Omnia Vincit Amor

Предупредив Прим, Китнисс выскользнула из сада. Добравшись до квартиры, она заметила отца, лежавшего с закрытыми глазами на диване в гостиной. Ей все еще было странно видеть его живым и невредимым после стольких лет. У девушки было ощущение, будто она смотрит на призрак, который вот-вот исчезнет в облаке дыма. Она тихо подошла к одному из кресел и села. Отец дернулся и принял сидячее положение. - Извини, я не хотела тебя разбудить, - быстро пробормотала Китнисс. Он выглядел слегка удивленно. - Все в порядке. Мне не стоило засыпать. Я не... - Ты все еще не можешь спать по ночам. Я помню, - закончила за него девушка, вспомнив, сколько раз он говорил ей об этом. Он устало кивнул и лег обратно на диван, стараясь держать глаза открытыми. - Прим водила меня в сад. Я видела цветы... Они прекрасны, - прошептала она. - Я сделал это для вас. Для тебя, матери и Прим. Я надеялся, что когда-нибудь вы увидите их и поймете, как сильно я скучал. Ты говорила, что мать была в депрессии... Я чувствовал себя не лучше, - сказал отец. - Я понимаю, что ты чувствовал. Но... даже если это был не твой выбор, нам от этого легче не было. Мы чуть не умерли. Я не хочу обидеть тебя, но ты должен понимать, почему мне трудно тебя простить. Почему я не могу сделать вид, будто ничего не произошло. - Ты и на мать сердишься, - признал он. - Потому что она хочет сделать вид, будто последних пяти лет не было вовсе. Она быстро простила тебя и надеется, что я поступлю так же. Она не жила без тебя, а существовала. Если бы не я и моя охота, она бы умерла. Я старалась быть сильной, все взвалилось на мои плечи. Она не хочет вспоминать то время, когда бросила дочерей на произвол судьбы. - Твоя сестра меня тоже простила. - Прим было семь, когда ты исчез. Сейчас ей всего двенадцать. Прощение у нее в природе. Я знаю, что Прим счастлива от того, что ты снова с нами и этого достаточно для меня. Я просто хочу видеть ее счастливой, - тихо сказала Китнисс. - Я не сказал тебе спасибо за то, что ты заботилась о них. Ты удивительная девушка, Китнисс. - Мне тоже стоит поблагодарить тебя за то, что смогла выжить и не дать умереть сестре и маме. За то, что научил меня охотиться. За то, что смогла выжить на Играх, потому что ты научил меня обращаться с луком. - Ты должна поблагодарить еще и за то, что вы по моей вине почти не умерли от голода. Ты права, Китнисс. Ты имеешь полное право злиться на меня. Я оставил тебя, и мне нет никакого оправдания. - Я не хочу провести остаток жизни в ненависти к тебе. Я просто не могу простить тебя прямо сейчас, - вздохнула девушка, прежде чем встать и отправиться в свою комнату. Она быстро переоделась в пижаму и забралась в постель. Несколько минут спустя вошла Прим и свернулась калачиком напротив нее, как в старые времена. Китнисс слегка улыбнулась и, обняв сестру, уснула. Проснувшись на следующее утро, она заметила, что Прим уже ушла. Девушка встала и быстро приняла душ. На этот раз она решила оставить волосы распущенными. Надев серые брюки, синюю рубашку с длинным рукавом и простые кроссовки, она вышла в гостиную. Вся семья сидела за большим столом и спокойно завтракала. Китнисс села на свободный стул и принялась за еду, периодически участвуя в разговоре. Через некоторое время раздался звонок. Девушка удивленно пожала плечами и направилась к входной двери. Открыв ее, она увидела Катона. - Нам надо поговорить, - сказал парень. - Куда пойдем? - спросила Китнисс. - В тот лес. За все время пути Катон не взял ее за руку. Он даже не взглянул на девушку. Что-то не так. Добравшись до помещения, он помедлил, подозрительно оглядываясь, а затем вошел внутрь. Китнисс неуверенно последовала за ним. - Катон, что происходит? - спросила она, как только дверь закрылась. Он лишь сделал глубокий вдох и прислонился к дереву. Тишина, воцарившаяся в течение нескольких минут, заставила девушку паниковать. - Мой отец не хочет, чтобы я виделся с тобой, - резко сказал Катон. - О, - это все, что она смогла ответить. Мгновенье спустя он уже сжимал ее в своих объятиях. - Я сказал ему катиться ко всем чертям, - пробормотал парень, целуя девушку в лоб. - Ты не должен был этого делать, - прошептала Китнисс, думая о том, сколько проблем теперь будет. - Он угрожал Катри и Кипарису. Я не мог поступить иначе. Я сказал ему убираться ко всем чертям из нашей квартиры. И если он вернется, я сообщу в соответствующие органы. - И? - Он собрал чемодан и ушел. Мама расстроена, но Ивори и Круцис поддерживают ее. Мне пришлось уйти, потому что я был чертовски зол. Я понимаю, что это все неправильно, он мой отец... Но другого выхода я не вижу. - Я знаю. Ты поступил правильно. Он угрожал сестре и брату... Я понимаю, - успокаивала его девушка. Он кивнул и поцеловал ее. - Спасибо, - пробормотал Катон и потянул ее к ближайшему бревну, чтобы они могли сесть. - Катон... Мне нужно задать тебе вопрос. Я знаю, что это, может быть, слишком быстро... Буквально неделю назад мы были готовы переубивать друг друга, и ты был моим врагом №1. Теперь все изменилось. Ты удивительный человек, Катон. Ты так добр и... Ты просто отлично целуешься, - покраснев, прошептала Китнисс. Он слегка усмехнулся. - Еще у тебя потрясающая семья. И ты защищал меня перед отцом... Так вот, мне нужно знать, кто мы друг для друга? Мы просто друзья, которые иногда целуются? Или же... Катон отвел взгляд и уставился себе под ноги. - Я... А как думаешь ты? - спросил он. Это был самый трудный вопрос, на который ей пришлось отвечать. - Я не хочу быть просто друзьями, - ответила она. - Я тоже не хочу, - улыбнулся Катон, посмотрев на нее. Китнисс улыбнулась в ответ. Несколько минут они просто сидели молча, радуясь тому, что, наконец, признались друг другу. - Будем говорить остальным? - вдруг спросил он, глядя на девушку. - Ну... Диадема и так знает. Мне кажется, Прим, Катри и Рута тоже догадываются. Наши семьи... Скорее всего, они подозревают, но я не уверена, - пожала плечами Китнисс. - У меня есть идея, - улыбнулся Катон. - Что за идея? - подозрительно спросила она. - Не скажу. Но это будет клево, - ответил парень. У Китнисс появилось нехорошее предчувствие. Но это было за мгновенье до того, как Катон заключил ее в объятия и поцеловал так, как не целовал раньше. О, его поцелуи были действительно потрясающими.