Непокоренные

Жизнь на корабле вымерла, а точнее, угасла до такой степени, что живее всех был только жужжащий «Иджипт». Сэля благополучно доставили в больницу, где им занялись профессионалы. Медсестра, опознав пациента, немедленно сообщила в полицию. Сиду и Иви пришлось за несколько минут придумать убедительную историю, но она не пригодилась, так как заказчик сделал все за них. Сид связался с ним и сообщил, что доставка груза задержится, и объяснил причину. Заказчик приехал в больницу раньше, чем они сами. Им оказался киккибео: забавное существо ростом метр с кепкой и огромными ушами-локаторами переживало за Сэля больше, чем вся команда. Из его сбивчивой речи Сид понял, что киккибео является хозяином сети аптек, а груз, который он им поручил, это лекарства. На одной из станций произошло массовое отравление, поэтому доставить товар в сроки было крайне важно. Киккебео говорил еще и о злых конкурентах, и о «мой хвост грызть страшный крысы с блохи в голова». Аптеки часто подвергались налетам раттеров, которые искали дурь и ее аналоги. Из-за опасности столкнуться с этими бандитами многие отказывались транспортировать лекарства, и заказчикам приходилось платить огромные деньги. Несчастный киккибео так переживал за состояние Сэля, что заверил прибывших полицейских в том, что «на мой друг, у который три серьга на ухо» напали «головы с жгутами, которые не друг» и хотели отобрать груз, но Сэль мужественно отбивался и в итоге лишился руки. Иви и Сид молча стояли в сторонке и активно кивали. Заказчик, узнав, что «Алма» не отказывается и все же доставит груз, когда их капитан поправится, чуть ли не расцеловал Сида. Киккибео оплатил лечение и операцию, а также попросил Сида сообщать ему о состоянии Сэля, даже если тот чихнет. Шам-ша-ру (а именно так звали заказчика) долго еще допытывался у Сида, выясняя, не нужно ли им что-нибудь еще. Киккибео был готов подсунуть им чуть ли не новый корабль, а отвязаться от него оказалось крайне непросто. В итоге Иви выдала ему список продуктов и кое-каких запчастей, преувеличенно убеждая Шам-ша-ру, что эти вещи нужны им для транспортировки. Киккибео даже интересоваться не стал, как ящик водки поможет им при перевозке его груза, но тотчас же отправился за покупками, обещавшись доставить все до ночи. Сид и Иви вернулись на корабль уставшими. Альбиканке казалось, что забавная речь Шам-ша-ру будет преследовать ее до следующей станции. Они не ели с тех пор как получили сообщение от раттеров, но аппетит так и не появился. В итоге команда ограничилась фастфудом. Рокки не почтила их своим присутствием, хотя ее звали все, даже Исида. Баст сказал, что она не выходила из «Гарпии» с тех пор, как они вернулись на «Алму». Триаянец минут двадцать уговаривал ее пойти в теплую каюту, даже еду приносил, но та так и осталась нетронутой, поэтому пришлось забрать. Иви тоже порывалась с ней поговорить, но Баст, понимая, что ее грубые методы лишь усугубят положение, попросил Исиду не пускать альбиканку в ангар. Баст и Сид остались на кухне вдвоем. — Попробуй с ней поговорить, — сказал Баст, подливая себе кипяток. — Заодно и извинишься. Может, тебя послушает? — По-моему, меня она меньше всего хочет видеть, — вздохнул Сид, грея пальцы о теплую кружку с «Веселым Роджером». — Я не привык извиняться. — Учись. — Ты думаешь, это так просто? — Проще, чем тебе кажется. После того как Баст вызвался помочь Рокки, Сид его зауважал, но не спешил становиться закадычными друзьями. Презрения он уже не испытывал: понял, что это было глупо и даже как-то по-детски. Радовало, что триаянец не заострял на этом внимание, иначе было бы сложнее. То, что кто-то слаб духом, не означает, что он не может стать сильнее. Сид ему мешал, но Баст все равно смог подняться и что-то сделать. Нос он, конечно, не задирал, но вид у триаянца был гордый. — И все же попробуй, — Баст настаивал. — А то замерзнет там, потом сам будешь ее от воспаления лечить. — Эта может… — поняв, что выбора у него нет, Сид оставил кружку в покое и вышел, так и не допив. Впрочем, через минуту он вернулся и полез в верхний ящик, где хранилось какао. Его пила только Рокки. Баст молча наблюдал за тем, как Сид ищет кружку Рокки и выливает содержимое своей в раковину. Триаянец не стал комментировать его действия, хотя продолжал наблюдать третьим глазом. Вооружившись двумя горячими кружками какао, Сид отправился на переговоры. В ангаре было холодно. Если Рокки просидела тут не один час, то наверняка промерзла до костей. «Гарпия» стояла на своем прежнем месте с опущенным пандусом и выключенным двигателем. «Могла бы пандус поднять, чтобы теплее было…» — хмыкнул Сид, но решил не высказывать упрямице нелогичность ее действий. Рокки сидела в своем кресле, забравшись туда с ногами и прижав колени к груди. Ее платьице было совсем тонким и не грело, а от кожаной курточки было мало толку. Сид видел, как покраснели от холода ее пальцы и щеки, как застывало дыхание, как она дрожала, но продолжала упрямиться. Она смотрела на бардачок, в котором лежала пачка леденцов и фантики от них. Сид тоже заметил за Сэлем слабость к этим конфеткам и теперь понимал, почему Рокки на них так смотрит. — Эй… — Сид мягко тронул Рокки за плечо. Она дернулась от неожиданности, но потом подтянула к себе ноги поплотнее и отвернулась в другую сторону. Сид сел на подлокотник пилотского кресла, предварительно поставив одну чашку на панель: из рук Рокки бы точно ее не взяла. На подношение девушка даже не посмотрела, хотя запах какао расползся по всему салону. — Врач сказал, что он выберется, — о состоянии капитана ей уже сообщила Исида, но Сид решил повториться, чтобы оттянуть эпизод с извинениями. — Кровопотеря большая, но не смертельная. Синяки и ссадины сойдут за пару дней. А наш добрый заказчик оплатил ему дорогую операцию, так что Сэлю должны будут «пришить» биопротез руки… При слове «биопротез» Рокки чуть повернула голову, но посмотрела не на Сида, а на чашку с какао, однако так к ней и не притронулась. Она замерзла, устала и напугана, поэтому теплый напиток мог бы поднять ей настроение, но гордость не позволяла соблазниться. Сид тоже не притронулся к своей чашке — он не любил какао. Оттягивать разговор и дальше не было смысла. Да, это тяжело, но что делать? Строить из себя морального урода с завышенным чувством собственной важности Сид перестал уже давно, но порой «сволочь» давала о себе знать. Исправить то, что она натворила, непросто, но все же реально. Главное, не сделать хуже. — Слушай, Рокки, — Сид сдался и решил, что сейчас лучше побыть дураком, а не эгоистом, — прости меня за то, что я наговорил в пультационной. Это была неудачная шутка. Мне казалось, что Сэль не убиваемый, и я имею право так шутить, но ошибся. Ответа он не ждал, но Рокки все же удостоила его взгляда красных глаз. Она перестала прижимать к себе ноги и села по-турецки. Сид рискнул подать ей какао и, к его удивлению, Рокки его взяла. Видать, совсем замерзла. — У меня всегда были проблемы с юмором, — Сид решил продолжить, надеясь, что его болтовня поможет делу. — Я часто доводил сводного брата до слез. Я страшно ревновал отца к нему, поэтому всячески отгораживался от Криса. А тот отчаянно хотел подружиться со старшим братом. Повзрослев, мы, конечно же, нашли общий язык, но дров переломали немало. Я забыл, что у вас нет этого иммунитета. — У тебя есть брат? — вдруг спросила Рокки тихо. Сид ожидал услышать что-то другое, но было приятно знать, что он смог ее растормошить. О своей семье он как-то уже обмолвился, но в детали не вдавался, да и Рокки не была обязана запоминать все это. — Младший, — ответил он, припоминая брата, которого не видел уже довольно давно. — Когда отец женился второй раз, мачеха быстро принесла ему наследника. Поначалу я его ненавидел, а когда моей мамы не стало, так и вовсе кидался на него. Крис не был ни в чем виноват, но я тогда этого не понимал. Он славный малый на самом-то деле. Очень добрый. Даже не верится, что он сын своей матери. — Серьезно? — вяло усмехнулась Рокки, представляя перед собой еще одного Сида. — Ага. У тебя ведь тоже брат есть? Сэль говорил… — Сид прикусил себе язык, но было поздно. — Да, старший, — удивительно, но Рокки ответила совершенно спокойно. Сид отхлебнул какао и через силу его проглотил. Шоколадные коктейли или просто горячий шоколад он пил с удовольствием, а какао почему-то терпеть не мог. На самом деле, причину он знал: в детстве мачеха часто готовила его, но он получался таким ужасным, что после нескольких лет все какао для Сида были одинаково отвратительны. — Мне тоже бывает страшно, — рассказывать о своих страхах или переживаниях Сид не любил и всегда все держал в себе или приглушал алкоголем, но так было раньше. Почему-то именно сейчас, сидя в холодном салоне гражданки в кромешной темноте и с ненавистным какао в руках, захотелось немного открыться. — Пытаюсь свести на нет все негативные факторы, смеясь им в лицо. В глазах других я выгляжу последней сволочью, для которой нет ничего святого, но это лишь самооборона. Я стараюсь не привязываться, потому что боюсь предательства. В моей жизни был один человек, которому я доверял, но он использовал меня. Из-за него я начал пить, не просыхая, курить и даже кололся одно время. Всем было плевать, на то, что со мной. Кроме брата. Он первой обо всем узнал: помню, как Кристофер бегал со мной по клиникам и следил, чтобы я проходил реабилитацию. Почему-то только его я и слушал. Может, не хотел расстраивать, чтобы он за меня переживал — не знаю, но перед ним мне всегда было стыдно. И именно Крис первой вправил мне мозги, когда сказал, что Рей меня использует. Я, конечно, не поверил, а потом лично услышал, как он говорил с мачехой… — А Рей — это твой друг? — робко поинтересовалась Рокки, заслушавшись рассказом. — Обещаешь не ржать? — Угу. — Мой бывший парень. — Оу… так ты… — Так получилось, — Сид пожал плечами. — Мне было лет семнадцать, наверное. Мачеха всячески пыталась вытеснить меня из дома, захватить там власть. Я боролся за свое законное место под этой крышей, но нервы уже сдавали. Начал пить, ходить по клубам и тусоваться в сомнительных компаниях. Там и познакомился с Реем. Сначала мы просто общались как друзья, а потом решили попробовать из любопытства. Понравилось, — он снова пожал плечами. — Мне тогда казалось, что он меня понимает. С ним я чувствовал себя не таким брошенным, а иногда и просто любимым. Крису он сразу не понравился — из-за этого мы сильно поссорились. Встречались мы долго, года два. А потом я узнал, что Рей работал по приказу моей мачехи. Она хотела, чтобы я спился или сдох во время ломки. Расстались мы быстро и громко. Я думал, что так больно мне уже не будет. Думал, что после смерти мамы больнее просто не бывает. Бывает. Пытался залить душевные раны алкоголем — не помогало. Если бы Крис меня тогда не вытащил, я бы действительно спился. И это мне еще двадцать не стукнуло! Рокки впервые увидела, как у Сида блестят глаза. Скупую мужскую слезу он так и не проронил, но дал понять, что и ему бывает больно. Рокки действительно считала, что у Сида набор эмоций, как у кирпича. Ей было трудно представить, как он искренне смеется или плачет, в основном либо хмурился, либо усмехался — этим спектр эмоций и ограничивался. У киборга и то мимика разнообразнее! Но Сид смог ее удивить, да и себя, чего уж там. Он шел сюда с целью выманить Рокки из гражданки и затолкать в каюту, а получился разговор по душам, причем душу изливал он сам. Но как ни странно, стало легче. До этого он делился всем с братом, а после побега на Землю пришлось все держать в себе и притворяться, что не больно. И так пока не появилась упрямая девчонка, за которой пришлось бегать с чашкой какао. — Прости, понесло, — Сид кисло улыбнулся. — Сэль тебе не рассказывал про мою семью? — вздохнула Рокки, привалившись щекой к спинке кресла. — Только то, что брат тебя на деньги кинул. — Тогда лучше сядь. Из всей команды только Сэль знал о том, что пережила Рокки: как родители делили ее вместе с остальным имуществом, как мать пыталась отравить, как они сбежали и осели на заправке, как работали на износ за еду, какие издевательства она терпела, как ее предал брат, как избил начальник до полусмерти, как с синяками и ссадинами отрабатывала украденные деньги. Сэль это знал, а Сиду лишь предстояло узнать. Он слушал ее и в очередной раз поражался, какими жестокими могут быть люди. Доброта и искренность становятся редкостью, которая постепенно утрачивает свою ценность. Те, кто смог сохранить их в своем сердце, почему-то страдают от жестокости «пустых». — Сэль — единственный, кто не пытался меня использовать, — сказала Рокки, завершая свою повесть. Сид был впечатлен, даже зарекся издеваться над Рокки слишком часто. — Сэль — классный мужик, — согласился он. — Ну что, жопу отморозила? Пошли отсюда, а то я пальцев уже не чувствую. Рокки охотно приняла его руку и позволила Сиду рывком выдернуть себя из кресла. Ноги жутко затекли, а пальцы онемели, но девушка была в полной боевой готовности. Сид тоже почувствовал прилив бодрости и какое-то приятное облегчение. Он гордился собой и в то же время был рад, что они помирились. Дружить интереснее, чем сотрудничать.

***

Команда отправилась навестить капитана сразу после завтрака. Настроение у всех было приподнятое, хотя осадок после недавних событий давал о себе знать. Говорили мало и только по делу, боясь сказать что-то лишнее. Сид так и вовсе молчал и вел себя крайне сдержано — Баст даже начал на него коситься, не заболел ли? Лететь пришлось на двух гражданках, но, к счастью, парковка перед больницей пустовала. Медсестра-андроид выдала всем гостевые халаты и подсказала, в какой палате лежит пациент. По пути команда столкнулась с доктором, на которого та накинулась с расспросами. Услышав, что операция прошла успешно и прогноз благоприятный, вся четверка успокоилась. Судя по лицу доктора, он не любил, когда пациентов навещала целая орава родственников-друзей-коллег, но эту шайку он побоялся останавливать и молча посторонился. Все палаты просматривались из коридора через стекло, которое при желании можно закрыть жалюзи. Комнаты просторные, светлые и чистые, даже уютные. Все оборудование новое, будто бы только что распаковали. Койка, на которой лежал пациент, широкая, удобная и легко регулировалась при помощи кнопок. Скучные белые стены украшали картины с простыми и приятными пейзажами, большие часы, грамоты врачей, для которых не нашлось места в ординаторской, а в углу скромно примостилось небольшое растение, напоминающее пальму-недоросток. В палате, что самое приятное, отсутствовал запах больницы — пахло чем-то хвойным. Сэль лежал под капельницей, но не спал. Его левая рука была обильно забинтована и напоминала боксерскую перчатку. Гематомы налились синевой, а ссадины покрылись корочкой. Синяк под глазом выглядел особенно жутко, но врач сказал, что зрению это не угрожает. Сэль листал какую-то гала-газету, найденную на тумбе рядом с вазой для цветов. Читать с подбитым глазом было тяжело, поэтому он просто разглядывал фотографии. В дверь тихонько постучали, и в проем просунулись четыре головы. Сэль прыснул и что-то прокряхтел. Команда расценила это как разрешение войти. Сид первым делом задернул жалюзи, чтобы никто из персонала их не увидел: медсестры запросто могли их прогнать, сказав, что пациенту нужен покой. Баст положил на тумбочку фрукты, которые они купили по дороге. Иви прыгнула на подоконник, открыв форточку, чтобы проветрить душную палату. Рокки плюхнулась на кровать и едва не заревела при виде многочисленных синяков — вблизи они выглядели еще хуже. Сэль заметил, как она прячет блестящие от слез глаза, и улыбнулся. — Эй… — из горла вырвался кашель. — Не реви, я ж живой! Но Рокки была безутешна и плюхнулась Сэлю на грудь, глухо разрыдавшись. Он не стал ей говорить про сломанные ребра, поэтому мужественно терпел и гладил уцелевшей рукой по волосам. Рокки слушала, как ровно бьется его сердце, и успокаивалась, но не спешила вырываться из объятий. А Сэлю было приятно, хоть и больно. — Вы психи, — усмехнулся капитан. — Зачем за мной поперлись? Вас же могли убить! — Ой, напугал, — Иви фыркнула, поймав брошенное Бастом яблоко. — Честно говоря, мы хотели тебя бросить, но решили, что так будет слишком скучно. Так что пришлось выручать. — Как вам это удалось? Вы корабль продали? — Сэль не знал, что случилось с раттерами, но догадывался, что ничего хорошего. — Мы психи, а не самоубийцы, — с важным видом заявил Сид. — Я не настолько отмороженный, чтобы воевать с Исидой. Эти двое, — он подбородком указал на Баста и Рокки, — обменяли тебя на наркотики. Сэль аж побледнел. Он мигом отодрал от себя Рокки и серьезно посмотрел ей в глаза, а она лишь улыбалась, как и все. Сэль решил, что его просто разыгрывают, но все же очень не хотел, чтобы к его убийству сенаторской дочки прибавилась еще и торговля наркотиками. — Ага, те еще дилеры! — охотно подыгрывала Иви. — Когда Баст рассказал, я аж стоя аплодировала. Сэль перевел свой беспомощный взгляд на триаянца, и тот ему все рассказал. Если бы не сломанные ребра, Сэль бы тоже похлопал, а пока мог лишь смеяться и плакать не то от болезненных ощущений, не то от истории с пакетиками. Впрочем, смеялись все, даже Рокки, которая в этой повести была главной героиней. Вспоминая, в какие ситуации они попадали, Сэль не ожидал от них столь продуманных действий, тем более от Рокки. Версия со взрывом казалась куда убедительнее, но команда его приятно удивила. Впрочем, Сэль и не думал сомневаться в их потенциале. Он еще многого не знал об их возможностях, но уже боялся узнать. — Это просто гениально! — признал Сэль, смахивая слезы. Команда собой гордилась и не скрывала этого. — Ты теперь их вдвоем не отпускай, а то в следующий раз контрабандой промышлять начнут, — Сид щелкнул Баста по уху, за что тот показал ему язык. Безусловно, то, что команда кинулась спасать капитана, говорило о многом. План, конечно, был далек от совершенства и вряд ли бы сработал против кого-то другого. Рокки и Басту просто повезло, что им пришлось иметь дело с раттерами, а не с кем-то еще. — Это все, конечно, круто, но а с раттерами что? — Сэль не переживал за Тофа и его ребят, он хотел узнать, нет ли опасности для его собственной команды. — Сколько всего их было, мы не знаем, — отвечать начал Баст, переглядываясь с подругой-аферисткой. — Двоих мы скрутили и связали, остальных заперли в каютах, а главаря… Либо он нас, либо мы его. Выбора не было. Сэль быстро догадался, кто выстрелил, но ничего по этому поводу говорить не стал. — А полиция? — Официальная версия — самоубийство в приступе острой ломки, — Иви уже штудировала новостные сводки через ПК. — Расследование еще идет, поэтому, когда эксперты поймут, что в пакетиках сахар и листья какого-то кустарника, начнутся вопросы. Боюсь, они быстро свяжут эти два события. Валить нужно, братцы, — подытожила она, бессовестно выбросив огрызок из окна. — За состоянием руки я смогу следить и на «Алме», — сказал Сид, незаметно вытащив из пакета мандарин. — Я уже работал с биопротезами, ничего сложного нет, к тому же оборудование позволяет. Вот только как тебя отсюда вытащить… — Ну, тут вам я могу помочь. Дверь закрылась с тихим щелчком, впуская в палату незваную гостью. Судя по черному платью с кружевами, обильно накрашенным темными тенями глазам, тройному слою фиолетовой помады и растрепанным волосам, женщина сбежала с чьих-то похорон или собиралась на них, но решила заскочить к Сэлю по дороге. Белый халат на плечах был явно лишней деталью, что портила столь мрачный образ. Женщина оглянулась на жалюзи и, поняв, что из коридора ее никто не увидит, скинула туфли и отшвырнула в сторону. — Надо было идти в кроссовках, — вздохнула она, приближаясь к койке больного. — Ну что, чудо мое ненаглядное, колись, где тебе так бока намяли. — Ара! — Сэль с трудом узнал подругу без ее побрякушек и мистического образа гадалки. — Какая ж тварь должна была сдохнуть, чтоб ты так вырядилась? — Судя по всему, Тоф, — Ара поставила на тумбу свой пакет с гостинцами. — Он и его шайка тут уже около недели околачиваются. Ты его грохнул или ребятки твои? Впрочем, неважно. Их «манту» реквизировала полиция, а экипаж увезли в ближайший участок. Самого Тофа судмедэксперты забрали на вскрытие. И если не хочешь, чтобы следующим вскрыли тебя, то самое время валить со станции. Сэль уже настроился на словесную борьбу, но вовремя заметил, как ошалело команда таращится на Ару. Пришлось их познакомить. Доверием к новой старой знакомой никто не проникся, особенно Рокки. Одни приятели Сэля уже пытались «подружиться». Но Ара выглядела не так внушительно, как раттеры. Она сразу сказала, что поможет только в том случае, если ее подбросят до другой станции. Сэль даже протестовать не стал: зная Ару, лучше согласиться сразу, пока проценты не набежали. Гадалка предложила самый простой и действенный план, но команда его не приняла по одной простой причине — для реализации затеи хватало и одной Ары. После громких препираний в участники спасательной операции каким-то боком записали и Баста, как самого тихого и незаметного из всей команды. Но так как его назначили на роль пилота «Гарпии», радости в его глазах не прибавилось. Нехотя команда утвердила замысел гадалки, но тут время посещения подошло к концу, и злая медсестра выгнала всех вон.

***

Ара взяла в ординаторской медицинский халат и прикинулась новенькой медсестрой на стажировке — это позволило ей свободно передвигаться по больнице. Но она старалась не светиться перед персоналом, чтобы избежать лишних расспросов. Ара маялась по коридорам, делая вид, что трудится не покладая рук, хотя на самом деле просто бродила с тележкой туда-сюда. Некоторые пациенты ее шугались, принимая не то за патологоанатома, не то за современное воплощение старухи с косой — халат лишь подчеркивал ее мрачный образ, делая его еще более пугающим. Когда на станции наступила ночь, Ара оставила свой недопитый кофе и поспешила в палату Сэля, пока его не перехватила другая медсестра. Ночью некоторых пациентов выводили на прогулку по территории больницы: время спокойное, прохладно и тихо. Ара не собиралась тащить Сэля на себе, поэтому позаимствовала кресло-каталку. Сэль долго упрямствовал, но под шквалом угроз о родовом проклятье все же сдался. При больнице была обширная территория с зеленым газоном, небольшим огороженным прудом, беседками и коваными скамейками, где отдыхали пациенты и смотрящие за ними медсестры. Удобные широкие тропинки предназначались как раз для тех, кто не мог самостоятельно ходить. Ара намотала по ним пару кругов, рисуясь перед другими сотрудниками больницы, и, когда на нее перестали коситься, свернула с прокатанной дорожки на брусчатку. У Сэля от экстремальной езды по внедорожью заболели все синяки, не говоря уже о сломанных ребрах. Брусчатка вела к парковке, которая, к счастью, была заасфальтирована. Сэль не уставал поражаться женщинам: Ара, мало того, что была в узком платье и на каблуках, так еще и умудрялась бежать и толкать тяжелое кресло одновременно. «Гарпия» обдала их теплыми потоками воздуха, но показалась из-под «невидимки» только при приземлении. Едва не сломав каблук, Ара затолкала Сэля в салон вместе с креслом, не подумав о том, чтобы оставить его на парковке. Сэль, кряхтя и стоная, перебрался на законное место Рокки и принялся убеждать себя, что до медотсека он дойдет на своих двоих. Реквизированное кресло пустовало недолго — в него плюхнулась Ара и принялась оценивать ущерб, который пришелся на нее туфли. Каблук расшатался, но еще держался. Бубня себе под нос, что в следующий раз непременно купит кроссовки, гадалка отбросила обувь в темный угол и блаженно вытянула ноги. «Алма» к тому времени уже покинула порт и висела под куполом искусственной атмосферы. Когда Исида получила от Баста сигнал, то открыла боковой заслон и, дождавшись, когда гражданка сядет, начала разворачивать корабль хвостом к станции. Сид выхватил Сэля прямо в ангаре и, вновь усадив в злосчастное кресло, покатил в медотсек. Там он продержал его около часа, если не больше. Сэль наконец-то смог увидеть свой биопротез и тут же попросил Сида замотать его обратно. Рука была прозрачной и мягкой, как силикон, и совсем не держала форму и болталась. Внутри виднелись синие и красные ниточки, которые должны были превратиться в кровеносные сосуды. Кости имели вид серых трубочек, от которых тянулась белая сеть будущих нервов. При виде биопротеза у Сэля сложилось впечатление, что к его руке приделали медузу-киборга. Сид же был полностью доволен увиденным, отметив, что процесс «приживления» идет очень хорошо. Но просьбу Сэля выполнил, всучив ему перчатку и повязку-косынку, чтобы рука не болталась. Сломанные ребра, по словам Сида, быстро срастутся под действием регенератов, главное — следить за тем, как они срастаются. Еще в больнице Сэля обкололи обезболивающими, поэтому, кроме тяжести и сонливости, он ничего не чувствовал. Сэль вышел из медотсека поникший и уставший, но вместо того, чтобы пойти в каюту отсыпаться, направился в сторону кухни. У плиты порхала Ара, а Иви, Рокки и Баст, как голодные падальщики, следили за каждым ее движением. Она успела переодеться в домашнее платье и махровый халатик. На голове, как обычно, у нее было гнездо, неведомым образом собранное в пучок. Запах на кухне стоял фантастический, команда давилась слюной и готовилась в любой момент накинуться на плиту. Но ожидания стоили того. В качестве награды за терпение команду ждала целая кастрюля ароматного супа. Ара явно знала, как подкупить экипаж и повысить уровень дружелюбия. Трапеза выдалась очень душевной и бодрой, почти семейный ужин. Болтала в основном Ара, повествуя о своих приключениях, порой они с Сэлем вспоминали Дорот и этим отбивали у остальных аппетит. Зато команда больше узнала о прошлой жизни капитана. И о его предыдущей команде в частности. Вскоре Сэль сдался и отправился спать, мечтая проваляться в кровати сутки, а то и двое. Ара убрала со стола и ушла готовиться ко сну. Остальным разойтись не дала Иви, приказным тоном сообщив, что подобное приключение нужно отметить выпивкой. Возражений она не принимала и поставила на стол пару бутылок водки. Еще целый ящик хранился в каюте Иви — именно на него альбиканка раскрутила Шам-ша-ру, выдав алкоголь за необходимое для грузоперевозок снаряжение. Альбиканская водка «Бодрячок» была дорогой и качественной, но не всякий мог ее пить, поэтому Иви предусмотрительно закупилась мартини. Первая стопка пошла плохо. Сид, как бывалый алкаш, еще как-то выдержал этот удар по печени, но Рокки и Баст едва не выплюнули все обратно. К водке они больше не притрагивались, решив ограничиться мартини. Закусывать было особо нечем, только конфетками, но цель попойки — напиться и безвольным телом рухнуть посреди пультационной или где-нибудь в коридоре. На альбиканцев алкоголь не оказывал практически никакого эффекта, поэтому все, кто пытался их перепить, были обречены на поражение. Иви хлестала «Бодрячок» как чай, в то время как Сид набирался мужества, чтобы опрокинуть одну несчастную стопку. По мере того как градус возрастал, пить становилось легче, даже водка пошла. Аре и Сэлю повезло, что каюты были со звукоизоляцией, а то бы наслушались всякого.

***

Спать с кем-то в обнимку довольно приятно и тепло, но в случае Сида был один значительный минус — этим кем-то оказался Баст. Триаянец ушел под одеяло с головой, едва уши торчали. Он спал у стенки, но предпочел прижиматься не к ней, а к теплому боку Сида. Хоть триаянцы и не любили, когда их сравнивали с земными кошками, Баст действительно напоминал котенка: также прятал нос и старался свернуться клубочком, а еще забавно сопел. По сравнению с долговязым Сидом он казался неестественно маленьким, но таким теплым, что невольно хотелось прижать к себе покрепче. «Вот мы и вернулись к старым приключениям, да?» — простонал Сид, быстро сообразив, как так получилось. Раньше секс по пьяни был в порядке вещей: Сид часто просыпался не один, причем рядом не всегда оказывался Рей. Но та грешная и пропитанная ядами жизнь осталась позади, к ней не хотелось возвращаться. Однако она вернулась сама. Сид вздохнул и попытался выскользнуть из кровати так, чтобы не разбудить спящего Баста, но едва он вытащил руку из-под подушки, как триаянец завозился и открыл глаза. Сид замер, надеясь, что ушастый уляжется обратно, но не тут-то было. Баст хотел не то сменить позу, не то перевернуться на другой бок, но вместо этого громко ойкнул и рухнул обратно на матрас. — И тебе доброе утро, — голос у Сида хрипел. Баст ответил ему злым взглядом красных глаз. Отдышавшись и кое-как встав на четвереньки, он смог сесть, но для этого пришлось терпеть болезненные ощущения в пояснице. — Животное, — прохрипел Баст, рухнув обратно. — Ага, только хвост и уши у тебя, — ответил Сид, морщась от боли из-за разодранной спины. — Напомни больше не пить с Иви. — Это надо записать. Напялив на себя штаны, Сид вышел. Он вернулся быстро — с двумя чашками горячего чая в руках и со сложенной одеждой под мышкой. Сид терпеливо ждал, пока Баст заметит протянутую кружку и возьмет ее. От напитка триаянец не отказался и благодарно принял подношение. Кипяток приятно обжигал все внутри, особенно язык. Пока Сид собирал с пола вещи и относил их в ванную, Баст успел одеться в чистое и забраться обратно под одеяло. — Еще налить? — поинтересовался Сид. Триаянец слабо кивнул и позволил забрать кружку. Когда Сид вернулся, Баст сел, завернувшись в одеяло, и все время растирал горло рукой. Першило после водки или того, к чему она привела. Со второй кружкой Баст не спешил и пил чай мелкими глотками. Сид на этот раз не стал никуда выходить и плюхнулся рядом. Он украдкой взглянул на Баста. Триаянец на его пристальное внимание не реагировал. Он вообще выглядел заторможенным. Наблюдая за ним, Сид пришел к выводу, что с Бастом явно что-то не так. Он слишком сильно прижимал уши к голове, дышал так, будто бы намотал пять кругов по стадиону, и все время тер шею, пытаясь снять с нее невидимую удавку. — Ну-ка, покажи горло, — Сид сел рядом с триаянцем. — Не бойся, я тебе ничего не сделаю. Баст удивленно взглянул на Сида, но сопротивляться не стал. Ощущения и правда были не самые приятные. Горло будто бы опухло и из-за этого становилось тяжело дышать. Руки у Баста были ледяные, хотя он только что грел их о горячую кружку, которую Сид осторожно отобрал. Убрав волосы и чуть наклонив голову, Сид убедился, что причина нетипичного поведения не в том, что было ночью, а в красных пятнах на шее и отеке, которые мешал триаянцу дышать. Температуру даже мерить не стоило — и без того понятно, что высокая. — В медотсек, живо. Идти самостоятельно Басту было трудно, но кое-как он дошел. Если бы не звукоизоляция в каютах, он бы перебудил весь корабль внезапным приступом кашля. Сид уложил триаянца на койку и запустил полное сканирование. Баст жмурился, когда луч медсканера проходился по глазам, но сил повернуть голову не было. Исида сканировала дольше обычного, что не могло не насторожить. Медсканер пискнул и выдал вирт-окно со всеми данными, которые оказались неутешительными. К температуре и отеку шеи прибавилось еще и высокое давление. В заключении значилось: «выраженная аллергическая реакция». Исида порекомендовала поставить капельницу, что Сид и собирался сделать. Он надеялся, что это поможет, но на всякий случай положил ему на лоб компресс. Приказав Исиде следить за ним, Сид вылетел из медотсека. Копаться в мусоре Сиду еще не приходилось, но все бывает впервые. Он прекрасно понимал, на что у триаянца пошла аллергическая реакция. Альбиканский алкоголь мог запросто выкосить целое население, а паленую водку «Бодрячок» вообще стоило приравнять к оружию массового поражения. Триаянцы вообще плохо алкоголь переносили и предпочитали легкие напитки. Не удивительно, что после такого удара «Бодрячком» по не очень бодрой печени Баста, ему стало плохо. — Мне уже хватит, — сказал Баст, заметив в руках Сида пустую бутылку. Триаянец поначалу протестовал из-за капельницы, а теперь смотрел на нее как на мать родную. — А можешь сразу вторую поставить? — Она особо не поможет, — Сид говорил очень серьезно. — Исида, проанализируй состав и выяви аллерген. На его основе создай антидот. Остатки «Бодрячка» Сид собрал в пробирку и опустил в центрифугу. Исида запустила процесса анализа. На вирт-окне высветилось, что найден аллерген. Сид даже не сомневался. Пока Исида смешивала реактивы и готовила сыворотку, Сид проверял состояние Баста. Триаянцу стало чуть легче благодаря капельнице, но выглядел он совсем неважно. Он задыхался. Отек необходимо убрать как можно скорее. — Потерпи чуть-чуть, — утешал Сид. — Дышать тяжело… Исида доложила, что антидот готов. Сид метнулся к лаб-роботу, забрал колбу и вставил в шприц-пистолет, бегло пролистав рекомендации в вирт-окне. Колоть нужно осторожно, прямо в шею. — Не двигайся, — Сид осторожно повернул голову триаянца набок. — Будет больно, потерпи. — Умеешь утешать, — попытался усмехнуться Баст, но закашлялся. Он прикрыл рот рукой, а когда убрал, заметил на ладони кровавые пятна. — Коли побыстрее, пока я тут не сдох. Да, укол вышел болезненным. Баст зажмурился и закусил губу, но держался мужественно, пока Сид медленно вводил антидот. Лекарство подействовало сразу же. Буквально на глаза отек начал спадать, но красные аллергические пятна остались. Баст смог сделать нормальный вдох и блаженно выдохнул, откинув голову. — Как же хреново-то… — пожаловался он, уставившись на Сида третьим глазом. — Пройдет, — усмехнулся Сид, радуясь, что не довели ситуацию до крайности. — Отдыхай и пей побольше жидкости. Вечером еще укол сделаю. — Сидни, пошли опохмеляться! — в медотсек ввалилась Иви, как назло, бодрая и свежая. При виде Баста под капельницей, который третьим глазом уже успел в гроб заглянуть, Иви побледнела. Аллергические пятна триаянца расползались как чернила по воде: вся шея стала красной и почти сливалась с цветом его волос. Картина жуткая, если не сказать иначе. — Чего это с ним? — Аллергия пошла. — На твой член? Баст не удержался и засмеялся в голос, но тут же сильно закашлялся и сплюнул кровью. Опять. Сиду стало его действительно жалко. Было видно, как силы оставляют триаянца. Главное, что он теперь мог нормально дышать. — На водку твою, — огрызнулся Сид, гадая, как Иви узнала про их веселое продолжение попойки. Хотя половину веселья Сид не помнил, так что не удивительно, если их прелюдии начались за общим столом. — Жить будет. Баст метался на койке, не зная, как удобнее лечь с этой капельницей. Сил у него совсем не осталось. — Спи, — вздохнул Сид, поправляя катетер. — Ис, присматривай за ним. Если что, зови сразу. Исида приглушила свет в медотсеке и выключила дребезжащее оборудование, чтобы Баст мог спокойно уснуть. Здесь поддерживалась пониженная температура, поэтому бьющемуся в горячке триаянцу было тут комфортно. Сид дождался, когда Баст успокоится и закроет свой третий глаз, провалившись в сон. — Сможешь на ноги его поставить? — спросила Иви шепотом. — Сделаю все, что смогу.

***

Рокки проснулась в приподнятом настроении, хотя голова после выпитого казалась тяжелой. В ванной она столкнулась с Арой, что устроила в душевой настоящий потоп. Гадалка с довольным лицом напевала какую-то песенку, сооружая на голове тюрбан из розового полотенца. От нее пахло цветочным гелем для душа. Рокки с ней сухо поздоровалась, но когда та сообщила, что на завтрак будут блинчики с джемом, была готова расцеловать. Но перед завтраком Рокки хотела сделать одно важное дельце, на которое у нее вчера не хватило смелости. Коробка лежала под кроватью, так как оставлять ее в холодильнике, да и вообще на кухне, Рокки побоялась. Платье после вчерашней гулянки пришлось отправить в стирку, как и гетры. Рокки перерыла весь гардероб, пытаясь найти там что-нибудь приличное, но в итоге остановила свой выбор на полосатой футболке и джинсовом комбинезоне, которые купила на станции. Взяв коробку под мышку, Рокки направилась к каюте Сэля. Поскольку все уже были на ногах, она надеялась, что и капитан не спит. Сэль открыл почти сразу. Лохматый, в помятой майке и трусах он произвел на Рокки неизгладимое впечатление. Впрочем, она за свою жизнь всякого повидала — брат часто перед ней в нижнем белье ходил, а Фохсо другой одежды и не знал. — Ой, Рокки? — Сэль продрал глаза, но, увидев, что девушка ничуть не смущена, пропустил ее к себе. — Извини, что я в таком виде. — Да ничего, — улыбнулась она, пряча коробку за спиной. — Как рука? — Лучше. Я уже могу ею немного шевелить, но выглядит она пока жутко. Сид сказал, что в течение недели приживется. — Круто! — вскрикнула она слишком наигранно, хотя на самом деле была рада. — Эм… Сэль, слушай… В общем, я хотела… я хотела тебя поблагодарить. — За что? По-моему, это я тебя благодарить должен, — пока Рокки подбирала слова, Сэль подбирал с пола упавшие штаны. — За то, что не бросил. Ни родители, ни брат, ни Фохсо не питали ко мне никакой любви, скорее даже наоборот. Оказывается, это приятно, когда ты кому-то нужен. — Брось, Рокки, — Сэль был тронут. — Чтобы научиться ценить, мне пришлось отсидеть в тюрьме. И знаешь, я об этом не жалею. Юфа за три года мне хорошо мозги вправил. — Юфа — это твой… — имя показалось Рокки знакомым. — Опекун. Он же начальник тюрьмы, куда меня посадили. — Он хороший человек? — Думаю, да. По крайней мере, я ошибался на его счет. — Здорово, — усмехнулась Рокки. — В любом случае спасибо, — девушка протянула Сэлю коробку. — Это тебе. — «Ара беснуется, — столь умилительную сцену испортила Исида. — Она сказала, что если экипаж не соберется за столом в течение пяти минут, то четвертует всех скалкой». — Я догоню, — Сэль быстренько обнял Рокки, отблагодарив за подарок, и отпустил ее, чтобы утолить свое любопытство в одиночестве. Он почувствовал себя маленьким мальчиком, которому подарили железную дорогу или радиоуправляемый вертолет — такой же счастливый до соплей. Не будь он без пяти минут сорокалетним мужиком, расплакался бы от счастья. В руках (в руке, если точнее) Сэль держал годовой запас леденцов.