42. Salvation
19 сентября 2017 г. в 22:12
Несколько томительных секунд в уютной когтевранской комнате царила удушающая тишина.
Фиалайт стояла, прикрыв рот ладошкой. Она понятия не имела, что отвечать детскому жалобному голоску. Она даже не успела надумать, кто бы это мог быть, в то время как Джеймс всплеснул руками, цокнул языком и произнес недовольным тоном:
— Отличная шутка, Тэд! В последнее время ты мастерски запугиваешь людей: думаю, это твое призвание. С Фиалайт это прокатило, но со мной — нет.
— Я не Тедди, — донесся голосок из телефона.
— Да-да, знаю я твои шутки, — Джей-Си запрыгнул на кровать, небрежно закинув ногу на ногу.
Голос в телефоне проигнорировал фразу, и сказал, прихлюпывая и шмыгая носом:
— Тедди дал мне этот телефон. Сказал позвонить ему, когда я захочу уйти отсюда. А я нашел в списке контактов этот номер и позвонил.
Парочка в комнате переглянулась. Зачем бы Тэду отдавать кому-то свой телефон и просить позвонить ему, если тот захочет уйти.
— Уйти откуда? — спросила Фиалайт, заинтересовавшись странной историей.
Вместо того, чтобы ответить после фразы девушки, он как-то странно всхлипнул и замолк. Казалось, кто бы то ни был, он держал трубку прямо возле рта и очень шумно дышал, с небольшим посвистыванием, видимо от слез и соплей, забивших нос.
Это поведение было очень странным, даже для ребенка. Джей-Си уже не подозревал метаморфа: он бы так натурально не сыграл. Видя, что его девушка слишком сильно обеспокоена, и, от части, краем своего сознания, очень далеким краем, догадываясь, кто это мог быть, парень спросил сам:
— Тогда ответить на другой вопрос: как тебя зовут?
— Макс, — резко и громко ответил детский голосок, словно набравшись сил, чтобы отвечать.
— Окей, Макс, меня зовут Джеймс. Я так понимаю, ты знаком с Тедди, да? Откуда ты его знаешь?
— Он приходил ко мне домой через окно. Приходил несколько дней подряд и мы с ним играли, говорили обо всем на свете, он мне много чего рассказывал.
— Угу-м, — хмыкнул Джей-Си, видя, что мальчик закончил фразу. — Он приходил просто познакомиться с тобой?
— Я сначала так думал, — голос в трубке уже не звучал так слёзно, — но потом он сказал, что пришел спасти меня от моих тетушек.
Сердце Фиалайт так громко загрохотало, что Джей-Си придержал её за талию, чтобы та не упала, видя, что ей становится дурно.
Сколько раз он слышал от нее фразы вроде "Джеймс, я не могу пойти гулять: тетушки не разрешают", "Джей, уже поздно. Мне тетушки гулять не разрешают", "Тетушки спят, Джей-Си, так что веди себя тихо", а теперь это странное слово звучит из уст мальчика. В том, кто он такой — эти двое уже не сомневались.
— Тедди сказал, что приходил спасти меня от них, — продолжил Макс, видя, что пауза затянулась. — Сказал, что у меня есть мама, и что хочет отвести меня к ней.
Фиалайт сидела на кровати в полуобморочном состоянии. Она прижималась к Джеймсу, впиваясь ногтями в его здоровую руку, а он чувствовал, как она дрожит. И понятия не имел, от страха ли, от ужасала ли, или от проснувшихся материнских инстинктов.
— Он сказал, что спасет тебя? — переспросил Джей-Си, после того как сглотнул ком в горле. — Сказал позвонить, когда ты захочешь уйти?
— Да. Сказал, что не будет этого делать, если я этого не хочу.
— Тогда позвони ему! — настоял отец, голос которого дрогнул. — Прямо сейчас позвони ему и позволь забрать тебя оттуда.
— Я…
Фразу резко прервал звук скрипа двери по ту сторону телефона. А потом послышался голос, от которого волосы Фиалайт встали дыбом. Реджина вошла в комнату и увидела в руках мальчика телефон. Начала громко ругаться и силой вытянула гаджет из рук ребенка, доведя его до слез. Уже через секунду звонок был прерван, а вся эта ситуация значила, что Макс никогда не сможет сказать Тедди, что его надо забирать.
Фиалайт отлипла от парня и прижалась к телефону, начав истошно кричать в трубку, но её на той стороне никто уже не слышал. Она вопила, лёжа на кровати, впившись кулаками в простыню. Обеспокоенный парень поднял её на кровати, пытаясь в объятиях усмирить её. Хотя и сам пылал от злости.
Он больше всех на этой планете мечтал добраться до Реджины и Кессиди, чтобы навалять им. Они сделали слишком больно его любимой, и Джеймс-Сириус Поттер просто не может оставить это так.
Он был так зол, возмущен и ошеломлен, что не заметил, как Фиалайт слезла с кровати и начала одеваться, явно куда-то собираясь.
— Ты куда?! — всполошился гриффиндорец.
Зло пыхтя, девушка натянула колготки, а затем накинула свитер.
— Спасать своего сына, — отчеканила Фиалайт, чем вызвала настоящее удивление на лице своего парня.
— Ты… что!?
— А ты разве не понял?! — вспылила девушка, бросив застегивать ширинку дрожащими руками. — Наш сын в опасности! Не знаю, как Тэд про это прознал и как нашел его, или снял заклинания… Не знаю! Но ты и сам понял, что телефон у него отняли, а это значит, он никогда не сможет дозвониться до Тедди. Значит спасти его должна я!
Пока Фиалайт говорила, она, тяжело переводя дыхание, одевалась. Когда она накинула на себя пуховик, который она все же предпочитала дорогим шубам, и подошла к двери, её перегородил Джей-Си.
— Ты никуда не пойдешь.
— Я не могу тебя взять, Джей! — взмолилась девушка. — Мы не знаем, как на тебя будет влиять их магия, да и трансгрессировать ты не можешь!рисковать тобой я не хочу.
— Ты не поняла, — чрезмерно спокойно продолжил парень. — Ты не просто одна никуда не пойдешь, ты вообще никуда не пойдешь.
Небольшой пухлый малфоевский ротик так и остался открытым от удивления.
— Ты разве не понял? Ты не услышал, что он сказал, Джеймс?!
— Я все прекрасно услышал. — Джей-Си взял свою девушку за руку, начиная увещевать ее. — И я понял, что он только что нас обманул.
Казалось, комнату заполнила пара тысяч сверчков, настолько громко в ушах звенело.
— Что?! — переспросила девушка, найдя дар речи.
— Этот… я даже не знаю, как его называть, он обманул тебя. Сыграл на твоих материнских чувствах. — Джей-Си положил здоровую руку ей, еле стоящей на ногах, на плечо и потряс, пытаясь достучаться. — Пойми, они всё это специально разыграли, чтобы ты всё бросила и прибежала к нему!
— РЕБЕНОК ПЛАКАЛ! — голос Фиалайт сорвался на визг от негодования.
— Дети умеют заставлять себя плакать, чтобы взрослые делали, что они хотят.
— Если ты мог закатывать истерики, чтобы на тебя обратили внимание — это не значит, что и другие дети делают так же!
Джей-Си хмыкнул и саркастично выплюнул:
— Это мой ребенок: этого от него ожидать можно.
— Ну раз уж ты признаешь, что это твой ребенок, так позволь забрать мне его!
Фиалайт попробовала вырваться из его хватки. Безуспешно.
— А что потом, Фой?! — сорвался Джей. — Купим домик на окраине маленького городка и будем воспитывать нашего мутанта-сына, который растет со скоростью света, к тому же ещё и бессмертный! Вот именно, что бессмертный! Его спасать НЕ НАДО. Если его сейчас и обижают, то через пару дней он поймет, как снять все заклятия, расфигачит этих твоих тетушек и пустится во все тяжкие. Пойми, Фи, ему не нужна мамочка, он уйдет от тебе, как только осознает свое могущество.
Пока он говорил, Фиалайт пристально смотрела ему в глаза и не могла поверить, что он может быть таким черствым.
— Неужели твое сердце не дрогнуло, когда ты понял чей это голос? — жалобно прошептала Фиалайт, глаза которой были на мокром месте.
— Нет, — соврал Джей-Си. — Мне его не жалко. Я могу смотреть на эту ситуацию без эмоций, поэтому считаю своим долгом не позволить тебе отсюда уйти сейчас. Он со всем сам справится.
— Каким бы он ни был, я его мать, и я должна его забрать.
Джей-Си ослабил хватку, поэтому Фиалайт дернулась и подошла к двери. Приоткрыв её, девушка обернулась и бросила короткий взгляд на неприступного парня.
— Опять мы из-за него поссоримся, да? — пытливо спросил он. — Я не хочу тебе больше терять. Я ясно дал понять, что не собираюсь прожить без тебя и дня своей жизни.
— Мы не ругаемся, — тихо произнесла Фиалайт, смежив глаза. — Я просто хочу поступить правильно.
Дверь за девушкой закрылась. Джей-Си зло ударил ногой по ножке кровати и хорошенько выругался.
Каждый раз это происходит. Каждый раз, когда Фиалайт думает об этом ребенке, у неё сносит крышу! Она перестает думать и делает всякую нелогичную фигню!
С подобными мыслями Джей-Си мерил комнату некоторое мучительное время, а когда понял, что не может пустить её туда одну, и сорвался, чтобы догнать её, Фиалайт уже трансгрессировала из Хогсмида в Годрикову Впадину.
Оказавшись на знакомой, но давно заботой детской площадке, Фиалайт смотрела на свой старенький полуразваленный домик, на который открывался вид.
Всё нутро как-то неприятно свернулось в клубок: последние месяцы мысли об этом месте не очень радовали её. И как бы сильно ей ни хотелось быть за сотни миль отсюда, она должна туда пойти. Пойти и забрать своего ребенка.
Не важно, как она его будет воспитывать, каким образом и где, но она шла за ним преисполненная уверенности, что это должна делать только она.
А учитывая то, что Альбус очень даже далеко продвинулся в переводе книги, и шепнул ей по секрету, что он нашел способ оставить в живых и ребенка и Джеймса: как раз перевел заголовок, а потом попал в больницу, значит, в скором времени, будет возможность снять проклятие. И тогда все будут счастливы.
Разумеется, Джей-Си пока об этом не знал. Да и Фиалайт не уверена, что он согласится стать полноценной семьёй и воспитывать сына, но, в общем-то, Фиалайт это тоже не планировала. А раз уж так вышло, выбора нет.
С этими мыслями она шла в Хогсмид, а сейчас вдохновленная ими же направлялась в злополучный дом.
Оконная рама её комнаты легко открывалась снаружи — Джей-Си это обеспечил уже много лет назад.
В доме была так же холодно, как на улице, разве что не было противного ветра. Даже удивительно, что в такой холодрыге может кто-то жить. Видимо обратная сторона дома выглядит значительно иначе, раз там живут люди уже несколько месяцев.
Осмотр всех комнат не дал результатов: тут всё ещё никого не было. Это так сильно разозлило Фиалайт, что она швырнула подушку с дивана в стену. Легче ей от этого не стало, поэтому она начала пускать заклинания во все стороны.
Книги из шкафа полетели друг за другом, разбрасывая одинокие страницы в стороны, детские фотографии в рамках попадали на пол, разбиваясь на миллионы осколков. Вся обида, что копилась внутри девушки последние несколько месяцев, резко выплеснулась прямо сейчас. Она начала кричать.
Но она не просто вопила, а высказывала всё, что думает. Она знала, что ведьмы здесь, и что они прекрасно её слышат. Предательство, жизнь во лжи — этого она простить не могла. Ведь как она их любила! Считала практически матерями, а они так с ней поступили: использовали и бросили на произвол судьбы и даже "спасибо" не сказали!
Одна из рамок с фотографией от заклинания отлетела в сторону и попала на диван рядом с разгневанной девушкой. Она подняла её дрожащими от злости руками и посмотрела на свое счастливое ребяческое лицо, запечатленное на ней. На долю секунды на лице Фиалайт выросла нежная улыбка, а уже через секунду эта рамка полетела в стену.
Из-за того, что произошло в это мгновение, Фиалайт резко отшатнулась назад и вскрикнула: возле той стены, в которую она только что кинула рамку, появился ребенок, материализовался прямо из воздуха. Разбившись о стену, осколки полетели прямо на мальчика. Но тот даже не ойкнул.
Как мальчик появился с удивленным, чуть испуганным выражением лица, так и остался. Фиалайт смотрела на него, как на призрака, не веря своим глазам — это был её ребенок. Сомнения не осталось, когда он едва слышно произнес:
— Мама..?
Все тело сотрясалось от смеси странных эмоций. Ноги вдруг стали такими тяжёлыми, словно к каждой из них прицепили по наковальне. Она упала на колени перед сыном и буквально доползла до него. А по её разгоряченным гневом щекам текли слезы.
Дрожащая рука потянулась к свежей ране на лбу мальчика.
— П-прости меня, — прерывисто произнесла она, боясь дотронуться до собственного ребенка. — Тебе больно?
— Нет, — ответил тот.
Максимиллиан таращился на мать, словно боялся, что, если он моргнет, то она исчезнет. В подтверждение его слов уже через секунду на глазах свежая рана затянулась, а кровь словно вернулась обратно.
Фиалайт только сейчас вспомнила, что это не просто ребенок. Она коснулась холодными пальцами до того места, где только что была рана. Затем её глаза скользнули ниже и она встретилась с большими, выразительными черными детскими глазками. Так на неё ещё никто не смотрел. С таким восхищением, даже обожанием, словно она волшебный единорог, и одно её касание до тебя благословит тебя на семь лет удачи.
Несколько долгих мгновений они так смотрели друг на друга, а потом Макс обвил шею матери своими детскими ручонками, от чего у той по щекам опять потекли слезы. Сердце Фиалайт сладко сжималось каждый раз, когда малыш говорил "мама". Она прижала его маленькое тельце ближе к себе так сильно, насколько могла.
— Они тебя не обижали? — обеспокоенно спросила Фиалайт, отстранив личико мальчика, чтобы вновь посмотреть ему в глаза. — А за телефон отругали? Что сказали?
— Я сказал, что этот телефон потерял тот мальчик, что приходил сюда, и что я его подобрал и позвонил по первому попавшемуся номеру. Я недавно узнал, что мне много чего не рассказывали, поэтому и решил про Тедди не говорить.
— Умница мой, — Фиалайт притянула его лоб к своим губам и поцеловала, поглаживая рукой по затылку. — Ты не останешься в этом доме больше ни минуты!
Вытерев с детских щек слезы, Фиалайт встала с пола и подошла к вешалке, где виднелась детская курточка. Надев на сына шапочку, надев куртку, Фиалайт начала завязывать ему шарфик, как вдруг они оба вздрогнули от знакомого голоса.
— Куда-то собрались? — спросила Реджина, что стояла на пороге с сестрой. — Здравствуй, Фиалайт, мы рады видеть тебя дома.
Она улыбалась в лицо девушке, которая стояла, сильно сжав палочку в руке, готовая пускать все чары, что знает.
— Рады? — скептически выгнув брови, переспросила Фиалайт, при этом не отпуская ручонку мальчишки. — Вы сделали всё возможное, чтобы я никогда не хотела появляться в этом доме и видеть вас тоже.
Кессиди глубоко вздохнула, демонстративно обвиняюще посмотрела на сестру, а потом, нежно улыбаясь, подошла к девушке, которую семнадцать лет считала своей дочерью.
— Имеешь право на нас злиться, — сказала она ей в лицо. — Так же, как и имеешь полное право воспитывать своего ребенка…
— По закону имею право сейчас же его забрать! — Фиалайт жестко прервала монолог. От её твердости в голосе Максимиллиан ещё крепче прижался к её ноге. — Да и вообще, вы обе в розыске, если вы не в курсе. Думаю, мракоборцы будут рады, если я вам их сдам.
— Но ты ведь этого не сделаешь, — продолжала увещевать Кессиди. — Можешь, но не сделаешь... Думаю, ты многое хочешь узнать.
Фиалайт не понравилось, как легко она это сказала.
А после этих слов Реджина хлопнула в ладоши, и все они оказались " в изнаночной" стороне дома. Она оказалась такая же как "лицевая", с одной лишь разницей — здесь точно кто-то жил. В доме резко стало так тепло, что захотелось снять пуховик, а щеки ребенка раскраснелись от жары.
Кессиди, что ушла на кухню, выглянула из-за дверного проема и обратилась к девушке:
— Я никуда не отпущу тебя, пока ты не выпьешь чашку горячего чая с твоими любимыми пирожными.
Фиалайт опустила голову и посмотрела на сына.
— Я не хочу тут больше оставаться, — пробубнил он. — Ты сама говорила, что они тебя сильно обидели, так зачем тут быть?
— Вот тебе первый урок от мамы: Иногда желание знать правду так велико, что приходится разговаривать с людьми, которых ты хочешь разорвать на кусочки.
Сказав это сыну, Фиалайт развязала ему шарф, позволив нормально дышать, а после сняла верхнюю одежду и с него, и с себя. Максимиллиан крепко держал её за руку, когда они шли в кухню.
Любимая и родная кухня сейчас выглядела такой чужой. Фиалайт даже не встала со стула и не помогла Кессиди накрыть на стол, как это делала раньше.
Кессиди вела себя так, как будто ничего и не произошло. Рассказывала про погоду, цены в магазинах, а про достижения Максимиллиан вообще говорила так, словно она его бабушка, а Фиалайт привезла ей его на каникулы пожить.
Девушка уже думала, что ей самой придется возвращать её с небес на землю, но она сама перевела тему.
— Я хотела тебе всё рассказать. Хотела, чтобы ты знала, что тебе предстоит и ради чего ты должна через это проходить. Теперь ты же видишь, что все это было во благо.
— Во благо?! — Фиалайт пришлось приложить усилие, чтобы держать себя в руках. — А вы спросили у всех этих людей: хотят ли они быть волшебниками!?
— Со стороны магов было очень неправильно держать волшебство в секрете, — в дверях кухни появилась Реджина. — Магия не принадлежит кому-то, она принадлежит всем. Мы обеспечили мировой порядок.
— Все они жили в своё удовольствие, — продолжила Фиалайт. — У каждого была любимая работа, семья… Нормальная жизнь. А теперь им как снег на голову упала магия, и они бросили абсолютно всё! Вы устроили в мире хаос, а не порядок!
— Они пока просто напуганы, — невозмутимо продолжила Реджина. — Через пару месяцев у них будет тот, кто найдет применение их магии и устроит в мире порядок.
— Вы скинули такое важное дело на ребенка! — в голосе Фиалайт уже проступали истерические нотки. — Посмотрите на него: чему такому он сможет научиться за пару месяцев, чтобы потом этому учить несколько миллиардов человек?!
— Здесь все продумано, дорогая, — ласково пропела Кессиди. — Вместе с быстрым взрослением твоему сыну дано очень много других талантов — так что учится он очень быстро.
— Как бы быстро он ни читал книжки, жизненного опыта ему всё равно будет недостаточно!
— Ты недооцениваешь своего ребенка.
Фиалайт резко вспомнила, что об этом милом мальчугане с умными глазками говорил её потомок из будущего. Она не раз ходила к профессору зельеварения, чтобы он побольше рассказал о том мире, в котором живёт. Ведь сначала она ему не очень поверила. Но в итоге поняла, что маховик времени, что тот изобрел — это крик отчаяния.
— Я прекрасно знаю о его всемогуществе! Это как раз-таки вы его недооцениваете! — отчеканила она, отбросив волосы назад, а потом подмигнув рядом сидящему сыну.
Она много думала о становлении этого малыша в тирана. И точно решила для себя, что ему было недостаточно материнской любви, пока тот был маленький, поэтому он и стал злым. Без любви сердце любого может превратиться в камень.
Переведя дыхание, Фиалайт спросила:
— А отца ребенка вам было не жалко, да?
— Издержки, — небрежно бросила Реджина, рассматривая заварочный чайник.
— Кстати, как там твоя семья? — перевела тему Кессиди.
— О, замечательно, — саркастично улыбаясь, ответила Фиалайт. — Отец до сих пор не может привыкнуть ко мне, а уж как он удивился узнав о внуке — м-м… Зато мама уже скупила кучу игрушек, и в любой момент готова встречать дома Макса.
Фиалайт отпила глоток чая, а краем глаза посмотрела на мальчика, сидящего рядом. Его глазки ярко заблестели.
— Вы больше ничего сказать мне не хотите? Например, как снять проклятие с отца Макса (она принципиально не хотела говорить, что это не Скорпиус), откуда у вас, маглов, магия, там… за одно и рецептик многолетия скиньте на почту, м? Тоже хочу в триста выглядеть так хорошо.
— Сколько?! — впервые за время чаепития Максимиллиан открыл рот.
— Да, солнышко, я и сама недавно узнала. Жила с ними всю мою жизнь, они мне говорили, что я дочь их покойной сестры, и что они единственные мои родственники, причем маглы. А потом оказалось, что мои родители живы, что они самые влиятельные люди в магическом обществе, а люди, что меня воспитывали — оставили меня у себя обманом. А потом оказалось, что они вовсе не маглы…
— Но как им может быть триста лет..?
— Дети не открывают рот, когда взрослые разговаривают, — Реджина ударила по столу.
Фиалайт ударила по столу с не меньшим энтузиазмом.
— Может быть, в вашем средневековье детей за равноправных членов общества не считали, — отчеканила она, грозно вдувая щеки, — поэтому вы и меня так же воспитывали, но я считаю, что ребенок должен спрашивать, если у него есть вопросы. А теперь либо ответь ребенку на вопрос, либо мы уходим!
Кажется, сестры вовсе не собирались отвечать на вопрос. Реджина с вызовом смотрела на приемную дочь, а Кессиди потупила взгляд, рассматривая сервизную чашку.
— Да бросьте, — Фиалайт махнула рукой, — если вы скажете хоть раз правду, вы не превратитесь в пену. Или превратитесь?
Юмор трехсотлетние сестры тоже не оценили.
— Я так и думала. Значит, я всё правильно сделала, — заключила Фиалайт, скрестив руки на груди.
— О чем это ты? — в голове Кессиди прозвучали настороженные нотки.
И не зря. Ровно в это мгновение в дом ворвался отряд мракоборцев во главе с Гарри Поттером, который сразу же зачитал владелицам дома их права. Они были готовы к нападению в любую минуту, вот только они всё ещё были в изнанке дома, так что обитателей они не видели.
— Они нас всё равно не видят, — устало сказала Реджина, даже не шелохнувшись. — Они могут хоть дом снести — нас не заденут до тех пор, пока мы этого им не позволим.
— А вот тебе мой второй урок, Макс, — произнесла Фиалайт, когда мальчик от испуга вскочил со стула. — Если кто-то предал тебя один раз — второй раз ему уже не доверяй. — девушка села на корточки, чтобы попросить у него об этом, смотря ему в глаза: — Солнышко, ты самый сильный волшебник на этой планете. Абсолютно никто и ничто не может тебе помешать. Я верю в твои способности так сильно, что нисколько не сомневаюсь, что ты одной силой мысли способен снять все наложенные на этот дом заклинания. Эти женщины не позволяли тебе даже выходить из дома, когда прекрасно знали о твоём могуществе. Я твоя мама — и я позволяю тебе использовать свои силы так, как тебе вздумается.
Пока она это говорила, она держала дрожащие детские ручки в своих руках, а договорив до конца, она его поцеловала в лоб — второй раз за день. Развернувшись к своим воспитательницам, Максимиллиан крепко зажмурился, пытаясь представить, как эти люди, во главе которых был тот страшный мужчина со шрамом, обнаруживают женщин, что силой забрали его у матери. Но ничего не выходило. Он представлял это десять секунд, тридцать… Но ничего не происходило.
Сначала ведьмы и впрямь испугались, ведь они-то знают о его могуществе, но когда все его попытки потерпели крах, они громко выдохнули, пытаясь всеми силами показать, что побег не удастся.
— Видимо, сегодня отсюда никто не выйдет, — будничным тоном произнесла Реджина. — И раз уж ты так поступила, Фиалайт, то и ты тоже.
Девушка фыркнула, но уже достала палочку из кармана:
— Можно подумать, что после такого милого чаепития вы бы меня отпустили.
— Ты всегда была смышленой девочкой. — Реджина медленно подошла и потрепала девушку по щеке.
А уже в следующую секунду руки Малфой встали по швам и она не могла пошевелиться. Палочку Реджина так же благополучно вытянула из её окаменевшей руки.
— Думаю, нам не стоило тебе вообще отпускать, — задумчиво произнесла Реджина. — Я говорила Кесси, что лучше позволить ребенку вырасти в утробе, но она, видите ли, решила, что ты сама должна решать, куда тебе идти дальше. Ты ушла, но, в итоге, вновь вернулась сюда. А теперь, кажется, останешься тут навсегда.
Зря Реджина считала Максимиллиана слишком взрослым. Она подсовывала ему всё новые книги, когда тот "поедал" старые, она больше всех считала, что ему некогда быть ребенком и заниматься всякой ерундой. Но именно в этом была её ошибка: думать, что ребенок — не ребенок.
Дети всегда очень чувствительны к словам взрослых. Они вслушиваются в них так, словно в них кроется вселенская истина. Прибавьте к этому невероятное воображение, и любая фраза, особенно прозвучавшая так грозно, сразу станет прямой угрозой.
Может, Реджина вовсе не собиралась ничего делать с Фиалайт: ни бить, не мучить, и уж тем более не убивать, но ребенку последняя фраза, адресованная родной матери, так не понравилась, да ещё и жест с вытаскиванием палочки из рук (ведь Тедди ему хорошо объяснил, что для волшебника быть без палочки — как без рук) сделали свое дело.
— Не смей обижать мою маму! — практически по слогам произнес Максимиллиан, угрожая указательным пальцем.
Реджина нагло рассмеялась, а Кессиди, что стояла позади, встревожилась.
— Да что ты…
Старшая сестра осеклась, потому что в следующую секунду палочка Фиалайт вылетела из её руки и оказалась у мальчика в руках. А в следующее мгновение она вместе с сестрой была впечатана в стену, будучи неспособной даже пошевелиться.
— Тедди, ты уверен, что они здесь? — задал вопрос Гарри, которому было очень неловко зачитывать права невидимкам.
— Фиалайт написала, чему я очень удивился, — метаморф почесал бирюзовые волосы. — Все пошло не по моему плану, но они точно здесь и сейчас. Надо подождать, когда они станут видимыми.
А через пару мгновений после его слов дом резко стал каким-то другим: стало светло и тепло, никаких обломков рамок с фотографиями и разбитых книг. А с кухни доносились голоса.
— Не сметь обижать мою маму! — кричал мальчик, по-истине маниакально смотря на женщин, которых силой мысли приложил к стене.
— Макси, милый, ты сделал это! — пыталась привести его в чувство Фиалайт, понимая, что мракоборцы их видят. — Ты смог снять заклятие. Ты самый сильный ребенок на планете.
Но её слова словно прошли сквозь него. Он продолжал с ненавистью смотреть на ведьм, словно хотел уничтожить их взглядом, а он мог бы — допустить этого было нельзя. Нельзя позволить ему стать убийцей. Поэтому Тедди сразу сообразил и стал тем самым мальчиком, с которым Макс подружился.
— Ты крут, чувак! — воскликнул метаморф, положив руку ему на плечо. — Ты, черт возьми, самый классный парень на планете! Теперь можешь их отпустить.
— Они обидели мою маму!
По щекам мальчика опять побежали слезы, но брови были так же сосредоточенно сведены.
— Милый, со мной все в порядке. — Фиалайт попыталась приобнять сына. — Ты спас меня, слышишь? Ты смог остановить этих женщин, и сейчас надо отдать их в руки правосудия. Посмотри на этих людей, — девушка обратила лицо мальчика на мракоборцев, которые ждали, пока главные беглянки года будут способны дислоцироваться в министерство. — Они искали этих ведьм несколько месяцев! Очень многие взрослые волшебники были не в силах найти их и справиться с ними, а ты сделал это один!
Фиалайт нежно чмокнула мокрую щечку ребенка, убирая рукой выбившуюся прядь волос со лба малютки.
— Ну раз только я могу с ними справиться, то я должен это закончить.
Тедди и Фиалайт переглянулись. Метаморф крепче сжал плечо мальчика, а мать не хотел выпускать его из объятий, боясь того, что он может сделать. Но он вырвался, подошел к ведьмам, позволил им двигаться, но прежде, чем они смогли что-то наколдовать, взял их за руки и торжественно произнес, настолько торжественно, насколько ему это позволяли всхлипывания от горячих слез:
— Именем волшебства всех волшебников я, как признанный всемогущий маг и мессия, отбираю у вас магию, потому что вы использовали её во зло. А затем отдаю вас в руки этих… — Максимиллиан обернулся и посмотрел на того страшного мужчину со шрамом, который внушал и ужас, и какое-то беспричинное уважение. — Этих важных людей.
Если магия с помощью волшебных палочек всегда сопровождается искрами и вспышками света, то проявление этой магии визуально незаметно, зато она эффективна.
Реджина и Кессиди пытались отбросить от себя мракоборцев, что скрутили их и сковали, но у них ничего не получалось. Гарри, наверное, никогда с таким удовольствием не арестовывал негодяев.
Максимиллиан, лучезарно улыбаясь, вбежал в объятия матери, продолжая говорить, что он её защитил и что больше он никому не позволит её обижать.
А потом они с Тедди устроили какое-то секретное рукопожатие с хлопками и щелчками.
— Ты мне ничего рассказать не хочешь? — поинтересовалась Фиалайт у метаморфа, нетерпеливо топая ногой.
— А ты мне? — переспросил Тедди, превращаясь из ребенка во взрослого, поднимая при этом маленького героя на руки. — В этом плане звена "Фиалайт" не было.
— Это я ей позвонил, — оправдался Макс, чуть насупясь. — Нашел её имя в телефоне и не удержался, прости меня, Тедди. Мы ведь всё ещё друзья?
— Шутишь что ли! Да после этого я хотел бы называться твоим лучшим другом, если ты позволишь. А ещё я прямо сейчас с тобой сфоткаюсь и выложу в фото в инста! Твой папаня сдохнет от зависти!
— Кхм, — этой красноречивой фразой Фиалайт сказала, что пока ребенку об отце говорить не стоит.
— Мой папа? — От ребенка ничего не скроешь. — Он…
— Да, он жив и здоров. И я тебя даже с ним познакомлю.
А про себя девушка подумала, что Джеймс больше всего на свете, наверное, сейчас не хотел бы быть его отцом.
Пока Тедди фотографировался с Максом в кухню вернулся Гарри.
— Спасибо за помощь, — произнес он так, словно выдохнул после того, как задержал дыхание на две минуты. — Вам всем. Не знаю, как вас благодарить, всех троих.
— Да ладно, Гарри, — ответил Тедди, — мы же семья. В семье все друг другу помогают.
Тедди многозначительно кивнул на мальчика, а потом посмотрел на Гарри, после чего одними губами попросил рассказать мальчонке, что он сейчас таращится на родного деда, но тот лишь грозно покачал головой.
— Но самое большое спасибо мир должен сказать тебе. — Гарри сел на корточки, чтобы смотреть в глаза внуку, которого метаморф все же отпустил. — Как тебя зовут?
Вместо ответа Максимиллиан попятился к матери.
— Я страшный?
— Немного пугающий, — после секундного молчания ответил ребенок.
Гарри лишь усмехнулся и покачал головой.
— Значит этот страшный человек настолько благодарен этому маленькому мальчику, что хочет подать ему руку для рукопожатия, — произнес тот, протягивая руку.
Подняв голову, Макс встретился с улыбающимися глазами матери, которая говорила, что ему нечего бояться, а потом посмотрел на нового друга и получил от него дружеское подмигивание, после чего сделал самое серьезное выражение лица и пожал руку человеку, которого боится и по неизвестным причинам, а ещё уважает.
— Макс, — наконец представился мальчик, набравшись смелости.
— Очень приятно, Макс. Знаешь, мне в отделе определенно не хватает таких отважных ребят как ты. Никогда не думал стать мракоборцем?
— А что это?
Гарри поднялся на ноги, продолжая смотреть на внука с улыбкой, и протянул ему руку, зазывая за собой.
— Сейчас мы пройдем в Министерство магии и там все узнаешь. Ты ведь никогда там не был? Вы двое — тоже за мной.
Тедди не мог не лыбиться до ушей, наблюдая за тем, как Гарри разговаривает с собственным внуком. Фиалайт шла рядом и бросала на метаморфа странные взгляды, но тоже не могла не улыбаться.
— Ты просто создан, чтобы ладить с детьми!
— Джеймс меня всё-таки сдал! Вот уродец! — в сердцах воскликнул метамоф.
— Так, стоп, а в чем это он должен был тебя сдать?! И почему ты… — глаза девушку округлились, а рот самопроизвольно открылся. — Да быть такого не может! Получается, Мари-В…
— Я очень глубоко обижен на твоего бойфренда! — Тедди положил руку на сердце, не давая девушке вслух сказать то, что не предназначалось для ушей шедшего впереди Гарри. — Я ему такую вселенскую тайну открыл, а он мне и словом не обмолвился, что решил завести ребеночка.
— В его случае ситуация будет по-серьезнее…
— Серьезнее?! — Тедди еле сдержался, чтобы не прокричать это. — Да Мари-Виктуар замужем, а беременна от меня. Я понятия не имею, как это сказать всем её родственникам…
Фиалайт не удержалась и засмеялась, на звук её смеха к ней прибежал Макс, после этого никто больше ничего не говорил. Вплоть до прибытия в министерство.
Сестер Фостер практический под аплодисменты всего министерства посадили за решетку — с этими двумя ещё много судов будет, а пока надо разобраться с ребенком.
Когда Гарри пригласил всех участников операции к себе в кабинет, там уже были Джинни, Астория и Драко.
Всю дорогу до министерства Максимиллиан жадно смотрел в окно машины. Ему нравилось абсолютно все: пейзажи, дома, яркие вывески магазинов, а особенно его интересовали и пугали люди.
А сейчас несколько взрослых людей, в красивых разноцветных мантиях стояли в небольшом кабинете и таращились на него. Он, конечно, понимал, что только что спас маму от злых ведьм, но как так вышло, что уже все знают об этом!?
После того, как Фиалайт подошла и обняла мать, она развернулась, с целью найти сынишку, чтобы представить его, но он исчез.
Не успели все всполошиться, как мальчика нашли за диваном.
— Он очень стеснительный, — заключила Фиалайт, когда мальчик спрятался за ней. — Все в порядке, Макси, эти люди ничего плохого тебе не сделают.
— Скорее ты им что-то сделаешь, — подбодрил его Тэд. — Они боятся тебя больше, чем ты их.
За эти слова Тедди получил подзатыльник от крестной матери.
— За что меня боятся? — осторожно спросил мальчик, все ещё боясь отойти от матери.
— Он просто плохо пошутил, — ответила Джинни, подходя ближе. — Ты очень интересный молодой человек, поэтому нам хочется быть к тебе поближе.
— Я сам не понял, как так вышло… Они обидели мою маму, а потом…
— А потом ты впечатал их в стенку и лишил магии! — закончил за робкого мальчика Тэд.
— Серьезно, Поттер? — переспросил Драко, только придя в себя. Вся эта ситуация только вгоняла его в стресс.
— Не поверил бы, если бы не видел собственными глазами. Но да, он это сделал, Малфой. Я уже послал патронуса в школу — как придут МакГонагалл и наш друг из будущего, так сразу и начнем.
— Малфой? — переспросил Максимиллиан. — Вы Малфой, как моя мама… А, значит…
— Все правильно, милый, — закончила за него Астория, которая любовно смотрела на то, как мальчик держится за руку её дочери. — Мы родители твоей мамы, твои бабушка и дедушка.
— Это у них тебя забрали Кесси и Реджи? — спросил Макс, поднимая голову, чтобы посмотреть на мать.
— Да, у них.
Сев на корточки, Фиалайт ещё что-то прошептала сынишке на ухо, из-за чего тот сначала покраснел и засмущался, а потом лучезарно улыбнулся.
— Это правда сын Джеймса? — прошептала на ухо мужу Джинни.
— Не думал, что первая встреча с первым внуком пройдет так...
Пока Джинни глубоко вздыхала и говорила о том, что ей срочно надо выпить, дверь в кабинет отворилась, но там была вовсе не директриса Хогвартса.
— Привет всем! — весело сказал Джеймс, обводя всех взглядом, а потом ему в глаза бросился ребенок: — Ого, так это правда?! Вы реально его нашли!
— Что вы здесь делаете? — спросил Гарри, стараясь сохранять спокойствие.
— Не суди нас строго, Гарри, — оправдался за Мародеров Ремус. — Но мы правда никуда не собирались, и не узнали бы об этом всём, если бы мимо нашего окна не пролетел на раздолбаном мотоцикле Бродяги твой сын.
— Кстати, где он? — спросил Сириус. — Мне с ним надо поговорить.
— Я первый с ним "разговариваю" — вступился Тедди.
— Постой, ты сказал, он полетел? — уточнил Гарри. — Вы же говорили, что на него магия не действует.
Джеймс на это только пожал плечами.
— Сириус, а куда он полетел? — обеспокоенно спросила Фиалайт, потирая запястье.
— К тебе, принцесса, куда же еще! Единственный человек на планете, ради которого он взял бы мой мотоцикл без моего разрешения, тем самым напрашиваясь на взбучку — это ты.
— Если вы увидели его в окне, так почему же не остановили! — возмутилась Фиалайт. — Твоя развалюха еле летает, но вы пустили на неё Джеймса, прекрасно зная, как на него действует магия! ?
— Мы как-то не успели сориентироваться. — Сохатый почесал затылок.
— Не успели сориентироваться?! Ты видишь снитч вот такого размера за мили и успеваешь сориентироваться, а успеть сориентироваться и сесть на свою сверхскоростную метлу и долететь до сквиба на мотоцикле ты не смог!
Джеймс поморщил нос, а потом выпалил:
— Ты сейчас так похожа на Лили. На старую Лили, когда она меня не любила…
— В смысле, на меня похожа?! — Лили неизвестным образом возникла рядом, и уже на Джеймса обвиняющим взглядом смотрела не только Фиалайт. — Давай выйдем — поговорим.
— Лили, Сириус, Джеймс… — задумчиво произносил прозвучавшие имена Максимиллиан, а потом увидел, что Тедди разговаривает с парнем, чье лицо исполосовано шрамами и всё понял. — А как такое возможно?
— Я разве тебе про путешествия во времени не рассказывал?
Тедди уже собирался рассказать Максу много чего нового, как услышал в коридоре знакомый голос: Джеймс-Сириус Поттер собственной персоной сейчас в министерстве и опять с кем-то ругается.
— Фигово выглядишь! — крикнул ему в лицо Тэд, выходи из кабинета и видя его размалеванное лицо и сломанную руку. — С каких пор у тебя от меня секреты?
— И я рад тебя видеть, придурок! — в тон ему огрызнулся Джей-Си, когда они уже поравнялись. Несколько томительных секунд они буравили друг друга взглядами, а потом Джеймс произнес: — Ударь меня. Я знаю, ты этого хочешь.
— На тебе живого места нет.
Сказав это, Тедди все равно замахнулся и ударил его по лицу. В долгу Джей-Си не остался — ударил метаморфа левой рукой не слабее, чем ударил бы правой.
В пространстве возле лифтов проходили мимо люди, но никто и ничего им не говорил. Джеймс тот ещё драчун, и за драки несколько раз даже сидел за решеткой. Отец, конечно же, находил способ каждый раз прикрыть это дело — но это парня ничему не учило.
Когда из лифта вышли Гермиона с Роном, министр не разняла ребят, а лишь бросила в их сторону фразу:
— Могли бы и на парковку выйти, здесь же люди ходят.
— Здравствуйте, госпожа министр, — в один голос произнесли парни, на секунду отвлекшись.
— Не забрызгайте пол!
После фразы брошенной вслед парни, тяжело дыша и поправляя на себе сбившуюся одежду остановили рахмахивание руками.
— Обожаю твой коронный удар левой, — стирая с губы кровь, тяжело дыша, произнес Тэд. — Я в прошлый раз такую сумму поднял, когда на тебя ставил.
— Тэд, — Джей-Си здоровой рукой достал из кармана сигарету и попросил раскрутить её палочкой, — спасибо. Если я не сдохну, то можно всерьез заняться вольной борьбой.
— Кстати, я удивлен, что родители тебя не прикончили, когда узнали о внуке. Я бы прикончил.
— Ты только что пытался, — с улыбкой на лице ответил Джей-Си. — Ну а родители… Их отношение ко мне всегда было из крайности в крайность, а сейчас даже хуже, чем всегда. Сначала они хотели меня убить, потом узнали, что я и так при смерти, поэтому начали меня жалеть. Потом я начал им дерзить — и я вновь стал бестолковым сыном. Моё любимое амплуа.
Тэд усмехнулся себе под нос и сделал затяжку. В этот момент из лифта вышли МакГонагалл и новый профессор зельеварения, которому Джей-Си небрежно отсалютовал. А директриса и вовсе закатила глаза, когда увидела своего самого звездного ученика.
— Курите на парковке, пожалуйста, — мягко попросила Гермиона, которая вышла к лифту, чтобы встретить ещё кого-то.
— И мы вас очень любим, тетя Гермиона, — крикнул ей Джеймс.
Несколько долгих мгновений под грозным взглядом министра ребята курили, а когда лишние уши ушли — Джей-Си спросил:
— Ты его видел, да?
— Ещё как видел. — Тэд и без уточнений всё понял. — Прикольный парень, кстати, похож на Фиалайт больше, чем она сама на себя, но вот перекошенная улыбка у него прямо как у тебя. Пару раз унизил меня своим интеллектом, но и его мать так часто делала. Не заметил у него никаких наклонностей суперзлодея, хотя когда он впечатал сестер Фостер в стену — выглядел очень внушительно.
Тэд без подробностей и лишних слов, как умеет только он, рассказал, как его уговорил на это дело Гарри и закончил тем, как они привели ребенка в министерство.
— Да, так что у малышки Фи теперь два защитника, — заключил он в конце. — Ты и сын.
— Ну, я скоро откинусь, так что рад знать, что этот порванный презерватив не уничтожит Землю. Хотя мне плевать на Землю, главное чтобы все было в порядке с ней.
— Порванный презерватив! — Тэд рассмеялся громким грудным смехом. — Эта фраза стара как мир…
— Зато очень жизненная, — закончил фразу Джей-Си и сам рассмеялся.
Отсмеявшись, ребята так и остались протирать стену в коридоре. Ещё пару минут они молча курили, но Тэд видел, что парня распирает задать вопрос, поэтому он произнес:
— Ты был прав.
— Уточни-ка. Я не часто бываю прав — подними мне самооценку, — улыбнувшись, Джей-Си положил голову метаморфу на плечо.
— Это девочка.
— Да! — Джей-Си оживился и начал прыгать от радости, как ребенок, и точно бы хлопал в ладоши, если бы рука была не в гипсе. — Я знал! Я всегда такие вещи знаю. Мерлинова срань, девчонка! Наконец-то хоть одна хорошая новость за последние несколько месяцев!
Когда Джей-Си набросился с объятиями на Тэда, из лифта вышли ещё люди.
— А вы что тут делаете? — Джей-Си окинул младших брата и сестру скептическим взглядом. — Но тебя, Алиса, я всегда рад видеть, детка.
От звонкого смеха Алисы из кабинета Гарри посыпались люди.
— Привет, пап! — радостно произнесла Лили, вбегая в объятия отца.
— Вы что тут делаете?
— Кто вам разрешал покидать Хогвартс? — строго спросила МакГонагалл, изумрудная мантия которой развевалась от быстрого шага. — Вы несовершеннолетние, я несу за вас ответственность, а что, если бы с вами что-то случилось?! Как вы здесь оказались?
— Алиса отлично трансгрессирует, а вообще, не переживайте, профессор. — Альбус небрежно махнул рукой. — Отец так хорошо нас знает, что вас обвинять в том, что мы при смерти, не будет.
Гарри после этих слов спросил о самочувствии младшего сына после недавнего инцидента.
— Для Ала было бы лучше, если бы ты пришел навестить его, — зло вставил свое слово старший брат. — Но ты, как обычно, был слишком занят для этого.
— А знаешь, чем я был занят? — саркастично подняв бровь, поинтересовался Гарри.
— М-м, искал способ спасти мою задницу?
— Вот именно! — Гарри подошел к сыну, чтобы лучше видеть его бесстыжие глаза. — Твои выходки и раньше мешали мне спать по ночам, а теперь я вообще не сплю.
— Я того не стою. А моя приближающая кончина — это мой подарок всем вам, мои дорогие родственники, чтобы я вас больше не позорил.
Гарри сильно схватил кривляющегося сына за предплечье здоровой руки и заставил смотреть на себя.
— Я сделаю всё, чтобы ты жил, слышишь?! — не очень громко, но очень внушительно произнес он. — Мне плевать, сколько ещё раз ты меня опозоришь, и сколько ещё раз мне придется тебя выгораживать — ты мой сын. И я тебя хоронить не собираюсь!
— Плюсую, — поддержал Альбус, стоящий возле противостоящей стены. — Никто тебе умереть не позволит. Я готов ещё раз попасть в больницу, если от этого я хоть на чуточку ближе продвинусь к разгадке книги.
— Ал, тебе не стоит так усердствовать. — Джинни поцеловала младшего сына в лоб и пригладила волосы рукой, а он смахнул всё на свое место. — Ты не единственный человек на планете, который сейчас переводит эту книгу и ищет пути снятия проклятия. У нас есть несколько копий книги и несколько специалистов в области древних языков.
Альбус хмыкнул:
— Уверен, дальше меня они не продвинулись. В этой книге нет языковой логики, к ней нужен особый подход. А вообще, могли бы и сказать мне, что не я один над этим работаю.
Альбус пробуравил взглядом профессора зельеварения, который как раз и был причиной всей этой суматохи.
— Могли бы и сказать, что у него есть помощь в этом деле! — неожиданно для всех яростно вспыхнула Алиса.
Альбус нежно взял её за руку и прошептал ей что-то на ухо, от чего она лишь бросила ещё один грозный взгляд на учителя, но больше ничего не сказала, хотя явно хотела.
И Гарри и Тедди увидели эти их жесты. Гарри еле нашел слова, чтобы сказать:
— А они… Я правильно понимаю…
На что Джей-Си только довольно утвердительно улыбнулся.
— Без меня у вас происходит всё самое интересное! — Тедди всплеснул руками. — Я не видел Ала пару месяцев, а изменился он больше, чем ты, Джеймс, за последние лет семь!
— Этот… — Джеймс еле сдержался, чтобы не назвать его матерным словом, — буквально заставил профессора МакГонагалл вернуть ему значок старосты! Амбиций у него хоть отбавляй — не удивлен, что Шляпа его на Слизерин отправляла.
— Она долго думала: отправить меня на Слизерин или в Гриффиндор, но я настаивал на Когтевране, — вспомнил Альбус. — Уверен, она до сих пор думает, что отправила меня не туда.
— Ал, я же тебе говорил, что Шляпа иногда ошибается, — спокойно произнес Гарри, улыбаясь воспоминаниям о дне, когда впервые отправил Альбуса в школу. — И что на Слизерине не учатся на злодея.
— Знаю, но я принципиально не хотел быть на Слизерине, а в Гриффиндор не хотел, потому что хотел быть подальше от брата, который сильно любил надо мной издеваться и ставить в неловкое положение.
— И вновь мы вернулись к истокам, — довольно заключил Джей, ударив себя в грудь здоровой рукой. — Не понимаю, как ты после такого всё ещё не хочешь моей смерти.
Ответ Альбуса затонул под громким голосом приближающейся Фиалайт.
— ДЖЕЙМС-СИРИУС ПОТТЕР! — Подойдя ближе к своему парню, она треснула его по ноге, от чего тот согнулся пополам, а затем получил от неё ещё и в живот.
— За что?!
— За что?! Как ты посмел взять этот разваленный мотоцикл! — Фиалайт дала ему подзатыльник. — У тебя сломана рука, магия в любой момент может отказать тебе в своих услугах, а ты, совсем не думая обо мне, просто взял и полетел! Ты эгоист!
Она продолжала бить его куда попадет: в руку, в ногу, потом схватила за ухо и повела в сторону кабинета.
— Ах, это я эгоист?! — парень перехватил ее руку и высвободился. — А ты не поступила эгоистично, когда просто сбежала у меня из-под носа не пойми куда, неизвестно к кому! Ты не подумала, что тебе в этом доме могут быть не очень рады? Ты не подумала, что люди обманувшие тебя единожды, могут обмануть тебя ещё раз?!
— Ты идиот, Поттер! — глубоко смотря в карие обеспокоенные глаза, сказала Фиалайт.
— Ты дура, Малфой! — нежно ответил он, а потом не удержался и поцеловал её приоткрытые губки.
— Не надо обзывать мою маму.
Детский голос вывел Джеймса из нирваны и заставил оцепенеть. Оторвавшись от губ своей любимой, он смотрел сверху вниз на ребенка, и будь у него длинные волосы, он бы решил, что Фиалайт пропутешествовала во времени — настолько мальчик похож на мать.
— Он меня не обижает, милый, — Фиалайт взяла мальчонку за руку. — Это мой молодой человек и…
— Джеймс, — произнес тот, как-то непривычно серьезно для него смотря на мальчика. — Мы с тобой говорили утром по телефону, помнишь?
Максимиллиан только сдержанно кивнул. Отец и сын; умирающий и становящийся с каждым днём все сильнее не прерывали зрительного контакта довольно долго, словно чувствовали какую-то невидимую связь. Но Джеймс-то о ней знал, а Максимиллиан мог только догадываться.
Они так бы и продолжали безмолвно стоять, заставляя окружающих чувствовать неловкость, если бы у мальчика не зазвонил телефон.
Телефон, которые ему дал Тэд и который у него отобрала Реджина, он нашел в столе в гостиной дома и решил взять с собой, чтобы вернуть владельцу.
— Кто такая "моя горячая вейла" — зачитал вслух Максимиллиан, подходя ближе к Тэду.
— Да так, есть там одна... — отмахнулся метаморф, забирая телефон. — Я же вроде сказал не звонить на этот номер.
Джинни и Гермиона как-то странно переглянулись. Они, как женщины, знали о чувствах парня к Мари-Виктуар, но им стало интересно, почему бы это они вдруг начали вновь общаться после её замужества. Кажется, на свадьбе она красноречиво дала понять, что их больше ничего не связывает.
— Тедди, дорогой, ты ничего рассказать не хочешь? — полюбопытствовала Джинни, пока Тэд думал брать трубку или не брать.
— Да, Тэд, ты ничего нам рассказать не хочешь!
Джей-Си был рад, что тема наконец переменилась. За свой выкрик, в котором окружающие прослышали, что у метаморфа есть секреты, Джеймс получил угрожающий средний палец. Но трубку он всё же взял.
Тедди и так собирался рассказывать близким правду — тянуть с этим делом было уже некуда. Зато Тэд нашел способ зарабатывать деньги, а ещё нашел им жилье. Просто он не знал, как можно тактично сказать об этом Фаррелу. Судя по тому, что он услышал их трубки — Мари-Виктуар сделала это сама.
Тедди почти ничего не говорил, зато из трубки доносились крики и слезы. Парень начал нервно притопывать ногой, а все его фразы звучали как "все хорошо, успокойся. Я сейчас приду, и мы со всем разберёмся."
Стоило ему бросить трубку, как десяток пар глаз уставились на него, требуя объяснений.
— Увы, мне надо идти, — Тедди нажал на кнопку вызова лифта. — Моя бывшая девушка, вы её знаете, темпераментная вейла, хотела без скандалов сказать мужу, что беременна от меня, но у неё, такой эмоциональной, не вышло, поэтому я покидаю вас, чтобы получить парочку тумаков от этого чувака, а потом забрать любовь мою из больничного халата этого парня. Пока.
Люди так и остались с открытыми ртами. С носа Гарри упали очки, а Джей-Си довольно улыбался, как кот чеширский. Даже Джеймс и Лили вылезли из своего укромного уголочка, потому что они не ослышались. Сириус присвистнул, смахнул невидимую слезу и сказал, что гордится им.
Метаморфу казалось, что все эти люди смотрят на него с осуждением. Но ведь он не виноват, что любит Мари-Виктуар больше всех на свете. Даже природа решила, что их связь никаким браком не разрушить.
Джинни подошла к нему, когда он уже собирался войти в лифт. Тедди был уверен, что она скажет, что разочарована в нем, но она тепло улыбнулась, взяла его красные от смущения щеки и поцеловала их по очереди.
— Я ждала этого, кажется, всю твою жизнь! Иди и забери её, сынок. Просто иди и забери её!
— А за меня ты так не радовалась, когда узнала о… — Джей-Си возмущенно покосился на стоящего рядом со своей матерью Максимиллана. — Обидно вообще-то. Тэду всегда всё с рук сходит.
— Я бы это не поощрял, — Гарри потер глаза прежде, чем посадить на нос очки, которые подала ему дочь. — Но раз уж так вышло…
— Да брось, Гарри, все мы очень рады, — улыбаясь, смотря на Тедди, сказала Гермиона.
— Что, серьезно?! Гермиона опять поддерживает нарушение правил? Не удивительно, что в стране такая ситуация, если сама министр поощряет такое.
— И вечно этот удивленный тон, Рон, — ответила она, с нежностью смотря мужу в глаза.
Медленно разрушающийся брак, казалось, снова получил второй шанс. Гермиона больше всего на свете боялась потерять дочь, но после того, что ей пришлось узнать о матери, она практический потеряла Роуз.
Драко и сам не хотел расставаться, и он до сих пор время от времени пытается найти министра, чтобы поговорить, но она все время находит новые дела, чтобы не видеться с любовником — слишком сложно видеть его лишний раз. Слишком сложно видеть его и сейчас.
Сириус душевно поздравлял Ремуса с тем, что он станет дедом, а Джеймс пообещал, что они это событие хорошенько отметят.
— Гарри, напомни пожалуйста, — еле найдя дар речи, спросил Ремус, — и Джеймса и Тэда воспитывал ты, да?
— Да, а что?
— Так, ничего, просто интересно, как так вышло...
— Сам не пойму… — Гарри перевел взгляд с закрывающейся за метаморфом дверью лифта, а потом скользнул взглядом по собственным детям. — Давайте сразу все проясним: ещё у кого-то в ближайшем времени для меня внуки намечаются? Альбус, Лили? Сюрпризов с меня хватит.
Лили от такого предположения аж поперхнулась, а Альбус невозмутимо ответил:
— Я научился направлять свою излишнюю энергию в русла, полезные обществу и моему будущему и безопасные для нервов родителей.
Удовлетворившись ответом, Гарри вспомнил, что сегодняшнее собрание так и не началось, поэтому зазвал всех в кабинет и строго-настрого запретил выяснять отношения, рассказывать секреты, шокировать людей, драться или вообще разговаривать.
Пообещав, что не сможет это сделать, Джей-Си сказал, что не пойдет туда. У него были другие планы. Как попасть в тюрьму под министерством он знал не понаслышке.
— Так-так-так, смотрите-ка кто за решеткой? — медленно передвигая ногами, Джей-Си приближался к заветной камере. — Ух ты! Не я, а вы, двое. И вам очень повезло, что я не могу до вас добраться, иначе я бы вас обеих задушил своими руками.
Реджина, что сидела почти безжизненно на полу, медленно подняла на наглого мальчишку глаза.
— Ты мне сразу не понравился, — процедила она, скривив рот так, словно ей противно на него смотреть. — Наглый, заносчивый, высокомерный!
— Все правильно, детка, — Джей-Си довольно и зло улыбался, смотря сквозь решетку. — Я Джеймс-Сириус Поттер, я такой, каким должен быть. Наглый, заносчивый, высокомерный, да ещё и отец вашего драгоценного мессии.
— Что?! — обе сестры практически слетели с пола и вцепились в решетку.
— Ой, а я вам не сказала?
Обернувшись, Джей-Си увидел возле стены Фиалайт. Она сначала притворно улыбалась, а потом скривила ухмылку и показала обидчицам средний палец.
— Мерлинова борода, как же я люблю тебя! — с нежностью произнес Джеймс, приобнимая её, когда она подошла ближе.
— Ты не могла этого сделать! — маниакально выпучив глаза, сказала Реджина. — Заклинание не должно было сработать, ты должна была умереть, если это правда!
— Да, должна была. И я готова была умереть, поэтому решила отдаться своей первой и последней любви. И, о чудо, я не умерла. И ваш план сработал, с изменением лишь одной детали. Я бы назвала её маленькой, но таковой её не назовешь. Ведь это самая важная деталь.
Реджина вопила как резаная, пока Джеймс и Фиалайт смеялись. Развернувшись спиной к клетке, Джей-Си показал ведьмам пару неприличных жестов, игнорируя проклятия, которыми на него сыпались, ведь куда уж хуже.
Уже возле лифта парочка на кого-то наткнулась. Но не на кого-то, а на сына, который точно слышал каждое слово.
Если получасами ранее он смотрел на отца так, словно пытаясь его просканировать и что-то выпытать, то сейчас он смотрел на него так, словно это тот человек, которого он искал всю жизнь. А вот во взгляде Джеймса не многое изменилось.
— Ты мой папа? — наконец спросил Максимиллиан.
Джей-Си не хотел признавать этого. Казалось, если это не признавать, будет легче. Но легче ли держать вопрос открытым и понятия не иметь, что делать дальше, или же расставить точки над "i", чтобы двигаться дальше.
— Похоже на то, чувак. Похоже на то, — ответил он после секундного молчания, а потом позволил Фиалайт взять ребенка за руку и исчезнуть всем вместе за дверьми лифта.