Omnia Vincit Amor

- Нет, ну правда, если это нытье не прекратится, я кого-нибудь пристрелю! – воскликнула Китнисс. Она понятия не имела, кто скулил всю дорогу, но ей чертовски надоело это слышать. Обернувшись, она увидела ухмыляющуюся Диадему. - Что? – спросила она. - Ох, какой повелительный тон. Мне кажется, нам надо сделать перерыв и найти время для чего-нибудь приятного. Я называю это «сахарным времечком», - пожала плечами Диадема. Серьезно, Первая не переставала ее удивлять, придумывая разную чепуху. Китнисс поперхнулась водой, и брызги разлетелись в разные стороны. Она громко закашляла, пытаясь вздохнуть. Все обернулись и вопросительно посмотрели на нее. Она лишь отмахнулась рукой, все еще пытаясь откашляться. - Сахарное времечко? – прошипела девушка, когда, наконец, успокоилась. - Да, совершенно верно. Так как среди нас присутствуют маленькие девочки, мне приходится следить за выражениями, - застенчиво улыбнулась Диадема. - Никакого «сахарного времечка», - энергично закачала головой Китнисс. - Не вижу причин отказываться от этого, - пропела девушка, и ее глаза заискрились весельем. Она подошла к Марвелу, и они, смеясь, начали о чем-то перешептываться. - Как твой глаз? – спросила Мирта. - Все… все в порядке, - ответила Китнисс, удивленная тем, что разговаривает с ней. Она все еще злилась из-за убийства Иманоля, но при сложившихся обстоятельствах не имела права ее судить. Если она смогла увидеть что-то хорошее в Катоне, сможет найти и в Мирте. - Сильно распухло. Приложи бутылку с холодной водой, это достаточно быстро снимет отек, - предложила Вторая. Китнисс последовала ее совету. Холод хорошо успокаивал боль. - Ты хорошо в этом разбираешься. Общаешься с докторами? Мирта, посмотрев на нее с широко раскрытыми глаза, лишь покачала головой. Притормозив немного, девчонка пошла в заднем ряду. Это было странно. Китнисс, конечно, привыкла к странностям, что было частью ее повседневной жизни, но это было слишком странно, особенно для Мирты. - Может, мы отдохнем? Мы идем уже два часа, - заскулил Бриар. - Нет, - крикнула Китнисс одновременно с Катоном. Она попыталась подавить улыбку, увидев оборачивающегося парня. Не обращая внимания на многозначительный взгляд Диадемы, девушка поспешила к нему, вспомнив, о чем хотела спросить его в начале пути. - Эй, - вырвалось у нее, когда она достигла Катона. Он лишь что-то проворчал в ответ. - Это что-то типа «уйди» или «продолжай, мне очень интересно, что ты хочешь сказать, Китнисс»? – глядя на него, спросила девушка. - Ты только что пошутила, огненная девочка? – удивился он. - Я не все время серьезна, гора мышц! – выпалила она. Он ухмыльнулся, глядя на нее сверху вниз. Китнисс отвернулась, оглядывая лес. - Ну и? – после нескольких минут молчания продолжил Катон. - О, я ждала от тебя очередного подкола, - невинно сказала она. Он лишь закатил глаза, борясь со смехом. - Ты что-то хотела? – наконец решил спросить Катон. - Почему ты не хочешь продолжения Игр? – сразу выпалила она. Его лицо стало серьезным, и он уставился вперед. - Ка… - начала она. - Не надо! – оборвал он ее. Она замолчала, глядя себе под ноги, пока они шли. Катон вдруг остановил ее, не дав врезаться лицом в большой сук. Она покраснела от смущения и нырнула под нависшую ветку, прежде чем пойти дальше. - Они пытались нас убить, - пробормотал он. - Хм? – Китнисс удивилась тому, что он сам начал разговор. - Капитолий. Они пытались нас убить. Я думал об этом всю дорогу до Рога Изобилия, когда мы шли с тобой и Рутой. Сначала я подумал, что это повстанцы напали на нас. До меня доносились слухи в последнее время, что они все еще существуют. Но те планолеты, что мы видели, они особенные. Я видел, как они летали во 2 Дистрикте, где обучаются Миротворцы. Они сделаны специально для того, чтобы перевозить какое-то большое капитолийское оружие, которое использовали в 13 Дистрикте, - он замолчал, о чем-то размышляя. - Они предали тебя. Вот почему ты не хотел продолжения Игр. Ты больше не хотел быть для них развлечением. Ты почувствовал себя обманутым людьми, на которых ты и твой Дистрикт полагались долгое время, - прошептала она. - Мне кажется, они не остановятся на нас. Что если после нашей бомбежки, они убили моих семью и друзей? Моих менторов и всех остальных? – пробормотал Катон. Китнисс не знала, что ответить. - Я постоянно думаю о том, что мог сделать Капитолий моей семье за последние пять лет. Мне снились кошмары обо всем этом. И я могу сказать тебе только одно, Катон, беспокойство не поможет. Это только отнимает время и энергию, которые можно потратить на что-то полезное. Для меня – это забота о семье и о людях, которые меня окружали. Многие люди зависели от меня. Посмотри вокруг. Все эти дети напуганы. Им нужен сильный лидер. Я знаю, что ты по-своему боишься, но ты должен стать сильным, и тогда у этих детей появится герой. И когда ты найдешь свою семью, ты расскажешь им о том, как смог сбежать с Арены и помог этим детям. Ты с гордостью расскажешь, как боролся, выбираясь отсюда, чтобы вновь увидеть их, а дети смогли увидеть свои семьи, - закончила свою тираду Китнисс. Она не смотрела на Катона, поэтому не могла видеть его реакцию. - Но… - он умолк, не договорив. - Что? – спросила она, посмотрев на него. - Я не такой. Я никогда таким не был. Я всегда был просто Катон Селкирк, профи, который должен победить в Голодных Играх и принести славу и гордость своему Дистрикту. Я никогда не был хорошим, - неуверенно ответил он. - Это твой шанс, - ответила Китнисс и направилась в середину группы. - Нет! – воскликнул парень, поймав ее за руку. По ее коже будто прошел электрический разряд, а сердце бешено застучало. - Останься со мной. Помоги мне, - попросил он. У Китнисс округлились глаза. Он просит ее о помощи? Она медленно кивнула, возвращаясь. Катон мягко провел пальцем по ее запястью, прежде чем отпустить, и они продолжили путь. Еще два часа пути прошли в молчании. Китнисс и Катон вели группу ребят через лес. - Пожалуйста, давай отдохнем? – захныкала Рута, подходя к Китнисс. Она заметила, что девочка совсем поникла духом. - Прыгай ко мне на спину, - предложила она. Руки Руты скользнули по плечам девушки, а ноги обвились вокруг талии. Китнисс поправила свой лук, и они пошли дальше. Однако через некоторое время девушка начала ощущать усталость и упала на колени. Рута тут же соскочила с нее. - Мне очень жаль, Китнисс, - сказала девочка, помогая ей встать. - Все нормально, Ру. Я просто не привыкла к лишнему весу, да и травма… - ответила она, указывая на все еще гудящую голову. Прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, Катон поднял Руту и усадил себе на плечи. Китнисс поспешила догнать их. Она удивленно посмотрела на него и не смогла сдержать улыбку. - Что? – хрипло спросил он. - Ничего, - прошептала девушка. Он не переставал ее удивлять, и каждый раз она чувствовала, что ее все сильнее тянет к парню из 2 Дистрикта. По прошествии еще шести часов они добрались до края Арены. Это было понятно по выжженной земле вокруг. На протяжении пятнадцати футов не было ни деревьев, ни кустарников, абсолютно никакой растительности. - Теперь мы можем отдохнуть? – спросила Рута, сидя на плечах у Марвела. Ребята по очереди несли ее. Все, кроме Пита. Сколько бы Китнисс не утверждала (а она около часа распиналась перед ними), что он не виноват, они не доверяли ему после применения «кулака ярости». Еще одно выражение, придуманное Диадемой. - Мы должны отойти немного от Арены, тогда и сможем отдохнуть, - сказал Катон. Китнисс согласилась с ним. Они должны отойти от Арены на столько, на сколько смогут. Через час они дошли до большой поляны с озером. Марвел, с Рутой на плечах, подбежал к воде и начал плескаться. Несколько человек последовали его примеру, наслаждаясь прохладой после долгого времени в пути. Китнисс просто рухнула на землю, прижимаясь щекой к траве. - Китнисс, - послышался нерешительный голос Пита. - Да? – спокойно спросила она. - Мне так жаль, - его глаза печально смотрели на ее синяк. - Ты не хотел, Пит, это вышло случайно, - покачала головой девушка, положа руку ему на плечо. - Эй, женишок, - зарычала Диадема, садясь рядом с Китнисс. Она прожигала его взглядом, и Китнисс пришлось убрать руку. - Итак, расскажи-ка мне, ты действительно любишь Китнисс? – спросила Диадема. В глазах Пита на мгновенье показалась паника, прежде чем он повернулся и ушел прочь. Девушка разразилась смехом. - Что это было? – Китнисс не понимала, почему Диадема вдруг рассмеялась. - Ничего, - покачала головой Первая, растягиваясь на траве рядом с ней. На берегу озера она заметила движение, но это и не удивительно, поскольку все ребята собрались там, подальше от Арены и любопытных глаз Капитолия. Но то, что она заметила, не имело к ним отношения. Она увидела парня, стоящего на коленях возле берега. Он был без рубашки и, черт возьми, его грудь была вся исполосована шрамами. Катон стирал футболку в прохладной воде. Внезапно он опустил голову в озеро и вынырнул, тряся головой, словно собака. Китнисс безуспешно боролось со смехом. Диадема, видимо заметив это, посмотрела в том же направлении. - О, а вот и время для сладенького, - прошептала она Китнисс на ухо, прежде чем направиться к озеру. Китнисс смотрела ей вслед, открывая и закрывая рот, как рыба. Для какого, нафиг, сладенького? Она про нее и Катона? Это нелепо. Затем она вновь посмотрела на парня. Он уже успел надеть футболку, чем очень ее разочаровал. Ее взгляд все еще блуждал по его торсу и напряженным мышцам. Она смутилась и уставилась в небо. Чья-то тень упала на нее через несколько минут, и капли воды попали на лицо. Катон возвышался над ней, словно гигант. - Не хочешь присоединиться к остальным? – удивился он. Она медленно покачала головой, стараясь не смотреть на его широкую грудь. Парень сел рядом, но Китнисс продолжала наблюдать за облаками, не обращая на него внимания. - Значит лук и стрелы. Вот как ты получила одиннадцать баллов? – спросил Катон. - Возможно, - осмелилась улыбнуться Китнисс. - Расскажи, - попросил он и лег на бок, кладя голову на согнутую в локте руку. Она повернулась к нему, принимая такое же положение. - Ну… я вошла. Распорядители к тому времени уже были пьяны. Они не обращали на меня никакого внимания, что жутко раздражало. Я подошла к столу, где лежали лук и стрелы. Мне очень хотелось его использовать, так как я не практиковалась уже несколько дней, - начала рассказ Китнисс. - Почему ты избегала группу подготовки? – спросил Катон. - Потому что Хеймитч, мой ментор, сказал, чтобы я не показывала свои сильные стороны до начала Игр. Единственный, кто знал о том, что я хорошо стреляю, это Пит, - объяснила девушка. - Хороший план, - согласился парень, - мой ментор, наоборот, советовал показать всем все, что я умею, чтобы запугать. - В любом случае, я взяла лук и пошла к манекенам. Лук был крепче, чем я привыкла, поэтому я промахнулась в первый раз. Вот тогда от меня отвернулись даже те несколько человек, что до этого наблюдали. Их интересовали только еда и вино. Я подошла к следующим мишеням и сделала несколько хороших выстрелов, но они даже не посмотрели в мою сторону. И тогда я разозлилась. На самом деле, я пришла в ярость. Они любовались мерзким жареным поросенком с яблоком во рту. Я вспылила и выстрелила в них, - с легкой улыбкой сказала она. - Ты что? – вытаращил глаза Катон. - Ну, не в них. Я выстрелила в яблоко и его пригвоздило стрелой к стене. Но, во всяком случае, они обратили на меня внимание. Это единственное, что волновало меня в тот момент. Я не стала ждать, пока они попросят меня выйти, и, сделав реверанс, вышла сама, - пожала плечами она. Катон просто заливался смехом, глядя на нее. Глаза Китнисс расширились от удивления. Она никогда раньше не слышала его настоящего смеха. - Чего ты смеешься? Я была в ужасе. Думала, что меня арестуют и убьют. И не только меня, но и мою семью, - смеялась вместе с ним девушка. - А ты вспыльчивая девчонка, - сказал он наконец. - Так всегда говорил мой отец: «Однажды, Китнисс, твой нрав тебя до добра не доведет», - ответила она глубоким голосом. - Говорил? – спросил Катон, вспомнив, как Китнисс проигнорировала вопрос ранее, когда его задала Диадема. Ее лицо сразу стало серьезным, и она отвернулась от него. - Огненная девочка? – попытался отвлечь ее парень от мрачных мыслей. - У меня имя есть, - резко ответила она и направилась к озеру, чтобы успокоиться. Даже через пять лет после взрыва, она ненавидела разговоры об отце. Это была ее своеобразная защитная реакция. Даже Прим иногда доставалось, когда она начинала говорить об этом. Китнисс стащила с себя ботинки, закатала штаны и опустила ноги в воду. Она не обращала внимания на веселый смех вокруг. Все, что она ощущала – была пустота. Так было всегда, когда она думала об отце. Она злилась на мать, что та оставила их, когда была так нужна. Красивый брак Камелии и Леониса Эвердин был разрушен. - Китнисс? – тоненький голосок Руты вывел ее из раздумий. Ей удалось выдавить из себя улыбку, хотя это больше напоминало гримасу. - Ты в порядке? – спросила Рута, присаживаясь рядом с ней. - Я… я просто думала об отце, - пробормотала Китнисс. - Ты скучаешь по нему? – посмотрела на нее Рута. - Каждый день, - кивнула девушка. - Я тоже скучаю по папе. И по маме с братьями и сестрами. Я скучаю по ним всем, - призналась Рута. - Не волнуйся, малышка, мы доставим тебя к семье, - заверила ее Китнисс. - И ты тоже скоро увидишь своего папу, - невинно ответила девочка. Боль, словно тиски, сдавила грудь Китнисс. Она напомнила себе, что Рута ничего не знала и, уж тем более, не хотела ее обидеть. - Конечно, Ру, увижу, - ответила она, пытаясь держать себя в руках. К сожалению, девушка не смогла сдержать слезы. - Китнисс? – донесся до нее опустошенный голосок Руты. Китнисс глубоко вдохнула и огляделась вокруг, пытаясь не допустить, чтобы Рута увидела ее в таком состоянии. Это движение привлекло внимание Пита. Она отвела от него взгляд и посмотрела на Диадему. Но та тоже заметила слезы в ее глазах. Они все наблюдали за ней. Ее взгляд остановился на Катоне, который тоже смотрел на нее. И надо же было им всем увидеть ее в минуту слабости. Она вскочила и яростно вытерла глаза, пытаясь остановить предательские слезы. Но это не сработало. Девушка побежала прочь от озера. Кто-то звал ее по имени. - Оставьте меня в покое! – закричала она. Ее голос дрожал, а тело сотрясалось от рыданий. Китнисс бежала по лесу до тех пор, пока не рухнула около дерева и заревела с новой силой. Она плакала из-за себя, из-за ребят, которые погибли на Арене, из-за Иманоля, которого так и не смогла защитить. Она думала о семьях ребят, которые, наверняка, не знали, что они все еще живы. А ее семья, скорее всего, была в опасности из-за нее. Она так отчаянно нуждалась в поддержке отца. - Все, хватит! – сказала сама себе девушка и схватилась за дерево, чтобы встать. Под пальцами она почувствовала углубления, словно на нем было что-то вырезано. Отдернув руку, она в шоке уставилась на слова:

Это дерево является исключительной собственностью Китнисс и Примулы Эвердин. Подпись: Гейл Хоторн.