Разум или чувства?

Я уже второй час стояла под душем, смывая с себя прикосновения человека, который когда-то был мне дорог. Как легко все разрушить. Достаточно одного слова или поступка и ... Фух. И нет ни любви, ни дружбы, ни доверия. Нет ничего хорошего, лишь боль и пустота. Хотелось плакать, но я не позволила себе. Люк не достоин моих слез, а плакать от боли, будь она душевной или физической, я не собиралась. Пусть сейчас я испытывала и ту, и другую. Но как бы больно мне не было, я не собираюсь себя жалеть, а значит не буду и плакать. Ведь большинство проливаемых нами слез как раз из-за жалости к себе. Струи воды приятно барабанили по телу, расслабляя и успокаивая. Внезапно я вспомнила о Перси. Он обожал воду, говоря, что в прошлой жизни наверняка был дельфином или китом. Он мог часами плавать, не зная усталости, а его способности задерживать дыхание под водой можно было лишь позавидовать. Интересно, как он? Встретил ли свою любовь? Стоп. Это запретная тема. Я не разрешала себе даже думать о нем. Особенно в первый год после нашего расставания, когда приходилось заглушать мысли и сны учёбой. Сейчас я уже без боли думала о нем, воспоминания о наших отношениях были пропитаны лишь тихой грустью и ностальгией по тем моментам, которые сблизили нас. Я грустно улыбнулась. Иногда хочется повернуть все вспять и узнать, как бы сложилась жизнь, если бы было принято иное решение. Как в том старом фильме с Джеймсом Белуши в главной роли. Кажется, он называется "Мистер Судьба". Мысли о зеленоглазом брюнете помогли мне отвлечься от происходящего сейчас в моей жизни. Я выключила воду, вытерлась и осторожно вышла из душевой кабинки. Сделав шаг, я поняла, что уже не чувствую боли, лишь дискомфорт, который я, признаюсь, чувствовала всегда после секса с Люком. Просто он никогда не утруждал себя долгой прелюдией, считая, что я должна возбуждаться также быстро, как и он. Именно поэтому я не получала удовлетворения от нашей близости и все чаще получала удовольствие, лишь оставаясь наедине с собой. Взглянув на себя в зеркало, я вздернула подбородок и, сильнее запахнув халат, вышла из ванной. Если ты думаешь, Люк Кастеллан, что поработил меня, то ты глубоко ошибаешься. Я не боялась встретиться с ним лицом к лицу. Хотя я бы сейчас не удивилась, если бы нашла Люка в гостиной с планшетом в руках и с полным недоумением во взгляде: "А что я сделал, Бетти? Ты ведь хотела секса, так пожалуйста." Я усмехнулась своим мыслям и смело обошла квартиру. Люка нигде не было. Вот и замечательно. Я быстро оделась, взяла сумочку и вышла прочь из квартиры. Я знала, куда мне идти. Туда, где меня всегда ждут, где поддержат и выслушают. Вы думаете я отправилась к родителям? Хм, хотелось бы, но... Мои родители были лишь людьми, которые меня зачали, родили и вырастили, и на этом все. Они не были мне так близки, чтобы я могла поделиться с ними горем, радостью или рассказать о проблеме. Мама была так далека от меня, что в тот день, когда я стала девушкой, я побежала с вопросами не к ней, а к маме Пайпер. Эти мысли заставили меня вспомнить слова Люка о родителях. Сейчас, когда я стала приходить в себя после случившегося, мне стало жаль его. Ведь он никогда не видел истинных семейных отношений, когда муж целует жену, уходя на работу и приходя с неё, когда в доме звучит смех, когда родители нежно касаются друг друга и намекают на что-то большее, думая, что дети их не видят или не понимают, о чем мама с папой говорят. Как ещё Люк мог представлять себе семейную жизнь, если его мать выпивает, а отец иной раз поднимает на неё руку? Конечно, он считал себя образцовым мужем, раз он такой спокойный. Я тоже не видела в своей семье любви. Я никогда не видела, как родители обнимаются или целуются. Их отношения были сухими, они выражали эмоции лишь во время дискуссий на научные темы. Порой я удивлялась, как вообще они умудрились меня зачать?! Вам покажется это смешным, но иногда мне казалось, что я родилась от усердной работы их мыслей, а не естественным путем. Прямо, как дети Афины. Но мне повезло. У меня были подруги, родители которых действительно любили друг друга. Я вспомнила мистера и миссис Грейс, которые жили напротив нас. Джейн, мама Талии и Джейсона, всегда провожала своего мужа до автомобиля и целовала через опущенное стекло, а родители Пайпер вообще не стеснялись выражать свои чувства в присутствии дочери. Как-то Пайпер рассказывала, что однажды вечером, когда они по традиции втроём смотрели фильм, родители в завуалированной форме договаривались о ночном досуге. Пайпер решила пошутить над ними и прямо сказала, что она уже большая девочка и прекрасно понимает, что они говорят о сексе. Я улыбнулась этому воспоминанию. Как же я соскучилась по вам, девочки. Размышляя обо всем этом, я незаметно оказалась там, куда и шла, перед домом, где жили Нико и Бьянка. Я набрала код на замке и поднялась на пятый этаж. После третьего звонка дверь открылась, чтобы представить моему взору Нико в одних шортах. - Бет.... Что случилось? - Я ушла от Люка. Одним из достоинств этого парня было умение не задавать лишних вопросов. Он посторонился от входа и, пропуская меня вперед, произнес: - Проходи на кухню. Я сейчас подойду. - А Бьянка? - Она на задании. Я прошла в кухню, освещаемую лишь светом уличных фонарей. Но даже при таком освещении, я знала, что здесь как обычно уютно и чисто. Интересно, как бы жили брат и сестра Ди Анджело, если бы к ним постоянно не приходила домработница? Сомневаюсь, что здесь было бы так прибрано. Через пару минут я услышала женские голоса и звук закрываемой двери. Ну вот. Кажется, я помешала Нико развлекаться. Вскоре на кухню вошел и сам хозяин. Нико включил свет, на какое-то время ослепив меня, и стал готовить кофе. - Прости, что помешала. - Перестань. Неужели ты думаешь, что я променяю тебя на каких-то шлюх? - серьезно спросил Нико и обернулся, чтобы в следующую секунду подлететь ко мне и, взяв мое лицо за подбородок, повернуть в сторону света. - Какого черта? - воскликнул он, после чего окинув меня взглядом и увидев свежий засос на шее и красноту на запястьях, моментально сложил в голове два и два. - Я убью его, - прорычал парень и двинулся было в сторону выхода, но я поймала его за руку. - Нико, прошу тебя, - тихо попросила я. - Ты его еще защищаешь, Чейз! Он тебя изнасиловал! Или, может быть, скажешь, что эти отметины оставлены с твоего согласия?! И вот тут я не выдержала. Одно дело самой осознавать случившееся, и совсем другое - слышать от других. Я спрятала лицо в ладонях и тихо заплакала. А когда Ди Анджело сел рядом и обнял меня, то меня сотрясли рыдания. Я плакала из-за всего плохого, что было в моей пока еще недолгой жизни: из-за сухих родителей, из-за расставания с Перси, из-за Люка. Я оплакивала то, что было стойко пережито мной, без слез. И сейчас, купая душу в слезах и позволяя, наконец-то, пожалеть себя, я поняла, сильный не тот, кто не жалеет себя, а тот, кто не боится плакать. Любите себя, жалейте себя, и тогда вы будете любимыми. Конечно, можно переборщить и утонуть в эгоизме, но быть вечной жертвой недопустимо. Ищите золотую середину между эгоизмом и самоотдачей, это и будет для вас истинным счастьем. Постепенно я успокоилась. - Спасибо, - я отстранилась от парня, вытирая слезы и с благодарностью принимая бумажную салфетку. - По-моему, мы с тобой опровергаем мнение о том, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, - спустя минуту сказала я. - Абсолютно согласен. Ты слишком много знаешь обо мне Чейз, чтобы я мог тебя захотеть, - пошутил парень и растянул губы в подобии улыбки. Это было поразительно, учитывая то, что этот парень в принципе не улыбался. Такая перемена в Нико, а также то, что я выплакалась, незамедлительно подняло мне настроение, и я смогла улыбнуться. Он налил мне кофе и вышел ненадолго, чтобы вернуться с мазью от синяков. Протягивая ее мне, он спросил: - Врач не нужен? Я отрицательно помотала головой. - Уверена? Я кивнула и с удивлением посмотрела на парня. - Не смотри на меня так, Чейз. Ты не представляешь какое количество трупов изнасилованных девушек я вскрывал, я прекрасно знаю, какие могут быть последствия от жестокого обращения с вами. Я поежилась. Меня иной раз пугала та обыденность, с которой Нико говорил о своей работе. Он усмехнулся, а я выдавила из себя улыбку и решила сменить тему: - А ты, смотрю, решил развлечься, пока Бьянки нет дома? - Типа того, - он снова усмехнулся, - в принципе, мне ничего не мешает и в ее присутствии, но ее вечные подколы относительно того, что я не могу найти девушку, - он развел руками, - я же не виноват, что они сбегают от меня, лишь узнав род моей деятельности, что в принципе неудивительно. Трудно найти девушку, которую не смутил бы тот факт, что я вскрываю труп и одновременно жую бутерброд. Я подавилась. - Я же говорил, - игнорируя мой кашель, произнес парень, и принялся за свой кофе, а я внезапно подумала, что знаю одну такую особу, вот только живёт она в Нью-Йорке. - Я ведь уезжаю, Нико, - сказала я после короткого молчания, и, встретив полный удивления взгляд парня, рассказала о внезапном повороте в моей жизни. - Поздравляю тебя, Аннабет. Я искренне рад за тебя. И я видела, что он говорит правду. Пусть его хмурый образ и нагонял порой страху, но Нико не умел врать, он всегда говорил только правду, поэтому бесхитростным людям с ним было общаться легко, чего не скажешь о лицемерах, которые боялись парня, как огня. Мы допили кофе, после чего разошлись по комнатам, я заняла спальню Бьянки. Стоя перед зеркалом и намазывая свою покрасневшую скулу, я размышляла: "Почему мужчины всегда бьют женщин по лицу?". Наверное, для того, чтобы ещё больше унизить. Ведь окружающие только сделают вид, что поверили в сказку про дверной косяк, а сами будут обсуждать тебя за спиной. К тому же, лицо - это особенная часть каждой женщины. Можно спрятать все: кривые ноги, полный живот, обвисшую грудь, но не лицо. Если, конечно, религия не позволяет тебе надеть чалму. Мне оставалось только надеяться, что завтра я смогу замазать свой синяк. С такими невеселыми мыслями я погрузилась в сон. *** Когда я проснулась, солнце было уже высоко, что было на меня непохоже, ведь я ранняя пташка. Я умылась и пошла в сторону кухни, откуда раздавались голоса Нико и Бьянки. - Я не представляю, как мы ей скажем, - услышала я голос подруги. - Мы должны, Бьянка. Аннабет - сильная девочка. - Не знаю, братишка... Я не стала слушать продолжения, в конце концов, подслушивать не в моих правилах, даже если разговор обо мне. Поэтому я решительно вошла в кухню и незамедлительно сказала: - Выкладывайте. Брат и сестра переглянулись, я ждала. - Аннабет, тут такое дело, - начала Бьянка и вдруг спросила, - ты вообще, как? - Нормально, - ответила я, отодвигая стул и садясь за стол напротив подруги, - Бьянка, говори. Подруга вздохнула и продолжила: - Сегодня ночью я была на задании и... В общем, вот, - с этими словами она пододвинула ко мне несколько фото, которые были сделаны в каком-то клубе. На каждом был запечатлен Люк в обществе красивой девушки. Перебирая фото, я как будто смотрела видео. Вначале девушка просто сидела на его коленях, затем обняла, а на последнем фото они уже жарко целовались. - Меня это уже не интересует, - я откинула от себя фото, как будто это была грязь, - это лишний раз подтверждает правильность моего решения. Но, конечно, как бы я не старалась выглядеть равнодушной, мне было не все равно. По фото я поняла, что это не первая их встреча. Люк так смотрел на неё... А ведь в самом начале наших отношений, я тоже купалась в таком его взгляде. Интересно, как долго они встречаются? Внезапно меня пронзила мысль, и я уставилась на Бьянку: - Погоди, ты сказала, что была на задании. Подруга глубоко вздохнула и произнесла: - Эту девушку зовут Келли, и она любовница одного бандита, которого мы пытаемся закрыть за контрабанду алмазов. По всей видимости, Люк, будучи не последним человеком в почтовой фирме своего отца, помогает им с пересылкой алмазов. Твою мать. Я переводила взгляд с Нико на Бьянку и обратно. Вот значит чем Люк занимался по вечерам, вот что он скрывал от меня! Из ступора меня вывел тихий голос Нико. - Аннабет, - позвал он, накрывая мою руку своей, - нам нужно сегодня забрать твои вещи. Мы пока не знаем точно когда, но скорее всего на этой неделе, Люка арестуют, и его квартира будет опечатана. Пройдут обыски. Мы с Бьянкой не хотим, чтобы там было какое-то упоминание о тебе. Конечно, рано или поздно тебя вызовут на допрос, но ты всегда сможешь сказать, что рассталась с Кастелланом до его ареста. К тому же, послезавтра ты улетаешь. Я кивнула. - Бет, - я перевела взгляд на Бьянку, - Люк в последнее время не дарил тебе ничего ценного? - Смеешься? - спросила я, с трудом сдерживая смех. - Люк забыл про мой день рождения. - Вот и хорошо. Ты меня успокоила. Не хотела бы я найти в твоих вещах контрабанду. А теперь завтракаем и едем за твоими вещами, Нико отпросился до обеда, а у меня отсыпной день. - Спасибо, ребят. Что бы я без вас делала? Я в который раз за последнее время убедилась, что без друзей нельзя прожить в этом жестоком мире. Еще вчера утром я была практически семейным человеком, моя жизнь шла по накатанной дорожке без резких поворотов, а сегодня... Сегодня все по-другому. Именно в таких ситуациях проявляются настоящие друзья, ведь они не побоятся свернуть с тобой на другую дорогу, они поддержат тебя в любой ситуации. И пусть сейчас у меня паршивые времена, я не могу назвать себя несчастным человеком, потому что у меня есть друзья. *** Оказалось, что все мои вещи поместились в две спортивные сумки и чемодан. Как, оказывается, просто уйти от парня. Уходя, я задержалась на пороге квартиры, которая была мне домом на протяжении двух лет, но не оглянулась. Не на что было оглядываться. Люк убил в сердце все чувства и стер из памяти все хорошее, что было между нами. В этот раз я сказала прощай. *** Забросив вещи к Ди Анджело, я решила навестить родителей и сообщить им о своем отъезде. Отперев дверь своим ключом, я переступила порог дома родителей. Хм, этот дом я тоже не считала своим, так и не смирившись с переездом. Родителей я нашла в гостиной за своим обычным делом - обсуждением очередной научной статьи. - Мама, папа, привет! - как можно бодрее поздоровалась я. Стоит отметить, что мазь от синяков сотворила настоящие чудеса, следов вчерашнего происшествия практически не было видно. Поэтому я не боялась, что родители что-то да заметят. - Аннабет, здравствуй, - чинно поздоровалась моя мать. Её осанка, как всегда, была идеально прямой, а голова высоко поднятой. - Здравствуй, дочка, - папа поздороволся со мной более приветливо. Итак, моих родителей зовут Фредерик и Минерва Чейз. И, если одного взгляда на моего отца было достаточно, чтобы понять, что он рассеянный ученый, находящийся под каблуком у своей жены, то моя мать была не так проста. Не зря говорят, что имя накладывает отпечаток на человека, и моя мама это всецело оправдывала. Названная в честь римской ипостаси Богини мудрости, Минерва Чейз олицетворяла собой ум, гордость и неприступность. Но немногие люди помнят о таком значении имени Минерва. Стоило моим одноклассникам узнать имя моей матери, как ее тут же начинали сравнивать с Минервой Макгонагалл - строгой, но справедливой, учительницей из серии книг про Гарри Поттера. И в них было что-то схожее, но лишь малая часть, ведь моя мать была несравнима с этой героиней Джоан Роулинг. Минерва Чейз превзошла выдуманного персонажа по своей гордости, уму и, к сожалению, сухости. Вот и сейчас я не почувствовала никакой теплоты в голосе матери, а следующий вопрос, я уверена, был задан из вежливости, потому что так принято. - Как дела? Как Люк? Я сделала вид, что не услышала вопроса, и сказала: - Мама, папа, я уезжаю в Нью-Йорк. Мне предложили возглавить филиал фирмы. И, если папа вполне искренне обрадовался и поздравил меня, то мама продолжала недоуменно смотреть на меня. Наконец, она открыла рот, но обратилась она не ко мне, а к отцу: - Как ты можешь поздравлять ее, Фредерик?! Мы столько сделали, чтобы увезти ее оттуда? Что?! Мне послышалось? Я хотела уже задать уточняющий вопрос, как мама начала практически кричать на меня. - Ты никуда не поедешь! Я запрещаю тебе! - Что?! - я тоже не стала сдерживать эмоции. - Мама! Мне предложили возглавить филиал! Разве ты не должна быть рада за меня?! - Я была бы рада, если бы ты возглавила филиал где угодно, хоть в Гондурасе, но не в Нью-Йорке! Мы специально с отцом бросили наши научные кафедры там, в Нью-Йорке, и вот, спустя шесть лет, ты заявляешь, что возвращаешь обратно! К нему!!! - Прости... - К сынку этого ... Джексона! - последнее слово мама практически выплюнула мне в лицо. Сердце сжалось, и я уже спокойно произнесла: - Я ничего не слышала о нем все эти шесть лет. Я даже не знаю в Нью-Йорке он или нет. Причем здесь... Погодите, - в моей голове отрывки фраз начали выстраиваться в одну линию, - вы специально переехали в Сан-Франциско? Вы специально увезли меня? Родители молчали, но по тому, как мама поджала губы, я поняла, что попала в яблочко. - И ... - меня пронзила внезапная догадка, и я грустно усмехнулась, - вы подменили конверт из Гарварда, не зря он был распечатан. И нет никакого друга здесь, в Сан-Франциско, ведь я сама выбила себе место в одной из лучших фирм США. На меня обрушилась правда. Все это время родители врали мне. Еще шесть лет назад я усомнилась в том, что Гарвардский университет отказал мне в зачислении, но мама строго настрого запретила мне снова писать туда. И кстати отцу тоже. Ну, хоть он не причастен к этому фарсу, в чем я убедилась спустя две секунды. - Минерва, это правда?! Ты подменила конверт?! - Это все уже неважно. Я должна была оградить нашу дочь от пагубного влияния этого ... парня. В Сан-Франциско обучение не хуже. - Мама, зачем? - в моем голосе больше не было эмоций, только боль. - Потому что он не пара тебе. - Почему ты считаешь, что это тебе решать? Если когда-то вы что-то не поделили с отцом Перси, - я запнулась, мне пришлось набрать в грудь воздуха, так как я не произносила его имя шесть лет, не могла. - Почему дети должны страдать? Времена Монтекки и Капулетти давно прошли. - Брось, Аннабет. Посмотри, как все хорошо сложилось. Ты закончила университет, у тебя прекрасная работа, прекрасный парень, и тебе абсолютно не нужно уез... - Мы с Люком расстались, - спокойно и холодно сказала я. - Что?! - это была новая порция маминых эмоций, которые, кстати, не так часто мне приходилось видеть. - Почему он бросил тебя? - С чего ты взяла, что это он бросил меня? - С того, что только дура может уйти от такого парня! Он сама надежность. Я не выдержала и рассмеялась. Знала бы ты, мамочка, что этот мистер "надежность" вчера сделал. Но я не собиралась посвящать родителей в свои проблемы. Как бы мне не хотелось выплюнуть правду матери в лицо, я сдержалась. - Значит, я дура, мама, - все также спокойно и холодно произнесла я, - послезавтра я улетаю в Нью-Йорк, и никто меня не остановит. Я больше не позволю управлять собой. После этих слов я развернулась и пошла к выходу. - Аннабет Чейз, ты - неблагодарная дочь! Мы все дали тебе! Мы вырастили и выучили тебя! Мы поставили тебя на ноги! Я остановилась и, не поворачиваясь, произнесла: - Ты права, мама, вы мне дали все... Все, кроме любви... И ... знаешь, - я развернулась и посмотрела в глаза этой женщине, на которую я была так похожа внешне, - спасибо тебе. Когда у меня родятся дети, для меня не будет стоять выбора между карьерой и семьей, потому что я прекрасно знаю, что значит расти в семье, где родители озабочены своими амбициями. А тебе, папа, я скажу одно - беги, ты еще молод и красив. Прощайте. Сказав это, я снова развернулась и быстро прошла к выходу. В этот раз я даже не задержалась на пороге и вышла на улицу, даже не обратив внимания на то, что начинается гроза. *** - Я люблю тебя, Воображала, - прошептал парень мне в губы, одновременно прижимая к стволу дерева, под которым мы укрылись. Стоял сентябрь, но дождь, проливаемый черными тучами, был по летнему прохладным, поэтому мы не боялись замерзнуть. Хотя, лично я, все равно не замерзла бы, горячее тело моего парня не дало бы мне этого сделать. Мокрая одежда облепила наши тела, а дождь, который не могли остановить даже раскидистые ветви дерева, продолжал попадать на наши лица. Но это не могло остановить того жаркого поцелуя, в котором мы слились. - И я тебя люблю, Рыбьи Мозги, - практически простонала я, когда Перси с моих губ переключился на шею. Услышав признание, он лишь сильнее вжал меня в себя, продолжая губами повторять путь, проделанный каплями дождя, и этот контраст горячего и прохладного заставлял меня постанывать от захлестнувшего меня возбуждения, выгибаясь парню навстречу и с силой сжимая его черные локоны. За те несколько месяцев, что мы встречаемся, он еще ни разу не был таким напористым. Видимо, всему виной моя светлая футболка, промокшая насквозь и облепившая мою грудь в кружевном лифчике. Да и его вид не уступал моему по сексуальности. Чего стоили лишь черные пряди волос, прилипшие к лицу. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы низ моего живота начинало приятно скручивать. Да, мы были подростками. Но кто сказал, что подростки не могут любить, и что эта любовь - вечная? Я стояла на одной из дорожек парка "Золотые ворота" и смотрела на парня и девушку, целующихся под деревом, где они спрятались от дождя. Одному Богу известно, как я оказалась здесь, но это воспоминание вернуло меня в реальность. Я поняла, что мокрая насквозь от проливного дождя, капли которого стекают по лицу и теряются под одеждой. Вот только у капель был солоноватый привкус. Я снова плакала, и мне снова не было стыдно за свои слезы, теперь я не считала это слабостью. Ведь, если я плачу, значит я чувствую, значит я жива. Я огляделась и, определив, где выход из парка, направилась к нему. Я шла по дорожке и плакала, а дождь смывал слезы и, стекая по лицу, капал на землю, чтобы сразу впитаться в нее. На выходе из парка я оглянулась, но увидела я не дорожки с деревьями, и даже не пустующие скамеечки, я увидела шесть лет своей жизни. Внезапно пришло осознание того, что не мое решение, а следствие чужих прихотей, изменило мою жизнь. Эти шесть лет будто прожила не я. Здесь, в Сан-Франциско жило жалкое подобие истинной Аннабет Чейз. Я сделала глубокий вздох, слезы остановились. Пусть я была в глубокой обиде на мать, но я не могла не признать, что многие из качеств, которые я от нее унаследовала, были незаменимы: решительность, целеустремленность, ум. Но нельзя жить без эмоций и чувств, иначе превратишься в машину, робота. И сейчас, делая шаг в сторону выхода из парка, я была намерена использовать эти качества, чтобы изменить свою жизнь в лучшую сторону. Пусть я не могу вернуть прошлое, но я могу начать все с начала. И я сделаю это. *** Отвальная в офисе была в самом разгаре. Все поздравляли нас, но кто-то делал это искренне, а кто-то, затаив черную зависть. - Ох, Аннабет, поскорее бы это закончилось, - примерно в середине вечера сказала Силена, дотронувшись до рукава моей кофты, - мне кажется, что Милана готова убить меня одним взглядом. - Не принимай близко к сердцу, она завидует. У нее нет и половины твоего таланта. - Просто все это так фальшиво. Сейчас они улыбаются, а завтра продолжат перемалывать наши косточки. Лучше бы мы не устраивали этот праздник. - Если бы мы не устроили отвальную, они бы сказали, что мы неблагодарные свиньи, - шепнула я Силене, и мы одновременно рассмеялись. - Девчонки! Нам будет не хватать вас! - рядом с нами неожиданно оказались близнецы Стоулл. Тревис обнял меня, а Коннор - Силену. - И в отличие от большинства, здесь присутствующих, мы желаем вам покорить Нью-Йорк. Вы, как никто другой, заслужили это назначение. - Спасибо, парни. Мы тоже будем скучать. И это было правдой. Тревис и Коннор были пиар-агентами нашей компании, у них было непревзойденное чувство юмора, а их шутки никого не оставляли равнодушными. - На вашем месте я не спешил бы прощаться, - услышали мы весёлый голос шефа, - в Нью-Йорке нам также нужна реклама. Так что, вполне возможно, что вы поедете туда вслед за ребятами. - О-о-о, Джек, пожалуйста, - одновременно воскликнули братья, падая перед шефом на колени со сложенными в молящем жесте ладонями. Джек захохотал. - Не все сразу, ребята. Пока вы мне нужны здесь, а Нью-Йорк пока обойдётся без нашей рекламы. Я уже наметил план действий. Аннабет, - Джек повернулся ко мне, - удели мне несколько минут, пожалуйста. - Конечно, - я поставила бокал с шампанским на столик и вместе с шефом направилась в его кабинет. - Присаживайся, - он указал мне рукой на стул для посетителей, - у меня есть задание для твоей команды. Я вся обратилась в слух. - Одна из строительных компаний Нью-Йорка устраивает тендер по выбору фирмы, которая представит свой проект торгово-развлекательного центра, и я хочу, чтобы ты выиграла этот конкурс. Я ещё пару недель назад связался с владельцем фирмы и заявил о нашем участии. Правда, мне не удалось повторно связаться с ним, чтобы сообщить имя моего представителя. Он сменил секретаршу, видимо, предпочёл размер бюста мозгам, - Джек скривился, а я улыбнулась. Всем в офисе было известно, что шеф примерный семьянин, а юбка секретарши не должна быть выше колена. - Не волнуйтесь, Джек. Как только прилетим в Нью-Йорк я найду способ связаться с ним. Как называется фирма и как зовут владельца? Джек протянул мне рекламный листок с объявлением тендера, где было название фирмы и адрес. Я опустила глаза, рассматривая листок, а шеф сказал: - О-о-о, у владельца этой фирмы потрясающе интересное имя. Как у греческого полубога. Персей. Чувствуя, что сердце пропустило удар, я медленно поднимаю глаза на Джека и слышу. - Персей Джексон.