***
Он отыскал Софи на балконе. Сперва Никлаус наблюдал за ней со стороны, проследив за ее взглядом, устремленным на ночное небо, усеянное сияющими звездами. Она не замечала своего наблюдателя, а он не спешил выходить. Ветер играл с кудрями Софи, нежно прикасаясь к ее коже. От его прикосновений ей становилось зябко, но ей так не хотелось уходить, снова запирая себя в стенах комнаты. Свежий воздух очищал разум, а красота ярких звезд, которые выделялись на фоне темного неба, завораживала. — Можно вечно смотреть на звездное небо, не так ли? — услышала она голос за спиной и тотчас обернулась, увидев Клауса, вышедшего из тени. — Сомневаюсь, что вы пришли, чтоб обсудить со мной красоту звездного неба. Софи сейчас хотела побыть одна. Хоть она и не любила одиночество, но предпочитала уединение шумным компаниям и долгим беседам. Спокойствие она ставила превыше волнения и буйства эмоций. Правда порой она не могла быть расчетливой, эмоции не позволяли разуму вставать на главную позицию, что в последствии приводило лишь к сожалению. — Верно, леди Софи, я хотел поговорить на другую тему. — Никлаус бросил на нее взгляд и положил ладони на перила, посмотрев куда-то вдаль. Софи было подумала, что он разглядел что-то в темноте и перевела взгляд на ту же точку, слегка прищурившись. Но не успев заметить ничего особенного, она снова услышала голос Клауса: — Скажите, что для Вас судьба? Софи перевела на него задумчивый взгляд, но он даже не повернул головы в ее сторону. А она погрузилась в свои мысли, но не раздумывала над ответом, а над причиной, по которой Клаус задал такой вопрос. Есть сотни тем для беседы, помимо подобных философских понятий. — Судьба — это то, как всевышний распорядился нашей жизнью. Бог решает, кому жить, кому умирать, кому быть счастливым и удачливым, а кому несчастным, он предрешает, как будет жить человек — это и называется судьбой, — уверенно ответила она. — Решение всевышнего, которому ничто нельзя противопоставить? — Никлаус отчего-то усмехнулся, а Софи нахмурилась, потому что снова вызвала у него смех. — Как-то заучено и сухо звучит Ваш ответ. Вы хоть согласны с собственным мнением? Просто знаете, такие девушки, как Вы, считают иначе. — Есть какая-та особенная классификация девушек? — наигранно удивилась она. — Не посвятите, к какому разряду Вы отнесли меня? — Вы из тех, кто хотят полжизни странствовать и каждый день открывать что-то новое и удивительное, а остальную часть жизни провести в спокойствии, с любимым человеком воспитывая детей. Ко всему прочему, Вы хотите выйти замуж по любви, что даже звучит глупо и в высшей степени наивно. — Почему же это глупо? — не поняла Софи. Она была глубоко поражена тем, что для Никлауса она — открытая книга. Он полностью разгадал ее личность, понял ее стремления и желания, а она о нем не знала ничего, что даже немного пугало и настораживало. — В истинной любви сокрыта наша погибель. Как ни странно, любовь делает нас одинокими, она же открывает наши слабости, а кому это нужно? — он вздохнул. — Но ведь Вы одиноки, а в этом виновна не любовь, — Софи нашла аргумент, который опровергал его мнение. — Верно, в этом виновно ее отсутствие. Любовь коварна и своенравна, кого-то она презирает, кого-то почитает. Я вхожу в число тех, чье сердце не посетило это светлое чувство, но, видимо, заслужено, — Никлаус горько усмехнулся. — Что же Вы такого сделали? — Софи с трепетом поняла, что сейчас приблизиться к двери, за которой скрываются его тайны. — Это не имеет значения, но я хочу, чтобы Вы поняли нечто важное, — он повернулся к ней и положил руки ей на плечи, заставляя вздрогнуть. Но он получил ее внимание. Софи не отрывала от него пристального взгляда. — Пусть судьба нам предначертана, но мы можем вносить свои коррективы. Да, Богом уже давно решено, как люди будут проводить свои жизни, но почему бы не нарушить завет всевышнего, если его решение не по нраву? Помните, Софи, что порой безрассудность и опрометчивость является спасением, и если не изменить судьбу, то жизнь разрушится. Софи и опомниться не успела, как Никлаус уже покинул балкон, пропадая в лабиринте коридоров замка. Она задумчиво взглянула на звезды, словно ждала, что они могут ответить на ее вопросы и избавить от смятения. Она не знала, как ей воспринимать помощь и совет Никлауса, но зато она отлично поняла смысл его слов. Она должна принять решение о том, какую судьбу выберет и какую жизнь желает прожить.Глава 3. Что для Вас судьба?
27 мая 2017 г. в 09:03
Целый вечер Софи была вынуждена провести в обществе людей, которые ей были глубоко неприятны. Лорд устроил званный ужин, где она была обязана присутствовать в качестве его будущей супруги. Но она не могла найти себе места и не знала, кому надо улыбаться доброжелательнее: маркизу де Буланже и его дочери или же старому знакомому лорда — английскому графу Джонатану Смиту. Среди них всех Софи чувствовала себя чужой, и ей все чаще хотелось встать с места и, извинившись, уйти в свою спальню.
Ее сердце не могло найти покоя. Раз за разом вспоминая ссору с братом, она корила себя за излишнюю грубость с единственным человеком, который добавлял в ее жизнь ярких красок, делая время не таким утомительно скучным. А она проявила недопустимую дерзость, поспорив с ним на пустом месте, о чем теперь очень сожалела. Хоть сейчас она была готова отправиться в Пуатье, чтобы принести ему свои извинения.
— Миледи, еще вина? — подошла к ней служанка, отвлекая Софи от раздумий. Та растерянно подняла глаза и поняла, что из-за своей задумчивости пропустила слова прислуги мимо ушей, но, увидев в ее руках бутылку красного вина, она сообразила, о чем спрашивала служанка.
— Нет, спасибо, — произнесла она после недолгой паузы и чуть улыбнулась, стараясь скрыть легкое смятение за непринужденностью.
— Молодой девушке не пристало быть столь задумчивой, — услышала она шепот Паулин де Буланже, которая занимала место рядом. — Может, поведаете причину Вашей отрешенности?
Софи на мгновение замешкалась. Да, она слишком ушла в себя, забыв, что за ней постоянно пристально наблюдают чьи-то глаза. А Паулин вообще всегда хотела найти повод для создания новой сплетни, чтобы таким образом себя развлечь, хоть подобные развлечения явно не говорили о ней, как о даме благородных кровей, но ей, видимо, было не важно, как ее видят другие. В отличие от нее Софи думала о своей репутации и не хотела, чтобы злые языки рассказали о ее задумчивости на ужине, выставив это чувство, как тайные воздыхания по какому-то юноше. А это первое, о чем можно подумать, когда видишь, что молодая леди полностью погружена в свои мысли.
— О, Паулин, я бы с радостью рассказала Вам обо всех гнетущих меня мыслях, — Софи дружелюбно улыбнулась, но потом добавила: — Если бы мы были подругами. К сожалению или к счастью, мы с Вами не столь дружны.
Паулин уже собиралась сказать что-то едкое в ответ, но в этот момент тяжелые двери в зал распахнулись, и в большую столовую вошло семейство Майклсонов. Софи посмотрела на Никлауса и, поймав на себе его взгляд, гордо подняла подбородок. Тот задорно улыбнулся, заметив этот жест. Ее потуги показать, что она глубоко оскорблена, казались ему лишь поводом для забавы.
От Софи не укрылась его усмешка, и она невольно фыркнула. Ему она кажется смешной, не этот эффект она надеялась произвести. Может, все дело в его напыщенности, и он позволяет себе смеяться над всеми? Девушка поспешила перевести взгляд на леди Майклсон, которая заняла место за столом, в знак приветствия улыбнувшись всем присутствующим. Само очарование. Хотя стоит признать, что по внешности она была вовсе не дурна. Милое личико, обрамленное золотистыми кудрями, привлекало к себе мужские взгляды, но лишь женщине было под силу разглядеть, что ее обаяние — лишь оружие, которым она умело пользуется. Вполне возможно, что множество молодых юношей пало жертвами ее красоты, а потом все они остались ни с чем. Леди Майклсон не нужны кавалеры, ей нужны игрушки, марионетки, ей нравится осознавать, что она охотница, а не слабая девочка.
Софи перевела взгляд на старшего брата Никлауса, Элайджу. Вот он производил неизгладимое впечатление. Солидный мужчина с серьезным взглядом и, как правило, спокойным, даже порой излишне холодным нравом, казался рассудительным, и Софи рискнула предположить, что Элайджа здесь только для того, чтобы потушить пламя в душе брата или напомнить сестре, что иногда ей стоит прекращать игру на чужих чувствах.
Что ж, довольно незаурядное семейство. Но Софи все так же упрямо отказывалась признавать свой интерес к Майклсонам, а в особенности к Никлаусу. То, что неуместно, — недопустимо.
Она не заметила, как лорд Брэдберри махнул рукой музыкантам, стоящим в стороне, и встрепенулась, когда услышала звуки музыки. О нет, только бы он снова не стал приглашать ее на танец, чтобы потом отдавить ноги. Но ее худшие подозрения сбылись. Лорд поднялся со своего места и, окинув взглядом сидящих за столом, громко произнес:
— Хватит сидеть на месте. Послушайте, какая чудесная музыка, господа.
Он подошел к Софи и протянул ей руку.
— Позволите?
Она улыбнулась самой натянутой улыбкой, на которую была способна, но на приглашение ответила, проходя под руку с лордом в центр зала. Так хотелось попросить его быть осторожнее и не наступать ей на пальцы ног, но она воздержалась, понимая, что это был бы моветон, как говорят во Франции.
Стараясь сохранять с лордом дистанцию и двигаясь в такт плавной музыке, она краем глаза заметила, что стали формироваться и другие пары. Прямо рядом с ней обольстительная Ребекка Майклсон танцевала с братом Паулин, то и дело обращая на него хитрый взгляд своих ярко-голубых глаз. Софи даже не смогла бы воплотить такой искусительный взгляд, даже если бы очень захотела. Да ей и не нужно завлекать мужчин в свои сети.
Когда лорд прокрутил ее под своей рукой, она не сразу поняла, что это движение служило сменой партнера. Только оказавшись напротив Никлауса Майклсона, она это поняла. Ощутив его ладонь на своей талии, она невольно содрогнулась и слегка опасливо подняла на него взгляд.
— Полагаю, что обидел Вас в тот вечер, леди Софи, — произнес он. — Что ж, примите мои извинения за проявленную дерзость.
Она кивнула, хотя вовсе не должна была так легко прощать оскорбление. Но может у нее неправильное понимание этого слова. Никлаус не был резок с ней, ничуть не повысил голоса, но что-то в его словах ее задело. Возможно, она просто не хотела слышать правды, которую он сумел разгадать.
— Но знаете, Вы ошиблись, когда посчитали, что мне наскучит общество лорда. Как видите, я все еще здесь, вместе с ним, — она и сама не верила в то, что говорит, но чувствовала, что должна это сказать.
— Неужели? — Никлаус приподнял одну бровь, усмехнувшись. — Тогда Вам следует знать, что я никогда не ошибаюсь.
— Ваше сомнение не имеет границ, — Софи только покачала головой.
— А Ваше отрицание очевидного факта загубит Вам жизнь, — прошептал он, наклонившись к ее лицу.
Его слова прозвучали для Софи, словно гром. Она резко замерла на месте. За нее было озвучено то, в чем она боялась себе признаваться. Она собственноручно себя погубит, если продолжит убеждать свою непокорную душу, что все в порядке. Никлаус попал прямо в точку. Только Софи станет это упорно отвергать. Если она признает, что не хочет принимать брак с лордом, то потеряет все, что у нее есть: доверие отца, состояние и положение. Но если проведет жизнь с Брэдберри, то потеряет себя, разрушая свои мечты и стремления.
— Прошу меня простить, — извинилась она перед Никлаусом, поспешно уходя прочь.
Тот вздохнул и, недолго думая, направился следом за девушкой, которая пыталась сбежать не от него, но от правды, что он пытался до нее донести. Клаус точно не мог сказать, зачем он старается вразумить Софи: исходя из ее интересов или же своих желаний?