***
Семнадцать лет она считала своим родным домом лачужку в Годриковой Впадине. А на самом деле её отчим домом считается огромное Поместье Малфоев. И только сейчас Фиалайт осознавала, что домом для её сердца всегда был Хогвартс. А, в частности, когтевранская гостиная: милые занавесочки на окнах, коридоры ведущие в комнаты, завешанные разными творческими поделками и рисунками студентов, и атмосфера тишины и покоя. Идя по любимому коридорчику, рассматривая новые интересные способы самовыражение сокурсников, Фиалайт не заметила, как дошла до комнаты Альбуса, куда, собственно, и направлялась. Открыв дверь, девушка очень удивилась, что младшего Поттера здесь не было, зато на его кровати, распластавшись, валялся его старший брат. Услышав скрип двери, Джей поднял голову, чтобы посмотреть на вошедшего. Осознав, что это Фиалайт, он поднялся на локтях и подвинулся ближе к подушкам, усаживаясь по-удобнее. Скривив довольную ухмылку, он сказал: — Если ты хочешь знать, когда придет Ал, то, к твоему счастью, а может быть несчастью, его не будет минут двадцать, потому что он пошел помогать устраивать конкурсы ко дню рождению бабушки. Фиалайт прошлась по комнате, задумчиво рассматривая её, краем уха слушая бывшего парня. Услышав, что владельца комнаты долго не будет, на её лице нарисовалась не менее довольная ухмылочка, чем у Джеймса. Подходя к кровати, она закусила губу, а следом бросилась в объятия парня, соединяя их в страстном поцелуе. — Двадцать минут нам с полна хватит! — разрывая поцелуй, произнесла девушка. После той истории со вспышкой страсти ребята довольно часто пытались находить уголки, чтобы предаться очередному порыву незаметно от всего мира, ведь они твердо решили, что им надо остаться только друзьями, но эти сумасшедшие гормоны… Сложно их контролировать. Их обоих это вполне устраивало. Никто никому ничего не должен, никто никому мозги не пилит, никто ни от кого ничего не требует. Фиалайт вновь проводила время с Мародерами и участвовала в общем сумасброде, да и при всех они показывают, что состоят в хороших отношениях. Больше никто не делал вид, что кого-то нет, никому не хотелось отойти в сторонку и поплакать, больше никто не злился из-за накопившихся эмоций. Они оба нашли во что направить все эти эмоции. И крайне собой довольны. — Мать вашу, ну не на моей же кровати! — прокричал Альбус, когда вошёл в комнату и увидел два слипшихся голых тела, которые не удосужились залезть хотя бы под одеяло. Так и не получив разрядки, недовольные любовники, сверля взглядами спину развернувшегося к стене Альбуса, надевали на себя разбросанную одежду. Альбус не остался в стороне, и бормотал, смотря в стену: — Я рад, что вы помирились. Реально, очень за вас двоих рад, но, черт, не на моей же кровати! Так вы теперь вместе? — Нет, мы просто друзья. Глаза парня полезли на лоб, потому что он точно не ослышался — эту фразу сказал не старший брат, а подруга. — Ожидал этого от братца, но никак не от тебя. — Можешь развернуться, — произнесла девушка, стоя в одном белье. Альбус развернулся, но потом опять обернулся, потому что она всё равно, что голая была. — Ты очень изменилась, Фой, — сделал вывод Альбус. — На тебя много чего свалилось в короткие сроки, понимаю, стресс и всё такое, но… — Не занудствуй, Ал, — недовольно пробубнил старший брат, разворачивая рукой брата, — люди меняются, иногда не в ту сторону, которая тебе нравится. Переводя взгляд с брата на одевшуюся Фиалайт, на лице которой не было ни грамма раскаяния или стыда, Альбус спросил: — Так вы не помирились? — Почему же нет? — ответил Джей-Си подходя к доске с иероглифами. — Раз уж мы спокойно находимся в одной комнате, значит помирились. Мы друзья. Как раньше. — Не как раньше… — Ал, серьезно, прекрати на мозги капать, — раздраженно закрыла рот когтевранцу Фиалайт. — Какая тебе разница, что между нами? О тех наших проблемах, которые ты в состоянии решить, мы тебе рассказали. В другое не лезь. — Точно, — поддержал девушку Джей. — Что ты ещё расшифровал? Недовольно поджав губы, Альбус подошёл к доске и начал разъяснять: — Я попробовал наложить на эти символы слова, что сестры Фостер сказали с экранов телевизоров. И я понял, что тут пишется о том, что после рождения ребенок отдаст магию миру. Он как новый Мерлин. Вот, а… — А в конце я всё равно умру, — устало пробубнил Джей, разглядывая бумажки на столе. — Может, ты найдешь для меня другой конец истории? Брови Альбуса жалобно выгнулись, и на выдохе он произнес: — Чем сильнее становится ребенок, тем слабее ты. — Понятно, — Джей-Си встал со стула и направился к выходу, недовольно бубня и ударяясь обо всё на своём пути. — Хватит уже переводить мою недотатуировку. Начинай переводить книгу — там должно быть противоядие или ещё что-то. Не выходи из комнаты, пока что-то не найдешь! — Но ведь завтра день рождения Лили! — возмутился младший брат. — И Джеймс устраивает конкурсы в лесу, а еще там будет Алиса, а ты же сам говорил, что… — Никаких но! Ты за это взялся — ты это доведёшь до конца. Пожав плечами, Фиалайт вышла из комнаты следом за бывшим парнем. — Может тебе не стоит с ним так строго обходиться? — аккуратно спросила девушка. — Он и без того за тебя переживает, и очень уж старается. Думаю, ему стрит сходить на день рождения и чуть развеяться. — Если правда хочет туда попасть, — недовольно прорычал парень, остановившись у комнаты Фиалайт, — то пускай сбегает — этого я ему не запрещал. Он же Поттер! Он должен получать то, что хочет. И, кстати, об этом… Его страстный поцелуй был вполне ожидаем для Фиалайт. Незаметно для десятков когтевранцев они проскочили в комнату и завершили начатое дело. Как друзья.***
Лили очень любила свой день рождения. Любила, когда ей говорили тёплые слова и обнимали, любила внимание к себе в этот день и конечно же она очень любила подарки. Но их в этом году ей никто не подарил. Джеймс поздравил её ещё в полночь, когда они гуляли по замку. Остальные поздравляли её довольно безэмоционально, скучно. И уж точно никто не дарил ей подарки, как будто они считают её не таким важным человеком в своей жизни! А ведь обидно, потому что она, Лили, очень многое для них сделала. Только Гарри её поздравил: нашел в этот нелегкий период своей жизни момент, чтобы написать ей письмо и прислать вместе с ним подарок — золотые серьги и колье. Сказав, что должен был подарить ей что-то такое серьезное и дорогое на её пятидесятилетие, например, или в день рождения первого внука. Но так как не было возможность — он сделал это сейчас. Хоть она и просила не делать вечеринку-сюрприз, но она её вполне ожидала. По этой причине она ни на кого не обижалась, а лишь ждала, когда всё дойдет до того момента. И он настал очень быстро. После последнего урока Алиса и Фиалайт взяли её под руки и повели "прогуляться". Они даже не завязали ей глаза, а просто повели в лес. Если смотреть на лес со стороны опушки — то там непросветная тьма. Но если в него войти, то сразу понятно, что начало леса очень даже не густое. Деревья стоят друг от друга довольно далеко, да и через кроны деревьев проходят лучи солнца. Стоило девушкам пересечь черту леса, как на них посыпалось разноцветное конфетти и послышался во много раз увеличенный голос Джеймса, возвещающий о приходе именинницы. Если вы думаете, что такой девушке, как Алиса, было сложно держать такое грандиозное мероприятие в секрете, то вы ошибаетесь. Именно Алиса это придумала, а точнее подала идею. Она не могла смириться с тем, что понятия не имеет, кто подарил ей карликового пушистика по имени Пушистик, поэтому решили, что человек, который ей его подарил, знает о местоположении гнезда зверюшек. И он сможет его показать. Конкурсы были придуманы самые разные. От того, чтобы просто найти какое-то животное в лесу и сфотографировать его, до того, чтобы сразиться с боггартом или отрезать волосы из хвоста кентавра. С огромным энтузиазмом ученики принимали участие в соревнованиях. Ситуации получались такие комичные, что Лили не могла сдерживать смех. Собственно, по этой причине Джеймс всё это и устроил. Чтобы Лили смеялась. Люди возвращались с подпаленными рукавами, разодранными коленками и локтями, а кто-то с очень даже серьезным испугом, но продолжал идти в чащу за приключениями. Многие из них мечтали бороздить лес, но никогда не решались это делать. А сейчас им предоставилась удивительная возможность увидеть всё здесь своими глазами. И, кстати, подарки Лили всё таки подарили. Отдельный стол был завален подарками для неё. Некоторые приносили милых животных из леса и так же вручали ей. — Джеймс, милый! — встав на носочки, Лили очень крепко обняла своего парня, целуя его, — это лучший день рождения в моей жизни! Обычно мне просто дарили подарки и устраивали небольшую вечеринку, но чтобы устроить настоящие конкурсы, да ещё и в Запретном лесу! Ты лучший! — Конечно, я лучший! — Джеймс запустил руку в волосы и взъерошил гнездо. — Но самое интересное только впереди. Подмигнув Лили, Джеймс вновь увеличил громкость своего голоса с помощью палочки и объявил главный конкурс: — ВЫ ГОТОВЫ К ГЛАВНОМУ КОНКУРСУ?! Вместо ожидаемого ажиотажа и рукоплесканий еле живые и уставшие ученики промычали что-то нечленораздельное, а кто-то крикнул, что ждёт уже вечеринку. Одноклассники выглядели мягко говоря не очень после прохождения по ужасным дебрям леса. Не зря же его называют Запретным. Многие из ребят впервые сегодня и здесь увидели то, что озолотит их личных психологов. — Ну, вы как хотите, — продолжал Джеймс, — а мы с Бродягой пойдем. Это наш выход. — А можно без меня? — скорбно выгнув брови, спросил Сириус. — С прошлого рейда в меня вцепился енот и, кажется, не собирается меня отпускать. Повернувшись спиной, Сириус показал всем, что к его пятой точке реально вцепился енот. С некоторым усилием Лили сорвала его, и дала каких-то ягод, от чего зверек утихомирился. — Раз он тебе так нравится, Эванс — дарю, — отходя подальше от девушки с диким зверенышем, произнес Сириус. Джеймс и Сириус начали в открытую ругаться, решая, пойдут они в лес или нет. Взяв всю движуху в свои руки, Джей-Си позвал учеников в гриффиндорскую башню, чтобы там хорошенько отметить и поделиться новыми впечатлениями. — Лили, ты идешь? — Фиалайт дернула подругу за рукав пуховика. — Вы идите, а я подожду, пока эти двое хоть о чем-то договорятся. — Тогда мы отнесем все это в твою комнату? — спросил Ремус, указывая на гору подарков. Лили согласно кивнула и продолжила ждать разрешения спора между Джеймсом и Сириусом, которые уже начали кататься по лесу, слившись в дерущийся клубок. Сбивая на своем пути ветки, распугивая животных, ребята продолжали громко нецензурно ругаться. На улице было морозно и солнечно: Лили любила свой день рождения за такую погоду. Она с удовольствием наблюдала за природой, полностью игнорируя парней. Она давно для себя решила не вмешиваться в их дела. Все ребята уже давно убежали в Хогвартс к горячему шоколаду и сливочному пиву. Но, вообще-то, не все. Двое слизеринцев не собирались упускать возможности раз и навсегда избавить мир от Гарри Поттера, сделав что-то нехорошее с его матерью. Стоя за одним из деревьев они перешептывались. — Никого нет! — радовался Гойл. — Самое время её утащить, пока те двое заняты. Себастьян вышел из-за ствола, но Малькольм дернул его за воротник: — Дурак! Если мы её заберем прямо сейчас, то эти двое сразу же прибегут и начистят нам морды. Надо подождать, пока они уйдут. — Да они же сейчас в замок уйдут! — возмутился Себастьян. — И её с собой заберут, и уж тогда нам её точно не выкрасть. — Думаю, эти двое собрались в лес. Как только они исчезнут, мы её и схватим. Слизеринцы продолжали наблюдать, как дерутся собака и олень. Наконец, прекратив драку, Сириус превратился в себя и, чертыхаясь, согласился пойти с Джеймсом за чем-то очень важным, как он выразился, в лес. Пообещав девушке, что они не надолго, Джеймс поцеловал её несколько раз в красные от мороза щеки и синюшные пухлые губы, после чего превратился в оленя и ускакал в лес. Не успели они скрыться, как две вспышки заклинаний полетели из-за дерева на ничего не подозревающую девушку. Одно из них заставило её язык прилипнуть к небу, а второе обездвижило. Енот, который сидел у неё в руках, немедленно выпрыгнул и спрятался в кустах. Накинув на девушку мантию, парни отправились в замок, чтобы воплотить свои ужасные замыслы, не подозревая, что не одни они прятались за деревьями.***
Через много лет после окончания Хогвартса очень многие дни, проведенные здесь, ребята забывают. В сердце навсегда остаётся любимый учитель, гостиная родного факультета, первая любовь и, конечно же, те многочисленные безумные вечеринки. Одной из таковых навсегда станет и эта вечеринка по случаю дня рождения Лили Эванс. Они будут много раз рассказывать, что были на этой тусовке, и их всех абсолютно не волнует, что именинницы тут не было. Король не мог не блистать даже не на своей вечеринке. Поэтому с бутылкой огневиски и с парочкой девчонок, на данный момент, он отплясывал какой-то странный танец: смесь ламбады и клубных танцев. Гостиная Гриффиндора была забита до отказу, но МакГонагалл даже не пыталась всех выгнать. Она всегда дожидается, пока её терпение не лопнет окончательно. Стоя в углу и слушая, как ребята делятся своими историями о сегодняшних путешествиях в лесу, Ремусу послышался нарастающий визг, легко заглушающий музыку. Уже через пару секунд ему на шею бросилась Алиса. Чмокнув пару раз оборотня в щеку, она утащила его в сторону комнат, где музыка грохотала не так сильно. — Ремус, Ремус! — от радости девушка прыгала, а её розовые локоны подпрыгивали вместе с ней. — Помнишь, я опубликовала в своём блоге запись? — Эту ту, в которой ты сказала, что знаешь правду про ту ночь, когда ты гуляла не со мной? — уточнил Ремус, продолжая смотреть, как она прыгает. — Да! — взвизгнула девушка. — И, представляешь, только что мне написали! Он мне написал: смотри! Передавая заинтригованному другу в руки свой розовый телефон с розовым блестящим чехлом — Микки Маусом, — Алиса закусила губу, и ждала его реакции. Ремус зачитал вслух: — "Дорогая Алиса, ты раскрыла мой секрет. В ту самую ночь в отличие твоего друга с тобой по лесу гулял я. Если ты хочешь узнать, кто я — клубкопух, которого ты забрала с той нашей прогулки в лесу, меня найдет. Точнее, найдет свою пару. Надеюсь, ты знаешь, что это значит." — Понятия не имею, что это значит, — жизнерадостно ответила девушка, когда Ремус дочитал. — Ты должен мне помочь найти его! Поразившись, что Альбус наконец смог взять себя в руки и сделать это, Ремус ответил на вопрос: — Карликовые пушистики, они же клубкопухи, славятся своей моногамией. Если они встретили свою пару — они сделают всё, чтобы к ней вернуться. Я так понимаю, ты своего Пушистика вырвала из объятий своей половинки? Насупившись, смотря на свои ноги Алиса пробубнила: — Пушистик не хотел отлипать от бирюзового пушистика и я его почти вырвала... Наверное, поэтому он по ночам плачет. Сняв с плеча розовое пушистое нечто, Алиса посмотрела ему глубоко в печальные глаза и спросила: — Он… твой бирюзовый дружок сейчас в замке? И ты хочешь к нему? Кивнув дважды своей пушистой мордочкой, Пушистик закрыл глаза и распушился ещё больше. — Вот поэтому я никогда не разрешал тебе брать из леса зверей, — покачав головой, выдохнул Ремус. — У них своя жизнь, свои лесные правила, в которые нам, людям, нельзя вмешиваться. Я всё зверье, что сегодня притащили для Лили, выпустил обратно, ну кроме енота, которого она держала в руках, — Люпин почесал затылок. — Кажется, он будет жить у… — Подожди! — Алиса неожиданно закрыла ручкой его рот, её глаза были ещё больше, чем всегда. — Получается, мой Пушистик может привести меня к этому человеку? — Алиса показала на СМС. Ремус прижатый к стене утвердительно кивнул. — Тогда я пошла искать его! Пушистик, веди меня к своему любимому! Маленькое мохнатое облачко достала свои маленькие ручки-палочки из пушистой розовой шубки и показала в сторону выхода из гостиной. Ремус только глубоко вздохнул и покачал головой, удивляясь находчивости Альбуса. Ведь никто за столько времени так и не смог добраться до гнезда этих зверюшек, а он смог. Даже два раза. А Мародеры, когда гуляют по лесу, довольно не часто дважды забредают в одно и то же место.***
Озираясь по сторонам, Нотт и Гойл затащили в один из кабинетов обездвиженную девушку, укрытую в мантию с головой. Себастьян захлопнул дверь заклинанием, а Малькольм положил девушку на парту и скинул с неё мантию. Глазами Лили говорила, что они оба трупы, если об этом узнает кто-то из её друзей. Если бы она могла, она бы плюнула Нотту в лицо без зазрения совести. — Да, Поттеры могут нас избить до полусмерти, ты права, милашка, — Малькольм провел своей отвратительной шершавой рукой по бледному от страха личику Лили. — Но никто из них не узнает о том, что ты у нас. К тому моменту, как тебя хватятся, в этом самом кабинете, на этой самой парте будет лежать твой измученный красивый труп. — Ты очень даже красивая для девушки, — подходя ближе к парте, констатировал Себастьян. — Да все девушки вашей компашки как на подбор. Лицом моей сестры можно только полы мыть. Хорошо, что у нас есть деньги, и она может нарисовать себе на лице что-то стоящее. Единственное, что могла делать обездвиженная девушка — моргать глазами. Но никто и никаким заклинанием не мог заставить её перестать мыслить. Она так думала до тех пор, пока на неё не полетели настоящие непростительные заклинания. — Мы хотели, чтобы над тобой просто надругались, — объяснил свое поведение Нотт, — но так как ни у одного из нас на тебя не встанет, какой бы красивой ты не была, то мы решили просто поиграть с тобой. Как с куклой. — Марионеткой, — добавил Себастьян, нацеливая палочку на девушку. Даже неизвестно что хуже: если бы над ней надругались или то, что заставляли Лили делать под действием «Империо». А телесное изнасилование определенно не такое болезненное, как «Круцио».***
Неизвестно сколько ещё бы девушка мучилась, если бы танцующему на столе Королю не вздумалось сходить отлить. Застегивая ширинку, качаясь из-за огневиски, ударившего в голову, Джеймс достал из заднего кармана узких брюк телефон, решив посмотреть почту. Ему много писали. Ему всегда писали. Сотни сообщений каждый день: признания в любви, попытки позвать на свидания увеличились раз в десять после их с Фиалайт расставания, некоторые, скрываясь под маской анонимности, строчили гневные СМС или обещания расквитаться с ним. И среди всего этого сумасброда, будучи пьяным в доску, он рандомно открыл одно сообщение. Всего одно сообщение, простая чисто человеческая случайность, которая помогла не случиться одному событию, которое повлекло бы за собой череду ужаснейших событий. — "Приходи на второй этаж в кабинет нумерологии прямо сейчас", — вслух зачитал парень. — Что за хрень?! А, стоп, неизвестный отправитель — это же… Приняв это сообщение за очередное тайное приглашение Фиалайт на перепихончик, он немного расстроился, что заметил сообщение пятнадцать минут спустя, после того как получил. Джей довольно улыбаясь протолкал танцующую толпу в гостиной, направляясь к выходу. И уж точно он был настолько пьян, что не заметил девушку, к которой, как он думал, он шел на встречу, в толпе танцующих. Лили никогда в жизни не думала, что будет благодарна неимоверной похотливости внука. Да, ведь, если бы не она, Джей-Си не прыгал бы с лестницы на лестницу, не дожидаясь, пока они сами поедут, чтобы побыстрее спуститься на второй этаж, ведь, как он думал, его там ждала Фиалайт в одном кружевном белье или вообще без него. Заведенный и восторженный, он поправлял свои волосы и активно жевал жвачку, пытаясь перебить запах алкоголя. Подойдя к заветной двери, парень глубоко вздохнул и откашлялся, чтобы его голос не выглядел слишком влюбленно. Чтобы Фиалайт не подумала, что он каждый день ждёт этих моментов больше всего; что это единственное, что его сейчас радует. Слизеринцы, мучившие Лили, были уверены на сто процентов, что никто не сможет открыть заколдованную дверь. Сначала, желающий войти дёрнет за ручку, а только потом достанет палочку, чтобы расколдовать замок, а уж за это время мучители смогли бы скрыть себя, жертву и все следы истязаний в кабинете. Но они понятия не имели, что никакие заклинания для Поттера не проблема. Дверь незапертая на обычный ключ — для него не запертая дверь, сколько бы жутких заклинаний на ней ни было. Стоило двери скрипнуть, как Лили, до этого заклинанием поднятая в воздух, с грохотом упала на землю: от неожиданности Нотт прекратил контролировать заклинание. — Что за х… — осознав, кто только что упал на пол, Джей-Си сразу же отрезвел. Его мощные руки сжались в кулаки, а на лбу взбухла вена. — Остолбеней! — выкрикнул Гойл, направляя палочку на приближающегося гневного гриффиндорца, но его заклинание растворилось в воздухе. — Сиктусемпра! — Нотт помнил, что это заклинание в прошлый раз сделало с Блэком. И очень поразился, что оно словно прошло сквозь хогвартского короля. Слизеринцы начали лихорадочно пускать в Поттера заклинания. Все, что знали: серьезные и не очень, но всех их парень словно поглощал грудью. Девушка лежала на полу, а голова её была повернута в сторону напуганных до смерти слизеринцев, пускающих заклинания. Джеймс, входя в кабинет, не договорил и одной фразы, но его голос она узнала сразу. Неестественная поза, в которой ей приходилось лежать, делала ей больно, но она не могла пошевелить и пальцем. Хотя эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что ей причиняли последние двадцать минут, хотя, казалось, прошла вечность. Видя, как летят заклинания, Лили не думала о себе, а думала о внуке. Она боялась, что в любой момент заклинание может сработать, а всё что пускали слизеринцы — тьма-тьмущая. Она не могла кричать, она не могла двигаться, но из её глаз потекли горячие слезы, когда Нотт направил палочку в стоящего в паре метров от него Джеймса и произнес: — Авада Кедавра. Заклинание было направлено не на неё, но Лили казалось, что её сердце сейчас остановилось, ведь Джеймс, который до этого шел быстрым шагом, остановился. Нет, нет, нет, он не может умереть! Не может умереть прямо сейчас! Не может умереть из-за меня! Она ждала, что он сейчас упадет спиной на пол. Она видела, как он угрожающе качнулся и, кажется, его ноги подкосились и он должен был упасть, но вместо этого он сказал: — Ах ты, мразь, Нотт! Я Джеймс-Сириус Поттер! Меня так просто не заавадить. Одним прыжком Джей-Си настиг парней. Врезав кулаком в лицо Гойлу, он отправил его в полет, подобно тому, что делали Астерикс и Обеликс под действием зелья в одноименном фильме. А дальше досталось Нотту. Очень сильно досталось. Прижимая слизеринца к полу, Джей выбивал из него дурь так, словно этот урод только что убил его мать, хотя, по сути, он собирался убить его бабушку и реально убил бы его самого, если бы он и так не умирал от проклятья. Пуская в спину гриффиндорца заклинания, в попытке отшвырнуть его от своего парня, Гойл нещадно матерился, недоумевая о причинах абсолютного не действия на него магии. Осознавая бесполезность волшебной палочки, Себастьян убрал её в карман и вцепился в широкую спину Джеймса, пытаясь оттащить его от уже вырубившегося Малькольма. — Ты тоже хочешь?! — прорычал не своим голосом Джей, слезая с Нотта и набрасываясь на Гойла. — Получай! — смачный удар по лицу. — Никто, — удар левым кулаком, — не смеет, — удар правым по челюсти, — трогать, — удар правой в щеку, — мою, — Джей схватил Гойла за волосы и ударил об пол, — семью, сука! Ты ещё не вырубился? Джеймс продолжил колотить окровавленного парня, а после того, как решил, что ему достаточно, вернулся избивать Нотта. Они оба были в отключке, а руки гриффиндорца были стёрты в кровь, впрочем, так же как и лица обидчиков. Пожалуй, они сейчас были так разукрашены, что их можно было даже спутать. Жалея, что она не может говорить, поэтому не в состоянии докричаться до внука, чтобы попросить его прекратить, а то он со своей злостью может и сам стать сейчас убийцей, Лили только могла плакать, а из её рта вылетали нечленораздельные звуки вроде воя или мычания. Столько злости к несправедливости жизни накопилось в парне, что избивая обидчиков бабушки, он пытался выплеснуть всю свою злость. Его глаза наполнились горькой влагой, которую он постарался сдержать при девушке, а на слизеринцев было уже все равно, ведь они давно уже на том свете. Он надеялся. Наконец, до него долетели мычания Лили. Обернувшись, он осознал, что сейчас делает. В ужасе отшатнувшись от окровавленного лица Нотта, которого вполне можно было уже пускать на мясо, Джей-Си попятился к Лили. — Я не могу тебя расколдовать, ты же знаешь. Может позвать Фиалайт? Лили опустила глаза вниз, показывая на карман. Не с первого раза поняв, что от него хочет девушка, Джеймс все же достал палочку из её кармана и вложил ей в руку. Сжимая руку в кулак. Через секунду Лили могла двигаться, а через другую смогла говорить. Но она ничего не сказала, а просто бросилась на шею внуку и заплакала. — Они больше тебя не тронут, — прижимая хрупкое подрагивающее тельце девушки к себе, прошептал Джеймс. — Никто на свете тебя не тронет, пока я здесь. Проводя рукой по её спутавшимся темно-рыжим волосам, Джей-Си заметил, что рука у него дико болит. Лили сориентировалась после первого его "ау". Она знала, что никакие целебные заклинания на него не подействуют, что ему нужна обычная магловская медицина, поэтому она просто наколдовала магловские препараты. Он шипел и кривлялся, но больно было жутко. От перекиси водорода было больнее, чем от бадьяна, но он терпел. Забинтовав руки внука, Лили убрала ссадины со своего лица, после чего наконец заговорила: — Не говори ничего Джеймсу, ладно? — Что?! — Не перебивай! Не говори ему ничего. И ему, и Сириусу, и Ремусу, и Альбусу и Фиалайт… и вообще никому! — по веснушчатым щекам девушки побежали слезы. — Ни одна живая душа не должна знать, что здесь было. — Они над тобой издевались, Лили, — Джей пытался до нее достучаться. — Они собирались сделать с тобой один Мерлин знает что, а ты говоришь, что никто об этом знать не должен, да... — Они достаточно получили! — перебила Лили, пронзительно смотря в карие глаза внука. — Ты от них живого места не оставил. Если об этом узнает Джеймс — его я остановить не смогу. Не хочу, чтобы он становился убийцей. Они этого не стоят. — Какая ты всё-таки… добрая. Помогая Лили встать с холодного пола, Джей-Си увидел на её многострадальном лице теплую улыбку. — Договорились? — девушка протянула всё ещё дрожащую от страха руку внуку. Попытка галантно наклониться и поцеловать ладошку не увенчалась успехом, потому что забинтованные руки его не слушались. Этих двоих было решено перенести в Крыло, а в кабинете всё подчистить. Они точно никому не расскажут о случившемся, слишком уж много дерьма они сами сделали. Так что можно было спокойно скрыться.***
В коридорах Хогвартса отдавались звуки стучащих шпилек. Кто-то очень-очень быстро перебирал ножками на высоких каблуках, при этом не забывал звонко смеяться. — А ты уверен, что нам надо туда идти? — спросила Алиса у Пушистика, который показывал ручкой в сторону клоаки. — Ну, ладно, пошли! Вся эта игра в поиск безумно веселила Алису. Холодный ветер, блуждающий по пустым коридорам огромного замка, ничуть не смущал девушку в одних коротких шортиках и полупрозрачной блузочке. Её звонкий голосок Альбус слышал за мили. Он понимал, что рано или поздно придется рассказать ей о своих чувствах и получить либо горький отказ и смириться, либо быть счастливым. Когда Алиса вбежала в клоаку, Альбус стоял спиной к входу. В его кармане копошился Карликовый пушистик, за которым сегодня он полез в лес, изо рта шел пар из-за холодного ветра, дующего со стороны открытого пролета. — Привет, Ал! — крикнула девушка, узнав парня со спины. — Мой Пушистик сказал, что здесь находится человек, у которого лучший друг моего Пушистика. Ты его не видел? Любой другой бы сразу догадался, что Альбус и есть тот самый человек, который ходил с ней в ту ночь в лес, который подарил ей Пушистика и у которого на данный момент находится ещё одна особь этого вида, но не Алиса. Взяв себя в руки, Альбус повернулся к девушке лицом. Только сейчас он понял, что ей, должно быть, холодно стоять на морозе в таком виде. — Здесь холодно, давай выйдем в более тёплое помещение. — Мы не можем уйти! — девушка топнула ногой от негодования. — Здесь должен быть мой тайный поклонник. Алиса непонимающе хлопала пушистыми ресницами, но Альбус не собирался отводить от нее своих изумрудно-зеленых глаз. — Тогда надень это, — Альбус снял с себя темно-синюю мантию и накинул на узкие плечи девушки. Он не хотел говорить прямым текстом, что это он, тот самый человек. Парень хотел, чтобы она сама догадалась. Она должна была понять, хотя бы по тому, что во внутреннем кармане мантии сидел тот самый зверёк, на поводу которого она сюда пришла. — Хочешь подождать его со мной? — спросила девушка, взяв парня за рукав растянутого свитера, любить который он не перестал даже после смены имиджа. Сев на подобие подоконника, на котором очень любили протирать штаны Мародеры, Альбус откинулся на боковую стойку и продолжал смотреть на девушку, которая мечтательно вертела розововолосой головой по сторонам. Наверное, они бы так и сидели молча и ждали того, кто уже среди них, если бы зверёк Алисы не вырвался из её хватки и не убежал бы во внутренний карман мантии. — Ой, ты куда! — Алиса подняла угол мантии, чтобы заглянуть в карман. В нем она увидела того самого бирюзового зверька, которого она оставила в лесу, сплетённого в нежных объятиях с её любимицей. — А что ты здесь делаешь? Хи-хик. Опустив голову, Альбус ждал, когда она поймет. Он всегда был очень терпеливым молодым человеком, и сейчас не собирался сдаваться. Но его терпение лопнуло, когда девушка спросила: — Ал, откуда у тебя в мантии этот милаш? — Откуда?! — от возмущения щеки парня порозовели, а сам он спрыгнул с подоконника, чтобы смотреть Алисе в лицо. — Ты разве так и не поняла?! — Нет. А что я должна была понять? — Я ТОТ САМЫЙ ЧЕЛОВЕК! — надтреснутым голосом прокричал Поттер, сверкнув глазами из-под новых очков. — Это я ходил с тобой той ночью гулять, это я позволил тебе забрать Пушистика, это я тогда… — Сказал, что любишь меня? — дошло до девушки. От неожиданности её алые губки сложились в букву "о". Она явно не знала, что говорить людям, которые признаются ей в чувствах. — Да, я, — поджав губы, ответил Альбус. — Знаю, что у тебя не было поводов в меня влюбиться, да и ты, наверное, никогда на меня и не смотрела, только как на брата Джеймса. Так что я пойму, если ты попросишь меня забыть всё это и исчезнуть… Не зная, что можно сказать, Алиса спрыгнула с подоконника и подошла ближе к Альбусу, который закрыл глаза, не желая видеть ожидаемую горечь в её глазах. Открыв их, он увидел, как она своей маленькой ручкой с длиннющими блестящими ногтями задвигает его очки ближе к глазам, а потом делает жест, который она много раз делала его брату. — Пип! — хихикнула девушка, дотронувшись до кончика холодного носа парня. Несколько долгих мгновений они смотрели друг другу в глаза, не зная, что можно сказать в такой ситуации. Альбус продолжал пялиться на её губы и еле сдерживал себя, чтобы не поцеловать их. — Ремус сказал, что надо вернуть их домой! — вдруг вспомнила Алиса про зверюшек в кармане мантии. — Тогда чего мы ждем? Пойдем в лес. Схватив Алису за руку, Альбус потащил её в сторону выхода из замка. Уже в дверях они столкнулись с Сириусом и Джеймсом, которые несли что-то тяжёлое. — Спасибо, Ал, что помог! — саркастично крикнул вслед внуку Джеймс, в то время как Сириус чертыхался из-за упавшего на его ногу трофея. Достав из кармана сигарету, Сириус решил, что пора сделать перекур: — Я что-то не понял. Они держались за руки? — Похоже на то, — почесал голову Джеймс, близоруко щурясь. — И это были Ал и Алиса? — Значит, не одному мне показалось, чувак. Сириус выдохнул облако дыма и задумчиво уточнил: — И они побежали в лес? Переглянувшись с другом, Джеймс очень громко крикнул в сторону леса, в котором уже успела скрыться парочка: — ТАК ДЕРЖАТЬ, АЛ! КРАСАВЧИК! СРАЗУ ВИДНО — МОЙ ВНУК. — Женщины, — выкидывая в сторону бычок, произнес Сириус, после чего схватился за свою часть тяжёлого предмета, который они утащили из леса. — И не говори! Что только ради них не сделаешь, — Джеймс поднял свою часть и ребята двинулись к лестнице. — Кстати, что там у вас опять с Сиреной? — А что-то у нас опять случилось? — Ну… — Джеймс знал, как сильно Бродяга не любит эту тему, — ты опять невесёлый ходишь. — Да не, всё отлично, — накинув на себя маску безразличия, ответил Сириус. — И вы с ней… Сириус не выдержал и уронил свою ношу, звук от удара разнесся эхом по всему замку: — ДА ВСЁ У НАС ОТЛИЧНО, МАТЬ ТВОЮ! ПРОСТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНО! МЫ С НЕЙ ТОЛЬКО И ДЕЛАЕМ, ЧТО ТРАХАЕМСЯ, И Я СЧАСТЛИВ! — Только вот… — Если Сириус психует, то можно из него выудить всё, что угодно. Сохатый это знал, поэтому начал фразу за друга. — Только вот она выходит замуж в следующие выходные… И я не понимаю, почему меня это так задевает, ведь она даже не будет спать со своим мужем. Джеймс, в отличие от самого Сириуса, всё понимает, но решил тактично промолчать, предложив просто донести подарок Лили в гостиную. — Очень жаль, что на этой штуке, — еле переводя дыхание на пятом этаже, сожалел Сириус, — слишком много древних заклинаний, и мы не можем её просто отлеветировать. — Именно поэтому мы украли её старым добрым способом. Когда они всё же добрались до седьмого этажа, они во всю кричали расступиться от прохода и открыть дверь гостиной. Музыка резко стихла, а танцующие отрезвели. Что-то интересное происходило: прямо посреди гостиной Гриффиндора выросла огромная статуя бородатого мужчины. — С днём рождения, Лили! — громко выдохнув, произнес Джеймс. — Ты же здесь? Из толпы пробралась маленькая фигурка Лили. Она выглядела так, словно, только что её никто и не пытал. — Джеймс Поттер, — устало произнесла Лили, — потрудись объяснить, что это такое, и почему оно стоит посреди гриффиндорской гостиной? — Меня интересует тот же вопрос, мистер Поттер. Все обернулись в сторону дверного проема, где стояла директриса в халате и с сеточкой для волос на голове. — Доброе утро, профессор, — Сириус отсалютовал Минерве, за что получил минус пять баллов. — Ещё раз спрашиваю: что это такое?! — Это статуя великого Мерлина, профессор! — невозмутимо ответил Джеймс. — Вот как? — с носа директрисы чуть очки не упали. — И почему она стоит здесь?! — Это подарок Лили на день рождения. МакГонагалл скептически осмотрела замшелую статую, а потом на Лили: — Мисс Эванс, это именно то, что вы просили у мистера Поттера на ваш день рождения? Джеймс и Сириус сложил руки в молебный жест, поэтому Лили на выдохе ответила: — Да, я так давно мечтала о статуе Мерлина. Профессор, если вас это успокоит, то мне хватит недели, чтобы ею налюбоваться. — Ну, хорошо, чтобы через неделю её здесь не было, — МакГонагалл поправила халат и посмотрела на Сириуса и Джеймса так, словно говоря, что в этот раз они пролетели. — Я понимаю, что у вас день рождения, мисс Эванс, но, думаю, пора бы уже всем разойтись по своим комнатам, — сухопарая женщина дважды ударила в ладоши, — всем спать! Через двадцать минут приду — проверю. Недовольные школьники начали подбирать свои мантии, куртки, обувь, которую они бросили в порыве радости, и поплелись в свои гостиные, перед выходом не забывая поздравить именинницу ещё раз. Уперев руки в бока, Лили перешла к наступлению: — Итак, что это?! — Это, любовь моя, — начал распинаться Джеймс, — статуя Мерлина: первого волшебника! Ты знаешь, что наш с вами любимый Запретный лес вырос там, где ходил сам Великий Волшебник! И в глуши него я уже давным давно нашел эту статую, возле неё очень любят гулять всякие феи и единороги, и эту штуку невозможно как-то заколдовать. Мерлин позаботился о ней. Многие годы люди не могли ничего сделать с этой статуей, а я её принес для тебя. Джеймс с такой любовью посмотрел на старую статую престарелого мужика, что Лили смогла только причмокнуть губами и еле содержала себя, чтобы не прокрутить пальцем у виска, как она делала раньше. Но на её лице выросла теплая улыбка, и она взяла парня под руку и нежно промурлыкала: — Ладно, пошли наверх. Ты, наверное, очень устал нести это. — Да, это точно, пошли. Когда парочка была на первой ступеньке, Джеймс остановился и громко спросил: — А где самый шумный гриффиндорец?! Я-то чувствую, что чего-то не хватает, а понять не могу чего. Где Джеймс? — Наверное с Фиалайт наверху, — ответил Ремус, который уже давно дремал на кресле. — Я так рад, что они помирились! — Сохатый на радостях ударил себя в грудь. — Вот эти двое созданы для того, чтобы быть вместе. — А они и не пара, — вставил свое слово Ремус, — они просто друзья. Ну, они так говорят. — Это типо как Бродяга и Сирена? — съязвил Джеймс, подмигнув Лунатику. — Эй, не понял?! — возмутился Сириус. Джеймс положил руку другу на плечо, а другой рукой держал Лили: — Да ничего, Бродяга, ничего… Троица удалилась в дверном проёме, и следом за ними побежал енот, который следовал за Сириусом из леса, а Ремус ещё раз задремал на кресле, а проснулся уже утром.***
Уже на следующее утро вся школа знала, что Нотт и Гойл еле живые лежат в Крыле, и абсолютно все видели перебинтованные руки Короля. Выводы Проныра сделала за всех: Джеймс избил слизеринцев, а вот причин этому была придумана масса. Оба слизеринца ничего не говорили и не подтверждали ни одной версии. Когда у Джеймса лопнуло терпение, он признался, что начистил морды парням, но причин он так и не раскрыл, как и обещал Лили. Альбус повсюду таскался с Алисой, чему был не рад Джеймс, ибо брат теперь недостаточно сконцентрирован на переводе книги. Хотя намного больше Короля интересовало: кто тот загадочный аноним, который известил его об издевательствах над Лили. Многих он отсек сразу, например, всех слизеринцев. Кто бы это СМС ни прислал, он знает, почему Нотт и Гойл в Крыле. Поэтому Джей-Си и ждал, когда он сам себя рассекретит, ведь никто в этой школе не умеет держать секреты. Секреты, и вправду, держать никто не умел, поэтому буквально через пару дней пополз слух о том, что на нем, на Джеймсе-Сириусе Поттере, лежат сотни каких-то темных защитных чар. Каждый пытался опровергнуть или подтвердить эту теорию, поэтому со всех сторон на Короля летели вспышки безобидных заклинаний. Уже через три дня после происшествия каждый студент в Хогвартсе знал, что никакие заклинания на их короля не действуют. Версий была уйма, и все они, как обычно, были беспочвенны и абсурдны. А вот когда в конце концов об этом написала Проныра, Джеймса вызвали в кабинет директора. Стоя возле заветной директорской двери, Джей-Си глотал свой последний хогвартский воздух, готовясь выйти из них уже будучи не студентом. — Войдите, — строго сказала директриса. На удивление парня, в кабинете директриса была не одна. — Отец? — Джей-Си скептически выгнул бровь. — Мама, госпожа Министр, дядя Рон и… а Малфои что тут делают?! Зачем вы все пришли сюда? Посмотреть на мое исключение?! — Исключение? — МакГонагалл встала со своего кресла и посмотрела на студента поверх очков. — Мерлин с вами, мистер Поттер, никто вас исключать не собирается! Ваш отец… В дверь постучали, а после разрешения войти в двери прошла Фиалайт. — Вызывали, директор? — девушка увидела всех взрослых, а потом перевела взгляд на друга. — Здравствуйте. — Присаживайтесь, вы оба, — нетерпеливо сказала МакГонагалл, после того как наколдовала два кресла. — Мы что-то сделали? — поинтересовался Джеймс, стараясь навести на себя безразличие. — Нет, — ответил Гарри, — вы просто не всё в прошлый раз рассказали. Я надеюсь, наконец, настало время, чтобы вы рассказали нам всё. Подростки достали телефоны и начали переписку. JS_Potter: ОНИ ЗНАЮТ!!! malFOY: Думаю, нет. Лишь догадываются. JS_Potter: Молчим до последнего. malFOY: До самого конца. Подмигнув Фиалайт, Джей-Си развалился на кресле, всеми силами показывая, что он понятия не имеет, о чем идёт речь: — Я тебе всё в прошлый раз рассказал. Мне нечего добавить. Гарри сощурил глаза и пристально посмотрел на своего явно что-то скрывающего сына: — А ходит слух, что всё-таки ты мне… Внезапно с треском отворилась дверь и из неё повалила просто толпа подростков, во главе которой был Джеймс. Поправив очки и не переведя дыхание от быстрого бега по лесенкам, парень объявил: — Не исключайте Джеймса! Он ни в чем не виноват! Он осмотрел весь кабинет и только сейчас понял, что директриса тут не одна. Лили весело помахала ладошкой Гарри, мужчина не смог сдержать улыбки. — Меня не исключают, Сохатый, — небрежно произнес Джей-Си, не меняя позы в кресле, — они пришли сюда, чтобы узнать побольше. — Ты же все в прошлый раз рассказал, — поддержал парня Сириус, — зачем ещё приходить? — Вот и я так же подумал. Сириус, Джеймс, Лили, Ремус, Алиса и Альбус, что только что вошли, наотрез отказались уходить из кабинета, пока их друзей не выпустят. Альбус даже пытался откупиться за брата, прекрасно зная, что родители будут не в восторге от всей правды. — Ну, — Джинни начала терять терпение. Школьники сидели и молчали, все как один, все как партизаны. Как будто за правду их расстреляют. Астория попыталась воздействовать на дочь. Подойдя к девушке, она присела рядом с креслом на корточки и тихо попросила её: — Что бы там ни было, мы должны это знать, чтобы помочь вам. Я не хочу, чтобы вы, такие молодые, несли всё на своих плечах. Позвольте нам, взрослым, разобраться... — Разобраться, хм, — Джей презрительно хмыкнул. — Па, когда ты последний раз раскрывал какое-то дело? Когда ты последний раз убирал в своём офисе папку с надписью "решено" в архив? — парень встал с кресла и начал расхаживать по просторному кабинету. — Давно. Знаю, очень давно. Вы ведь не нашли сестер Фостер, так? Вы ведь не нашли маховик времени, что пропал у Мародеров, так? Ты обещал работать над его созданием, прошло уже не мало времени, они ещё долго будут торчать здесь? Если ты так и будешь тянуть, то ты вовсе и не родишься. Кипящий Гарри очень старался не кричать на сына сейчас. В то время как Гермиона ответила за друга: — Маховики не так-то просты в изобретении. Его делают, но проблема в том, что их нужно отправить в очень далёкое прошлое и обеспечить их постоянное пребывание там, без возврата обратно, что практический невозможно с сохранением их жизней. Наши изобретатели не спят по ночам, стараясь разобраться с этой проблемой. — Даже если у меня и есть парочка нераскрытых дел, — оправдывался Гарри, — они бы могли раскрыться быстрее, если бы ты соизволил рассказать мне чуть больше. — Да я бы сказал, — Джеймс всплеснул руками, падая обратно в кресло, — но только вот я уже давно тебе сказал всё, что знаю. Гарри бы точно от злости налетел на сына, если бы дверь в кабинет вновь не отворилась: — Он рассказал не всё, — своим звучным и довольно твердым голосом произнесла Роуз, которая вошла в компании Скорпиуса. Демонстративно не смотря на мать, Роуз села в предложенное ей директором кресло, а Скорпиус сел на ручку её кресла, с вызовом смотря на изменника-отца. Все присутствующие заметили какую-то неловкость между вошедший дочерью и её матерью. Рон взял всё в свои руки: — Роуз, милая, что ты можешь нам сказать по этому делу? — О, папочка, я тебе очень много чего могу рассказать, и не только по этому делу. Демонстративно откинув рыжие локоны назад, Роуз подняла выше голову и посмотрела прямо на Гарри, будучи готовой поведать всё. Джеймс и Фиалайт прожигал глазами эту парочку. Они явно знают больше, чем положено. Джей-Си только и думал о том, что надо было их убрать ещё тогда, зимой. Они сейчас обойдутся ему очень дорогой ценой. — Ваш сын лишился магии, когда снял проклятие с моей сестры, — невозмутимо начал Скорпиус под вздохи взрослых и желание стереть его в порошок подростков, — а ещё в ту ночь он заделал ей ребёночка, который сейчас, возможно, находится у тех сумасшедших, что воспитывали её, и, раз уж я пришел сюда, чтобы рассказать все, тогда…ЧЕРТ! Скорпиус согнулся пополам, потому что ему в лицо полетел чей-то кулак. Все были так шокированы известиями, что не заметили, как Фиалайт встала с места и подошла к брату. — УРОД! Ты думал, я только палочкой махаться умею, да?! — Ремус положил ей руки на плечи, чтобы не позволить ей ещё раз ударить брата, а Сириус и Джеймс уже давно держали сквиба. — Ты предатель и гнида! Не удивлюсь, если маховик спер тоже ты! — На кой хрен он мне сдался?! — Скорпиус вскочил с кресла, чтобы посмотреть сестре в глаза. — Ты спер мой дневник! И, как я вижу, ты очень любишь копаться в чужом грязном белье, так что вполне возможно, что и маховик украл ты! — Стоп, стоп! — остановила не начавшуюся драку Гермиона, пожалуй, единственная из взрослых, кто находился сейчас не в полуобморочном состоянии. — Теперь, поподробнее, Скорпиус. Расскажи всё, что знаешь. — А он и сказал всё, — Джей-Си плюнул Скорпиусу в лицо и вырвался из хватки Мародеров. — Вот поэтому, Малфой, надо молчать. Люди будут требовать от тебя подробностей, а ты и сам нихрена не знаешь, ублюдок! — Ты, мразь, сам должен был им всё рассказать! — возмутился Скорпиус. — Они могут тебе помочь. Я вообще не понимаю твоей этой звездности! Почему ты думаешь, что способен со всем разобраться сам?! Неужели, не проще, сказать всё компетентным людям и позволить им помочь?! — Вот поэтому, Малфой, ты и на Слизерине! Гермиона взмахнула палочкой, чтобы откинуть почти что дерущихся в разные стороны. Но из двоих только Малфой полетел в кресло. — Как вам уже сказали, госпожа Министр, — прокомментировал случившееся сквиб, — я сквиб. Я не то чтобы колдовать больше не могу. На меня и любая магия не действует. Собственно, поэтому мои руки третий день в обычном магловском бинте. Колдомедицина на меня тоже не действует, и мантия-невидимка тоже, и любые заклинания, что вы поставите на предмет, на меня тоже не подействуют. Я полностью антиволшебный или же магиянезависимый, а можно просто сказать, что у меня иммунитет к магии. — И это случилось после того, как…— начала Гермиона фразу. — После того, как я переспал с Фой? Да. — Но… Гермиона пыталась сопоставить факты и хоть как-то логично это оправдать, но в этот момент в кабинет зашёл ещё один человек. И на этот раз не ученик, а учитель. — Позвольте мне всё рассказать.