D.I.D: По ту сторону разума

      Неделя тянулась слишком быстро и неумолимо. Парень знал, что в скором времени ему предстоит серьёзный разговор, который полностью изменит его жизнь и отношения к Чанелю, но чем дольше он откладывал, тем сильнее боялся. За семь дней Бэк стал настоящим параноиком, который везде видит знакомый силуэт Пака. Ему кажется, что тот преследует его буквально везде. Каждый шорох, вдох, посторонний звук заставляют его сердце быстро двигаться, разгоняя адреналин в крови. Лухан сильно переживает за него, поэтому почти каждый час пытается отправить в больницу. Бледная кожа, огромные чёрные круги под глазами и уже болезненная худоба отпугивает любого человека, который бросает взгляд полный сожаления. Но Бэку на это лишь глубоко плевать. Ему противно смотреть в эти глаза, где за сожалением кроется брезгливость и презрение. Парень не смог вынести такого отношения к себе, поэтому перестал ходить в школу. Бэкхен вновь создал мир, где нет лживых чувств, а собственные эмоции скрываются за маской безразличия.       Чанель пришёл на девятый день, когда парень стал ощущать себя рыбой выброшенной на сушу. Ему катастрофически не хватало воздуха в этой квартире, которую он даже не мог назвать домом. Во сне он видел весёлое лицо Пака, который зовёт его к себе. Такой родной и счастливый, что даже во сне по щекам парня текли слёзы. Ему так невыносимо сильно хотелось прикоснуться к нему, ощутить его теплую кожу и приятный аромат, но он, точно прозрачный летний ветер, ускользал от него. И даже сейчас, когда он стоит на его кухне и с улыбкой смотрит в пустые глаза, Бэку кажется, что это лишь его собственная фантазия, которая превратилась в психическую болезнь.       — Бэкхен? Ты в порядке? — Пак осторожно сжал чужие плечи, но парень тут же дернулся и сделал насколько шагов назад. — Бэк, что такое?       — Зачем?       — Не понял.       — Зачем ты пришёл сюда? Тебя не было неделю, Чанель. Уходи, прошу тебя.       — Бэкхен, мне надо тебе все объяснить. Ты должен знать…       — Что я должен знать?! — Бэк уже срывался на крик. Нервная система дала сбой, а все переживания и злость вылазили наружу, будто давали волю всей накопившейся боли.       — Бэкхен, успокойся, а?       — Заткнись! Не указывай что мне делать, ясно?       — Бэкхен, ты ведешь себя как истеричка. Прекрати кричать и послушай меня.       — Истеричка? Ты совсем стыд потерял? Как я по-твоему должен себя вести? Мой парень - псих с раздвоением личности. Это не одна из радостных новостей, знаешь ли! Ты бросил меня одного и не появлялся девять дней! Что я должен чувствовать? Как я должен себя вести, а?       — Прекрати, — Чанель встряхнул парня, а после вылил содержимое стакана, который стоял на столе. Капли обычной воды стекали по лицу Бена, а его грудь от злости вздымалась быстрее. Парень сжал кулаки и уставился на Пака, который разглядывал лицо напротив. — Все? Истерика кончилась? Теперь то мы можем поговорить?       — Ага, — Бэк кивнул и сел за стол, стирая полотенцем холодные капли. — Говори.       — Бэкки, — сиплый голос парня дрогнул, а уголки губ нервно поднимались и опускались. Пак вытер вспотевшие ладони о штаны и сделал глубокий вдох. — То что я расскажу тебе, возможно, покажется бредом или шуткой, но прошу выслушай меня до конца, хорошо? — Парень кивнул и Чанель продолжил, стараясь избегать внимательного взгляда. Его сердце и без того дико ударялось в ребра, а прежняя уверенность, с которой он спешил к парню, исчезла без следа. — И, Бэкхен, не вздумай винить себя. Тут твоей вины нет.       — Я…       — Просто слушай, — перебил Пак, делая глубокий вдох. — Все началось в детстве, когда я ещё учился в младших классах. Будучи пухлым глупцом, который мечтал завоевать дружбу своих одноклассников, я решил, что единственный способ — сделать из толстяка детского мафиози. Спустя неделю моих попыток доказать, что я не ходячая тушка, а настоящий "альфа", мальчики все же приняли меня, но с одним условием. Одно маленькое унижение нового ученика в обмен на принятие в «самцовые ряды». И я, правда, решил, что способен это сделать, но я не смог. Новый мальчишка был таким тихим и стеснительным, что я совсем забыл о своём задании. Мы начали общаться. За считанные дни мальчик стал для меня настоящим другом, а я решил, что стану для него защитником. Мы проводили вместе почти каждый день, но потом произошло то, что испортило жизнь нам обоим. Его отец погиб, когда он был совсем маленьким, а мать совсем не справлялась в одиночку. Как-то раз я возвращался из дома того мальчика. Зайдя в свою квартиру, я подумал, что отец на работе, поэтому стал спокойно ходить по комнатам. Внутри меня уже тогда будто что-то кричало о чем-то опасном, но я не обращал внимание. Я зашёл в спальню папы, желая найти у него в шкафу парочку его летающих игрушек, но нашёл лишь его самого с какой-то женщиной в постели. Сначала я не понимал, что происходит, но затем, когда женщина повернулась ко мне лицом, я впервые ощутил по-настоящему сильную боль и обиду. Я злился на себя, на них, на того мальчика. Мой детский разум совсем не хотел принимать тот факт, что мой отец сейчас нежится в постели с мамой моего лучшего друга. Я возненавидел всех. Клянусь, я не хотел чтобы кто-то узнал об этом и тем более не хотел зла моему единственному другу, но гнев туманил мне рассудок. Я считал, что в этом нет моей вины, поэтому рассказал об этом всему классу. Но не думал о последствиях. Мальчик возненавидел меня, а я высмеял его при всех. Когда я стал способен здраво мыслить, то сразу же хотел извиниться перед другом, но он закрылся. Та улыбка, что светилась на его лице радостью и счастьем, которую он дарил мне каждый день, исчезла. Бэкхен, я никогда не ощущал себя так паршиво. Мне хотелось кричать и бить все что двигается или просто существует. Было ли у тебя такое, что внутри будто что-то рвется на множество мелких частей, а затем огромные всполохи огня сжигают все, образовывая огромную черную дыру? Я ощутил все это с тройной силой. Бэкхен, я хотел извиниться. Я хотел исправить свой грех, но у меня не получалось. И я ослеп. Перестал видеть мир, который раньше доставлял мне удовольствие. Я закрылся в своей комнате и сидел все время на кровати, думая, что так я смогу хоть немного облегчить свою жизнь. Я не заметил, как стал превращаться в настоящего монстра, Бэкхен. Знаешь, что стало для меня спасительным кругом? Зеркало. Смешно, правда? Смотря на своё худое отражение, я не испугался, а впервые увидел настоящего себя. Чудовище, которое все время пряталось внутри меня. ЛиЁль — порождение меня самого, Бэкхен. Он тот монстр, что прятался и скрывался все время. Он ждал, точно хищник, когда настанет нужное время, и выбрался наружу, создавая настоящий хаос. Бэкхен, он опасный и дикий, понимаешь? Каким бы он не казался тихим и спокойным, но он слишком расчетливый.       — Я, — Бэкхен запнулся и опустил глаза в пол. Слова совсем не хотели выходить наружу, а огромный ком обиды и вины застрял в горле. Отчего-то непрошенные слезы мешали разглядывать свои пальцы, которые парень пытался успокоить от разбушевавшихся нервов. — Мне правда жаль, Чанёль. Я и не думал, что причиной твоей болезни являюсь я. Чанёль, прости меня, прошу. — Парень всхлипнул и опустил голову на стол, ощущая как соленые капли образовывают лужицу. Пак аккуратно поднялся и встал за спиной Бэка, кладя свои руки ему на плечи. Осторожные поглаживающие движения совсем не успокаивали Бёна, а наоборот причиняли лишь невыносимую боль в груди. Он столько дней мучил себя мыслями о том, что Пак псих с раздвоением личности, что он опасен для парня, но он не знал, что причиной этого является его эгоизм циничность. Если бы он тогда поговорил с ним, если бы разобрался в той ситуации, то не создал бы того монстра, что сейчас портить жизнь Паку.       — Бэкки, ты не виноват, слышишь? ЛиЁля создал я, а не ты, — будто прочитав мысли парня, прошептал Пак. Чанёль осторожно поднял парня и развернул к себе лицом, стирая большими пальцами мокрые дорожки. — Только попробуй винить себя, ясно? Извиняться нужно лишь мне. ЛиЁль — мое наказание и проклятие, Бэкки.       — Но, Чанёль…       — Прекрати, — рыкнул Пак и притянул парня к себе, целуя в макушку. — Я не хочу ничего слушать, понял? Бэкхен, я справлюсь со всем сам. Но у меня есть одно условие, хорошо?       — Какое? — Бэк поднял на парня красные глаза и закусил нижнюю губу. Пак хмыкнул: Бэк даже плачущим выглядит слишком мило и прекрасно.       — Ты должен всегда быть на моей стороне, Бэкхен. Чтобы не случилось, я прошу лишь быть рядом со мной и все. Согласен?       — Это единственное, что я могу сделать для тебя, чтобы искупить свою вину, — тихо прошептал Бэкхен, утыкаясь носом в грудь парня. — Согласен.       — Хорошо, — широкая улыбка Пака, была такой искренней и счастливой, что дарила ощущение спокойствия. Казалось, что никаких проблем не существует в их жизни. Но им придется справиться со многими трудностями, чтобы они смогли спокойно вздохнуть.