The Real Future

       Действие новых законов Джей-Си испытал на себе, как только вошёл в Большой зал — музыка, которая обычно включалась, стоило ему открыть двери, не прозвучала.        Его возмущение по этому поводу потонуло во всеобщем балагане, в частности, в споре слизеринцев с деканом их факультета. Во главе спорщиков был Скорпиус.        — Я не буду сидеть за одним столом с этими предателями! — эмоционально показал руками на бывших друзей Малфой.        За слизеринским столом сидели только Себастьян Нотт и Малькольм Гойл, да и ещё парочка младшекурсников. Все остальные столпились во главе стола и упорно не садились ни за свой стол, ни за чужие.        — В таком случает, будете ужинать стоя, — ответила МакГонагалл с места за трибуной, пытаясь привести всех к порядку.        — О, Поттер! — Малфой гневно обернулся и увидел, что старый враг заметил отсутствие музыки. — Тоже заметил нововведения?        — Какого лешего происходит, Малфой?! Ты разучился нарушать правила? Просто возьми и сядь за любой другой стол.        — Ну так я и сел! — в том же тоне ответил Скорпиус. — А потом вылетел со скамьи, словно в неё была встроена катапульта.        В подтверждение его слов, только что севший за гриффиндорский стол рядом с Алисой, Альбус был наглым образом катапультирован на пол. Он точно сильно ударился пятой точкой.        — Что за бред! — воскликнула Фиалайт, откидывая назад локон длинных волос, после чего подошла к столу Гриффиндора и попыталась сесть.        Не успел она закинуть вторую ногу за лавку, как с двух сторон её за руки вытянули брат и парень.        — Не надо тебе это проверять, поверь, — уверил её Скорпиус.        МакГонагалл всё ещё пыталась привести всех к порядку, но остановил балаган не её голос, а резкий и громкий хлопок. Все обернулись на звук. Сириус и Сирена, только что стоявшие возле двери, отлетели друг от друга и врезались в разные стены.        Громко сматерившись, Блэк встал, потирая ушибленную руку, но уже через секунду понял, что не в состоянии говорить — язык прилип к небу.        — А вот теперь, я думаю, вы готовы слушать, — спокойно, но внушительно произнесла директриса, после чего все недовольно сели по своим местам и навострили уши. — Когда я стала директором Хогвартса, в мире была настоящая разруха. Мы всем преподавательским составом, с командой волонтеров буквально собирали эту школу по кусочкам. Битва, которая была здесь, принесла огромный ущерб всему волшебному сообществу. Столько людей положили свои жизни в тот день, чтобы дать свет будущему, в частности, всем вам. — Она помолчала несколько секунд, и провела мерцающими глазами по взволнованным ученикам. — Тогда я поклялась себе, что все последующие поколения учеников будут не только получать знания в этом волшебном замке, не только будут становиться здесь взрослыми и ответственными людьми, но и будут чувствовать себя тут счастливыми и ни в чем себе не отказывающими детьми!        От её звучного, твердого и в то же время трепетного голоса все вокруг затихли и задумались. Взяв себя в руки, МакГонагалл продолжила:        — Когда министр Магии ввела закон, при котором все мы, волшебники, должны активно пользоваться изобретениями маглов, я убрала со школы заклинания, блокирующие всю электронику. Я провела вам интернет, чтобы вы не отставали от мира и общались друг с другом, будучи в гостиных разных факультетов. Больше всего я всегда хотела, чтобы несмотря на здоровый соревновательный азарт между факультетами, вы друг с другом ещё и дружили.        Некоторые девчонки уже шмыгали носом, настолько прониклись сказанными словами. Но Джей-Си своей чувствительной пятой точкой чувствовал, что не к добру такое теплое вступление.        — С каждым годом, — громогласно продолжила директриса с трибуны, — ученики становятся всё умнее, находчивее, талантливее и непосредственнее. С каждым годом ученики справляются с заданиями всё лучше и лучше — ежегодная аттестация тому доказательство. Я не могу не радоваться тому, что школа хорошо справляется со своей прямой обязанностью. Но наряду с вашими хорошими оценками, не могу не отметить наличие у вас большого количества свободного времени, которое вы проводите… — МакГонагалл просверлили своего "любимого" ученика взглядом, — за ненужными занятиями.        В некоторых углах Большого зала послышались смешки, кто-то смущенно опустил глаза, зато гриффиндорский стол только внимательнее вслушался: сейчас будет самое интересное.        — И раз уж вы у нас такие способные и талантливые, так быстро справляетесь с домашними заданиями, и остаетесь при всем этом с тонной энергии, то я решила направить вашу энергию в правильное русло, а министр Магии меня в этом поддержала.        Все перевели взгляд на детей Министра. Хьюго начал рассматривать тарелку так, словно на ней сейчас шел его любимый сериал, Роуз нервно сглотнула, а глаза её, полные непонятной печали, смотрели на слизеринский стол.        — С этого дня каждый ученик школы Чародейства и Волшебства Хогвартс должен быть участником или руководителем хотя бы одной дополнительной группы. Ученики с пятого по седьмой курс до вечера воскресенья могут подойти ко мне с предложением того факультативного занятия, которое вы можете вести. Если я его одобрю, другие ученики смогут записаться к вам на курсы.        — А кви… — хотел спросить Сохатый.        — Квиддич так же считается факультативным занятием. Капитаны команд должны подать мне так же до воскресения списки вашей команды и расписания занятий. Кружок помощи с домашними заданиями, о котором я слышала, так же считается легальным факультативом, который кому-то надо у меня зарегистрировать.        — А если я не хочу ходить ни в какой факультатив? — громко спросил кто-то из слизеринцев.        — Тогда я буду вынуждена вас отчислить, — чуть улыбнувшись, ответила она. — В любом случае, диплом вы тогда точно не получите. Так же все факультативы, что вы когда-либо посещали, будут вписаны в ваши аттестаты после окончания Хогвартса, и так же помогут вам в дальнейшем трудоустройстве — министр Магии меня в этом заверила.        Как только МакГонагалл сказала, что вести кружки могут старшие курсы, многие лихорадочно начали думать, что бы они могли вести.        — Да что вообще можно устроить кроме квиддича и помощи с урокам? — возмутился капитан команды Пуффендуя по квиддичу.        — Да что угодно, мистер Теннеси! — всплеснула руками МакГонагалл. — Мистер Эйвил готов предоставить свой кабинет желающим заниматься дополнительно зельеварением, профессор Лонгботтом с удовольствием предоставит вам теплицу, где вы сможете выращивать и изучать разные виды растений! В конце концов, я не имею ничего против магловских увлечений, так что если вам нравится макраме или бисероплетение, и наберутся желающие этим заниматься — я с удовольствием открою этот факультатив!        Некоторые воодушевленно заерзали на своих местах, перешептываясь друг с другом и предлагая свои варианты.        — Мы поняли, что вы хотите максимально правильно использовать наше время, — выкрикнул наконец Джей-Си. — Но что вы скажете насчёт той уймы новых странных запретов?        За столами начался гул поддержки выдвигаемых королем обвинений. Все внимательно слушали объяснение.        — Я рада, что об этом спросили именно вы, Мистер Поттер, — в глазах директрисы блеснуло что-то нехорошее. — Вы, как староста и как человек, доучившийся до седьмого курса должны знать, что большинство из "нововведений" уже были прописаны в уставе школы. Но, как я и мои коллеги могли заметить, ученики не очень-то соблюдают эти правила. Да и наказания после уроков вас уже ничему не учат. Поэтому пришлось сделать всё возможное, чтобы вы эти правила соблюдали.        Такой счастливой МакГонагалл не видел никто и никогда. Она смотрела на учеников с нескрываемым триумфом, словно говорила: "Съели, сучки?". Сейчас уже Джей-Си не сомневался, да и не только он, что она и есть Проныра. Многие уже согласились с догадкой, что Пронырой может быть МакГи — сейчас сомнений не было.        Джей-Си время от времени кидал обеспокоенный взгляд на свою девушку и младшего брата, сидящих за столом Когтеврана. Эти двое словно вообще не слушали директрису, они оба сидели в телефонах, тыкали в них палочками, и о чем-то громко и обеспокоенно перешептывались.        По большей части, МакГонагалл пришлось всё это устроить как раз из-за Джеймса. Да, дети развлекались, веселились, дурачились. Так же для школьников нормально влюбляться и искать родственную душу среди других. Да, подростки очень эмоциональны, полны энергии и страсти — и им можно это все простить. Но вот простить того, что в стенах её школы кто-то кому-то сделал ребенка она не могла.        Поэтому, когда она говорила, больше всего она следила за реакцией Джеймса. А сейчас она уловила его взгляд на своей девушке, и увлеченность той электрическим гаджетом, поэтому продолжила:        — Не пытайтесь заставить его работать, мисс Малфой. — Фиалайт вскинула голову на её словах. — Я восхищена вашими навыками владения информационной магией, да и не только я одна, скажу вам по секрету, но теперь вы не сможете оттачивать эти навыки в стенах Хогвартса. — Директор чуть помолчала, а затем намного громче объявила: — С этого момента электрические приборы в стенах замка не работают. А это значит: никакого общения в интернете, никаких звонков и СМС, и уж тем более, никаких скандальных сплетен!        Такое ощущение, что именно это большего всего возмутило учеников. Прикрыть Проныру?! Да это же верх безобразия! Чем они теперь будут заниматься?! Большинство было не против ходить на дополнительные занятия, некоторые реально обрадовались этому нововведению. Кто-то считал, что действительно стоит вносить новые воспитательные меры, чтобы поддерживать порядок в школе. Но абсолютно все были против отключения интернета.        Ученики повскакивали со своих мест от возмущения, но перед этим каждый попробовал включить свой телефон — без результатов. Гриффиндорский стол, разумеется, не смог не выделиться и здесь. Сириус, Джеймс и Джей-Си подошли прямо к директорской трибуне, чтобы высказать свою идею насчёт того, что это уже лишнее. Но МакГонагалл была непреклонна. Она наконец-то чувствовала перед ними власть. Раньше ученики её боялись, но уважали. А теперь боятся, но показывают неуважение нарушением всех школьных правил.        Сириус, больше всех возмущений прикрытием полюбившегося интернета, практически держал в руках палочку, готовый к бою, настолько яростно он защищал права учеников перед директором.        В итоге Мародерам пришел его оттаскивать от трибуны. Когда Джеймс держал его и тащил, его рука начала словно закипать. Он решил, что показалось, а потом Джей-Си одернул свою руку, сильно поморщился, и еле содержался, чтобы не сматериться. Руки ребят были по-настоящему обожжены. Настолько сильно, что проступили волдыри.        — Что это?! — в ужасе воскликнул Сохатый, когда Лили начала мотать волшебной палочкой над его рукой. Но стоило ей коснуться его запястья, чтобы удобно повернуть, её собственная рука обожглась.        — У вас будет очень много времени, чтобы привыкнуть к новому режиму, — почти мстительно произнесла МакГонагалл, после чего объявила начало ужина.        — Да начнутся голодные игры! — громко озвучил свои мысли Король.        — Аминь! — крикнул его старый враг со стола Слизерина.        Новая жизнь в Хогвартсе оказалась даже хуже, чем ребята думали.        Как оказалось, новые правила не предусматривали романтические отношения в стенах замка. Собственно, по этой причине в ночь прибытия Сириуса и отшвырнуло от Сирены — он её просто поцеловал в знак приветствия.        Время от времени можно было увидеть в коридорах летящих в разные стороны влюбленных. И никто их за это не судил.        На любые прикосновения правилами отведено всего пять секунд — "Этого достаточно для объятия и рукопожатия", — говорила МакГонагалл, когда к ней поступали жалобы на этот счет.        Но некоторые нашли в этом особую романтику — несмотря на невыносимую боль продолжать терпеть друг ради друга.        В один день в Большом зале Сириус, сидя с хмурым видом напротив Лили, увидел её слезы.        — Нам всем трудно, цветочек, — нежно произнес он. — Не надо плакать, мы справимся с этим.        — Мне не трудно, — сквозь всхлипы произнесла она, — мне больно. Джеймс, милый, я тебя очень люблю, но, пожалуйста, отпусти мою руку.        Сидящий рядом с ней Джеймс, был красный как рак, его щеки то вдувались, то выдувались, но он, стиснув зубы, продолжал терпеть боль ради любимой.        После того обеда оба они, разумеется, пошли в больничное крыло. Кстати говоря, мадам Памфри никогда столько не работала, как теперь. То и дело к ней приходили ученики с ожогами или сильными ушибами, даже переломами. Она со всем быстро справлялась, но всё же…        Между прочим, все эти правила не работали в собственных комнатах — там можно было друг друга трогать. Разве что, это приходилось делать с соседями по комнате, потому что на входе в спальни стоял заколдованный рыцарь в доспехах, который не пропускал никого лишнего.        Теперь уже никто друг к другу ходить не мог. Не только девочки и мальчики друг к другу, но и люди с других факультетов не могли войти не в свою гостиную — теперь за этим следили не просто картины, которым надо сказать пароль.        Больше всего возмущался Джей-Си, что МакГонагалл нашла способ обхитрить магию так, что она действовала и на него.        В один день, будучи уверенным, что его проходу в женскую гостиную не помешает какой-то заколдованный доспех, он вернулся в собственную комнату полностью избитый его металлическим мечом.        — ПОЧЕМУ ЭТА ХЕРНЯ НА МНЕ РАБОТАЕТ?! — возмущался он.        — Тоже долго над этим думал, — ответил Ремус, наблюдая за тем, как Джеймс и Сириус помогают ему доковылять до ванной, — наверное, потому что доспехи сами по себе не волшебные — их заколдовали чувствовать рядом движение.        — Если по такой логике, Лунатик, — огрызнулся Сириус, — то они должны были бить любого, кто проходит мимо.        — Думаю, в доспехи наколдована база данных учеников школы. Они видят лицо, анализируют его, и понимают, что в этой части комнат этот человек не живет — поэтому достает меч из ножен.        — Я попытался ему этот его меч засунуть в задницу, — сплевывая кровь, оправдался Джей-Си, — но эта железная тварь засунула его в мою.        Но больше всего ученики лезли на стенки из-за двух вещей — интернет и форма.        — Профессор МакГонагалл, если я нацарапаю скрижаль, вы её почтой моей маме отправите? — съязвил Джей-Си на одном из уроков трансфигурации.        Интерентозависимые современные дети начали по-настоящему сходить с ума! Ребятам пришлось перейти с СМС на обычные бумажные записки, в игры на телефоне тоже теперь не поиграешь, а уж как, наверное, там бесилась Проныра — можно только гадать!        Никаких вам новых сплетен, никаких интересных объявлений и постов. Информацию добывали по-старинке — разговаривали друг с другом.        Некоторые грызли ногти и начали нервно подрагивать ногами, думая, что весь мир сейчас идёт вперёд, а они не в состоянии зайти в интернет.        Количество шуганных и нервных одноклассников увеличилось в несколько раз — если обычно такими были пара человек из класса, то теперь как раз пара человек в классе более-менее чувствовали себя нормально.        Но даже когда их лишили телефонов, интернета, секса, поцелуев, объятий и даже возможности матом об этом возмущаться, все очень удивились, когда неожиданно пришлось носить школьную форму.        Магловская одежда улетела на задний край шкафов. Совмещать форму и другую одежду стало запрещено, надеть мантию любимого цвета или, например, туфли к сумочке тоже было нельзя.        Строгая. Школьная. Форма.        Белые блузки, застегнутые на ВСЕ пуговицы; обязательный галстук цвета твоего факультета— должен быть ХОРОШО ЗАТЯНУТ; нелюбимые Джеймсом-Сириусом широкие классические штаны и мантии обязательно должны быть на ученике, если он выходит из комнаты.        Но больше всего бедные Мародеры переживали не из-за того, что приходилось носить им, а из-за того, что приходилось носить девчонкам.        Расклешенные юбки до колен, прямо как у первоклассниц; все блузки должны быть из плотного не просвечивающего материала:        — И никаких розовых блузок, мисс Лонгботтом — отчитывала Алису однажды директриса.        — Я не специально — это домовики постирали мою блузку с красным носком!        Директрису это не убедило, поэтому любительнице розового цвета пришлось носить скучную школьную форму.        Она даже запретила носить яркие аксессуары вроде ободков, брошек или больших массивных колец: ничего не должно отвлекать от учебы.        Так же косметику на лицах девушек свели к минимуму — никаких ярких помад и подведенных глаз.        С полюбившихся многим высоких каблуков пришлось спуститься на балетки или туфли с максимальным размером каблука — пять сантиметров.        — Да у моей бабушки каблуки и те больше! — возмущалась однажды в гостиной Гриффиндора Лили-Лу.        — Нет, Лу, мне тоже пришлось спуститься с небес на землю, — саркастично отшутилась Лили, зарываясь в учебники.        А ещё бедным девочкам пришлось собирать волосы, тем самым показывать свои уши или большие щеки, которых те очень стеснялись.        — Пресвятая сиктусемпра, Си, ужасно выглядишь! — смеялся Сириус над девушкой в одном из коридоров, убирая, выбившийся из её хвостика на голове, волос за ухо.        — Отвали, Блэк, и без тебя тошно, — улыбаясь, дерзнула она, заходя в кабинет по ЗОТИ.        — Если тебя это обрадует, менее сексуальной в бабушкиной юбке ты не стала, — шепнул он ей на ухо, после чего сел за парту с лучшим другом.        Первые пару дней были поистине адовыми. И смиряться с этими нововведениями никто не собирался. Надо было лишь немного подождать, хорошенько изучить новые системы контроля, а потом действовать.        После полнолуний Ремусу разрешали пару дней не посещать уроки по самочувствию. В тот день он лежал на своей кровати, наслаждаясь хорошей книжкой в тишине и покое.        Кого-кого, а его эти нововведения почти не задели. Обидно, конечно, насчёт интернета, там легко и быстро можно найти информацию, да и с Тедди теперь пришлось общаться письмами, но в остальном ему было очень даже комфортно.        Когда дорогие соседи по комнате ввалились в их обитель, первым делом все трое сползли по стенкам, начиная истошно и громко материться: в коридорах же нельзя, а то язык к небу прилипнет.        — Я так больше не могу! — воскликнул Сириус, валяясь на полу, схватившись за волосы.        — Если бы я хотел быть целомудренным, я бы пошел в монахи, — чуть ли не со слезами на глазах сказал Джей-Си, не поднимая туловища с пола.        Джеймс сидел, прижавшись к двери, обнимая колени руками. Он жалобно смотрел в никуда, а потом с такой болью в голосе произнес:        — Я просто… Просто увидел край её коленки — пространство между этим дурацким серым чулком и этой ужасной длинной юбкой — и уже был на пике возбуждения.        — Это самая жизненная жиза из всей жизы, что я когда-либо слышал! — в сердцах произнес Джей-Си, все ещё протирая пол лицом.        — Если бы ты написал это в своем блоге, я бы это репостнул, — поддержал Сириус лучшего друга, поднимаясь с пола и заваливаясь на свою кровать.        — Я бы на вашем месте открыл факультатив сексоголиков, — со своего угла произнёс Ремус. — Думаю, это будет самой посещаемой группой.        Ремус никогда столько мата в свою сторону не слышал, как после той фразы. Ребята так стараются сдерживать себя в коридорах, что в комнате, где все позволено, уже не могут себя сдерживать.        Давно приняв своих друзей такими, какие они есть, Ремус ничуть не обиделся, а только вымученно улыбнулся (все мышцы ещё болели после ночного полнолуния) и произнес:        — Тебе сова прислала посылку от матери, Джеймс. Она на твоей кровати лежит.        И правда: на вечно мятой кровати сквиба лежала небольшая коробка, завернутая в пергаментную бумагу.        Парень только хмыкнул, взял коробку, не раскрывая её, полез за большой коробкой под кроватью, что приходилось делать одной рукой, ведь правая все ещё была в гипсе. Сириус и Джеймс, удивленно проследили за его действиями. А когда увидели содержимое его коробки, Сириус так и воскликнул:        — Да у тебя просто склад презервативов! — парень подошёл и начал разворачивать коробку вверх дном. — Ты посмотри на них: обычные, ультра тонкие, с запахом… Откуда у тебя столько?        Джеймс подозрительно сощурил глаза, а потом демонстративно вскрыл новую посылку от Джинни — там была ещё одна такая же заветная коробочка. Но прежде, чем кто-то что-то успел сказать, Джей-Си выкрикнул:        — Да, моя мама присылает мне презервативы!        Сказав это, он демонстративно отобрал у ошалевших ребят разноцветные коробочки и убрал в своё хранилище. Но не успел он задвинуть коробку ногой под кровать, как эти двое покатились со смеху, буквально в истерике падая на пол.        — Как ты вообще можешь жаловаться на своих родителей?! — сквозь смех, отрывисто спросил Джеймс.        — А я… — фраза Сириуса потонула в новой порции лающего смеха, — а я просто представил, как Вальбурга присылает мне…        Договорить он не смог, потому что вся комната потонула в дружном истеричном смехе — они и так поняли, что он хотел сказать.        — Надо написать маме, чтобы больше не присылала, — вытирая проступившую влагу с глаз, произнес Джей-Си. — Больше в них смысла нет, раз уж у нас теперь монастырь. Странно, что она не знает, что МакГи ввела тюремный режим.        — Думаю, она тебя так хорошо знает, что уверена, что ты не перед чем не остановишься, — съязвил Ремус, от чего все опять покатились со смеху.        — Просто она очень сильно не хочет второго внука, — самокритично отшутился сквиб. — Уверен, если бы я не был сквибом, она бы научила меня накладывать защитное заклинание.        — Дай Мерлин всем таких продвинутых и современных матерей! — как тост провозгласил Сохатый, после чего они с Бродягой опять покатились со смеху.        — Я вот не понимаю, — начал Сириус с ехидной улыбкой, — чего это твоей маме так сильно не хочется второго внука? Первый же вроде прикольный.        Он специально открыл эту тему, ведь Джей-Си постоянно принципиально переводил тему и не хотел говорить о ребенке. Даже когда Фиалайт о нем говорила, он делал вид, что её не слушает, чем её очень расстраивал.        — Кстати, как он там? — будничным тоном поинтересовался Сохатый. — Письма не пишет?        — Фиалайт с ним переписывается, — поморщив нос, нехотя ответил сквиб. — Она пообещала ему, что будет разговаривать с ним по вечерам по телефону, а теперь все наши телефоны полегли, так что ей приходится посылать ему сов. Но она не собирается сдаваться, и даже уговорила МакГонагалл разрешить ей вести информационный кружок, на время которого ей включают электричество.        — Неужели она не может просто взять и всё взломать, как раньше? — предложил Джеймс, начиная мерить шагами комнату. — Неужели не может сама подключиться с интернету?        — Увы, не может, — вздохнул парень самой умной девушки в Хогвартсе. — МакГи поставила блок на связь со спутником. И заклинание такое, что снять его может тот, кто его наложил. Так что либо Кошка над нами сжалится и разрешит хоть что-то из того, что запретила…        — Или мы все сдохнем от спермотоксикоза, — закончил фразу Сириус, закуривая сигарету, которые у него теперь на вес золота.        Джей-Си недовольно обнял подушку и отвернулся в сторону, Сохатый пошел в ванную умыться.        — Как же легко вас сломать, — заключил Ремус. От его слов даже Джеймс с мокрой головой выбежал из ванной. — Она просто прикрыла ваши сексуальные утехи, а вы уже сломались. По-вашему, МакГонагалл хотела вас обидеть, наказать или поиздеваться над вами? Вы понимаете, что все эти факультативы она придумала не просто так? Она хочет, чтобы вы направляли свою энергию в правильное русло.        — Типо сублимировали? — предположил Джей-Си. — Не смотрите на меня так: я читал Фрейда только потому, что он такой же сексуально-озабоченный, как я.        — Именно этого она и хочет, — подтвердил Ремус, поднимая свои больные мышцы с кровати. — Можете закидать меня тапками, но в этом она полностью права. В свободное время вы сразу бежите к своим девчонкам, вместо того, чтобы учиться чему-то новому, совершенствовать свои знания или умения в какой-то сфере…        — Мне не нужно ничего совершенствовать, — раздражительно пролаял Блэк. — Я и так совершенен.        — Я и так лучший игрок в квиддич за всю историю Хогвартса! — воскликнул Джеймс, смахивая капли воды с волос. — Почему, скажи мне, я не могу свободное время проводить с моей девушкой, которую, между прочим, я добивался половину своей сознательной жизни! Почему я не могу спать с ней в одной кровати, а?! Разве я не заслужил?        Ремус перевел взгляд на других друзей: Сириус нервно стряхивал пепел с сигары, затягиваясь дрожащими руками; Джей-Си лежал на кровати и приглушенно стонал в подушку.        — Вы никогда не выйдите из этого состояния, если того не захотите! — Ремус очень хотел до них достучаться. — Пока вы об этом думаете, оно не уйдет из ваших голов. Вы должны начать думать о других вещах.        — О чем, Лунатик?! — Сириус, скрипя зубами, подошёл к другу. — О факультативах? Я уже в составе команды по квиддичу под предводительством Сохатого, а сам я получил разрешение на ведение нашего с тобой общего дуэльного клуба, который пришлось открыть, потому что Кошка не разрешила открыть клуб охоты на оборотная!        — Жаль, что не разрешила, — разочарованно потянул Джеймс. — Это была лучшая наша идея. И занятия бы проводились только по полнолуниям.        Ремус только закатил глаза на их переглядывания, и продолжил:        — Ну так не зря же мы в это ввязались, Сириус! Давай продумаем ход занятий. Подумаем, как бы эффектнее показать те или иные заклинания.        — Мне не нужно ничего продумывать, — Сириус вальяжно выдохнул сигарный дым другу в лицо. — Я с первого раза делаю все безупречно.        — Да, именно поэтому ты отдал Блэквуд семье Сирены. Продуманный и правильный ты наш.        Фраза Сохатого задела Сириуса, но он лишь высокомерно вскинул подбородок и протопал до окна. Мародеры устроили настоящий погром, когда узнали о деянии друга. Но больше всего в этой ситуации их раздражало то, что Сириус не признавал, что сделал это, потому что Сирена ему небезразлична.        — Зачем ты это сделал? — спросил Джеймс таким тоном, словно Сириус выкинул на улицу новорожденного щеночка.        — Потому что я всё равно умер, а Гарри этим добром не пользуется, — пожал плечами Блэк, не смотря на друга. — А её семья, хоть и не признает этого, но нуждается в жилье больше, чем кто-либо другой.        — С каких пор ты занимаешься благотворительностью? — скептически спросил Ремус, готовясь получить любой ответ, но уж точно не такой, какой услышал.        — Ну, она типо моя девушка и я должен делать ей подарки.        Джей-Си с таким грохотом упал с кровати, что ходуном прошлась вся мебель, Джеймс так странно вздохнул-взвизгнул-хрюкнул одновременно, что у Ремуса из рук упала книга. Хотя, наверное, упала она не из-за этого странного звука.        — Мне сейчас послышалось? — прошептал Ремус. — Он сказал…        — Моя девушка? — закончил Сохатый, а затем демонстративно прочистил уши указательными пальцами.        — Он даже на первое апреля так не шутит...        — И на второе, и на третье, и вообще весь год так не шутит…        — Сириус сломался? — озабоченно спросил Джей-Си, смотря на деда.        — У меня нет других объяснений, — Сохатый поправил очки на носу. — Ну и где мне найти нового лучшего друга, который не умеет признаваться себе в собственных чувствах к девушке?        — Да хватит вам уже! — пролаял Бродяга. — Никаких чувств как не было, так и нет. Я просто сказал её родителям, что мы пара, чтобы они лишних вопросов не задавали.        — Но мы не её родители, Бродяга, — аккуратно напомнил Лунатик. — Зачем тогда ты нам сказал, что вы с ней пара?        Несколько долгих мгновений Сириус молча смотрел в окно, словно выискивая там что-то.        — Наверное, потому что мы с ней пара.        — А-А-А! — простонал Сохатый. — ОН СКАЗАЛ ЭТО ДВА РАЗА ЗА ТРИ МИНУТЫ!        — Да, но какой в этом всем теперь смысл, если я все равно не могу трахаться со своей девушкой, — проигнорировав фразу друга, произнёс Сириус.        Услышав фразу третий раз, Джеймс начал истошно вопить и бегать по комнате. До этого чуть ли не умирающий Ремус, неожиданно для всех побежал к тайнику Сириуса и достал оттуда крохи оставшегося огневиски.        — Эй-эй, положи на место! — защищал свои запасы Блэк. — Мне её растянуть надо на неопределенный срок. Я не могу вечно быть трезвым, понимаешь?        — Удивлен, что тебя, Лунатик, потянуло на алкоголь без повода, — отметил Джей, подходя к нему с заветной бутылочкой в руках. — Или ты так свою боль хочешь утихомирить?        — В смысле, вы чего, не понимаете?! — Лунатик был поистине возбужден — это ему так не свойственно. — Мы должны выпить за Бродягу! Я просто не знаю, как сказать, это лучшее, что я слышал из его уст за долгие годы знакомства с ним.        Недовольно цокнув языком, Сириус попытался отнять свои запасы из рук друга, но он некоторое время после полнолуний бывает агрессивным: волк бушует. Сохатый, прекратив вопить, согласился с идеей Ремуса выпить за здоровье и жизнь их любимого друга. Эти двое наколдовали пару рюмок и разлили огневиски в них.        — Тост! За нашего маленького щеночка, — торжественно парировал Джеймс.        — За то, что он так повзрослел на наших глазах, — поддержал его Ремус.        — За то, чтобы он всегда оставался таким же умненьким. — Под очками Сохатого уже блестели слезы.        — За выдержку и терпение Сирены, да закроет она глаза на его глупости.        — И чтобы у них родилось много щеночков!        — Аминь! — заключил Ремус, после чего они чокнулись и залпом выпили.        — Мда, — Сириус сидел на окне, подперев рукой подбородок. — Почему я с ними вообще дружу?        — А вот я никогда этим вопросом не задавался! — Сохатый гордо ударил себя в грудь.        — Зато я задаюсь им каждый день.        После этой фразы Ремуса, Джеймс подошел к другому своему лучшему другу и насильно начал его обнимать.        — Знаешь, в обычный день я бы дал тебе по морде, — начал Сириус, — но я, черт возьми, так изголодался по прикосновениям, что не против, если меня обнимет кто-нибудь ещё.        — Я — пас, — чересчур серьезно сказал Джей-Си, заваливаясь на свою кровать.        — Это чего это? — удивился Ремус. — Ты вроде любишь обниматься.        — Да, но именно в таких местах, когда парней изолируют от женщин, вроде тюрем или монастырей, и становятся геями. Так что извините.        После этой фразы Сохатый отпрыгнул от Бродяги как ошпаренный. А затем сощурив глаза, посмотрел на него и заключил:        — Нет, я точно не хочу тебя. Но твоей девушкой я бы стал — хочу, чтобы мне парень подарил особняк. Чем я хуже Сирены?        — У тебя нет дырки между ног и сисек, — ответил сквиб, после чьей фразы все опять засмеялись, а Сириус попросил закрыть тему.        — Я вот о чем думаю, — задумчиво начал Джеймс, — если трогать друг друга можно только в своих комнатах, значит все наши радужные знакомые запросто наслаждаются друг другом? Не думаю, что МакГонагалл не знает, что в школе есть такие. Ведь она не хочет, чтобы мы совокуплялись вообще.        — Скорее всего, она ничего не имеет против них, потому что они-то детей сделать не могут, как бы ни старались.        За свою колкость Сириус получит кедом в лицо.        — То есть, вы все уже выбрали эти гребанные факультативы? — спросил Джей-Си у друзей.        — Ну да, — ответил Сириус, спрыгивая с окна. — У нас с Сохатым квиддич и дуэльный клуб.        — А я помимо дуэльного клуба записался в книжный клуб, — ответил Ремус, почесав бровь. — Не уверен, что там найдутся люди, с которыми можно что-то серьезное обсуждать, но хотя бы я смогу сидеть и тихо читать, чтобы меня никто не отвлекал.        — А сам чего тянешь? — спросил Сохатый у внука.        — Знаешь ли, из-за того, что с волшебством у меня проблемы — в девяносто процентов факультативов пропуск мне заказан.        — Так почему бы тебе не открыть свой?        — Фиалайт сказала так же, но, черт, да что я вообще умею?! Как я понял, возглавить клуб — фигня, надо ещё чему-то учить других, а я только обзываться и умею. А когда я пытаюсь кого-то учить, начинаю закипать и беситься.        — А не всё ли равно, в каком клубе ты будешь? — философски заметил Сириус. — Это же просто, чтобы МакГи отстала. Так что запишись в любой и пинай там.        — Я так и собирался делать, когда она объявила об этой хрени, — оправдался сквиб. — Но потом выяснилось, что у меня появится уйма свободного времени, а от дрочки у меня уже мозоли на руке. Я, между прочим, ходил к Кошке со своими предложениями, но она не разрешила открыть клуб алкоголиков и клуб тусовок тоже. Не зря же она все выходы в Хогсмид прикрыла.        — Я бы ходил в оба эти клуба, — заверил Сириус.        — А я больше ничего и не умею! — воскликнул Джей-Си, всплеснув здоровой рукой.        — Да ладно, придумаешь что-нибудь, — махнул рукой Джеймс, после чего обратился в никуда, вставая с кровати: — Мне скучно. Пойду найду Малфоя и предложу сыграть в квиддич.        — Он возле входа в гостиную стоит все время и зовет Роуз, — оповестил Сириус. — Любого, кто проходит мимо, просит войти к ней в комнату и позвать её.        — Кстати, с тех пор как объявили этот режим, не видел кузину. Боится, небось, что её камнями закидают. Ведь эту херню поддержала её мама.        Нетерпеливо махнув рукой, Сохатый удалился из комнаты. Пожав плечами, Сириус тоже ушел, сказав, что тут без интернета делать нечего.        — Ты тоже уйдешь? — спросил Джей-Си у Ремуса.        — Да, наверное, пойду. Хотел найти Ала и спросить о его закрытом клубе, о котором Алиса твердит не переставая.        — Закрытом клуб?! — От удивления старший брат даже слетел с кровати.        — Да, он договорился с Кошкой, чтобы ему разрешили вести закрытый клуб, куда он приглашает избранных. А что за клуб — Алиса так и не сказала.        Сказав это, Лунатик так же удалился, оставив бедного сквиба размышлять о своей крайней тщетности бытия.        Когда Джеймс вышел из проема за картиной, в одной из ближайших к гостиной Гриффиндора ниш стояли Скорпиус и Роуз.        — Малфой, — бросил он, даже не останавливаясь, — найди свою команду и пошли играть в квиддич.        — Жди не поле, Поттер! — ответил Скорпиус, на секунду отвлекшись от своей любимой.        Он нежно сминал её ладошки в своих руках, отсчитывая пять секунд, после чего одергивая руку, а по прошествии ещё пяти секунд вновь брал её за руку.        — Почему ты так думаешь, Роуз? — обратился он к ней, нежно проведя тыльной стороной руки по мокрой щеке.        — Потому что мама сделала это специально! — Роуз топнула ножкой от негодования. — Она сделала это, чтобы мы с тобой не могли быть вместе, она сделала всё, чтобы мы не могли друг к другу даже прикасаться.        Руку начало обжигать, поэтому она её одернула и обняла себя руками, по её щекам опять побежали слезы.        — Я думала, что мама любит меня. Она говорила, что ради мне готова на любые жертвы, а сама…        Ее веснушчатое личико исказилось в мучительной гримасе. Досчитав последние секунды, Скорпиус не выдержал и обнял её крепко-крепко. Они так и стояли, обнявшись, не боясь жжения. Ведь душевная боль сейчас была намного сильнее.        Мимо них проходили люди: некоторые просто шли, а некоторые бросали на дочь Министра косые, обвиняющие взгляды. Один из таких на неё демонстративно бросила Алиса, но Ремус, идущий рядом, её одернул:        — Не надо на неё так смотреть. Она не виновата, что ее мать и директриса хотят, чтобы ученики в школе учились — для всего остального у нас будет целая жизнь.        Алиса странно нахмурила брови, продолжая наматывать локон волос, собранных в конский хвост, на палец, на котором теперь были короткие ногти без яркого маникюра.        — Ты прав, — вздохнула она. — Роуз не виновата, что мама у неё такая строгая.        — Умница, — улыбнулся Ремус её умозаключению. — Ну скажи мне, что за тайный бойцовский клуб устроил Ал?        — Первое правило бойцовского клуба — никому не рассказывать о бойцовском клубе, — отсмеялась она, вспомнив фильм.        — В таком случае, ты уже нарушила первое правило.        Она ойкнула и остановилась, осмысливая это. Морща милое личико, она размышляла довольно долго. Но когда в поле зрения появился злополучный глава "бойцовского" клуба, она полетела к нему.        Сначала они просто обнимались, а потом отпрянули друг от друга, достали из карманов палочки так, словно готовились к бою, но вместо это они страстно и крепко поцеловались, а уже через секунду полетели в разные стороны. Но вместо того, чтобы врезаться в разные стены, больно ударившись, они наколдовали друг другу мягкие маты.        Звонко смеясь, Алиса отскочила от мата и мягко приземлилась на пол. А потом вновь вбежала в объятия парня и начала отсчитывать положенные пять секунд.        Что бы кто ни говорил, но эти нововведения делали любые отношения в разы романтичнее.        — Ал, что у тебя за секретный клуб? — спросил Ремус, после того как громко демонстративно откашлялся, чтобы привлечь внимание.        — А тебе приглашение пришло? — небрежно спросил Поттер.        — Нет.        — Тогда не думай об этом.        Последние пару дней, когда можно было подать заявку, Джей-Си бился головой об стену, думая, чем бы он мог заниматься. Все его близкие были заняты в своих факультативах, а он не хотел быть один. Ему нужен был кто-то, кто возьмёт всю инициативу в свою руки, когда ему надоест или когда он будет не в нужной кондиции для преподавания.        В итоге, вышло так, что вечером воскресенья он буквально вломился в кабинет директора со своей последней идеей — если не прокатит, то придется идти на кружок по вышиванию и торчать там с первокурсницами.        — Мистер Поттер? — удивилась МакГонагалл. — Вы как раз вовремя: уже собиралась вывешивать на стенде список новых факультативных занятий. Что вы можете предложить мне на этот раз?        — Я много думал, профессор, — парень медленно прошелся по кабинету, в котором был миллион раз, после чего сел в кресло, предложенное директрисой. — Друзья говорят, что у меня много талантов…        — И я совершенно с ними согласна! — ни секунды не сомневаясь отчеканила МакГонагалл. — Ваши таланты весьма экстравагантны, и всё же они есть!        — Вот именно, что они ненормальные. Я хорошо умею драться, ругаюсь и спорю с людьми на профессиональном уровне, мастерски заставляю окружающих себя бояться или ненавидеть — но все эти таланты никак нельзя назвать социально приемлемыми. И их точно нельзя преподавать другим.        Вся эта идеальная классическая одежда на нем, уложенные волосы и спокойный тон в дуэте с умными речами повергли директрису в приятный и неожиданный шок. Но она хотела его дослушать.        — Я конечно мог бы забить на это и просто записаться на любой факультет, — парень задумчиво выгнул губы и цокнул языком.— Но, по своему статусу, и имея столько талантов, просто не могу быть рядовым учеником и учиться у других. И, как оказалось, у меня есть таки таланты, которым я могу научить других.        — Ну и какие же? — спросила она, улыбаясь уголком губ.        — Моя девушка, с которой я теперь могу только лишь разговаривать…        — Чему я очень рада… — нетерпеливо вставила МакГонагалл.        — Не сомневаюсь, — съязвил Джей-Си, нехорошо блеснув глазами, но вернулся к своему доброжелательному тону: — Так вот, Фиалайт, любовь всей моей жизни, которая знает меня лучше всех на свете, даже согласилась вести со мной факультатив, где мы будем учить других играть на музыкальных инструментах и петь.        — Замечательная идея, мистер Поттер! — МакГонагалл от радости даже ударила ладошками по столу. — И группу с такой направленностью я с удовольствием открою.        — Знаю. Но я хочу открыть другую.        МакГонагалл чуть поубавила спеть и пронзительно, и насторожено посмотрела на своего самого оригинального ученика.        — Любой волшебник, обладающий магией, всегда учился контролировать и правильно использовать эту силу. С детства нам говорили: когда мы пойдем в Хогвартс, тут нас научат всему, что нам требуется, чтобы стать нужными людьми в магическом сообществе. И я, в сложившихся обстоятельствах, задумался: владея даже самыми сложными и искусными заклинаниями, умея виртуозно владеть палочкой, может даже развив в себе беспалочковую магию, становимся ли мы действительно важными людьми в магическом сообществе? Я думал о всех тех маглах, что получили мою магию — все они словно разучились тому, чему научились за всю жизнь. Они как дикари, которых воспитывали волки в лесу: от страха и полученной свободы начали беспорядочно использовать приобретенные навыки. А ведь истинный волшебник, прежде чем достать палочку, разберется с ситуаций и постарается решить всё мирно. Ведь если бы мы не были столь разумны, мы бы не прожили столько лет под Статутом о Секретности.        Говорил он медленно, с расстановкой. Даже голос повышал в правильных местах, но при этом не переходил на любимый крик. Директриса впервые видела такую грань этого разностороннего ученика.        — К чему вы клоните, Мистер Поттер?        — Я так и не придумал название, — сказал он своим обычным тоном, почесав подбородок. — Это должно быть что-то вроде клуба дебатов, где мы будем брать какую-то мысль или пример сложившейся ситуации, и развивать её, думать о том, как бы поступили, спорить о ней, не прибегая к насилию любого вида. Я хочу научить людей больше мыслить, думать о других, а не о себе.        — Но…        — Знаю, — не дал он ей сказать, — я явно не создан, чтобы учить других таким вещам. Но еще месяц назад я думал, что сдохну к началу лета, а тут выясняется, что отец и брат не собираются отпускать меня в мир иной. А зная мою ненормальную семью, они найдут способ прожить "долгую и счастливую" жизнь, так что я подумал… Подумал, что этот дурацкий клуб я создаю не только для других, но и для самого себя. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.        На глазах МакГонагалл блеснули слезы, поэтому Джей-Си отвернулся — чтобы не смущать. Он никогда не удивлялся, что директриса к нему как-то особенно дышит, ведь она не раз была на семейных праздниках Уизли, да и вечно крутится в министерстве, где живет его отец, Гарри, да и многие другие его родственники. Эта пожилая женщина была даже на его крестинах. Она видела его маленьким хулиганистым ребенком, и уже тогда знала, что этому маленькому мародеру придется учиться в её школе, поэтому только и соблюдала субординацию. Если бы не это — она бы сейчас обняла его, как любящая бабушка, и чмокнула пару раз в щеку: Джеймс в этом ни секунды не сомневался.        — Ну, так что, можно устроить что-то такое? — спросил он будучи уже у выхода.        — Я не в праве отказывать вам в желании самосовершенствования.        Уже на следующий день были вывешены списки всевозможных факультативов, на которые записывались, как дикие. Мест было полно, а они все равно хотели урвать себе лучшее.        Со вторника уже начинался дуэльный клуб, под предводительством Мародеров, так что туда записалась почти вся школа. Для этого мероприятия МакГонагалл не пожалела Большого зала.        Первым делом Ремус и Сириус устроили показательный бой. Они красиво и изящно махали палочками, моментами дразняще кидая друг в друга что-то не очень хорошее, зная, что друг от этого увернется. Сириус, как обычно, много на себя взял — сначала почти разгромил Лунатика, поэтому начал задаваться. Но Люпин нисколько не растерялся и разгромил друга в пух и прах под дикие аплодисменты.        — Вау, не зря ему дали Орден Мерлина Первой степени! — завороженно произнес кто-то из смотрящих.        — Он вообще первый оборотень, удостоенный этой медали, — произнес кто-то ещё, взглядом провожая победителя.        Вся мародерская свита кричала и свистела в честь победы неуверенного в себе Лунатика. Но он ушел с того занятия настолько быстро, что все, кто кричал ему вслед "Молодец", не видели, как он смущенно улыбается.        Лили начала свой первый урок по зельям в весьма оригинальной форме.        — Итак, раз уж вы все сюда пришли, значит вы хотите углубленно изучать зельеварение! — девушка говорила жёстко и внушительно, такого от неё до этого никто не слышал. — И раз уж вы всё-таки здесь, значит вы готовы к серьезной и сложной программе, а это предусматривает хорошее владение базовыми знаниями по этому предмету. Если у вас таковых нет — дверь вон там.        Если на обычных факультативах царила теплая и дружеская атмосфера, то подземельный холод, страшного цвета бурлящие жидкости в разных котлах и неожиданно холодный голос Лили сделали так, что все смирно сидели за своими партами, боясь пошевельнуться.        — Зельеварение — точная наука, — продолжила она, взмахнув черной мантией. — Она не терпит поблажек, размытости и неуверенности! Хорошее зелье получает тот, кто делает всё по рецепту, а идеальное — тот, кто знает все свойства и особенности ингредиентов и умеет их использовать по назначению.        Грозно сверкнув зеленым глазами, Лили заставила некоторых присутствующих нервно сглотнуть        — Сейчас на каждой парте лежит по одному пособию. Ваша задача открыть его на странице с одним из самых скандально известных зелий — Оборотном зелье! Но мы не будем его сегодня варить, вовсе нет. Вы себе в тетрадь выпишите все его составные ингредиенты, а потом подойдете вон к той полке с книгами, в которых есть информация о каждом из компонентов. Ваша задача — подписать особенности каждого составляющего И!.. — Лили сделала акцент, повысив голос. — предложить ваши варианты изменения рецепта из книги, чтобы оно было не просто хорошим, а идеальным! Понятно?        — Мисс, — девушка с орлиным профилем подняла руку, обращаясь к строгой учительнице, — насколько я знаю некоторые труды Северуса Снейпа… Двенадцать сушенных златоглазок лучше настаивать не двадцать один день, а ровно двадцать один день и двадцать одну минуту, а уже потом добавлять в зелье.        — Верно, — отметила Лили, улыбнувшись. — А, знаешь, кто предложил Северусу попробовать это сделать?        — Ты?        — Именно!        Лили и вправду была очень талантлива в сфере зельеварений, но Снейп после себя оставил имя просто бриллиантового зельевара, так что многие пошли на курсы к Лили, в надежде, что она, как человек, который знал его лично, должна много интересного им рассказать.        — Браво! — похлопал Альбус, подходя ближе к бабушке, когда все кинулись к учебникам. — Я сделал пару колдографий — папа оценит.        — Я наслышана, каким любимым учителем у него был Северус, так что, да, оценит. Главное — не показывай их дедушке.        — Если я ему их покажу, то человек, в честь которого меня назвали, не доживет до знакомства с моими родителями, — отшутился Альбус. — Ты неподражаемая актриса.        — Спасибо, — Лили сделала плие и улыбнулась.        — Теперь понятно, в кого мой братец пошел.        Альбус рассмеялся, а Лили отправила его либо на выход, либо изучать учебники. Он не побоялся отлететь в стену и поцеловал бабушку в щеку, после чего отправился рыться в книгах так, словно ему своих завалов с книгами мало.        Профессор Флитвик добродушно предоставил свой класс для курсов его любимой ученицы. На время занятий в этом пространстве работали электрическое приборы. Первым делом ученики полезли проверять соцсети, но там даже пропущенных писем не было, потому что писать-то и некому. Да и Проныра молчала в тряпочку.        — Ходили слухи, что на этих занятиях будут работать телефоны, поэтому многие из вас здесь, — начала свой урок Фиалайт. — И я вас за это не осуждаю. Но, все же, я организовала именно этот кружок для того, чтобы научить вас тому, что я уже знаю в сфере информационной магии и научиться чему-то новому самой.        Она сидела на стопке книг, на которой обычно стоял маленький профессор Флитвик, и болтала ножками: Фиалайт и сама была невысокая.        — Учитывая то, что сейчас все активно пользуются электронными гаджетами, я считаю этот вид магии, который я изучила самостоятельно, очень перспективным. Поэтому моя цель — найти себе в этом деле последователей.        — А еще они нужны тебе, потому что кто-то должен будет работать в твоём отделе в министерстве, — добавил Альбус, улыбнувшись.        — В моем… Чём? — переспросила Фиалайт, спрыгивая с книг и подходя ближе к другу.        — Так по окончанию тобой Хогвартса тебе в министерстве отдельный отдел отвесят. Неужели, ты не знала?! Ой, походу тебе ещё об этом не говорили. — Альбус неловко усмехнулся. — Извини, интригу испортил.        — А… а, — Фиалайт шумно выдохнула и нервно усмехнулась. — А что за отдел?        — Как раз по твоему профилю — информационная магия. Ты уникум, Фой, ты нужна миру!        — Да, ты очень талантливая! — сказал парнишка сидящий напротив Альбуса.        — Согласна, тебе равных нет! — поддержала её девочка со Слизерина.        Со всех сторон ученики начали говорить ей, какая она талантливая. Она всегда была той, кто она есть, но раньше люди этого не замечали или же просто не говорили об этом. А сейчас мир это не просто заметил — ей дадут собственный отдел в Министерстве Магии.        На глазах сентиментальной девушки навернулись слезы, после чего добрый друг достал ей платок из внутреннего кармана.        — Спасибо, Ал, — любовно произнесла Фиалайт, забирая платок. — Спасибо ещё, что пришел сюда. Кстати, на сколько факультативов ты записался? Я видела тебя в дуэльном у ребят, ты был у Лили на зельеварении, Ремус точно видел тебя среди помогающих с домашкой, а ещё я знаю, что у тебя есть собственный закрытый клуб, который все называют бойцовским — ты вообще спишь?        От слов про бойцовский клуб он рассмеялся — слухи такие и вправду ходили.        — Кофе знает свое дело, — отмахнулся он.        — Нет, правда, я за тебя беспокоюсь. В твои мешки под глазами можно кенгуренка уместить! Уверен, что всё хорошо? — намекнула она на кое-что конкретное.        — Уверен. Просто мне нужно отвлекаться от основных мыслей. А для этого я должен забить свою голову чем-то ещё. И чем труднее это что-то, тем лучше для меня.        Закусив губу, Фиалайт бросила на него внимательный, изучающий взгляд.        — Если тебе не выделят собственный отдел в Министерстве, то я лично заблокирую спутники всей планете, — отшутилась она, и вернулась к теме первого урока.        Когда пришло время первого собрания тайного клуба Альбуса, про который говорили все кому не лень, возле входа в кабинет было столпотворение: все хотели хоть краем глаза увидеть, что же там происходит.        Пускай Проныры больше не было, но сплетников из массы ничем не уберешь. Ходили разные безумные теории о том, чем же в этом клубе занимаются. И "бойцовский клуб" — это самый наивный из всех вариантов.        — Ну, привет, — бросил он небрежно, начав первый урок. — Уверен, вас всех интересует, почему именно вам пришло персональное приглашение в секретный клуб? Вам интересно, чем же таким противозаконным мы будем тут заниматься, что сама королева полосатых кошек его легализировала? И, конечно же, вам всем интересно, что же такого особенного лично в вас? — Альбус усмехнулся и обвел взглядом напуганных однокашников. — Ничего! Я не верю в особенных людей, в избранных и тех, кто рождается талантливее и лучше других. Но! Я верю в то, что есть люди с интересным, эксцентричным и особенным видом мышления! Творческие личности, гонимые и непонятые в обычном обществе. Вот ты, Фрэнк, — обратился он парнишке с соплей на кончике носа. — Тебя всё время обижают за то, что ты вечно застреваешь в собственной мантии или врезаешься в двери, да?        — Ага, — хмыкнул мальчик с зеленым галстуком.        — Но это не мешает тебе писать лучшие сочинения по Истории Магии! — поддержал учитель, продолжая ходить мимо парт в небольшом кабинете. — А вот ты, Криппи, — он положил руку на парту первокурснице с большими голубыми глазами на выкате. — Видел, что тебя обижали даже на нашем, любящем всё креативное, факультете.        — Но тебя они тоже не любят… — напомнила девочка, поерзав на стуле.        — Да, но по другим причинам. Ты им не нравишься, потому что твои рисунки самые невероятные из всех, что они когда-либо видели! Сам Ван Гог плачет, когда видит их с небес. — Альбус погладил смущенную девочку по голове, а потом подошел к парте, за которой сидела довольная Алиса. — И, вы, наверное, думаете, что в этот клуб, так называемых избранных, я взял мою дорогую и любимую Алису только потому, что она моя девушка? А вот и нет! Нет, дорогие мои друзья, я пригласил каждого из вас сюда из-за особенностей вашего мозга. Вы видите мир не таким, каким его видят скучные и рациональные люди вроде меня. Вас называют странными, чекнутыми, укуренными, обдолбанными, люди крутят пальцем у виска, когда проходят мимо вас. Они ваших особенностей не понимают, а я понимаю! Именно поэтому я позвал вас сюда. — Альбус достал заветную книжку, исписанную до чертиков надоевшими иероглифами и со стуком швырнул её на первую парту. — Позвал, чтобы помочь вам реализовать себя! И, поверьте, вклад каждого из вас в это дело — дело жизни и смерти — навсегда будет увековечен в истории. Это я вам обещаю. Я, Альбус-Северус Поттер, официально объявляю наш бойцовский клуб открытым. Первое правило вы знаете.