Долгожданное

***

Вторые сутки путешествия в снежную пустыню Денали плавно сменили первые. Расстояние стремительно сокращалось, и все чаще три автомобиля сопровождала метель. Весна будто медленно отступала назад, превращаясь в обжигающую льдом зиму. В последнюю ночь пути величественные горы показали свои занесенные снегом верхушки, словно скрывая за собой цель — теплый островок-шалле в заметенной долине. Машина Карлайла и Эсми, пожалуй, отставала от остальных на несколько миль, так как им пришлось совершать достаточно частые остановки, чтобы кормить Каррола или переодевать. На самом деле, супруги первоначально волновались насчет длинной дороги, однако, Каррол не капризничал так часто, как предполагалось, и в целом спокойно переносил дорогу, бодрствуя или посапывая в детском кресле на пассажирских сидениях. А чем меньше было его слез, тем больше нервов оставалось у родителей, которые нередко впадали в прострацию на протяжении пути. Матери, как и отцу, было крайне тяжело справиться с мыслью о скором расставании с собственным ребенком. И могло выйти так, что эти часы были их последними часами как с их сыном, так и существования на этом свете. Эсми задумчиво глядела на погрязший в ночи лес, простирающийся за боковым окном Мерседеса. Почему-то в этом автомобиле она чувствовала своеобразную атмосферу, которую, казалось бы, не могло повторить ни одно место. В голову приходили пряные, карамельно-сладкие воспоминания совместных поездок на природу. Чаще всего это были какие-нибудь национальные парки, как, например, Йеллоустоун, где они с супругом провели незабываемую неделю уединенного кемпинга. Или же именитый Олимпик, расположенный вблизи Сиэтла. Все эти поездки совершались на этом автомобиле, и девушка могла вспомнить абсолютно любой разговор и ласку между ней и Карлайлом. Эсми улыбнулась, вспомнив, как год назад они ездили в больницу и впервые, на скане УЗИ, увидели их малыша, полные переживаний о его хрупкой жизни, что развивалась в бессмертном теле. Усмехнувшись, она чуть обернулась, чтобы увидеть умиротворенное лицо спящего сына, в руках которого был зажат небольшой плюшевый слон, но оттого такой любимый, подаренный Джаспером и Эдвардом. Эсми улыбнулась, неосознанно сжав ладонь любимого, и вернулась в прежнее положение. Неужели все эти светлые и чистые воспоминания могут просто испортиться после этой поездки? Как же такое возможно? И как они могли это допустить? Эсми, по правде говоря, не обвиняла своего супруга в случившемся, как то настырно продолжал делать он, не внимая словам остальных. Ее вина ложилась на них обоих как на родителей этого чуда, которому придется теперь пережить что-то очень нехорошее. Девушка отчетливо понимала, какую боль ей предстояло испытать при расставании с сыном, возможно, навсегда. Но в гораздо большей степени она была убеждена в том, что с ним все будет хорошо. Конечно, она испытывала немеренный страх того, что что-то может пойти не по плану, что кто-то может оступиться на ровном месте и не суметь. Она, как и должно быть, боялась, но, проявляя в себе силу и веру, она пыталась ни на йоту не сомневаться в том, что все они делают правильно. И если два дня назад она имела страшные сомнения, то сейчас Эсми взяла себя в руки, твердо веря во все источники помощи. В мыслях складывались десятки возможных разворотов событий, но во всех Каррол был в порядке. Он рос в семье, где его любили и готовы были в любую минуту защитить, поставить на правильный путь и не допустить какого-либо несчастья. Однако, Эсми так сложно было думать об этом. Как мать, она не могла представить себе, что не она будет рядом со своим ребенком и не она услышит от него первое слово или поможет сделать первые шаги. И Карлайла рядом не будет, что тоже не могло оставить ее равнодушной. И еще пугающая мысль застряла в чертогах разума: Каррол наверняка уже не вспомнит их через несколько лет, ведь сейчас он еще так мал... На душе скребли кошки, раздирая в клочья последние остатки сил и выдержки. Как же с этим можно смириться? Но, в противовес этому, девушка понимала, что это к лучшему, потому что их больше не будет рядом в одной из линий судьбы. И жить с болью в душе — это худшее, что могла себе представить Эсми, потому и всем сердцем не желала этого своему сыну. Иногда она ловила себя на мысли, что думала так, будто бы Каррола уже не было с ними. На самом деле, она готовила себя к этому, но совсем не хотела проводить в этом мраке такие ценные мгновения, когда она могла почувствовать присутствие малыша не только в своем сердце. — О чем ты задумалась? — Эсми повернула голову на голос мужа, найдя его выражение приятно расслабленным. — Ты улыбалась. — Если серьезно, то ни о чем таком. Ничего интересного, просто мысли... — протянула рыжеволосая, сжимая его ладонь. Она помолчала немного, прежде чем произнести: — Я думала о том, что сейчас хорошие мгновения. Озадаченный взгляд Карлайла коснулся ее до того, как он снова вернулся на дорогу. — Я имею в виду то, что Каррол сейчас с нами. Это хорошо, правда ведь? — Это замечательно, на самом деле, — он улыбнулся, взглянув на сына через зеркало заднего вида. — Серый слон упал. Эсми вскинула брови, не ожидая таких слов, и обернулась, чтобы вернуть игрушку под бок малыша. Она вновь перевела взгляд на мужа. — Это было мило со стороны мальчиков, — пробормотала любяще она. — Подарок? — она кивнула. — Они умеют удивлять. Как так получилось, кстати, что эти двое купили его? — Насколько мне известно из рассказов детей, пару недель назад девочки загорелись идеей что-нибудь подарить Карролу. Естественно, они взяли с собой в торговый центр мальчиков в целях сделать их носильщиками. Полдня они исследовали магазины, и в конечном итоге мнения Элис и Розали разделились, и все остальное время они спорили. И выгоды никакой не было, ведь Карролу они ничего не нашли... — Почему они не купили каждый то, что захочет? — в легком смятении спросил Карлайл. — Они хотели подарить что-то одно, от всех. Что-то особенное, что будет напоминать ему обо всех... — Как две недели назад они могли предположить, что сейчас будет происходить такое?.. — Ах, нет, это никак не связано с... нашей поездкой, милый. Они не могли знать, это просто мысль, вот и все. — Я понял. Извини, что перебил; продолжай, — мужчина кивнул, и Эсми продолжила историю. — Короче говоря, девочки спорили, а дело стояло на месте. Все это порядком надоело остальным, и Эмметту поручили как-то прекращать их перепалку. А Джаспер с Эдвардом в это время зашли в первый попавшийся детский магазин и купили приглянувшегося слона. Собственно, слон всех и помирил. А Карролу просто понравился, вот и все, — Эсми улыбнулась. — И как я раньше не узнал об этой истории, — Карлайл покачал головой и улыбнулся жене, нежно погладив ее по коленке. — Наверное, ты вечно был на работе, — полушутя предположила Эсми и накрыла его ладонь своей, когда заметила его взгляд, полный вины и сожаления. — Кстати, насчет работы. Ты предупредил, что тебя не будет? — Нет... У меня нет дежурств в ближайшие несколько дней, — слегка смущенно произнес он, отведя на секунду взгляд в сторону. Эсми нахмурилась и погладила его по плечу, всматриваясь несколько вопросительно в его глаза. — Я не сделал этого сейчас, однако... — Что не сделал, дорогой? — ласково спросила девушка. Карлайл смягчился под ее взглядом, выдохнув. — Когда мы прибудем в Денали, я планирую... позвонить в больницу Сиэтла и уволиться, — Эсми недоуменно вперилась взглядом в мужчину, а внутри все по-странному опасливо замерло. И он заметил, конечно же ее состояние. — К тому же нужно сказать, что причина в переезде. — Карлайл... Это потому, что мы?.. — девушка не договорила, опустив напряженный взгляд. — Да. Мы можем не вернуться. И я не хочу, чтобы ходили какие-либо слухи о нашем внезапном исчезновении. Эсми поджала губы, прислушиваясь к урчанию двигателя, чтобы хоть как-то уйти от мыслей, которые навязчиво приходили в ее голову. Из легких вырвался тяжелый вздох, но внешне она оставалась неизменной, не выпуская чувств и эмоций наружу. Однако, внутри нарастала сокрушительная волна, зависшая прямо над ней и выжидающая подходящего момента, чтобы с грохотом рухнуть. Несколько минут они просто молчали. Но в какое-то мгновение их взгляды встретились, пытаясь передать друг другу что-то глубокое без слов. А минуты молчания превращались в часы. Была глубокая ночь, когда они ехали через небольшой аляскинский городок Нортуэй, только-только пересеча границу с *США (прим. автора: под США подразумевается Аляска). Оба чувствовали, что нужно каким-то образом нарушить тишину и сломать ту стену, что встала между ними вследствие обоюдных переживаний. Но, как только Карлайл собрался начать разговор, с пассажирских сидений послышался плач, означающий пробуждение Каррола. Эсми несколько мгновений смотрела на мужа, словно все еще в ожидании его слов, но опомнилась-таки и обернулась, чтобы хоть немного успокоить сына. Однако, он был не намерен так легко сдаваться. — Нужно остановиться где-нибудь, Карлайл, — беспокойно произнесла она, встряхивая погремушкой в воздухе. — Да, конечно, я знаю. Только вот пока негде. Хотя... сейчас будет заправка. Спустя пару минут они остановились на парковке небольшой заправки, ярко подсвеченной во тьме ночной. Вплотную к маленькому зданию касс стояло придорожное кафе. Одноэтажная, старая постройка из бревен была весьма атмосферной, а доносящиеся оттуда звуки бардовской музыки лишь в большей степени уносили в нереальное состояние душу какого-нибудь заезжего курьера «дальнего плавания». Но Карлайла и Эсми это совершенно не волновало: были сейчас вещи и поважнее. Как только Карлайл остановил машину, не глуша двигатель, Эсми быстрее света выскочила из нее и через секунду оказалась на задних сидениях, бережно освобождая малыша из всех удерживающих конструкций. — Мой мальчик, мой родной, не плачь, успокойся, — без устали бормотала она, прижимая его к груди и поглаживая по светленькой головке. Карлайл тем временем тихо созванивался с детьми, чтобы предупредить об остановке. Как оказалось, они были почти в конце пути: оставалось всего лишь пару-тройку часов. В итоге, Карлайлу и Эсми пожелали удачи и скорее добраться до Денали. Когда Карлайл закончил, он откинулся на спинку сидения, спокойно наблюдая, как Эсми шепчет сыну что-то успокаивающее, пока тот остервенело уничтожает содержимое бутылочки. Девушка заметила его внимание и улыбнулась, переведя взгляд на него. Спустя пару мгновений он уже оказался рядом, покинув водительское место. — Я не должен был бросать тебя в твоих мыслях, — прошептал он, заботливо укладывая ее голову на свое плечо. — И я не должна была, — согласилась Эсми, устало прикрыв глаза. — Но теперь мы снова... мы, — девушка легко рассмеялась над словами мужа, дотянувшись, чтобы оставить поцелуй на губах. — Это «да»? — Наверное, да. А ты спрашивал? — она посмотрела на него, вздохнув с немного грустной улыбкой. Он же просто пожал плечами, смахнув с ее лба рыжую прядь. — Я так люблю тебя. И мне кажется, я не успела показать тебе, насколько. — Эсми... — Карлайл обреченно вздохнул, тихо погоревав о неисправности ее характера. — Посмотри на него, — девушка перевела непонимающий взгляд на малыша в объятиях, сладко причмокивающего соской на бутылке и наблюдающего за ними из-под опущенных ресниц. Карлайл улыбнулся. — Разве этого недостаточно, чтобы я понял, как сильно ты любишь меня? Никто не смог и не сможет сделать меня более счастливым, чем сделала ты. Эта любовь в нашем сыне, милая. И моя к тебе там же. Эсми почувствовала себя на грани какой-то истерики, в которой, как всегда, отсутствуют слезы, и крепко прижалась к любимому боком, позволяя обнять себя так сильно и любяще, как умел только он. Мужчина успокаивающе гладил ее по голове и плечам, спускаясь по линии позвоночника, пока она пряталась у него на груди. Каррол оттолкнул бутылочку и издал несколько сладких бульканий, глубоко зевая. Карлайл усмехнулся и убрал ее в небольшую сумку с некоторыми вещами, которая, кажется, шла в комплекте то ли с этим креслом, то ли с коляской. — Наш малыш уже хочет спать, — произнес Карлайл, целуя супругу в лоб. — Я бы так не сказала, — она тихо рассмеялась, почувствовав, как маленькие ручки настойчиво тянут ее за волосы. Эсми обернулась и поцеловала в нос и щеки малыша, который задорно завизжал, но зевок снова взял верх. Родители засмеялись, легко поцеловав друг друга в губы. — Эсми, мне и вечности не хватит, чтобы описать, как сильны мои к тебе чувства и как велика любовь. Но особая ее частичка вот здесь, — он пощекотал живот малыша, на что последний хихикнул. Девушка, не найдя слов, просто кивнула, утонув в пучине его бездонных глаз. — Карролу нужно немного охладиться, — сказал Карлайл, потрогав его лоб и щеки. Малыш тут же ухватился за его пальцы, просто держась за них теперь. — Иначе он не будет спокойно спать. — Думаешь, печка слишком сильно работает? Или у него температура?.. — Нет, нет, Эсми. Успокойся, это не то и не другое. Просто он перегрелся... в силу того, что он младенец, конечно же, — успокоил он жену, поглаживая ее по руке. Она кивнула и отдала ему сына, прежде чем заняться поисками теплого комбинезона. Когда Каррол был готов, Эсми с ним на руках вышла наружу, прохаживаясь вдоль здания заправки и показывая немного сонному малышу что-то вдали, где за снежными полями простирались горные красоты. Но, вероятно, человеческим, к тому же младенческим зрением вряд ли можно было разглядеть это что-то ночью. Правда Эсми, видимо, удачно забыла об этом. Карлайл тем временем заправлял автомобиль у одной из колонок неподалеку. — Эсми? Мне не изменяют глаза? — рыжеволосая обернулась на знакомый женский голос. Из дверей придорожного кафе вышла ничем не примечательная, молодая пара, одетая достаточно просто, по-дорожному. Со своими небольшими рюкзаками на спинах они были похожи на путешественников, которые странствуют по миру в поисках идеального места для уединения. Они приветливо улыбались девушке, через пару секунд приблизившись к ней. — Мэрилин? Рамон? Это... неожиданно! Серьезно, — Эсми рассмеялась, приобняв их поочередно. — Это мы не ожидали встретить вас, — радостно опроверг русоволосый парень, и его взгляд, как и его пассии, опустился на Каррола. — Что это за очарование? — Вы усыновили малыша? — ахнула Мэрилин, приложив руку к сердцу. — Вы такие молодцы! Я... Я так счастлива за вас, Эсми. Вы самоотверженные. — Это очень долгая история, — Эсми вздохнула, заботливо поправив шапку на голове девушки, под которой скрывались недлинные светлые волосы. — Брось, мы не виделись сто лет! — засмеялся Рамон, с сарказмом добавив: — И в нашем случае это даже не гипербола. Девушки рассмеялись, вспоминая былые времена. — Эй, привет, дорогой... Я Мэрилин! — девушка похлопала по ладошке малыша и легонько коснулась холодным пальцем носа, отчего он смешно поморщился и улыбнулся. — Это Каррол, наш сын, — нежно произнесла Эсми, поудобнее перехватив его на руках. — Уж не знаю, как это возможно, но у него черты Карлайла, — усмехнулся Рамон, подмигнув малышу. Эсми улыбнулась, не имея понятия, как объяснить им все, когда они уверены в том, что Каррола они усыновили. — Что ж, теперь это век путешествий? — Эсми и не заметила, как ее муж оказался рядом, пожимая руку Рамону и обмениваясь объятиями с Мэрилин. — Да, век-искусство позади, — с ностальгией сказал Рамон, вздыхая. — Сейчас мы исследуем высоты Аляски. До сих пор удивлен этой случайной встречей. Вы живете теперь в этих краях? — Нет, мы живем в Сиэтле. Мы просто едем в гости к друзьям. Это Денали, если вы слышали о них. — Да, мы слышали о них, однако, не знакомы, — ответила Мэрилин. — Мы держимся на животной крови до сих пор. Мы не сдались. — Вы настоящие молодцы. Мы очень рады за вас, — Эсми добродушно улыбнулась, и Карлайл приобнял ее. — Это вам спасибо. Вы нам открыли глаза на мир, — отмахнулась девушка, прижавшись к своему спутнику. — У вас замечательный сын растет, — Рамон улыбнулся Карлайлу, кивнув на Каррола. — Хоть кто-нибудь уже должен преступить глупые законы Вольтури... — Все же как вы решились на усыновление? — Мэрилин заинтересованно смотрелась на Калленов, пока они переглядывались. — Ребята, вы, верно, все не так поняли, и это неудивительно. Впрочем, у вас есть немного времени? — спросил Карлайл, и они кивнули. — Тогда идемте в машину, а то Каррол может переохладиться. Все тут же ретировались в автомобиль Калленов, закрывая двери. Карлайл завел двигатель, чтобы внутри сохранялось тепло. Эсми села вперед с сыном на руках, а их давние друзья разместились сзади. Разговор начался, как только Карлайл и Эсми развернулись к ним, насколько это было возможно. Они рассказали всю историю, ничего не тая. Госпеты были давно знакомы с ними, поэтому никаких секретов не было смысла создавать. Конечно, пришлось поведать истинную цель посещения Деналийского ковена. От всего рассказа в целом вампиры были в шоке. — Простите нам наше удивление, просто мы действительно не слышали о вашем случае, — вскинув брови, произнесла Мэрилин после нескольких минут в тишине. — Ничего страшного, серьезно. На самом деле, об этом знают только Денали, — сказал Карлайл, но Эсми поправила его: — И Вольтури. — Сколько лет живем на этом свете и никогда не слышали ни о чем подобном, да? — Рамон взглянул на спутницу. — Да. Но это настоящее чудо, и я не вижу ничего ужасного в этом. Вольтури же этого мнения не разделяют?.. — Да, — Эсми кивнула, приглаживая взъерошенные волосики Каррола, пока тот засыпал. — Мы до сих пор надеялись, что они не хотят причинить вреда, но Элис, наша приемная дочь, увидела в будущем совсем иное. И теперь мы пытаемся спасти нашего сына. — Вы думаете, им не удастся найти его? — спросил Рамон и получил за свои слова удар локтем в бок от Мэрилин. — Нет! Все будет хорошо, — воскликнула девушка, в следующее же мгновение обращаясь к Калленам. — Если вам удастся договориться с Вольтури, то все получится! — Мэри, ты действительно думаешь, что это возможно? — горестно усмехнулся Карлайл, перебирая в руках шарф Эсми, что лежал на его коленях. — Послушайте, с таким настроем у вас никогда ничего не получится! Вы чего? Просто нужно верить в себя, иначе все с треском провалится, — говорила Мэрилин, активно жестикулируя руками. — Вы говорите так, словно уже распрощались с жизнью! Вам выпал такой невероятный шанс на счастье, так за него нужно бороться. Вы же хотите остаться с сыном? Так вот и не вздумайте так просто опускать руки. — Нет, ну, в принципе, она права, — Рамон закивал. — Шансы есть, нужно только подумать, как правильно воспользоваться ими. Слушайте, да кому мы рассказываем?! Век назад вы говорили нам похожие вещи, и мы живы, что таить, только из-за вас. — Времена меняются, — Карлайл вздохнул. — Эсми, Карлайл, мы понимаем, как вам тяжело сейчас, — Мэрилин чуть наклонилась вперед, — но это не повод для такого упадка сил. Верьте в себя и в свои убеждения, старайтесь любыми способами убедить их, и все получится. Поверьте, вы что-то, да значите для Вольтури, иначе они не стали бы так церемониться и устроили бы вам темную. Они наверняка не хотят уничтожать вас, ведь это даст им слишком малую выгоду. Попробуйте договориться с ними. — Спасибо вам, ребята, — прошептала Эсми, взяв за руку мужа. — Для нас это очень важно, — Карлайл благодарно кивнул и улыбнулся. — Вы не в простой ситуации, — протянул Рамон, посмотрел на спутницу. — Где, вы говорите, живете? В Сиэтле? — спросила Мэрилин. — На окраине, в лесу, — в смятении проговорила Эсми. — Вот и все. Значит мы будем с вами. И не надо никаких отговорок! Мы никуда не уйдем! — Мэрилин вскинула руки в воздух в останавливающем жесте. — В ваших краях красивая местность. Попутешествуем там, а между делом поговорим с Вольтури. Чем больше народу, тем лучше, поверьте. — Отпираться нет смысла, да? — Карлайл улыбнулся, и Госпеты рассмеялись. — Совершенно. Прямо сейчас и отправимся туда, — ответил Рамон. — Вы рискуете ради нас; это... — начала было Эсми, но Мэрилин перебила ее: — Очень даже правильно, Эсми! Мы друзья, а значит, должны помогать друг другу! — Хорошо, тогда держите ключи от дома. Разместитесь там, пока нас нет, — Карлайл достал из бардачка два ключа в одной связке. — Только не знаю, как объяснить вам координаты дома... — А вот не надо! Истинные путешественники сами отыщут! — радостно воскликнула Мэрилин, но секунду спустя ее запал приутих. — Хотя скажите примерное расположение. — Он у южно-восточных окраин Сиэтла, — уточнил Карлайл, и Рамон забрал ключи, пряча их в свой рюкзак. — Хорошо, считайте, мы уже там! Пока, дружок, — девушка осторожно провела пальцем по маленькой ладошке малыша, притаившегося на плече матери и сонно наблюдающего за всеми. Сквозь зевок он улыбнулся ей. — О, очаровашка! Я уже люблю тебя. — Мне пора начать ревновать? — с наигранным подозрением спросил Рамон, и все рассмеялись. — Кажется, поздно, дорогой. Он уже в моем сердце!.. — Ладно. Пока, маленький сердцеед, — вампир помахал рукой, вылезая из машины. Мэрилин шутливо ударила его по коленке, также попрощавшись со всеми. — Что? Он увел у меня подружку! Карлайл и Эсми переглянулись, когда голоса совсем исчезли, как и их обладатели. — Что? — смятенно спросил мужчина, когда заметил что-то особенное в ее взгляде, что-то, что она так старательно прятала. — Я просто хотела сказать, что мне тоже мало времени, — она печально усмехнулась, прижимаясь губами ко лбу Каррола. — Мало времени с тобой, с нашим сыном и даже с этим слоном, — девушка слегка истерически рассмеялась, проведя рукой по волосам. — Эй, иди сюда, — Карлайл обнял ее, целуя в голову. — Я никогда не хотел, чтобы ты переживала такое. — Я знаю. И я так сильно боюсь потерять тебя, — она слишком много плакала в последнее время, и ему это совсем не нравилось. Да, он не мог увидеть ее слез, но дело было не в них. Карлайл тихо покачивал их, зная, что это сможет успокоить на время. Малыш отчего-то засуетился, но Карлайлу удалось убаюкать его. — Эсми, никто не в силах разрушить нашу связь. Вместе... Мы вместе, — успокаивающе говорил он. Эсми чуть отстранилась от него, вцепившись своей ладонью в его. — Я знаю, родной. И я так надеюсь, что Карролу не придется забывать нас, — отчаянно произнесла она, кажется, снова избегая его взгляда. Мужчина задумался на пару секунд и погладил ее по голове. — Ради этого нам придется отстоять свои права. Права на эту жизнь.