрел на кусочек оранжевого пластика, не понимая, какие слова произносит его знакомый. Осколок странно отражал свет от вывески паба.       Он запомнил, что Джош хорошенько тряхнул его за плечо, заставляя посмотреть ему в лицо, после чего что-то яростно прокричал, и у Кая неожиданно брызнули слёзы. Костыли вывалились из его рук, с диким грохотом падая на асфальт.       Он запомнил затуманенные алкоголем карие, почти чёрные, глаза; растрёпанные, местами прилипшие ко лбу волосы; острые носки ботинок, больно впивающиеся в живот. И сильный запах малины, от которого Кайлана тошнит до сих пор.       ***       И все эти воспоминания заиграли новыми красками, когда, зайдя в небольшой паб неподалёку от центра Дублина, они увидели забавного выпивоху, о котором так увлечённо сейчас рассказывает Вольф, ничего незнающий о событиях прошлого. Кай тоже видел его, следил краем глаза, пока уровень стресса не дошёл до максимума, и, не выдержав, юноша быстро удалился в уборную. Что было дальше — уже известно. — Кай.       Уолкер-младший резко поднял голову, от чего на мгновение перед глазами заплясали тёмные пятна. Напротив сидел Вольфганг, рассматривавший его лицо внимательным обеспокоенным взглядом. Кайлан отрывисто выдохнул. — Ты чертовски бледный. Что-то случилось?       Юноша слабо улыбнулся и просто покачал головой, боясь, что голос его предаст. Да, панические атаки не были для Уолкера-младшего чем-то новым, а потому он научился с ними бороться, научился не позволять им рушить его обычную жизнь. Он научился быть сильным и не причинять боль любимым людям.       Вольф тяжело вздохнул и пробубнил что-то себе под нос. — Ты же знаешь, — он потянулся через стол и взял руки Кайлана в свои: они были влажными и холодными, так что блондин попытался их согреть, — хоть я и не силён во всех этих… разговорах, ты всегда можешь поделиться со мной тем, что тебя беспокоит. Я могу хотя бы попытаться понять и помочь, — он крепче сжал ладони Кая. — Меня всегда учили, что нужно быть сильным, что нельзя никого к себе подпускать, чтобы они не смогли навредить. Но… не хочу звучать, как те идиоты из романтических слёзовыжималок, но встреча с тобой изменила меня, помогла стать кем-то большим и лучшим, чем раздолбай с папочкиным комплексом. И я хочу сделать для тебя то же, что ты сделал для меня.       Вольфганг потянул руки Кайлана на себя и невесомо поцеловал костяшки его пальцев. — Тебе не нужно притворяться, что всё хорошо, когда это в действительности не так. — Нет, — юноша покачал головой и мягко улыбнулся, — теперь всё намного лучше. И я знаю, как ты ждал дублинского пабкроула, но давай, — он на секунду замялся, — давай уйдём отсюда. Обещаю, мы ещё вернёмся, но сейчас… — Да вообще без проблем, — на лицо Вольфа вернулся привычный полуоскал. — Я всё равно вряд ли смогу опьянеть: мне было интереснее посмотреть на саму эту культуру и окунуться в атмосферу, чем травиться алкоголем. — О-о, тогда я обязательно расскажу тебе, как в Национальном колледже искусств и дизайна проходит неофициальное посвящение первокурсников.       Кайлан неуверенно встал, взял свои костыли и направился к выходу; Вольфганг, оставив на столе пару фунтов, последовал за ним. — С радостью выслушаю тебя, — он поравнялся с молодым человеком и игриво поцеловал его в щёку.       Они покинули паб и молча пошли по улице спокойным шагом. После помещения, забитого людьми разной степени опьянения, ночной воздух приятно холодил лица, прояснял голову. В такой час даже в большом городе было пустынно: грядущий рабочий день разогнал всех по кроватям, и лишь изредка можно было услышать проезжающую машину или чей-то далёкий смех.       Спустя несколько метров Вольф поинтересовался, куда же они направляются. Вопрос заставил Уолкера-младшего запнуться и остановиться. — Я… не знаю, — он почесал переносицу. — Не знаю, правда. Просто идём вперёд, куда-то туда. Может, куда-нибудь и дойдём в конце концов. — В неизвестности вся прелесть жизни, — Вольфганг усмехнулся. — Доран раньше постоянно мне это говорил. — Старик знает толк. Тогда, вперёд, в светлое будущее?       Молодой человек протянул руку. Кайлан улыбнулся, отдал один костыль своему парню и свободной рукой взялся за его предплечье: так они любили прогуливаться по Центральному парку, пока жили в Нью-Йорке. Вольф сначала ворчал, что они похожи на парочку стариков и, если нужно, он мог бы с лёгкостью нести Уолкера-младшего на руках. Кай хихикал над недовольством юноши, прекрасно зная, что тот ругается лишь для вида и на самом деле считает этот жест актом доверия и даже чем-то довольно интимным. Со временем такие прогулки стали привычным и неотъемлемым элементом их отношений. — Я это… вспомнил тут об одной штуке, — Вольф нервно потёр шею, зажав костыль подмышкой. — Мы с тобой смотрели тот фильм, про компанию, так же ходившую по пабам. — М-м? — Там ещё были такие стрёмные ребята с синей кровью. — А, «Конец света». Он тебе сильно понравился. — Не то слово, Кинг — крутейший мужик, — молодой человек осклабился. — Ну и вот, у них же сначала не получилось по всем пабам пройтись, — Кайлан кивнул, — и они оказались на холме, и встретили там рассвет… — И ты тоже хочешь. — Да, — сказано это было тише, чем обычно. — В Феникс-парке есть холмики, — немного подумав, сказал Уолкер-младший. — Мы можем доехать на автобусе или просто дойти. — Ты уверен? — Да, мы часто там бывали с друзьями, когда я учился. — Нет, Кай, я не об этом, — Вольфганг посмотрел вниз. — Твоя спина… — А что не так? Она вроде на месте, а остальное не так страшно, — юноша посмотрел в тёмное небо и усмехнулся. — К тому же, ты не беспокоился о ней, когда пару дней назад я тебе… — Пешком так пешком! — перебил молодой человек преувеличено бодрым голосом; на щеках его заиграл румянец. — Чертовски полезно для здоровья и достопримечательности можно посмотреть. Я слышал, в каком-то из местных парков водятся олени. — Вольфи… — тихо хихикая, попытался вмешаться Кайлан. — А что ты там про свой университет говорил? До него отсюда, кажется, примерно час ходьбы. Далеко же вы забредали, я смотрю. Поближе места не нашлось, а? — Вольфи, мы не в ту сторону идём. — Я з-знаю, — он тяжело сглотнул и перевёл взгляд на ближайшую мерцающую вывеску, — но ведь до рассвета ещё часа три: вдруг мы проголодаемся, так что можно было бы зайти в какой-нибудь местный магазин и купить что-то перекусить.       Под непрекращающиеся смущённые бормотания юноши они дошли до ближайшего круглосуточного супермаркета и купили там пару сэндвичей в пластиковой упаковке и горячий кофе, который они выпили по пути к парку. Когда Вольфганг наконец успокоился и снова смог смотреть своему парню в глаза, Кайлан рассказал обещанную историю о своём печально известном в узких кругах, но всё же по-своему уморительном посвящении в студенты, в процессе которого были удостоены посещением двадцать два питейных заведения, найден чей-то кошелёк (он принадлежал самому Уолкеру-младшему, но увидев его светящееся счастьем лицо, никто не решился разубеждать его в необычайном везении), разбито три лба, две губы и несчастный телефон в неудачной попытке поцеловаться, а также утеряны гитара и костыль.       Они шли и шли без особой цели, хотя и знали, где должны в конце концов оказаться. Рассказывали шутки, понятные только им двоим, вспоминали истории из прошлого, никак несвязанные с тем, что творилось вокруг, напевали любимые песни, специально не попадая в ноты. И просто разговаривали о пустяках, наслаждаясь сложившейся атмосферой, зная, однако, что это не сможет длиться вечно.