***
Не успел он открыть глаза, в нос парню ударил сладкий нежный запах. Что-то мягкое и пушистое источало этот блаженный аромат. Что-то, во что хотелось зарыться и никуда не уходить. Открыв глаза, Джей-Си увидел рядом с собой спящую малютку Фиалайт, зарывшуюся ему в грудь. На секунду он решил, что всё именно так, как и должно быть, и оставил на её голове пару нежных поцелуев. Но потом он осознал, что они больше не пара, и вспомнил, что было вчера. Как боль прекратилась, как он завернул в свой свитер всхлипывающую девушку и донес в её комнату, как он не захотел оставлять её одну, после тех мук, что она испытала, и как обнял её и уснул рядом. Почувствовав на себе взгляд, девушка поежилась и открыла глаза. Она тоже не сразу поняла, что вчера был не обычный вечер, и не сразу вспомнила, что они больше не пара. Не смотря друг на друга, они встали с кровати и оделись. После чего Джей-Си, ничего не сказав, вышел из её комнаты и направился на завтрак. Всё нутро девушки до сих пор горело. Вчерашняя боль не сравнима ни с чем из того, что она когда-либо испытывала. Она подумала, что, возможно, Джеймс испытывает при появлении каждого нового иероглифа то же самое. Если да, то он очень сильный и мужественный. Ведь он ни разу не проронил ни слезинки. Вокруг было как-то слишком шумно. За дверью, как никогда, шумно, в коридорах шумно, а уж когда она вошла в Большой зал она слышала отчетливые крики, визги, вздохи, возмущение, удивление, местами восторг и, кончено же, неподдельный ужас. Даже за столом преподавателей. Фиалайт знала, что этой ночью родился её ребенок, но никто о нем знать не мог, ведь они с Джеем старательно это скрывали. Причина ажиотажа была в газетах. Она не была в Хогвартсе, когда ученики получили газеты с новостью о том, что она — Малфой, поэтому она впервые видит такое ярое внимание к Ежедневному Пророку. Сев за стол Когтеврана, на своем месте для изгоев, за которым теперь она сидела одна, Фиалайт очень старалась не обращать ни на кого внимания, ей хотелось просто поесть и забыть то, что она чувствовала вчера. Бросив случайный взгляд на гриффиндорский стол, она увидела обеспокоенный, прямо даже сказать, шокированный взгляд Джея, направленный на газету, а потом мельком и на неё. Миллисекундного взгляда хватило, чтобы она встала с места и растолкала пару когтевранцев, чтобы глянуть на первую полосу газеты. Первая полоса говорила сама за себя. Во всем мире люди начали обретать магические способности. Чем дальше она читала, тем больше понимала, что происходит. Только два человека в зале, да и, наверное, во всем магическом мире осознавали случившееся. Вот зачем нужно было проклятие. Вот зачем нужна была вся эта чертовщина. Сидя на уроке по рунам, Фиалайт изредка бросала взгляды на Джеймса, да и он на неё. Им не нужно было разговаривать, чтобы понимать, что это только их вина. В школе было несколько взломанных гаджетов, которые показывали внешние новости. Сириус весь урок по ЗОТИ пялился в свой телефон и ужасался от новостей. Все новые и новые вспышки магии начали поражать мир. Теперь уже дело не только в стране, а во всем мире. Профессор Финниган даже остановил урок, чтобы всем классом посмотреть новости в интернете. Такого ужаса они ещё не видели. Маглы получили магию и направляют её в плохое русло. В очень плохое русло. Новости с каждым часов становились всё ужаснее и ужаснее. Фиалайт ненавидела себя за это. Она — причина всего этого, и только она. Если бы у неё вышло покончить жизнью ещё летом, то всё бы было нормально. Нет её — нет ребенка — нет четвертой мировой войны. Всё же было интересно, зачем им нужен ребенок. Как понял Джей-Си, его магия была в ребенке, он был тут прав. Родившись, эту его магию он раздал всем маглам мира, кроме него. Да, на секунду он понадеялся, что и его магия вернется. Он достал запылившуюся палочку и взмахнул ей прямо за гриффиндорским столом за завтраком. Но ничего не вышло. Мародеры не поняли, в чем дело, а он понял. Его магия не вернется, потому что её раздали всем маглам мира. Глупым маглам, которые только и умеют, что воевать. У них теперь есть такая великая сила, а они воюют, идиоты! Все это было до боли несправедливо и обидно, что хотелось кричать. Он вообще не должен был быть в такой ситуации. На его месте должен был быть Малфой, и никто другой. Угораздило же его быть не в том месте и не в то время. Да и всю ситуацию можно было исправить на корню, если бы Фиалайт удосужилась рассказать о своем проклятии ещё летом. Если Фиалайт думала, что хуже быть не может, что более виноватой она себя чувствовать не сможет, то она ошибалась. Во время обеда все так же продолжали пялиться во взломанный телефон Сириуса, откуда вещали новости. Не выдержав, МакГонагалл встала и попробовала спроецировать изображение на стену, чтобы видели все. Но у неё не вышло, как у других преподавателей, потому что они понятия не имели, как обращаться с техникой. — Мистер Блэк, — возмутилась директриса, — как вы вообще смогли взломать Хогвартскую сеть? Если это сделали вы, то, может, вы знаете, как спроецировать изображение на стену? — Это делал не я, профессор, — будничным тоном ответил Сириус, — но и сказать вам чьих это рук дело тоже не могу. — Мерлина ради, мистер Блэк, кто бы это ни был, отчислять я никого не буду! Я дам сотню баллов тому факультету, ученик с которого обладает таким уровнем волшебства и знания магловской техники, что смог взломать сеть. И дам ещё пятьдесят тому, кто сможет сделать изображение больше. Директриса осмотрела зал суровым взглядом, но все замолкли. Даже обычно ненормально-помешанные на сборе очков для факультета не попытались хоть что-то сделать, да что уж там, даже Мародеры сидели и молчали в тряпочку, потому что никто из них не владел такими навыками. Они знали, чьи это победные лавры, но девушка упорно смотрела себе в тарелку. И уж очень они удивились, когда голос подал Альбус: — Я могу это сделать, но не один. Такие вещи в одиночку не делаются, да и заклинания эти придумал не я, так что не имею права забирать чужую славу. — Мистер Поттер, — сурово обратилась МакГонагалл к небрежно жующему вафлю Альбусу, — если вы можете помочь, то соизвольте это сделать. Если вы знаете, кто еще может вас помочь, то скажите кто это. — Мы сделаем это, — Фиалайт ответила за всех Мародеров, — да, это моих рук дело, да, это я тут ломаю сеть каждый день. Но, как вы обещали ранее, вы меня не исключите, а дадите Когтеврану триста баллов за нас с Альбусом. Альбус взял в руки телефон Сириуса, а Фиалайт достала свою палочку, начиная что-то бормотать, приложив к экрану. — Можно ещё одно условие? — нагло поинтересовался Альбус. — Фиалайт без меня не справится, так? — Так, — не отрываясь от работы ответила девушка. — Я бы ей с удовольствием помог, но я больше не староста, так что… — Мистер Поттер, — ноздри директрисы раздувались от неслыханной наглости, — вы хотите, чтобы я вернула вам значок? Вы ведь помните, что благодаря вам я и решила сменить всех старост. Под недовольный гул Альбус так же невозмутимо добавил: — Нет, значки вы у всех забрали, потому что вам надоело заставать Роуз и Скорпиуса за каждым столбом. А я просто попал под горячую руку. Несколько долгих мгновений МакГонагалл смотрела в наглое лицо Альбуса. Её впалые щеки раздувались от негодования и бессилия. — Ну, и почему, скажите, я должна отнимать значок у мистера Штейна и отдавать его вам, мистер Поттер?! — А вы сами придумайте почему. Такой дерзости от него не слышал никто и никогда. Джей-Си так и сидел с открытым ртом, не веря, что это его младший братец, младший зануда братец, который ни разу не дерзил учителям, сейчас в открытую стебет саму МакГонагалл! Даже он, Джеймс, до такого уровня не доходил. На глазах у шокированных учеников МакГонагалл попросила вернуть Штейна значок старосты за то, что он преувеличивал полномочиями, что было правдой, но ещё раз не хотелось менять старост и устраивать балаган. Как только довольный Альбус приделал сияющий значок к своей груди. Фиалайт попросила принести кому-нибудь старенький телевизор или планшет, который никому не нужен, чтобы увеличить его в размерах и установить на стене. Нужно же быть в курсе всех новостей постоянно. Довольно быстро справились с этой задачей. Так же быстро Альбус и Фиалайт включили на большом экране изображение. Теперь этот экран служил телевизором, ловящим со спутников все известные миру каналы. Всей школой пялились в огромный экран, созерцая ужасы внешнего мира. Что бы там маглы (которых уже нельзя назвать маглами) ни делали, рано или поздно это коснется всего мира. Хогвартс всегда был крепостью, в которой можно спрятаться. МакГонагалл очень надеялась, что так оно и будет. Чем дальше, тем больше люди открывали в себе новые способности. Если в начале Министерство Магии пыталось найти всех и обезвредить, то теперь, чтобы всех обезвредить, нужно пол мира на отдельную планету выселять. Некоторые каналы вещали о хороших делах, которые люди делали магией, хоть что-то грело израненную душу Фиалайт. Она понимала, что всё это из-за неё. Видимо этого сестры и добивались. Они нашли где-то способ откопать магию для себя и решили ею поделиться с миром. Со всем миром. Уже к концу этого дня на планете не останется ни одного магла. Но останется один сквиб. Разбитый горем, опечаленный и разочарованный сквиб. Который, к тому же, чувствует непонятную близость своей кончины. Зная, что никакие её слова не помогут ему, Фиалайт продолжала сидеть за своим столом и смотреть в телевизор. Из-за экстренной ситуации МакГонагалл отменила на сегодня все занятия, так что дети продолжали сидеть и пялиться в телевизор. Альбус, которого директриса попросила сидеть за своим столом, сидел рядом с подругой и аккуратно поглаживал её по плечу в знак поддержки. Сегодня вечером они вновь засядут за перевод дурацкой книжки, чтобы хоть как-то пролить свет на ту чертовщину, что случилась с его старшим братом. К слову, Альбус не дурачок, и никогда таким не был, поэтому сразу заметил, что и брат и Фиалайт как-то очень обеспокоены новостями, даже больше, чем все остальные. Они оба говорили о каком-то проклятии, а теперь весь мир вдруг стал магическим. Сложив два плюс два, Альбус решил, что это и есть проклятие. Учитывая то, как осунулся Джей-Си, с переводом надо торопиться. Причин случившемуся было придумано полно. Каждые пол часа основной магический новостной канал менял свое мнение на этот счёт. Но прямой ответ на этот вопрос для всего мира поступил неожиданно. По тому же самому телевизору. Все каналы по всему миру в одно мгновение начали показывать одно и то же. Это было так странно, что те, кто успел уйти из Большого зала сбежались туда с считанные секунды. Невиданные несколько месяцев лица повергли Фиалайт в ужас. Они не изменились. Реджина. Кессиди. Всё такие же, вот только в глазах их стало меньше нежности и больше высокомерия, и осознания своей власти. Они ещё не начали вещать с экрана, а девушка уже чувствовала их триумф. — Добрый день, мир! — от строгого голоса Реджины волосы на загривке Фиалайт встали дыбом. — Сегодня великий день для всего населения планеты. Сегодня каждый из вас проснулся волшебником. — Вы все думаете "почему так случилось?" или "почему именно я?", — продолжила за сестру Кессиди. — Всё это не случайно. На самом деле, маги населяют нашу планету уже многие столетия. Но для их же безопасности ещё в средние века был принят Статут о Секретности, согласно которому маги всеми силами скрывают от вас, не волшебников, свой мир. — Волшебники всегда считали себя умнее нас, поэтому держали всё в секрете. Они думали, что мы будем завидовать их магии, потому что никаким образом её получить невозможно, если её нет от рождения. Они, в общем-то, были правы. Но мы с сестрой нашли способ это исправить и зажечь самую настоящую первородную магию в сердце каждого из вас. Души всех людей, собравшихся возле телевизоров всего мира, уходили в пятки. Ужас, который внушали эти странные слова был неописуем. — Задолго до нашей эры все люди были волшебниками, — продолжала Реджина, — каждый человек от природы своей умел колдовать. Но однажды на земле родился один чересчур амбициозный волшебник — Мерлин! Он решил, что люди используют магию понапрасну, для своих корыстных целей, поэтому забрал у всех людей на планете. С не менее серьезным лицом Кессиди продолжила: — Тогда Мерлин сам раздавал магию людям при рождении. Он знал, какой человек сможет разумно использовать её, и даровал её только этим людям. Спустя несколько сотен лет, он покинул этот мир, но он до сих пор даёт магию только "избранным". Разве это честно? — Магия не должна принадлежать кому-то, она должна принадлежать всем людям! Поэтому мы пошли на этот шаг. Была принесена огромная жертва. — Были пройдены многие годы страданий, — вторила Реджине младшая сестра. — Была заплачена огромная цена, чтобы подарить вам всем эту безграничную магию. Знаю, что вы понятия не имеете, что с ней делать, но, поверьте, ей есть лучшее применение, нежели бессмысленные войны. — Вы настолько всемогущие, что вам не нужно бороться за первенство, вам не нужно больше страдать и переживать о чем-либо. Вы свободны! И в ближайшем будущем у вас будет тот, кто будет вести вас за собой! Кто научит вас управлять магией и направлять её в нужное русло. Тот, кто объединит все народы! Кессиди говорила так восторженно, что Фиалайт даже ей поверила. Поверила, что всё, что случилось — во благо, для мира во всем мире, что все ещё будут счастливы, но потом она сказала это: — Дорогая Фиалайт, спасибо, что сделала это ради мира. Теперь ты понимаешь, почему тебе пришлось через это пройти. Надеюсь, ты больше не держишь на нас зла, и понимаешь, что иногда нам приходится идти на жертвы ради общего блага, милая. Мы тебя очень любим... Пока Кессиди говорила о ней, Фиалайт закипала. Её руки самопроизвольно сжались в кулаки, а из глаз лились горячие слезы. Не выдержав фразы про любовь, девушка сняла со своей маленькой ножки туфлю с огромным каблуком и швырнула прямо в экран, установленный ею же утром. Попала она, кстати, именно в то место, где был глаз её некогда любимой тетушки. МакГонагалл пришлось поставить щитовые чары, чтобы искры не полетели на учеников. Фиалайт обернулась к залу и осмотрела всех своим безумным взглядом. Из её глаз лились слезы, поэтому вся её косметика размазалась по щекам, делая её ещё безумнее. Понимая её боль, Джей-Си забил на их ссору и вспомнил, что они, черт возьми, друзья, в первую очередь. И в таких ситуациях друзья друг друга поддерживают. Ни секунды не мешкая, парень подошёл к разбитой горем девушке, закинул её на плечо и унес в её комнату. Она долго плакала. Без слов и рыданий. Просто лежала на кровати, свернувшись в клубочек, и плакала, как маленькая девочка, которой не купили конфетку. Джей рассматривал её полки с книгами, когда Фиалайт заговорила: — Прости меня… — парень обернулся к ней, чтобы видеть её лицо. — Прости, что я втянула тебя в это. Прости, что твоя магия не вернулась. Прости, что, кажется, твоя магия досталась всему миру, а ты сам остался без неё, и с тобой происходит черт знает что... — девушка всхлипнула, втягивая носом больше воздуха. — Теперь понятно, зачем им ребенок. Он будет вести народы. С одной стороны, это хорошо, что у него не плохая миссия, но с другой стороны — в мире должны быть маглы. Это мировой порядок, понимаешь. Маглы сейчас прекратят делать свои изобретения, новую технику, открывать новые элементы таблицы Менделеева, потому что им это больше не нужно! Мир прекратит развиваться, теперь все вопросы будет решать магия, и я не уверена, что войны сейчас прекратятся от небольшого заявления моих опекунов, — Фиалайт откинулась на подушку, смотря в потолок. — Это всё моя вина. Джей-Си так часто её выгораживал, что девушка была уверена, что и сейчас он начнет это делать, хоть и не хотела, потому что чувствовала настоящую вину. Но он не оправдал ее: — Да, это твоя вина, Фой, — Джей-Си подошёл ближе к кровати, чтобы высказать ей всё в лицо. — Но ты виновата не в том, что мою магию раздали всем чертовым маглам, нет, совсем не в этом. Ты виновата лишь в том, что не нашла способ рассказать мне, своему лучшем другу, помощнику и защитнику о своём проклятии! — Ты бы все равно не смог от него избавиться! — девушка вскочила на кровати, чтобы смотреть ему в опьяненные гневом глаза. — Да, мать твою, смог бы! Я Джеймс-Сириус Поттер, в конце концов! Я всё могу! Да даже если бы сами не нашли способ от этого избавиться, то, в конце концов, я мог бы пасть так низко, но обратился бы за помощью к отцу, черт возьми! Да, Фой, не смотри на меня, как раненый котенок под дождем на случайного прохожего, ради тебя я всегда шел на любые жертвы, и это сделать я тоже мог бы, но ты решила не посвящать меня в свои тайны, поверив своим ненормальным теткам! Вот до чего доводит твое недоверие ко мне! Я устал от твоей лжи, я устал догадываться, что там у тебя в голове, и почему ты так поступаешь, я устал оправдывать тебя! Поникшая девушка опять упала на кровать, когда парень вновь начал расхаживать по комнате. Краем глаза он заметил среди кипы бумаг и тетрадей на столе старый потрепанный корешок книги, которую ни с чем другим нельзя было спутать. — Ты мне больше ничего сказать не хочешь? — пытливо спросил Джей-Си, надеясь, что после обвинения во лжи, она прекратит ломаться и начнет выкладывать правду. — Нет, — нагло соврала девушка, смотря ему в карие разочарованные глаза. — ОТЛИЧНО! — Джей в сердцах ударил рукой по столу, после чего направился к двери. — Увидимся на крестинах нашего сына! Он так сильно хлопнул дверью, что с верхних полок стеллажа посыпались книги. Вся школа видела разгневанного Короля, вышедшего из башни Когтеврана. Это означало лишь то, что они с Королевой не помирились.***
Сидя в излюбленной комнате Малфоя, Роуз не могла прекратить сопоставлять факты, высказывая свои идеи вслух. — Да, всё очень странно выходит, Скорп! Но теперь в этом есть смысл! Скорпиус валялся на кровати и наблюдал за тем, как девушка мерит шагами комнату: — Какой смысл? В чем? — Помнишь, мы подслушали их разговор на кухне ночью у вас в поместье? Они что-то говорили о ребенке и о том, что кузен потерял магию, так? — Мы же договорились делать вид, что ничего не знаем... Роуз остановилась, чтобы громко выдохнуть: — Да, договорились, но ситуация явно вышла из-под контроля! Бедная моя мама: на неё сейчас столько свалилось! Ей нужна любая помощь! — Ну так только что же объявили, что магию людям раздали те две сумасшедшие, которые воспитывали мою дикарку-сестричку. Всё же прояснилось: кто, зачем, почему, каким образом и как дальше жить! Они же сами сказали, что скоро придет тот, кто поможет… Скорпиус осекся, осознавая, кто может быть тем самым лидером. Они с Роуз понимающе посмотрели друг другу в глаза и кивнули в знак согласия. — Нужно сказать об этом маме, — решила Роуз. — Магия не берется из неоткуда. А мой "любимый" кузен сейчас сквиб — я проверяла, я заметила, что он больше не колдует на людях, как это делал раньше направо и налево. Да и с тобой он только на руках дерется. Его магия пропала, зато появилась у миллиардов маглов на земле. — Тогда их с моей сестричкой ребенок и есть тот самый человек, который покажет миру как использовать магию. Всё сходится, Роуз! На радостях Скорпиус поднял девушку за талию и покрутил в воздухе. — Мы что, напишем письмо Министру? — У неё сейчас завал писем, уверена, — ответила дочь Министра. — Будет лучше, если мы пойдем туда сами. Через двадцать минут парочка была в выручай-комнате возле прохода, ведущего в Хогсмид. Пройдя по старенькому тоннелю, они очутились в Кобаньей голове, откуда, собственно, и трансгрессировали в Министерство Магии.***
После публичного выступления сестер Фостер по мировому телевидению было проведено очередное экстренное собрание на международной Конференции Магов и Маглов (которые уже не маглы). Высшие посты государств пообещали не вступать в военные действия до тех пор, пока обещанный "миссия" не придет, что немного улучшило ситуацию в мире. Новообретенную магию нужно было контролировать и изучать. Во всех странах маги в экстренном режиме начали открывать центры по контролю и изучению магии. Любой магл мог прийти сюда, чтобы научиться управлять магией. Большинство магов в краткие сроки побросали свои работы, а кто-то в конце концов, нашел своё место именно здесь. К тому же, здесь неплохо платили, так что от желающих не было отбоя, что очень радовало Министра Магии Англии. Каждый безработный волшебник получил свою работу здесь. Конечно, в сложившейся ситуации ничего хорошего нет. Она, прямо таки скажем, катастрофическая, но даже из таких ситуаций приходится находить выход. На самом деле, многие маглы хотели бы понять, что с ними происходит. Не успели двери центра открыться, как в него повалили толпы людей. Посмотрев, насколько прекрасно идут дела, Гермиона трансгрессировала в Министерство, где она могла минутку спокойно отдохнуть. Это самый трудный день в её министерской жизни. Столько событий произошли буквально в одно мгновение, что не чувствовать себя истощенным просто невозможно. Входя в кабинет, она попросила секретаря никого не пускать, даже если мир будет на грани уничтожения — не пускать. Сидя в кресле, женщина думала о том, что сейчас все её родственники и близкие по уши заняты. Гарри во всю шерстит страну в поисках сестер Фостер. За несколько месяцев это их первое явление в мир. Рон смело вызвался помогать в центре контроля магии, куда она, Гермиона, первым делом отправила своих родителей. Драко сейчас занят созданием подобных центров в разных странах. И хорошо хоть дети сейчас в Хогвартсе, и далеки от всего этого. Услышав, как кто-то за дверью ругается с секретарем в попытке войти в её кабинет, Гермиона улыбнулась, потому что по голосу поняла, кто так яростно хочет к ней войти. — Пропустите его, — по голосовой связи попросила Гермиона. — Какой у тебя дерзкий новый секретарь, — поправляя сбившийся впопыхах галстук, сказал Драко, закрывая за собой дверь. — Надо повысить ему жалование, — вставая с кресла и подходя к любовнику, произнесла Гермиона. Губы по привычке сомкнулись сами собой, как будто так и должно быть, как будто так правильно, как будто так было всегда и будет. Как будто только это может сейчас спасти весь мир, настолько крепко они сплелись. — Как вам новости в стране и в мире, госпожа Министр? — съязвил Драко, поглаживая её расстроенное лицо пальцами. — А вот мне не смешно, — женщина обняла любовника за торс, прижимая голову к его широкой груди. — Это ненормально, неправильно, противоестественно. Человек должен рождаться с магией, а не получать её после многих лет жизни без нее. Перемирие лишь временное, я уверена, на них свалилась такая огромная сила, которую они не учились контролировать с детства. Ничем хорошим это не кончится. — Почему ты в них не веришь? — Я в них верю, просто… теперь они знают, что от них много лет скрывали волшебный мир. Мир, полный чудес и всего интересного! Они столько читали и писали книг про такое, и были уверены, что это сказки, а теперь они сами умеют колдовать. Я была ребенком, когда со мной случилось такое. И знаешь, не у всех людей остаётся чистая детская душа в зрелом возрасте. Даже не знаю, что из этого выйдет. Драко подумал, что она сейчас меньше всего хочет это обсуждать, поэтому ещё раз поцеловал её, уже более серьезно, глубоко и с чувством. И она ему поддалась. Хотелось забыться хотя бы на пол часика. Хотелось выйти за пределы разума и отправить свою душу в полет. Драко умел это делать. Резкими, почти дикими движениями любовники сняли друг с друга галстуки и пиджаки, пуская их по ветру. Позволяя расстегивать свою рубашку, Драко усадил женщину на стол, устраиваясь между её ног, юбка с которых задралась и собралась на бедрах...***
— Министерство такое пустое, — сделал вывод Скорпиус, после того, как они с Роуз без препятствий прошли к лифту. — Даже лифт, как никогда, пустой. — А что ты хотел? В мире какая-то сумасшедшая ситуация! Сейчас абсолютно некому просиживать свою задницу в кабинете, попивая чаи. Когда ребята вышли на этаже кабинета Министра, возле них кто-то с горящей головой пронесся со скоростью света. Скорпиус задумчиво выгнул губу и произнес: — Весело тут, однако. Может, тоже в Министерство пойти, как думаешь, Роуз? — Да максимум, на что ты годишься — проверять палочки у входа, — саркастично ответила Роуз. Скорпиус остановился и обиженно посмотрел на свою девушку. На что она улыбнулась, обняла его за торс и промурлыкала ему в лицо: — Да я же пошутила, дурашка! Ты самый умный и талантливый парень из всех, что я знаю. Если бы ты не был таковым, я бы не была с тобой. — И ничто не сможет нас разлучить? — с надеждой спросил Скорпиус. Роуз его только нежно красноречиво поцеловала. — Ничто не сможет нас разлучить. Взяв за руку своего парня, Роуз направилась прямиком к кабинету матери, но когда оставался всего один проход, она забежала за стену, увлекая парня за собой. — Ты чего? — Видишь парня за столом? — Роуз высунула голову, чтобы посмотреть на секретаря. — Этот чувак нас не пустит. — В смысле нет? — выплюнул Малфой. — Ты дочь Министра Магии, алло! Тебя должны пропускать. Хочешь, ты одна пойдешь? Роуз только крепче сжала его руку и молебно произнесла: — Нет, я хочу быть там с тобой. У нас ведь не много фактов, так? Наши факты — это подслушанные разговоры. Одному человеку сложно верить, даже если это твоя дочь, но вот когда есть два свидетеля — можно уже и дело шить. — Дело?! — воскликнул Скорпиус. — Ты хочешь, чтобы мою сестру и твоего кузена арестовали за то, что они сделали ребенка и раздали магию Поттера всему миру? — Да нет же, балда, — устало ответила Роуз. — Я не хочу суда, не хочу разбирательств, не хочу скандалов. Именно по этой причине мы с тобой сейчас и идём к Министру, ты так и не понял? Чтобы она узнала всё от нас, а не спустя некоторое время со скандалом по телевизору или из газеты! — Ну, так чего мы ждём. Пошли! Роуз схватила направлявшегося в проход парня за рукав и потащила за угол. — Я тебе уже сказала, что этот парень нас не пустит! Нам надо его отвлечь! — Хочешь, чтобы я снял трусы и побегал тут? — предложил Скорпиус. Роуз только взяла его за ремень и придвинула ближе к себе, крепко целуя в губы: — Хорошая идея, но оставь лежащие на полу трусы для меня. Нужно, чтобы он ушел. Уйти с поста он может только по очень серьезной причине. Скорпиус похлопал белоснежными пушистыми ресницами, после чего спросил: — Надеюсь, у тебя есть идеи, потому что у меня в голове сейчас обезьянка тарелками стучит. — У меня есть идея. Любовная записка от секретарши из соседнего кабинеты не дала никаких результатов на ответственного работника. Так же на него никак не повлияло заявление об утечке смехоточивого газа. А когда ему позвонили на телефон и сказали о заложенной в здании бомбе, тот только начал звонить в другие инстанции, чтобы выяснить правдивость слов. — Да вы только посмотрите на него! — возмущалась Роуз, эмоционально раскинув руки. — А если бы в здании реально была бомба, он бы всё равно не сказал об этом моей маме? Вот урод! — Если так подумать, ему велено не отвлекать Министра, и никого не пускать. Он делает свою работу. — В ЗДАНИИ БОМБА, АЛЛО! — Роуз закипала от негодования. — Это значит — всех немедленно надо выводить из здания, что бы там Министр не сказала, её надо эвакуировать. — Мне кажется, — отметил Скорпиус, успокоительно обнимая девушку, — твоя мама настолько сильная волшебница, что никакая бомба не сможет ей навредить. Думаю, ты и сама это знаешь, просто тебе хочется знать, что она в безопасности. — Скорпиус, — удивленно воскликнула девушка, — с каких пор ты такой проницательный?! — Я стараюсь. И, кстати, у меня есть идея. Через минуту секретарю Министра принесли тарелку с кексом и кофе. А уже через три минуты он убежал сломя голову со своего места, схватившись за живот. — Никто не может устоять против зова природы, — довольно потянул Скорпиус, убирая со стола следы своего магического вмешательства. — Просто слабительное? — поинтересовалась Роуз, думая о том, что она сама до этого не додумалась. — Да, просто слабительное. Дверь была заперта, как и ожидалось. Роуз постучала, но её не услышали. Приложившись ухом к двери, она услышала звуки шелеста одежды: внутри кто-то есть. Мама там, а стука не слышит. Может, как обычно, глубоко погружена в дела и не слышит ничего вокруг. Ничего страшного, если она, Роуз, отопрет дверь снаружи. Наверное, было бы лучше для всего мира, если бы Роуз достучалась в дверь. Лучше бы она тарабанила в неё пол часа и кричала, как резаная, что её убивают, чем сделала то, что сделала. Сегодняшний день видимо решил добить Гермиону окончательно. Открыв дверь, Роуз и Скорпиусу предстал такой настоящий крепкий, явно не первый поцелуй их родителей. Роуз так и осталась стоять с открытым ртом, в то время как изо рта Скорпиуса вылетело что-то нечленораздельное и матерное. Запахивая на себе рубашку, Гермиона оттолкнула Драко и произнесла будничным тоном: — Роуз, милая, что ты здесь делаешь? Девушка со слезами на глазах развернулась в дверном проеме и убежала. Драко смотрел на сына свысока, стараясь не выдать своего сожаления и сконфуженности. — Как ты мог, отец, — разочарованно потянул Скорпиус, уголки губ которого дрожали от негодования. — Я знал, что у тебя есть любовница, и, черт возьми, ею могла быть кто угодно — любая женщина на планете, но мама Роуз? Это ты настолько меня не уважаешь, да? Практически выплюнув последнюю фразу отцу в бледное лицо, Скорпиус смерил Гермиону осуждающим взглядом и убежал за своей девушкой. — И не идите за нами, — Скорпиус протянул руку в останавливающем жесте. — Она сейчас меньше всего хочет видеть вас. Настигнув Роуз возле входа в Министерство, Скорпиус крепко прижал её подрагивающие плечи к своей груди. Такого поворота событий он не ожидал. Да, серьезно, он ожидал увидеть любовницей своего отца любую женщину, абсолютно любую, но вот никак не мать Роуз. Драко прекрасно знал, что сын серьезно настроен к Уизли, а сам выбрал себе в любовницы именно её мать. Зная, что они с Роуз любят друг друга, он всё равно продолжал быть с её матерью. Роуз так яростно сбрасывала материнские звонки, что Скорпиус еле выхватил у неё гаджет из рук, когда она наровила разломать его вдребезги об асфальт. Осознавая, что ей больнее, Скорпиус сам трансгрессировал в Хогсмид, держа Роуз в объятиях. В замок они пошли не сразу. Сначала они немного выпили в Кобаньей голове. Малфой решил, что девушке это сейчас нужнее. Он-то ожидал однажды столкнуться с любовницей отца, пускай и удивлен тем, кем она является. А вот Роуз была уверена, что её мать добропорядочная женщина, любящая мужа. Очень часто люди, которых, как нам кажется, мы знаем лучше всего, мы знаем как раз меньше всего. Когда они вышли из выручай-комнаты было уже довольно поздно. К их несчастью, они сразу же встретились с новым старостой школы, который одарил их презрительным взглядом, цокнул языком и сказал: — Мне насрать, где вы были, что пропустили отбой, и прочее такое. Знаю, что когда я был на вашем месте, вы отнимали у Гриффиндора все баллы, просто потому, что я вам не нравился. Так вот, вы мне тоже не нравитесь, но отнимать баллы я у вас не буду, потому что мне плевать с высоты Астрономеческой башни на соревнование факультетов, — Джей-Си водил круги вокруг парочки. — Собственно, по этой этой же причине я могу отнять у вас все набранные баллы. Но я этого делать не буду в честь того, что этот день слишком ебанутый, даже более ебанутый, чем я сам. — Спасибо, — шмыгнув носом, ответила Роуз. Посмотрев на заплывшее лицо кузины, Джеймс поморщился и сделал вывод: — Фигово выглядишь, Роузи. Даже хуже, чем я. Мне плевать, что у вас там случилось, валите с глаз моих долой. Если вы думаете, что Джей-Си патрулировал школу как староста в тот момент, когда их застал, то вы плохо его знаете. Он частенько не ходил на это мероприятие, да и Фиалайт сегодня не пришла. Вот, кстати, о ней он и думал, когда бродил по школе. У неё было много секретов, которые он ей простить не мог. Но больше всего его смутил тот факт, что все эти секреты у неё связаны с его младшим братом, с Альбусом. Они вместе занимаются этой техническо-магической ерундой, они уже много лет учатся на одном факультете и проводят время вместе в гостиной или в комнатах, да ещё и эта чертова книга! Ал предал его и втянул в то, что он, Джей-Си, попросил его сделать самостоятельно, ещё и Фиалайт! С этими двумя явно что-то не так. На фоне всей той неразберихи, учитывая обидное расставание с девушкой, эксцентричный характер и то, что некуда выплеснуть сексуальную энергию, бьющую ключом в эмоционально-нестабильном подростке, Джеймс решил, что этих двоих связывает нечто большее, чем дружба. С чем он смиряться не собирался. Его мантия, которую он иногда надевает как модную одежду, развевалась на ветру, настолько быстро и энергично он шагал по направлению в гостиную Когтеврана. Забравшись к комнатам, сначала он приложил ухо к комнате Фиалайт. За дверью не было слышно ни шороха. Дернув за ручку, она ему не поддалась. Поэтому он направился в комнату Альбуса. Вот там были слышны явные перелистывания страниц, и кто-то еще царапал мелом на этой дурацкой доске Ала. Эта ненормальная тишина бесила Джеймса, эти едва слышные шорохи выводили его из себя. Он хотел поймать их с поличным, хотел услышать звуки мокрых поцелуев, скрип кровати и стоны блаженства. Он продолжал нагло подслушивать до тех пор, пока не услышал что-то интересное. Тоненький голос Фиалайт он не расслышал через толстую деревянную дверь, а вот ломающийся голос Альбуса отчётливо слышал. — Давай… Не, не так… А так ещё лучше… е-е-е, фантастика… Бурная фантазия старшего брата дала сбой, и он бесцеремонно вломился в комнату, которая, к слову, была даже не заперта. К его удивлению и Фиалайт и Альбус были в одежде и вообще просто стояли посреди комнаты, а от испуга оба подпрыгнули на месте. У Альбуса что-то выпало, поэтому он нагнулся за этим. Когда он поднес предмет к лицу, Джей-Си различил в нем очки. — Чем вы тут оба занимаетесь?! — пытливо спросил старший брат. — Не надо мне врать! Я знаю, что между вами есть какие-то шуры-муры, ага. Вы меня за дурака держите? Я не дурак! Я всё слышал. Я-я не знаю, как ты успела встать с пола и застегнуть его ширинку, но… — Ты больной?! — возмутилась Фиалайт, покрутив пальцем у виска, хотя её бывший парень реально выглядел не здорово с его заплывшими глазами и бледным лицом утопленника. — У твоего брата село зрение, и я помогала ему трансфигурировать очки, подбирая форму. — В смысле очки? — Джей-Си уставился сначала на девушку, а потом и на брата. — Вы меня так не проведёте, я знаю, что… — Когда ты вошёл сюда, я думал ты мне врежешь за то, что я сказал Фой про книжку, — Альбус кинул взгляд на книгу, лежащую на столе, а потом на доску с иероглифами, — но твое обвинение такое низкое, что я не могу тебя никак назвать, кроме как больным ублюдком. Старшего брата как ледяной водой окатили. Он ведь и вправду хотел уличить их в том, что они переводят иероглифы, но он совсем их не заметил, потому что затуманенный разум твердил совсем другое. Альбус поправил на носу новые очки, а Фиалайт отошла в сторону, обнимая себя руками, кажется, она плакала, но Джей понимал, что ему к ней сейчас лучше не подходить. — У тебя плохое зрение? — Угу, — грозно промычал младший брат, сверкая зеленым глазами из-под квадратных очков с толстой черной оправой. — Фой предлагала линзы, а я решил, пусть будут очки. — Ты похож на отца, — заключил Джей-Си. — Но дерзостью ты явно пошел в меня, потому что так над МакГи ни дед, ни отец не измывались. Я горжусь тобой. — Ты только что обвинил меня в действиях сексуального характера над твоей девушкой… — Бывшей девушкой! — вставила свое слово Фиалайт. — Ну ладно, бывшей девушкой, — продолжил Альбус. — А теперь говоришь, что гордишься мной? Наглости Альбусу не занимать. Даже Джеймс так высокомерно на брата не смотрит, как он сейчас на него. Под таким взглядом Джей начал чувствовать свою вину, поэтому на глубоком выдохе произнес: — Ну, ладно, извини, ясно? И ты, Фиа, прости, я не хотел, честно, просто, — парень засунул пятерню в волосы и разворошил гнездо, — просто столько всего происходит в моей жизни, что я себе места не нахожу. Вы оба, как никто другие, знаете это, поэтому должны понимать, что я весь на иголках. Обменявшись взглядами и едва заметно кивнув друг другу, Фиалайт и Альбус решили, что не будут держать зла на этого идиота. — Ну и что вы уже напереводили? — изучая доску, поинтересовался Джей. — Мне бы удалось перевести больше, если бы вы двое дали бы мне чуть больше информации, — Альбус скрестил руки на груди. — Я знаю, что та чертовщина, что происходит сейчас в мире как-то связана с вашим, так называемым, проклятием. Но многие факты я сопоставить не могу, потому что мне бы нужно знать побольше, а то моя фантазия ничего утешительного придумать не может. Фиалайт пронзительно посмотрела в глаза бывшему парню: — Расскажем? Он всегда умел держать секреты. — Я рад, что вы оба здесь, — придумывал аргументы младший Поттер. — По-одиночке вы мне ничего не рассказываете, потому что, видите ли, это не только ваш секрет. Но, может, вместе вы расскажете. Я так понимаю, об этом знаете только вы двое? — Мародеры знают многое, — запрыгивая на кровать с обувью, сказал Джей-Си. — Но не всё. Тебе прям всё-всё надо? Почему я должен тебе доверять? — Потому что я твой младший брат, и единственный человек на планете, готовый помогать тебе бескорыстно. — С каких пор мы друзья? — скептически сощурив глаза, спросил старший брат. — Мы не друзья. Мы братья. Это куда важнее дружбы. Довольно долго Фиалайт и Джеймс ходили вокруг да около, решая, кто из них начнет, и с чего вообще начать. Джей-Си решил начать аж с сотворения мира, поэтому Фиалайт его прервала и начала с того момента, как ей объявили о проклятии, словно о том, что в этом году на день рождения ждёт самый лучший праздник из всех, что у нее были. Бывшие партнёры и друзья договаривали по старой привычке друг за друга фразы, помогали собраться силами, чтобы высказать вслух самые эмоционально-сложные моменты. Внимательно слушая, Альбус очередной раз убедился, что эти двое созданы друг для друга, что они словно поют вместе одну и ту же песню, подбадривая и делая голоса друг друга только ярче. Бывают же люди созданные друг для друга. Вот это вам наглядный пример. Довольно сложно было сказать про отсутствие магии, во что Альбус не поверил и пришлось даже махать у него перед лицом палочкой, чтобы он удостоверился. Но ещё сложнее было сказать о ребенке, что человек, который будет вести теперь народ, по словам сестер Фостер — это их сын. Они промолчали, что они видели сына в инкубаторе и что из-за этого они и поругались, но всё остальное выложили подчистую. Альбус и сам в некоторых моментах рассказа очень сопереживал, но в конце сопоставив все факты, и осознав всю абсурдность и комичность ситуации, он не смог содержаться и рассмеялся. — Эй, не смешно, — возмущался старший брат, — поднимай свою тушу с пола и давай решай проблемы, ты же обещал. Продолжая кататься по полу со смеху, Альбус сквозь слезы констатировал: — Ты точно, блин, лошара. Я всегда знал, что твоя сексуальная озабоченность тебя до добра не доведет, но это высший пилотаж. Погоди, ещё отец узнает, что ты его дедом сделал, ой не могу. Хватаясь за живот, Альбус покатился по полу с новым порывом смеха, не в состоянии прекратить истерику. Фиалайт еле содержала Джеймса, чтобы он не избил брата. Когда она прикоснулась к его руке в успокоительном жесте, по его телу пробежались миллионы мурашек, а волосы встали дыбом. Один взгляд в её бездонные черные глаза снёс крышу, он даже забыл, что он здесь делает. — Ладно, ладно, извините, — поднимаясь с пола и насаживая новые хипстерские очки на нос, произнес Альбус. — Ситуация действительно сложная. Я даже не думал, что такое может быть… Но, блин, Джей, ты, видимо, очень сильный волшебник… ну, был. — О чём ты? — изо рта старшего брата вырвалось нечто похожее на саркастичный смешок. — Да ты хоть помнишь, как я колдовал, Ал? Да я и отлеветировать чашку из кухни, не разбив её, не мог, а ты говоришь о том, что я могущественный маг. — То, как ты владеешь магией, и то, какой она силы — разные вещи, — пояснил зеленоглазый Поттер. — Джеймс, твоя магия настолько сильная, что её хватило на всю планету! Не смотрите на меня так, как будто вы этого не понимаете. Всё же элементарно! Магия — это чистая энергия, она становится все больше из поколения в поколение. Люди из чистокровных семей, как правило, имеют больше такой энергии, потому что она накапливается веками! По-вашему, почему Волан-де-Морт или Салазар Слизерин так гонялись за чистотой крови? Да только потому, что магия чистокровных в разы сильнее! — Но ведь Гермиона — маглорожденная, — уточнил Джей-Си. — И мы все прекрасно знаем, насколько она сильная, и как много заклинаний знает. — Она всему этому научилась, — на Фиалайт нашло озарение. — Она читала много книг, много времени провела, старательно изучая каждое заклинание и оттачивая движения палочкой. Она этому училась — ей ничего не давалось легко. А я… — Для тебя любое заклинание — как два пальца об асфальт, — осознавая логичность теории, на лице Джеймса росла улыбка. — Потому что ты чистокровная волшебница. В тебе много магической энергии, накопленной в семье Малфоев веками. Поэтому и деду и Сириусу всё удается? Они ведь тоже чистокровные, хрен знает в каком поколении! — Погоди, но Лили! — остановила его измышления Фиалайт. — Она одна из лучших зельеваров из всех, что только были в её времени, а она же маглорожденная! — Никто не исключает того, что некоторые рождаются талантливыми, — пожал плечами Альбус. — Наверное, поэтому тебе тетки и сказали, что ребенок должен быть от твоего брата, хоть я до сих пор в ужасе от мысли об этом… Всех присутствующих передернуло. — Видимо, потому что в нем, как в дофига чистокровном пиздюке, больше всего этой магической энергии, — Джей-Си почесал голову, начиная мерить комнату шагами. — То есть, этот их супер-план по возвращению магии всем маглам мира мог бы не сработать, если бы я был менее могущественным волшебником?! Нет, я точно лошара. — Теперь мне многое с этими иероглифами ясно, — Альбус обернулся к своей меловой доске, — Но не всё. Исходя из той истории, что мы знаем, можно воссоздать эту фразу. А исходя из знания этой фразы, можно переводить и остальную книгу. Альбус начал по очереди предполагать какой символ может что значить. Символы со спины были циклом жизни проклятого, то бишь Джеймса, с того момента как он даёт жизнь ребенку. — Я долго не мог понять, при чем тут солнце и звёзды, — рассуждал Альбус, показывая пальцем на символы на доске. — Вот видишь, солнце здесь, а звёзды в конце: у тебя на спине их ещё нет. Я сначала думал, что это типо день и ночь. Что-то происходит днём, а потом в конце наступает ночь. Но сейчас вы рассказали про рождение ребенка и я вот подумал… — Солнце и звёзды, — договорила Фиалайт. — День и ночь. Рождение и… — Смерть... в конце смерть. Моя смерть. Осознавая ужас слов, которые вполне могли оказаться правдой, и, судя по тому какой лютый ужас происходит вокруг — это железобетонная правда, трое подростков так и остались с открытыми ртами. Все трое одновременно испытывали одно и то же. Ноги не слушались, а в горле стоял ком, размером с хорошенький астероид. — А я не удивлен, — улыбаясь, разрядил обстановку Джей-Си. — Да, не удивлен. Я же говорил тебе, Ал, что я чувствую, что сдохну. Ну вот я и сдохну. СУКА! Разгневанный парень дрожащими кулаками ударил по двери так, что вмятины остались, за которые он извинился перед братом. — Да ладно, — Альбус пожал плечами, — у меня-то есть магия и я могу это исправить. Младший брат положил руку старшему на плечо и проговорил тихо: — Эй, не переживай. Ты мне ещё шестьдесят три галлеона не вернул, которые я всю жизнь копил, так что умереть я тебе не дам. — И не скажешь об этом отцу. И вообще никому не скажешь! — Не скажу. Когда ситуация будет критическая — ты сам пойдешь искать помощи. Или Фиалайт. Вы оба пойдете искать помощь. А я пока поищу в этой книженции, которая так и не понятно откуда взялась, какое-нибудь контр-заклятие. — А такое есть? — с надеждой спросила девушка. — Должно быть. Они всегда есть, — Альбус взял со стола книгу и запрыгнул с ней на кровать. — Я хорошо думаю по ночам и в одиночестве, так что можете оставить меня одного, а завтра я вам скажу, что я в итоге надумал. Идёт? За всю жизнь Альбусу никогда так брата не было жалко. Да, ему часто доставалось, и, как и в этот раз, он сам в этом виноват. Но раньше максимум, что ему грозило — взбучка от отца или просидеть сутки в обезьяннике. Но смерть. Реальная смерть в семнадцать лет — такого врагу не пожелаешь. Особенно, если твой враг — твоей родной брат. Взяв со спинки стула свой кардиган, Фиалайт вышла из комнаты, а за ней следом вышел Джей-Си, закрывая дверь, ведущую в комнату брата. Он решил, что должен проводить Фиалайт до её комнаты. Их обоих респирало что-то сказать, но они не могли подобрать слов. Уже у двери, на которой висела табличка с именем хозяйки, над которой прыгала заколдованная корона, Джей-Си нашел в себе силы: — Извини за то, что я сказал днём, я… — Нет, стой, — прервала его Фиалайт поднося маленький пальчик к его идеально очерченным губам. — Ты сказал всё правильно. Я не обижаюсь. Я рада тому, что ты высказал мне то, что должен был высказывать всегда! Так и поступают настоящие друзья: они говорят друг другу суровую правду в лицо. — Но ты всегда мне её говорила, — парень взял её маленькую ручку и начал бессознательно массировать её холодные пальчики. — Я говорила. А ты никогда не говорил, — Фиалайт смотрела глубоко в его теплые и уставшие карие глаза. — Ну, так, потому что я считал тебя идеальной, — усмехнулся парень. — Я только сейчас как будто начал тебя видеть. — Очень рада, что ты, наконец, это понял. Я всегда тебе говорила, что я не идеальна, а ты продолжал сравнивать меня с ангелом Божьим. Я не ангел, Джей. Я человек. И иногда я веду себя даже хуже, чем любой среднестатистический человек. Осознав, что он массирует руки своей бывшей девушки, и что это его возбуждает, Джей-Си резко отпрянул и запустив руку в волосы произнес: — Мы теперь хотя бы друзья? Я не хочу вообще быть от тебя далеко, но так же понимаю, что отношения у нас с тобой не получаются. Так что… — Да, отлично! — как-то слишком счастливо ответила девушки, встав на носочки. — Мы друзья. Как раньше! — Блеск! Потрясающе! Друзья. Как раньше. Старые друзья, бывшие влюбленные, новые друзья стояли настолько близко друг к другу, что чувствовали тепло тел и учащенное сердцебиение и синхронно качались с пятки на носочек, продолжая непрерывно смотреть друг другу в глаза. Джей-Си решил подать ей руку для дружеского рукопожатия, на что она с удовольствием ответила, мило улыбаясь, показывая свои ямочки возле уголков губ. — Друзья, — ручка Фиалайт качалась в объятиях большой руке Джея. — Друзь… Договорить он не успел, потому что какой-то дьявольский порыв сплел их разгоряченные бессмысленными разговорами губы в страстном, отнюдь не дружеском поцелуе. Уже через пару секунд дверь в комнату отворилась и сплетенные тела завалились в неё, начиная яростно срывать друг с друга одежду. Мантия Джеймса слетела настолько близко к двери, что часть её была зажата между щелью заклинанием запечатывающим дверь. Новое колье Фиалайт с кучей дорогущих бриллиантов полетело куда-то под стол, разбрасывая камни по всему полу. Поцелуй так и не был разорван, когда друзья долетели до кровати, зато две футболки были по-настоящему разорваны на части, настолько дико сумасшедший Поттер хотел её с Рождества. Разрывая зубами неподдающийся ремень девушки, Джей-Си руками сжимал лакомые груди, которые явно стали больше. Блаженно простанывая имя парня Фиалайт выгибалась и просила не останавливаться. Стащив с девушки узкие штаны вместе с бельем Джеймс взял в руки её бедра, разводя ноги в стороны, присосался к алой промежности, продолжая глушить собственные стоны. Он так давно её не трогал, что не знал, с чего бы ему начать. Пытался сделать всё и сразу, что ни к чему хорошему не привело, он лишь дразнил и девушку и себя. Видя, как он мешкает и дрожит, Фиалайт поднялась на кровати и завалила огромную тушу Джеймса на кровать, устраиваясь на его выпирающей ширинке и продолжая блаженно тереться о неё. — СНИМИ ИХ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — выгибаясь от удовольствия и сжимая простыни кулаками, прокричал Джей-Си. Они оба были так увлечены и так тосковали по близости, что не подумали про оглушающее заклятие, так что их крики слышал весь Хогвартс. Даже не удосужившись снять штаны до конца, Фиалайт села прямо на возбужденный орган парня, входя всё глубже и глубже. Из-за долгого отсутствия половых связей нутро девушки приятно ныло, заполняясь горячей и твердой плотью. Они оба думали, что от удовольствия готовы упасть в обморок. Продолжая кататься на кровати, сбивая столбики и полог, друзья кричали, как умалишенные. И довольно быстро получили желаемую разрядку, после которой они ещё больше вжались в мокрые тела друг друга. — Почему мы раньше так не дружили? — Джей-Си отбросил темный локон девушки с её раскрасневшегося лица, продолжая аккуратно вталкиваться в неё. — Эта лучшее из всего, что только могут делать друзья, — вновь соединяя губы в поцелуе, произнесла Фиалайт. Ну у дружбы есть много граней. Почему бы не осмотреть эту?