The Real Future

       В гостиной стояла кромешная тьма. Свет с кухни освещал неясный силуэт в проходе.        Долгих несколько секунд ошарашенный Тедди, сидя на полу, пялился на мальчика, появившегося словно из воздуха, а тот, в свою очередь, пялился на него. Но уже через мгновение он исчез.        — Эй, куда ты делся?! — спросил Тедди, поднимаясь с пола и подбегая в то место, где был мальчик. — Ты ещё здесь, я знаю! Вернись.        Тедди прошёлся по всей кухне, махая руками, надеясь нащупать ребенка. Это было, конечно, бессмысленно, но он хоть пытался. Он вообще так удивился, когда услышал голос, что боялся случайно вернуть свое истинное обличье. А уж взрослый панк с голубыми волосами явно напугал бы мальчишку больше, чем обычный среднестатистический мальчик.        — Ну, вернись, пожалуйста, — детским голосом, с нотками отчаяния попросил Тэд. — Давай дружить.        — Как я это делаю? — послышался шепот за спиной Тедди.        Метаморф развернулся и увидел возле стены того же мальчика, он смотрел на свои руки, как будто впервые их видел. А потом поднял черные выразительные глазищи на Тэда.        — Ты ведь меня опять видишь, да? — спросил он.        Тедди кивнул и подошел ближе.        — С ума сойти! — удивился Макс. — Тётя Кесси говорила, что я не могу снять это сложное заклятие сокрытия, но я смог! Ты видишь это, я смог!        — Ты крут, чувак! — улыбаясь, произнес Тедди. — А ты кто?        По договоренности с Гарри, Тедди должен был делать вид, что он понятия не имеет ничего о мальчике. Если он его видит — он знакомится с ним с нуля. Хотя, честно говоря, Тедди и без всяких договоренностей сделал бы так же. Ведь сейчас он проходит, пожалуй, самое интересное приключение в своей жизни.        — А ты кто? — задал встречный вопрос Макс.        — Я первый задал вопрос.        — Да, но это ты врываешься в мой дом каждый день. Так что объяснись.        — Справедливо, — Тедди кивнул и протянул руку для рукопожатия. — Меня зовут Тедди. А тебя?        — Вообще, Максимиллиан, но оно слишком длинное. Зови меня Макс.        Мальчики пожали руки.        — Ну, так, и зачем ты прячешься? — задал вопрос Тедди.        — А зачем ты лазаешь в мой дом? — вторил ему Макс, испытующе щуря глаза.        — Какой ты любопытный!        — Тебе сложно ответить?!        Про себя Тедди подумал, что он такая же заноза в заднице, как Джеймс, но вслух объяснил мальчику, что ему нравится лазить в заброшенные дома и изучать тут всё. Это весело.        — Теперь ты скажи, почему скрываешься?        Максимиллиан очень глубоко и печально вздохнул, а потом сел на кресло.        — Тётушки… ну, которые меня воспитывают, — начал он, — считают, что меня пока нельзя показывать людям. Я ещё не достаточно знаю, не всему научился, чтобы выходить из дома.        — И ты никогда-никогда не выходил из дома?! — Тедди залез с ногами на кресло рядом и пару раз хлопнул ресницами.        — Выходил два раза. И то недалеко от дома, и то я был скрыт тем же самым заклинанием от глаз окружающих. Не знал, что могу его снять. Тетя Кесси говорила, что я очень сильный, но чтобы настолько. Они не должны знать, что я сделал это. И ты не должен им об этом говорить! — мальчик потряс кулаком перед лицом гостя.        — Эй, я их, вообще-то, не вижу, — отмахнулся Тедди. — Думаю, мы сможем оставить это в тайне. А кто такие эти тётушки? А где твои родители?        — Не знаю, — честно ответил Максимиллиан. — Сколько себя помню, воспитывали меня они. А про родителей я ничего не знаю, знаю лишь, что я похож на свою маму: тётя Кесси постоянно это говорит.        — А ты никогда не спрашивал, откуда она знает, как выглядит твоя мать? — задал важный вопрос Тедди, еле сдерживая себя, чтобы не рассказать всю правду этому несчастному ребенку.        — Спрашивал. Но их самый любимый ответ на все мои вопросы — это "Чуть вырастешь, потом узнаешь", — мальчик пожал плечами, словно соглашаясь с этим высказыванием.        Тедди очень удивился его такому беспрекословному подчинению. Ему просто сказали, а он согласился и не попытался вырваться, не противоречил. Этот ребенок явно не простой ребенок.        — Твои родители не замечают, что ты из дома убегаешь?        Неожиданный вопрос Максимиллиана вывел Тедди из задумчивого транса.        — Мои родители погибли, — ответил он.        Маленький волшебник как-то погрустнел и немного вжался в спинку кресла, словно сожалея о вопросе. Ему явно не нравилась тема родителей. Поэтому Тедди решил перевести разговор в другое русло.        — А чем ты обычно занимаешься, если всё время сидишь дома?        — Читаю, — ответил Макс. — Почти всё время читаю. Колдовать мне пока не разрешают, но иногда оно само выходит: я это не очень контролирую.        Тедди спрыгнул с кресла и залез на кофейный столик.        — И не скучно тебе? Сидеть целыми днями дома и… читать? Неужели тебе никогда не хотелось посмотреть телевизор, сломать что-нибудь, сбежать отсюда или колдовством перевернуть всё с ног на голову?        — А каким из видов магии владеешь ты? — поинтересовался Макс, спрыгивая с кресла и залезая на столик к новому другу.        — Тем, для которого нужна палочка. Вот, смотри.        Задернув штанину, Тедди демонстративно достал палочку из носка и отлеветировал стоящую неподалеку вазу в руки новому знакомому.        — Круто! — воскликнул Макс. — А я колдую без палочки, но у меня не всегда получается, да и не разрешают мне.        — Да брось, это же весело! Ну, покажи мне. Я же тебе показал.        Казалось, в голове Максимиллиана с момента, как его увидели, в голове идёт отчаянная борьба. Он так хотел подружиться с этим озорным мальчуганом вот уже несколько долгих дней. А сейчас ему выпал такой великолепный шанс, но он всё же колебался между тем, что ему хочется делать, и тем, что ему надо делать.        Тедди продолжал смотреть ему в глаза в той полутьме, что была сейчас в доме. Едва ли он мог его хорошо видеть, но этот ни с чем не сравнимый блеск в глазах, говорящий о безумном желании сделать что-то противозаконное он не мог не спутать ни с чем.        Через несколько долгих секунд мальчик вытянул руку и закрыл глаза, а уже в следующее мгновение по воздуху перелетела рамка с фотографией, оторвавшись со стены вместе с гвоздем, который, жалобно ударившись об пол, покатился куда-то под шкаф.        Тедди начал по-детски удивляться мастерству нового друга, как тот сначала чуть зарделся, а следом выпучил глаза и угрожающе шикнул.        — Кто-то идёт! — воскликнул он. — Прячься, быстро!        Уже через секунду Макс исчез из виду. Учитывая, что Тедди ничего не видел и не слышал, он понятия не имел, где можно спрятаться, чтобы его не видели. Но он залез за кресло, за широкой спинкой которого его не было видно со стороны прохода в спальни.        Он сидел так несколько мучительно долгих минут, надеясь, что Макс его не кинет. И не кинул. Когда мальчик появился из воздуха прямо перед ним, Тедди чуть в штаны не наложил от страха.        — Не делай это так неожиданно! — возмутился Тэд.        — Извини, я пока это не очень контролирую, — оправдался мальчик.        — А как вообще ты это делаешь? — спросил Тедди, заговорщически понизив голос.        — Не знаю, я просто чего-то хочу и это получаю. Ты уже много дней заходил в мой дом, и мне очень хотелось с тобой познакомиться, поэтому, видимо, магия и сработала.        — Значит, нам суждено было познакомиться! — восторженно произнес Тедди, чем вызвал улыбку на лице мальчика.        Его чуть передернуло от того, что улыбка у него точь-в-точь как у Джеймса: такая же чуть перекошенная и самодовольная.        — А кто приходил? — спросил он.        — Тетя Реджи проснулась. Сказал, что мне не спится. Она отвела меня в кровать и выключила свет в комнате. Ну я и прошмыгнул к тебе, когда она закрыла дверь своей комнаты.        Улыбка с лица Макса слезла, он как-то поежился, закусил губу и произнес:        — Тебе, наверное, надо идти… тебя дома ждут… Кстати, с кем ты живёшь?        — Иногда с бабушкой и дедушкой, — задорно ответил Тедди, — иногда с крестными родителями. Они живут здесь, неподалеку.        — У тебя большая семья…        — Ты и представить себе не можешь насколько, — иронично ответил Тедди, которого распирало уже сказать всю правду этому мальчику, чтобы он так не расстраивался из-за отсутствия родителей. — Эй, хочешь ко мне в гости? Я покажу свою комнату!        — А твои крестные тебя разве не ищут? — Максимиллиан перевел тему.        — Не, они думают, я сплю в кровати. Я часто убегаю из дома. Ну так что, пойдем ко мне?        Максимиллиан как-то потух на глазах. Посерьезнел, нахмурил брови и быстрым шагом направился в комнату. Тедди побежал за ним.        — Что случилось? — обеспокоенно спросил Тедди, когда дверь комнаты закрылась за ними.        — Мне надо спать, а тебе идти, — как-то нервно ответил Макс, открывая окно, впуская в комнату ветер.        — Ты меня выгоняешь? Но я думал, мы друзья?        Холодный ветер раздувал короткие пушистые волосы хозяина комнаты. Его глаза были на мокром месте, на его лице было по истине мученическое выражение.        — Друзья? — спросил он дрогнувшим голосом.        Больше всего на свете он хотел иметь друзей. Во всех книгах, что он читал, у главных героев были друзья. Во всей истории человечества, у каждой исторически важной личности были друзья или советники. Никто не был одинок. А сейчас перед ним стоял едва знакомый мальчик и говорил, что они друзья.        — А разве нет? — спросил Тэд, подходя ближе. — Ты интересный, умный, судя по всему, ещё и очень сильный волшебник. Хочу с тобой общаться. Можно?        Комнату заливал лишь лунный свет, а Тедди видел, как блестят глаза мальчика, словно он только что узнал о своем выигрыше в размере миллион галлеонов, но не может в это поверить. Но Макс продолжал молчать, поэтому Тедди сделал самое горестное из всех возможных выражений лица и залез на окно, чтобы благополучно оттуда выйти.        Казалось, внутри Максимиллиана шла настоящая борьба. Он понимал, что сложилась неправильная ситуация, но в то же время он так сильно хотел иметь друзей. Ребенок выиграл этот раунд.        — А ты придешь завтра? — возбужденно спросил он, подбегая к окну.        — С удовольствием!        Вылезая из окна, Тедди помахал на прощание новому другу. А когда он затерялся в деревьях так, что его не было видно, он вернул свою настоящую внешность и победно вскинул кулак, начиная истошно и счастливо вопить на весь городишко.        Гарри пришел с работы поздно. Он всегда приходил поздно, иногда вообще под утро, но сегодня он пришел поздно, и жена, по обыкновению последних дней, ждала его дома, нервно попивая десятую кружку крепкого кофе.        Джинни встрепенулась, когда в дом вошел уставший и выдохшийся Гарри. Она достала для него из холодильника ужин: когда в доме нет детей, холодильник почти пустой, но еда там всё-таки водилась.        Муж с женой сидели молча и ждали. Ждали, когда в дом войдет крестник, чтобы очередной раз сказать, что никаких сдвигов в деле не произошло. Но Тедди буквально вломился в дом, пролетел сквозь всю гостиную в кухню, чтобы порадовать людей, заменивших ему погибших родителей.        Муж с женой были на девятом небе от счастья! Они не ожидали, что всего за четыре дня будет прогресс: и не просто прогресс, а самый что ни на есть настоящий мощнейший сдвиг в деле.        Тедди рассказал все по порядку: как мальчик появился из воздуха, рассказал о его скованности, об образе жизни. Рассказал всё, что жадно слушал из уст мальчонки. А в конце добавил свои измышления насчёт него:        — Он обычный ребенок. Может, чуть умнее, но всё же ребенок. И да, если бы меня всё время держали дома, заставляли читать книги и не разрешали разговаривать со сверстниками, я бы тоже подался в суперзлодеи.        — В таком случае, мы должны как можно скорее его оттуда забрать, — заключил Гарри. — Может прямо сейчас оправить отряд.        — Он боится людей, — ответил Тедди, чуть призадумавшись. — И это видно. Он хотел со мной общаться, но в то же время словно боялся. Он не станет видимым, если он вас боится. Ему надо затесаться в доверие. Дай мне пару дней, и я выведу его из дома за руку, при этом волоча этих ведьм связанными по полу.        Гарри еле успокоился тогда. И всю ночь не спал от возбуждения, ведь он как никогда близок к завершению одного из самых важных своих дел.        Он строго наказал Тедди не рассказывать об этом никому. Это дело было такое важное, что о нем знали только они трое: Гарри, Джинни и Тедди. И чем меньше людей об этом знают, тем лучше для дела.        Как и обещал, Тедди пришел на следующий день так же ночью в гости к Максимиллиану. Метаморф наложил "Оглохни» на двери в спальни тетушек мальчика, чтобы он смог чувствовать себя комфортнее, не боясь, что они проснуться.        Он ещё много интересных заклинаний показал мальчику, а тот, в свою очередь, удивлял и нового друга и самого себя той магией, которую ему удавалось совершать силой мысли.        Тедди приходил к нему и на следующий день, и на после следующий. С каждым днём мальчики узнавали друг про друга всё больше и больше. С каждым днём Макс становился всё раскованнее и раскованнее. В один из дней стеснительный мальчик даже согласился вылезти из окна и прогуляться чуть в лесу, что был за домом. Но так же быстро он захотел вернуться.        Тедди мог бы, конечно, просто взять и привести мальчонку к Гарри, но он не хотел, чтобы это было насильно. А ещё ему надо было выкурить из дома ведьм: они сами ни в какую не выйдут, но за мальчиком побегут на край света. Их силу Тедди измерить не мог, но прекрасно видел, что Максимиллиан намного сильнее, потому что способен снять все их заклятья. Целью метаморфа было убедить мальчика сдать своих тетушек правоохранительным органам, для этого ему постоянно приходилось говорить Максу, что с ним нехорошо обращаются: он настраивал мальчонку против них.        Да, это было некрасиво, зато правильно. Ребенок не должен расти в неведении. Возможно, если он будет знать свою настоящую семью, он в будущем не станет деспотичным тираном. Другой момент — что жизнь Джеймса зависит от жизни мальчика, но это уже другой вопрос. Сейчас главное забрать оттуда Макса.        Чем больше в гости приходил Тедди, тем больше Максимиллиан к нему привязывался. Он ждал его прихода как обычные дети Санту Клауса на Новый Год.        Тетушки заметили, что мальчик стал более скрытным. Целыми днями сидел в книжках, как и раньше, вот только с ними уже не разговаривал. На все вопросы бросал дежурные фразы и просил выйти из комнаты, почти не ел. Тем не менее выглядел он чересчур счастливым.        Чем дальше, тем больше мальчик узнавал о внешнем мире. Тедди рассказал ему про аттракционы, кино, кафешки, фаст-фуд, детские площадки, всякие интересные показательные выступления, вроде цирка или сезонных карнавалов; рассказал о том, что волшебство стало частью всего мира совсем недавно, раньше существовали только волшебники, пользующиеся палочкой; рассказ о Статуте о Секретности, которые ему когда-то в Хогвартсе пришлось выучить назубок. Кстати, о Хогвартсе он тоже рассказал: о факультетах, об интересных предметах и преподавателях, о привидениях, о волшебных лестницах и столах в Большом зале, заполненных всевозможной едой.        Тедди показалось, что рассказ о Хогвартсе ему понравился больше всего. Всем детям нравится эта атмосфера чистейшего волшебства.        С каждым днём время пребывания в доме Тедди становилось всё больше и больше. Время близилось к рассвету, когда Максимиллиан задал интересующий его вопрос:        — Я прочитал все книги, что ты мне вчера принес…        — Стоп, так быстро?! — прервал его Тедди.        — В месте с моей способностью быстро расти, мне дана ещё и способность быстро читать, — отшутился Макс. — Я вот, что спросить хотел: как я понял, Волан-де-Морт считал, что в мире должны жить только волшебники, что маглы — неразумные, низшие существа, ничего не достойные. Но ведь сейчас в мире маглов совсем нет, а война была двадцать пять лет назад. Ни в одной книге я не нашел ничего о том, как маглы всего мира обрели магию. Ты что-то об этом знаешь?        Вот и настал момент истины. Тедди не случайно принес ему эти книги про Первую и Вторую магические Войны вместе с книгам о жизни Гарри Поттера. Он знал, что мальчик слишком умный, чтобы не задать такие вопросы. А сейчас они достаточно близки, чтобы сказать ему правду.        — Ты же хочешь спросить меня не только об этом? — спросил он, многозначительно смотря ему в глаза. — Тебя ведь много вопросов интересует. Ты нашел много несостыковок и странных случайностей, я прав?        Мальчик сильно сжал губы и твердо кивнул.        — Ты прав, Тедди. Я многого не понимаю. Например, откуда ты так много знаешь о Хогвартсе, если туда берут с 11 лет? Ты говорил о нем так, будто бывал там. Ты говорил, что тебя зовут Тедди Люпин, но твои родители числятся среди погибших в Битве за Хогвартс, а на вид тебе лет шесть, не больше. Как такое возможно?        Тедди глубоко выдохнул и тепло улыбнулся: он в мальчике не ошибся. Наблюдательный, как мать, и недоверчивый, как отец.        На глазах у нового друга метаморф вернул свой настоящий цвет волос, вырывая из его губ удивленный возглас.        — Ого! А я так не умею!        — Никто не умеет, — довольно ответил Тедди. — Разве что, те, кто рождаются метаморфомагами, как я. А теперь ещё одно представление.        В доли секунды семилетний мальчик возле Максимиллиана превратился во взрослого парня. Волосы его так и остались бирюзовыми, да и лицо в общем-то было таким же, те же глаза, та же улыбка, вот только намного взрослее. На его подбородке виднелась бирюзовая щетина, в его ушах, оказывается, были черные тоннели, на его руках были разнообразные татуировки, да и сам он был ну очень высокий.        — Я думаю, мы стали близкими друзьями для того, чтобы открыть тебе правду, — сказал он.        Но Макс только от испуга странно попятился, выпучив глаза. Тедди присел на корточки, чтобы смотреть мальчишке в глаза.        — Ты говорил, что мы друзья! — выплюнул Макс ему в лицо. — А сам обманывал меня так долго!        Так как мальчик рос быстрее обычного, время для него так же чувствовалось иначе. Неделя для него была равносильна обычному человеческому году. Он очень остро чувствовал обман.        — Мне пришлось это сделать, — заговорщическим шепотом ответил Тэд. — Да, пришлось, потому что только так я мог тебя спасти.        — Спасти от чего?        Мальчик был заинтересован и одновременно напуган. Он не знал, как реагировать на слова метаморфа, но чувствовал исходящее от него добро. За несколько дней общения с ним он был счастливее, чем за предыдущие немногочисленные дни своей жизни.        — От этих ведьм, — прошептал Тедди, показывая пальцем в сторону закрытой двери.        — Но они же меня не обижают. Меня кормят, у меня есть кровать, в которой я могу спать, у меня есть книжки… может, меня конечно не пускают на улицу, но это для моего же блага…        — Твоя мама тоже думала, что они делают всё для её блага, — отрезал Тэд.        Глаза мальчика стали размером с теннисные мячики, а по всему телу прошлась волна дрожи. Он еле нашел в себе силы, чтобы спросить:        — Ты знаешь мою маму?        — Ещё как знаю. И ещё я считаю, что дети должны жить со своими родителями, если они живы.        — Моя мама… — пролепетал Макс, голос которого дрогнул на слове "мама".        — Она жива, да, — успокоил его Тедди, беря в руки его маленькие дрожащие ладошки. — Ты сомневался, жива ли она, а на твои вопросы эти ведьмы не отвечали. Но я тебе точно скажу, что с ней всё в порядке. Она жива, здорова, в этом году заканчивает Хогвартс: она одна из лучших учениц своего выпуска.        — Но… почему она…        — Оставила тебя здесь? — спросил Тедди, жалобно смотря в мокрые глаза ребенка. — Она тебя не оставляла. Тебя у неё забрали силой. Так же, как когда-то её отобрали у её родителей. Да, твои тетушки знают её, потому что сами же её растили. Они прокляли её при рождении так, что она не могла находиться рядом со своими родителями. Проклятие снялось, когда она родила тебя...        — А потом меня у неё отобрали? — по бледной щечке мальчика потекла слеза, которую он поспешно стёр рукавом свитера. — А… а зачем я им нужен? Я знаю, что я какой-то не правильный ребенок, я расту очень быстро, и вообще всё у меня получается очень быстро, даже спать мне не нужно так же много, как всем, но… Что во мне такого?        — А теперь мы подошли к ответу на другой твой вопрос.        Тедди поспешно достал из кармана телефон и вбил что-то в поисковике.        — Я показывал тебе мультики, потому что считал, что ты пока не готов к суровой правде, — сказал он, немного сожалея, что мальчику придется возлагать сейчас на свои хрупкие плечи такую ношу.        Видео Кессиди и Реджины, что было показано на всех известных каналах, на всех известных языках, во всех странах незамедлительно набрало несколько миллиардов просмотров. Многие люди создали свои религии и культы, в которых поклонялись будущему "пророку", что должен будет вести их вперёд, научить пользоваться магией.        Тедди показал Максимиллиану это видео. Мальчик смотрел на него с открытым ртом, догадываясь, о ком идет речь. Но всё еще не мог в это поверить.        — Ты спрашивал, когда маглы обрели магию? — спросил Тэд. — Так вот, её они обрели ровно 53 дня назад. Какое еще событие произошло 53 дня назад?        — … родился я.        Максимиллиан судорожно хватал воздух, он всегда легко усваивал информацию, в любых количествах, но сейчас он был в настоящем шоке. Суровая правда резко ударила в голову.        Он — тот, благодаря которому в мире не осталось маглов; тот, кому суждено вести миллиарды людей за собой; тот, кто обладает самой сильной магией на планете. И ему всего лишь 53 дня от роду.        — Я понимаю, почему они меня забрали, — после нескольких минут молчания произнес Максимиллиан. — Они хотели воспитать меня правильно, настоящим лидером.        — Ну, а я считаю, что ребенку лучше расти рядом с матерью, тем более, если она жива. Никто не воспитает ребенка лучше родителей!        Максимиллиан нахмурился: Тедди уже понял, что это означает, что мыслительный процесс идёт полным ходом. Он анализирует большое количество полученной информации и пытается сделать правильный выбор.        — Ты говорил, что пришел спасти меня? — спросил он, останавливая метания по комнате. — Спасти от них, да? Ты пришел, чтобы забрать меня от этих ведьм, что держат меня взаперти, и отвезти меня к матери? Ты притворился ребенком, зная, что я не смогу устоять перед общением с ровесником?        Тедди не удержался и с восхищением похлопал в ладоши.        — Ты такой же умный, как твоя мать. Она тоже любит удивлять всех своей сообразительностью.        Тедди подполз на коленях к мальчику и взял его за предплечья.        — Тебе сложно сейчас решиться, я понимаю, — нежнейшим шепотом произнес метаморф. — Я не требую от тебя срочно ответа, не требую сбегать со мной. Я даже готов свернуть всю эту спасательную операцию, если ты скажешь, что хочешь оставить всё, как есть. Но вот послушай, — Тедди протянул Максу телефон, — возьми его, пусть он будет у тебя. Если надумаешь сбежать отсюда, то позвони мне, там есть я в списке контактов. Как только ты мне напишешь, я приду сюда с кучей мракоборцев, заберу тебя из когтей этих женщин и отведу к матери в объятия. Если ты этого не хочешь, то просто сожги этот телефон и выкинь остатки в окно, ясно? Всё зависит только от тебя.        Дрожащими руками Максимиллиан послушно взял из рук телефон и убрал в карман. За дверью послышались шорохи, поэтому Тедди поспешно залез на окно, готовясь убегать.        — Но, Тедди! — вскрикнул Макс. — Как… как я буду вести за собой народ? Что если у меня не получится? На меня возлагают такую надежду, но что если…        На лице Тэда выросла добрая улыбка. Он не мог не смотреть на этого мальчика с нежностью.        — Вот уже 53 дня люди обходятся без полководца, — ответил он. — И, знаешь ли, неплохо справляются. Наш министр Магии — потрясающая женщина, я тебя обязательно с ней познакомлю, она направила очень большие силы на изучение этой новой магии и на её укрощение. Некоторые уже научились ею управлять.        — Получается, я им больше не нужен?        — Нужен, — Тедди не хотел, чтобы мальчик в себе разочаровывался. — Но я точно знаю, что ты с этим делом справляться будешь не один. Тебе всегда помогут. Помни, что у тебя есть семья, которая никогда не оставит тебя одного.        С этими словами Тедди спрыгнул с окна и исчез в зарослях. А уже через минуту в комнату вошла Кессиди, чтобы разбудить мальчика, если тот спит. Он не спал и выглядел самым счастливым ребенком на Земле.

***

       На следующий день после несостоявшейся свадьбы Сирены, которую Сириус, проигнорировав мнение небесных светил, всё же сорвал, не успели Нотт и Гойл войти в огромные дубовые двери Хогвартса, как отхватили хороших тумаков от обоих Джеймсов.        Гриффиндорцев тогда еле оттащили, и наказание им хорошее дали, и баллы вычли, вот только это не заставило их передумать устраивать этим парням темную каждый день.        Когда Сохатый узнал о том, что эти двое делали с его ненаглядной, он как с цепи сорвался. Не зря Лили не хотела ему рассказывать, ведь, казалось, он не успокоится пока их не убьет.        С каждым днем ненависть к этим двум слизеринцам росла в геометрической прогрессии, и не только у гриффиндорцев.        Скорпиус, как только приехал после свадьбы, высказал бывшим друзьям всё, что о них думает: громко и четко, так, что об этом слышала каждая картина в замке. Сказал, что эти двое опозорили факультет Слизерина, свои семьи и вообще имя всех чистокровных семей на свете, что они недостойны быть слизеринцами и их надо изолировать от общества.        Разумеется, вскоре о мерзостях Гойла и Нотта написала Проныра, исказив всё в своей манере. Но это не помешало всему Хогвартсу возненавидеть эту парочку.        Дошло до того, что половина стола Слизерина демонстративно вставала со своих мест, когда те двое садились, и отсаживались к своим друзьям за другими столами. Или даже не к друзьям, но никто не воротил нос, потому что всех объединяла теперь ненависть не к факультету, а конкретным людям.        Так через пять дней после свадьбы за столом Гриффиндора сидела вся компания Мародеров, за исключением Сириус и его НЕ девушки, которые так и не удосужились вернуться в школу; Альбус и Алиса, которые теперь везде ходили за ручку, удивляя всех вокруг и радуя преподавателя по травологии; Лили-Лу с Бертрамом Монтегью, которого Джей-Си даже немного зауважал после того, как узнал, что тот узнал о планах Гойла и Нотта, и все же попытался доложить об этом ему; Скорпиус и Роуз так же были тут, Джей-Си не думал, что будет когда-нибудь сидеть за одним столом со Скорпиусом и не сыпать ядом, но это было так. Он, конечно, не простил ему содеянного, как бы тот не говорил, что все это для их же с Фиалайт блага, но всё же ему понравилась речь Скорпиуса для Нотта и Гойла, после такого он был даже не против их с кузиной отношений, да и к ней он больше не цеплялся при каждой встрече.        После очередной драки в коридоре с Ноттом и Гойлом, Джей-Си сидел за столом и чувствовал как каждое движение рукой отдается ужасной болью, которой раньше никогда не было после драк.        — Ты, видимо, её сломал, — заключила Фиалайт, аккуратно кладя ногу парня ему на бедро, обеспечивая её неподвижность. — Придется гипс накладывать.        — Да, только после того, как я еще раз вмажу Нотту в его наглую рожу.        — Чувак, ты этой рукой даже писать не сможешь, — констатировал Сохатый, видя как тот шипит от боли.        — У меня есть другая, — ответил тот, — и кто сказал, что она менее рабочая, чем эта. Я даже писать ею могу.        Скорпиус начал спрашивать бывшего врага насчет его амбидекстрии, когда к компании подошла МакГонагалл.        — Мистер Поттер, скажите на милость, где ваш лучший друг? Мистера Блэка нет уже несколько дней, а я поручилась перед… вашим сыном, что прослежу, чтобы с ним было всё в порядке.        — Если вы боитесь, что он мог загреметь в Азкабан, — ответил Джеймс, поправляя очки, — то это вполне разумное предположение.        МакГонагалл поняла, что спрашивать этого оленя бессмысленно, поэтому сурово из-под очков осмотрела всех присутствующих и строго спросила:        — Кто-нибудь из вас знает о местоположении мистера Блэка и мисс Лаффингтон?        Каждый на свой лад отрицательно ответил на поставленный вопрос и покачал головой. А потом Лили-Лу обратила внимание всех ко входу в Большой зал.        — Да вот же они! — вскрикнула она.        В дверях действительно стояли Сириус и Сирена, собственной персоной. Живые, здоровые, ну явно не из Азкабана сбежавшие.        Сириус даже не посмотрел в сторону Гриффиндорского стола, не посмотрел на раздувшиеся от гнева щеки МакГонагалл, не посмотрел на то, что стол Слизерина почти пустой. Его ничего не смутило, он лишь подошёл к нему, коснулся пальцем до плеча Гойла, чтобы тот обернулся, а затем без слов со всей дури ударил ему по лицу.        Со стороны учительского стола посыпались преподаватели, которые каждый раз еле вытаскивали этих двоих из месива, где их избивали.        Но Сириус даже не обратил на это внимание: положив руку на талию Сирене, они вместе прошли к гриффиндорскому столу. Возмущение МакГонагалл он тоже не слышал: растолкал Скорпиуса и Роуз, чтобы на их места смогли сесть они с Сиреной.        Только сев за стол, Блэк понял, что что-то не так. Что-то непривычное за столом.        — Малфой, что ты тут делаешь? — задал вопрос он, смотря на Скорпиуса.        — Кхм, — МакГонагалл привлекала внимание Сириуса к себе.        — Здравствуйте, профессор. Что-то случилось?        — Вы мне скажите, что случилось! Вас не было в школе почти неделю, на письма вы не отвечали, родители мисс Лаффингтон сказали, что их дочь с вами, но где конкретно, они сказать не смогли. Вы заявляетесь сюда, как к себе домой, и первое, что вы делаете — бьёте мистера Гойла. Кто-нибудь из вас, здесь присутствующих, может дать внятный ответ, что конкретно сделали для всех вас мистер Нотт и мистер Гойл, что вы так агрессивно к ним настроены?!        — Если что, мы толерантны к меньшинствам, — ответил Джей-Си, положив здоровую руку на сердце.        — Просто они гады, — прошипел Сохатый, буравя взглядом спину Нотта.        — Объяснитесь! — МакГонагалл гордо вскинула голову. — Аргументируйте.        — Это наши личные дела, профессор.        — Я должна знать, почему в моей школе происходит подобный беспредел! Факультеты сидят где угодно, но не за своими столами. Я рада, что вы, наконец, упразднили межфакультетскую вражду, но ваша лютая ненависть к конкретным людям меня тревожит. Дайте мне хоть какую-то информацию, чтобы я смогла принять меры!        — Просто исключите их, чтобы они нам глаза не мозолили, — все так же гневно процедил Сохатый.        МакГонагалл глубоко вздохнула, шумно выдохнула, посмотрела сначала на слизеринский стол, затем осмотрела компанию за гриффиндорским столом, а затем чуть спокойнее сказала:        — Мистер Поттер, пройдемся в мой кабинет. Нет, не вы, мистер Поттер, вы!        Сохатый ничуть не раздумывая, встал со стола, потрепал волосы Лили и по приглашению директора пошел в её кабинет.        Когда закрыла дверь директорского кабинета, МакГонагалл села в свое кресло, жестом позволяя Джеймсу занять место гостя.        — Чаю? — гостеприимно спросила она.        — Можно, — довольно ответил Джеймс, словно был в гостях у добродушной бабушки, а не в кабинете директора.        — Итак, мистер Поттер, слушаю вас.        Директриса сложила руки в замок на столе, внимательно смотря на глотнувшего горячий чай ученика.        — Да мне, в общем-то, нечего говорить, профессор.        Директриса хмыкнула.        — Значит, у вас нет причин ненавидеть мистера Гойла и мистера Нотта, я правильно понимаю, что вы занимались с ними рукоприкладством чисто из своих личных соображений?        — Нет, у меня были причины с ними так поступать, — поправляя очки, ответил Джеймс.        — Тогда скажите какие! — не унималась МакГонагалл.        Джеймс только отрицательно покачал головой и пожал плечами.        — Вам не стоит в это вмешиваться, профессор.        — Они сделали что-то поистине ужасное? — пытливо спросила МакГонагалл, подаваясь чуть вперед.        — М-м, да. Настолько ужасное, что их за такое можно и в Азкабан сажать.        Джеймс глотнул чай, а директриса взялась за сердце.        — Если вы не скажете, что конкретно они сделали, то у меня не будет доказательств, чтобы оправить их на слушание. Да даже не будет причин их отчислить!        — Значит, они окончат школу, — спокойно ответил Сохатый, ни на секунду не дрогнув бровью.        МакГонагалл откинулась на спинку, положила очки на стол, расслабленно положила руки на подлокотники и уже в разы мягче произнесла:        — Джеймс, я позвала тебя сюда, чтобы поговорить как со взрослым человеком, а не как с ребенком. Я решила, без друзей вокруг тебе будет проще разъяснить мне сложившуюся ситуацию. Я понимаю, что гриффиндорцы не ябеды, что они никогда никого не закладывают, что все свои проблемы они решают сами. И я горжусь вами, да! Не смотрите на меня так, мистер Поттер, я горжусь вами и всей вашей компанией! Горжусь вашей храбростью и непоколебимостью. От того, что вы делаете друг ради друга, у меня волосы встают дыбом, но, тем не менее, всё это настолько невероятно, все эти фактически подвиги настолько несравненны, что я не могу не гордиться своими учениками. Вы не запятнаете имя гриффиндорца, если скажете мне правду о случившемся. Я никогда не любила насилие, но понимаю, почему вы к нему прибегаете. Думаю, вы явственно помните, что происходило в Хогвартсе в те времена, когда Темный Лорд вербовал соратников: каждый второй ученик мог быть таковым, а каждый третий мог быть их жертвой, — на глазах старой женщины заблестели слезы. — Сколько учеников были ужасным образом убиты в стенах этого замка! Сколько людей так же погибло потом в ужасных схватках, сколько людей погибло во время Битвы за Хогвартс…        МакГонагалл невидяще смотрела в дверь.        — Поймите, Джеймс, — продолжила она после секундного молчания, — когда мир избавился от Темного Лорда, и когда я стала директором Хогвартса, я дала себе слово, что дети будут здесь как дома. Что они никогда и ничего здесь бояться не будут. Что здесь я им дам полную свободу самовыражения и самореализации. Поэтому я позволила здесь работать электронным приборам, разрешила вам здесь устроить свой интернет. Да, возможно, я и отнимаю баллы за поздние вечеринки и концерты, что устраивает ваш внук, но… я же не присекаю их в самом начале, верно? Я даю своим ученика возможность самореализоваться. Дети сейчас пошли очень творческие, и я не могу препятствовать их талантам...        — Понимаю, к чему вы клоните, Минерва.— Брови на лице у старушки полетели вверх, но губы дрогнули в улыбке. — Но я всё равно не скажу, что конкретно произошло.        МакГонагалл надела очки, встала со своего кресла и прошла вдоль стола.        — Я уже поняла, что не скажете, — произнесла она. — Но так же я не могу оставить всё как есть.        — Так отчислите Гойла и Нотта, тогда и дети бояться ничего не будут!        — Но я не могу их отчислять просто так! — возмутилась директриса. — Без причины и без показаний свидетелей я не имею права их отчислять. А раз свидетелей у меня нет, значит и никаких проступков у них нет. Я понятно выразилась?        Многозначительный взгляд из-под очков был направлен на Джеймса. Он немного поубавил свой пыл.        — Понятно…        — В таком случае, сделайте всё, чтобы я больше не видела драк в коридорах.        — Не могу этого обещать.        МакГонагалл всплеснула руками. Джеймс был такой упертый!        — Мистер Поттер, вы же прирожденный лидер! — неожиданно сказала она. — Даже больший, чем ваш сын и ваш внук. Я знаю, что при желании вы сможете сделать так, чтобы все эти хулиганства прекратились раз и навсегда.        — Могу, — гордо сказал Сохатый. — Но почему я должен хотеть этого делать?        — Я знала, что с вами можно иметь дело! — МакГонагалл победно блеснула глазами. — Я много думала, и решила, что у моих учеников слишком много свободного времени. Уроков, видимо, вам не достаточно, сколько бы и другие преподаватели не задавали, вам всё мало. И надвигающиеся экзамены вас, видимо, нисколько не беспокоят. Поэтому, я не хотела этого делать, но, видимо, придется.        — Делать что? — Джеймсу не понравились злорадные нотки в её голосе.        Она чуть помолчала, прежде чем сказала:        — Вводить "Амбриджский" режим.        — Какой режим? — переспросил Джеймс, не понимая её странной улыбки.        — Спросите у Гарри. Он замечательно помнит, что это за режим.        — Сейчас спрошу, — Джеймс, нахмурив брови, достал из кармана телефон и начал набирать Гарри.        — Но как вы звоните…— спросила МакГонагалл, а потом сама же ответила: — Мисс Малфой.        — Жутко талантливая девчонка! Не дайте её таланту исчезнуть… Алло, Гарри, привет! Не отвлекаю?… Ага, да. Я тоже рад… Слушай, тут такое дело, ты знаешь, что такое этот "Амбриджский" режим… — улыбка с лица Джеймса спала, он два раза убрал телефон с уха и вернул обратно. — Алло… Гарри, ты поперхнулся? А… о… ладно, спасибо. — Джеймс убрал телефон. — Я ничего не понял, но, кажется, ему не очень понравилось это слово. А что оно всё же значит?        — Это значит, что мы исправим всё ведение дел в Хогвартсе. Я, разумеется, не позволю, чтобы было все так же, как при основателе этого режима, но сделаю всё возможное, чтобы взять всё под свой контроль.        — …под контроль? — переспросил Джеймс, щуря глаза. — О чем вы?        — Вы мне очень помогли решиться на это, — довольно произнесла директриса, подавая руки для пожатия.        Джеймс встал с кресла и пожал руку.        — Но я же не…        — Вы можете идти, мистер Поттер.        Попятившись к выходу, Джеймс в душе не понимал, что только что произошло, но улыбка Кошки ему очень не понравилась.        Возле входа в директорский кабинет было столпотворение. Не успел посол со стороны учеников выйти, как на него посыпался миллион вопросов.        — Так зачем она тебя позвала? — спросила Лили, после того, как они отошли, сказав, что не дадут комментариев.        — Знаешь, я так всего и не понял, — Сохатый почесал затылок. — Кто-нибудь знает, что такое "Амбриджский" режим?        Альбус резко остановился, от чего все идущие позади попадали на пол.        — А зачем ты это спрашиваешь? — настороженно спросил он.        — МакГи сказала, что мы все неуправляемые и нам нужен этот "Амбриджский" режим. Я позвонил Гарри, чтобы о нем спросить, но он так смачно ругнулся, что я сам чуть с кресла не упал.        — Ну еще бы, — Альбус истерично хмыкнул. — Папа больше всех потерпел от этого режима…        — Но что это вообще значит? — спросил Сириус, хотя был уже не так счастлив, как пять минут назад.        — То, что наша мирная жизнь накрылась медным тазом, — ответил Альбус, невесело хохотнув.        Фиалайт вела в этот момент Джея из Больничного крыла в свою комнату. Парень был с загипсованной рукой, и все проходящие мимо желали ему скорейшего выздоровления и восхищались его ударами.        — Мне до сих пор интересно, они тебя боятся или уважают? — спросила Фиалайт, когда они уже были в гостиной Когтеврана.        — Склоняюсь к первому, — ответил король, открывая двери комнаты своей девушки. — Уважение построено на страхе. Так что одно вытекает из другого. Ну и как мне теперь жить с одной рукой?        — Через пару недель будешь как новенький, нежно сказала Фиалайт укладывая его на кровать и устраиваясь рядом.        Этим двоим было всё равно уже на школьные разборки, факультеты и прочие житейские проблемы вроде экзаменов и "Амбриджского" режима, о котором написала Проныра. Они проигнорировали её публикацию, и продолжили мило валяться на кровати, говоря друг другу приятные слова и перебирая нежно волосы друг друга.        В сложившейся ситуации им обоим больше всего хотелось побыть обычными школьниками, готовящимся к экзаменам и выбирающим костюмы к выпускному, но такие вещи их сейчас мало беспокоили.        Они всегда были в большой и шумной компании, которую они очень любили, но иногда так хотелось, как раньше, просто посидеть где-нибудь в уголочке, поиграть на гитарке, спеть любимую песню или поговорить о своих мечтах.        Джей-Си всё возмущался, что не может теперь играть на гитаре, поэтому он делал это с помощью одной из рук своей любимой.        Это интересное занятие их так увлекло, что они не заметили, как прошло много времени. А вывел их из этого милейшего времяпровождения звонок на телефон.        — Тэд? — спросил Джей-Си, пялясь в телефон девушки. — Вот урод, мне не звонит, а тебе звонит!        — Удивлена не меньше тебя, — призналась девушка, нажимая на зеленую кнопку на экране, после чего включая громкую связь.        — Алло, — машинально ответила Фиалайт.        В трубке молчали и шумно дышали. Джеймс уже собирался кричать на метаморфа, как из трубки послышался детский, полный горечи, голос:        — Ты моя мамочка?        Парень с девушкой от неожиданности и ужаса отлетели от кровати. Это им обоим напомнило ту страшную серию в Докторе Кто, от которой они оба шарахнулась в первый раз.        — Ты… моя мама? — повторил детский голос, уже чуть ли не плача.        Ни Джеймс, ни Фиалайт не смогли найти слов, чтобы ответить.