The Real Future

       Через двадцать минут после ужина возле гостиной Когтеврана было столпотворение. Все ученики с отчаянием в сердце наблюдали, как приводят в надлежащий вид сияющие доспехи. Ведь это значило, что больше посиделок тут не устроить.        Наша неразлучная компания так же там присутствовала. Алиса стояла, схватившись за голову, без умолку повторяя "что же я наделала?". Она выглядела так жалобно, что даже если кто-то и хотел её обвинить в порче общего кайфа, не решался это сделать.        Хотя кое-кто решился.        — Это всё твой болтливый язык! — пробасил крупный когтевранец, грозя пальцем Алисе.        Не успели гриффиндорцы встать в оборону, как из гостиной вышел Альбус.        — Отвали от нее, Штейн! — небрежно сказал он, подходя к своей девушке.        Не сказать, что Альбус выглядел хорошо. Нет, на зомби он больше не был похож, но и слишком много сна и расслабления были ему тоже не к лицу.        — Не обращай на него внимания, — успокоил он девушку, — этот придурок просто хочет мне насолить, потому что я забрал у него значок старосты…        — Ты заставил МакГи его силой отдать тебе, — напомнила младшая сестра, стоящая рядом.        — Я вернул то, что по праву принадлежало мне!        Алиса прижалась к Альбусу, позволив ему поцеловать себя в щеку.        — И что мы теперь будем делать? — жалобно спросила она.        — Придумаем что-то другое.        Джей-Си был прав, когда решил, что МакГонагалл проверит надежность абсолютно всех средств "дрессировки". Так что той ночью все спали в своих кроватях. Засыпая, они думали о других вариантах отступления.        Но Джей больше думал о том, как бы убедить Максимиллиана вернуться домой к предкам. Ведь, судя по тому, что МакГонагалл уже и отдельную комнату ему организовала, он здесь останется надолго.        Хотя, если бы все было так, как хотел сам Макс, он бы жил в комнате Мародеров, но Фиалайт была категорически против этого. Ибо ничего приличного и культурного он бы там не услышал.        На смену выходным, которые оказались очень длинными из-за того же самого ребенка, пришла рабочая неделя.        Утром ребята были на занятиях, а вечером на факультативах — трудовые будни. И где бы Джей-Си ни был, куда бы ни пошел, Макс все время ходил за ним.        Распределение его на Гриффиндор было, конечно же, условным. Сам он не являлся учеником Хогвартса — это была одной из причин, почему на него запреты не действовали. И Мародеры были рады этим пользоваться.        Мальчика просили сбегать в другую гостиную, чтобы отдать послание или позвать кого-то, он мог сидеть за любым столом в Большом зале, общаясь со всеми учениками, а еще он был единственным, кто мог сквернословить так, чтобы его язык не прилипал к небу.        В общем, этими преимуществами все с удовольствием пользовались, что очень не нравилось его матери.        Однажды она громко и четко отчитывала Джеймса и Сириуса после того, как те научили Макса обзываться.        — Я запрещаю вам двоим подходить к моему сыну!        — Ты не сможешь оградить его от всех ужасов мира, — философски заметил Сохатый.        — Поэтому он должен знать, как посылать всё дерьмо к кентаврам! — поддержал друга Бродяга, а затем они согнулись пополам от смеха.        — Джеймс, скажи им! — взмолилась он своему парню.        Тот только бросил лукавый взгляд на друзей, затем поправил ненавистный галстук и важно ответил:        — Я, как отец, считаю данные воспитательные меры обоснованными и применимыми.        В волне смеха парней Джей-Си услышал её фырканье и фразу "чтобы я еще хоть раз с тобой детей завела, Поттер!". Удалилась она под их общий смех.        Если по началу Джей всеми силами отрицал свое отцовство и каждый раз бесился, когда кто-то ему об этом напоминал, то после случая с исцелением он начал смотреть на мальчика иначе.        Нет, он не упал ему в ноги с благодарностями и не перестал постоянно думать о том, что он причина его скорейшей кончины, и уж точно меньше его раздражать присутствие этого мальчика не стало. Но зато он перестал отрицать свою связь с ним.        Про случай с исцелением сразу рассказали Альбусу, занимающемуся изучением книги, в которой всё это описано. И тот ничуть не удивился такому явлению.        — До тех пор, пока вы оба живы, — вещал он на одном из собраний в каморке для швабр, — вы связаны. Ты не только единственный человек, который может от него избавиться, но и он для тебя единственная связь со всем магическим. Подарив ему жизнь, ты отдал ему свою магию. И чем сильнее становится он, тем слабее ты. И раз уж в нем твоя магия, она легко действует на своего… первого обладателя.        А сам Альбус как никогда был близок к разгадке схемы снятия проклятия. Творческие и неординарные ребята из его группы замечательно работали. Каждый из них стал своего рода элитой школы, ведь они являются членами самой секретной из всех групп. И ведь никто из них ни разу не обмолвился, чем они там занимаются.        И пока младший брат ходил по школе с самым важным видом, старший брат был весь на нервах. Самой большой головной болью Джея был Максимиллиан, который всюду ходил за ним по пятам, все время пытался поговорить или повторять за ним.        Столько людей мечтали тусоваться с этим мальцом, а он выбрал того единственного, который каждый раз буквально вздрагивал от его детского голоска.        А ходил он за ним лишь потому, что он его отец. И ничего другого.        Разве не важна роль отца в воспитании сына? Это самый важный человек! Ни мать, ни бабушки с дедушками, ни другие родственники, только отец может вырастить либо настоящего мужчину, либо бесхарактерного слабака.        В воспитании любого ребенка важна мать — её забота, нежность, иногда строгость. Очень важно, чтобы рядом с ребенком было много других людей, чтобы он не вырос эгоистом или социопатом. Человеку нужен человек.        Но мальчику прежде всего нужен отец.        Фиалайт пыталась вбить своему парню эти мысли, но он только как-то странно морщился, надувал губы, а потом сводил тему к тому, что сам он вырос практически без отца, пускай и его сын справляется.        Но как бы он ни считал, о чем бы ни думал, сказать в лицо ребенку, в его очаровательное личико, так похожее на лицо его матери, что он, Джей-Си, его отец, хочет, чтобы он, Максимиллиан, его сын, прекратил всё время ходить за ним, разговаривать с ним и вообще думать о нем, Джеймс не мог.        Поэтому за очередным обедом Джей, проклиная гребанное отцовство, свалившееся ему на голову, молча и яростно жевал мясо. Макс, сидящий рядом с ним, внезапно спросил:        — Пап!        Отрывистое мычание и даже на секунду не переведенный на него взгляд мальчик принял за внимание, поэтому продолжил:        — Ты правда король?        Хоть Проныры не было, вечеринок не было, кричали теперь в коридорах намного меньше, но от этого короля звать Королем не перестали. И мальчик много раз слышал это обращение к отцу.        Улыбнувшись своей фирменной самодовольной улыбочкой, Джей-Си даже искоса глянул на сына, давая ответ:        — Да, так и есть. Я Король этой волшебной шарашки!        Видимо такой обширный ответ (по сравнению со всеми остальными фразами, что отец сказал ему с момента их знакомства) настолько вдохновил Максимиллиана, что он с удовольствием подался вперед, чтобы отец видел его блестящие от восхищения глазищи, и спросил:        — Получается, я принц?!        На секунду в глазах Джея что-то блеснуло, а затем его самодовольная улыбочка стала еще самодовольнее и хитрее.        — Нет, ты мой бастард, — ответил он, продолжая невозмутимо жевать.        — Почему? — с меньшим энтузиазмом спросил ребенок.        Довольно откинув столовые приборы, Джей-Си потянулся и ответил:        — Потому что ты мой незаконно рожденный сын. Мы с твоей мамой не женаты.        — А почему ты на ней не женишься?        Этот вопрос прозвучал настолько просто и банально, что у Поттера челюсть отвисла от удивления. Он возмущенно посмотрел на Макса, а потом попросил его больше не задавать дурацких вопросов.        Посмотрев на друзей за столом, сидящих напротив, Джей-Си заметил, что и Ремус, и Сириус всеми силами давят лыбу, и их обоих так и порывает либо рассмеяться, либо оставить кучу колких комментариев.        Но вот Джеймс сидел чернее тучи. Он словно представлял вместо куска баранины своего самого заклятого врага, и яростно пытался его уничтожить вилкой и ножом. А потом так же яростно его жевал.        — Что с тобой? — спросил Джей так, словно впервые его увидел.        Сохатый встрепенулся так резко, что его волосы переметнулись с одного базового положения вихра на другое. На секунду его выражение лица стало мягче, но потом оно вновь стало хмурым. Своим вопросом Джей заставил всех Мародеров обратить внимание на друга.        Буркнув что-то о том, что ему надо идти, Сохатый встал со стола и удалился из зала.        — Что это с ним? — спросил Сириус, удивленно хлопая глазами.        Джей-Си непонимающе пожал плечами, Максимиллиан повторил в точности жест отца, Алиса, как и сидела спиной к своему столу и лицом к столу Когтеврана, за которым сидел, повернувшись к ней, Альбус, так и сидит. А вот Ремус недовольно причмокнул губами, после чего обвиняюще сказал:        — Тоже мне, друзья называетесь! Вы так заняты своими глупыми делами, что совсем не наблюдаете за другом!        — А ты знаешь, что с ним? — чуть насупившись, спросил Сириус.        — Нет! — отчеканил Ремус, складывая салфетку. — Но я уверен не менее, чем на сто процентов, что между ним и Лили что-то происходит.        — С чего ты это взял?! — возмутился Джей-Си.        — Потому что она не сидела сейчас рядом с ним, — ответил Макс отцу, желая показать ему свою осведомленность.        Но то, что ребенок знает о его друзьях больше, чем он сам, Джею не понравилось. Видимо, из-за этого он как-то сурово посмотрел на мальчика, и тот, поникнув, вернулся к тарелке с супом.        И, как всегда, будучи в плохом настроении, Джея сейчас сильно раздражал шепот Альбуса за спиной и смех Алисы после каждого его слова. Чуть повернувшись, старший брат увидел, что гриффиндорка болтала стройными ножками, придерживая их на весу, позволяя младшему брату эротично поглаживать их. А их лица были так близко друг другу, словно они вот-вот собирались присосаться друг к другу.        — Это школа, а не бордель! — рявкнул Джей-Си.        У Альбуса от удивления и рука с ноги девушки слетела, да и рот остался открытым.        — Это сейчас мой брат сказал? — уточнил он у рядом сидящей изумленной Фиалайт.        Та в ответ только еще выше подняла брови — фраза удивила её не меньше. Но Джей-Си так и продолжал смотреть на когтевранцев широкой спиной.        Встретившись взглядами с сыном, Фиалайт ему мило улыбнулась. У них установились очень тёплые и доверительные отношения, и больше всего она хотела, чтобы такие же отношения у сына были и с отцом, поэтому всеми силами способствовала их общению и нисколько не расстраивалась, когда Макс находился не с ней.        Мальчик бросил какой-то вопросительный и в то же время грустный взгляд на маму, а та едва заметно кивнула.        — Ты же её любишь… — осмелел он еще раз обратиться к отцу        Но Джеймс не делал вид, что не слышит его, и даже сразу понял, о ком он говорит. Поэтому не пожалел посмотреть ребенку в глаза.        — Да, люблю, — твердо сказал он. — Люблю больше всех людей на свете. И если бы мне позволили выбирать, я бы выбрал её одну, пожертвовав при этом всем миром.        — Тогда почему ты на ней не женишься?! — недоумевал Максимиллиан.        Странно цокнув языком, закатив глаза, Джей-Си задал встречный вопрос:        — Ты думаешь, что, если ты официально станешь моим сыном, то по наследству перейдешь на трон? Так вот, спешу тебя расстроить — нет. В этой волшебно-прибабахнутой школе короля выбирает народ, от имени Проныры.        — Кто такая Проныра? — сразу спросил мальчик, вопросительно смотря на отца, мать, дядю и прочих близ сидящих.        — Та, кто больше всех скучает по интернету! — саркастично отшутился Альбус.        Бросив на руку брата, лежащую на коленке Алисы, презрительный взгляд, Джей развернулся к своему столу лицом, и сам обратился к явно опечаленному сыну:        — Просто родившись в правильной семье, королем не станешь.        — Да я не поэтому спрашивал… — отмахнулся Макс, не поднимая головы.        — А зачем тогда?        — Я просто подумал…        Максимиллиан шумно вздохнул и на выдохе договорил:        — Я подумал, если мы станем полноценной семьей, то я смогу попросить у вас с мамой батика.        В зале что-то взорвалось. Это Джей услышал даже сквозь звон в ушах, который возник от неслыханной дерзости.        Да его один ребенок почти в могилу свел, если он заведет второго, то умрет сразу же на месте, когда будет его делать!        Пока он в шоке открывал и закрывал рот, пытаясь набрать воздух в легкие, в то время как младший брат валялся на полу, — вот что был за грохот — пытаясь судорожно схватить ртом хоть чуть-чуть воздуха сквозь истерический смех.        Возмущенно повернувшись обратно к столу, Джей-Си демонстративно присосался к кубку с соком, словно надеялся удавиться под смех Сириуса и Ремуса, которые сложившись по полам над столом, приговаривали "Сохатый такое пропустил!".        Многие ученики всегда с упоением слушали разговоры этой компании, но далеко не все их них решились рассмеяться вслух.        Встав с пола, не в состоянии прекратить улыбаться, Альбус подошел к племяннику со спины, взял за щеки и наклонил голову, чтобы поцеловать.        — Ты лучший племянник на свете! — заявил он.        Одарив довольную улыбку брата презрительным взглядом, Джеймс сказал:        — Не смей целовать его своими грязными губами! Я знаю, что ты, извращенец, ими делаешь!        На его словах Альбус только вновь рассмеялся, взял Алису за руку и направился к выходу, продолжая складываться пополам от смеха.        — Это было настолько прекрасно, что даже не жалко пять галеонов, которые я ЛиЛу проиграл.        Алиса звонко засмеялась на фразу своего парня.        — Знал, что я буду много смеяться, наблюдая за тем, как мой братец пытается быть отцом, но не думал, что будет так смешно.        Договорив, Альбус рассмеялся вновь.        А вот Джей-Си поставил кубок от сока с такой силой на стол, что дрожь отозвалась в каждой его точке.        — Так, сука! — Джей-Си даже не пожалел приклеенного к нёбу языка.        Не успел он выйти из-за стола, как младший брат рванул с места и скрылся где-то за дверью.        А потом все вернулось в свое русло. Вновь и вновь ученики пытались придумать обходные пути, чтобы иметь возможность быть с любимыми.        Разве что, Джей-Си не мог выкинуть слова Макса из головы.        Нет, не про ребенка — второго он заведет только через собственный труп, а про женитьбу. В голове затесалась эта безумная идея. Он и вправду очень любит Фиалайт, и, черт возьми, если бы не был таким идиотом, встречался бы с ней давным-давно. Но свадьба…        Собственно, их нынешние отношения его устраивали, за исключением того, что МакГонагалл не разрешает им спать вместе. Вот это и стало причиной, почему он решил, что брак не так уж плох сейчас — сама Кошка не посмеет запретить женатой паре спать в одной кровати!        И если бы Джеймсу было настолько всё равно на чувства своей девушки, он прямо сейчас бы организовал их свадьбу. Но он прекрасно знал, что жениться надо, когда ты взрослый и зрелый мужчина, готовый взять ответственность и за себя, и за жену, и уж тем более ответственность за планируемых детей.        Но его любимая жизнь подарила ему ребеночка до того, как он успел стать взрослым и ответственным мужчиной, да что уж там, ребеночка он получил еще до того, как женился, и даже не окончил школу. И с полученными данными надо было работать.        Хоть он и старался не воспринимать ребенка за ребенка, а каждый день только приговаривал себе, что Максимиллиан скоро будет взрослый, и родители ему больше не понадобятся. Только на этих мыслях он и держался.        А еще на тех, что, если будет жить Макс, то не будет он — но это не так важно.        Джей еще больше упрочился в мысли, что все вокруг выбрали Макса. Всем новоявленным волшебникам тоже нужен этот ребенок, а не он.        По этой причине он больше ни с кем ни спорил, ни с кем не ругался, никому ничего не доказывал и не предъявлял претензии. Просто с каждым новым иероглифом, который возникал в адской агонии, он только мужественно говорил себе, что скоро всё это кончится. Еще несколько раз потерпеть — а затем эта боль станет сказочным блаженством.        Он отойдет в мир иной и будет счастлив.        В общем-то, его смерть и была самой важной причиной, почему он не женится на Фиалайт. Боль от его потери и без того подкосит её. А дать ей надежду на счастливое общее будущее, а затем умереть — непростительно.        Но она девочка сильная. Она справится.        Может даже когда-нибудь надет себе другого мужчину. Настоящего мужчину, взрослого, уравновешенного, мудрого и храброго.        Тогда он, Джеймс, будет смотреть на нее с небес (если его конечно туда пустят) и радоваться. Радоваться за свою малышку Фой, которую он когда-то пообещал себе оберегать. До конца своих дней.        И Джей никак не ожидал, что большую часть её жизни, он оберегать её не сможет, потому что будет разлагаться в холодном, одиноком гробу, засыпанный тонной мокрой земли.        И вот однажды в одном из своих самых худших настроений возвращаясь в комнату, Джей-Си увидел одного Максимиллиана, читающего книгу в тишине, сидя на его кровати. Подойдя ближе, он смог рассмотреть рядом и другие книги. Поняв, что это его личное коллекционное издание любимых книг Толкина, он выдернул книжку из рук ребенка и вспылил.        — Друзей моих забрал, магию мою забрал, жизнь мою забираешь, так теперь ещё и книги мои берешь?! — негодовал он на всю комнату. — Может еще и гитару мою заберешь?!        Не понимая и половины выдвинутых ему обвинений, Максимиллиан посмотрел на отца с присущим только ему каким-то жалобным, но в то же время пытливым безмолвным вопросом.        Учитывая вечные резкие реплики и странное поведение, ребенок видел в нем только психопата и безумца. Джеймс понял, что погорячился, поэтому без слов вернул мальчику в руки книгу.        — Я быстро дочитаю и верну на место! — сразу заверил он, пытаясь заставить отца смотреть на себя.        — Читай столько, сколько тебе надо, — буркнул Джей, даже не смотря в сторону мальчика.        Они впервые остались одни в комнате. С ними обычно всегда кто-то да был, то Мародеры, то Фиалайт, то Альбус и Лили-Лу, то Скорпиус и Роуз. Джей-Си всегда был рядом с Максом, хоть и не был рад этому. И вот впервые за долгое время они остались совсем одни.        Оба по природе своей почти не умеющие молчать. Один вечно задает вопросы, а второй просто считает своим долгом везде совать свое мнение и всё комментировать.        А сейчас они оба молчат. И дело вовсе не в том, что Максимиллиан читает книгу и в том, что Джей пошел освежиться в ванную, а в том, что они оба не знают, как друг с другом разговаривать.        Что бы Макс ни говорил отцу, он всё время либо игнорировал, либо отвечал не очень, мягко говоря, нормально. А сам Джеймс хотел больше всего на свете не думать о скорой смерти. А когда мальчик рядом — думается только об этом.        Ему даже частенько снилось, что Макс, будучи размером с тролля, давит его своей ногой; или как ребенок становится больше с каждой секундой, а он, Джей-Си, становится все меньше и меньше, а в конце и вовсе исчезает.        Короче говоря, ему этого ребенка в кошмарах хватает, а наяву он больше всего хотел бы его не видеть.        Ступая мокрыми ногами по скользкому кафелю, Джей молил, чтобы комната была заполнена Мародерами, девчонками, кентаврами и цирковой труппой, чтобы ему не надо было говорить с ребенком. А если нет — то пусть он прямо сейчас подскользнется в луже воды, стекшей с собственной кожи, и сдохнет на месте.        Но не успел он открыть дверь, как понял, что ни одно из двух его желаний не исполнилось. Обжегшись о взгляды друг друга, они оба опустили головы. Максимиллиан — в книгу, Джей-Си протопал до шкафа, чтобы найти нам одежду.        Стоило его открыть, как ему на голову свалилась гора одежды, половина из которой точно грязная. Демонстративно выкидывая одежду в сторону, Джей чувствовал, как его спину прожигают взглядом. Он всегда это чувствовал, потому что в такие моменты словно на спину кто-то наваливал огромный камень, который мало того, что тяжелый, так еще и его острые выступы больно царапали спину.        — Спрашивай, — не оборачиваясь, Джей-Си махнул рукой, давая разрешение.        Помолчав секунду, Максимиллиан спросил:        — Толкин ведь волшебник, да?        Натянув штаны и застегнув ширинку, Джеймс развернулся к мальчику, который не отрывал от него любопытного взгляда, и медленно пошел к нему.        — Да. И не только он. Многие волшебники пишут книги для маглов. — Джей упал на кровать и взял одну из своих любимых книжек, развернув форзац, он позволил свету пролиться на величественную карту Средиземья. — Маглы просто поверить не могут, что волшебство, хоббиты, драконы и прочая нечисть может существовать, поэтому называет этот жанр «фэнтези» от слова "фантазия". Но мы прекрасно знаем, что это не фантазия, а настоящая история.        — Но маглы же теперь знают, что магия есть, — возразил Максимиллиан, наблюдая как пальцы отца перебирают белоснежные страницы.        — Да, знают. Поэтому в мире такой балаган — они хотят отомстить волшебникам за то, что скрывали магию тысячи лет. Но всё это делалось для их безопасности. Всё время забываю, что ты не помнишь мир с маглами, — усмехнулся себе под нос Джей-Си.        Стоило ему замолчать, как комнату вновь заполнила удушающая неловкая тишина. Она давила на мозг, заставляла сердце биться быстрее, не понятно почему.        Задумчиво помолчав, Макс спросил:        — Тедди сказал, что все маглы получили магию в день моего рождения... — Максимиллиан продолжал прожигать профиль отца взглядом. — А потом мне сказали, что я родился для того, чтобы вести этот народ, чтобы научить их контролировать магию. Недавно я узнал, что ты не умеешь колдовать, а потом я подумал и понял, что тебя не взяли бы в Хогвартс, если бы ты с рождения не мог колдовать…        Стоило ему завести мысль в это русло, Джей-Си оторвался от книги и наконец посмотрел каким-то странным потусторонним взглядом на сына, чтобы прочитать в его выразительных глазах, что он знает правду.        — Ты ведь отдал мне и всему миру свою магию, да?        Сердце Джеймс стало вдруг таким ощутимым в груди, оно словно собиралось выпрыгнуть из окна, настолько сильно оно колотилось.        Неужели он все знает? Знает абсолютно всё, и при этом может спокойно смотреть в глаза собственному отцу, который умрет из-за "подарка" миру?        Всеми силами Джей сделал вид, что догадка мальчика не верна, но, видимо, не удалось, потому что Максимиллиан бросился обнимать его.        — Ты такой храбрый, пап! — воскликнул мальчик, крепко стискивая ручки на его шее. — Ты настоящий гриффиндорец! Ты не пожалел свою магию, чтобы отдать её всему миру. Ты пошел на такую жертву ради всеобщего блага, ради справедливости! У меня самый смелый папа на планете! Я хочу быть как ты.        В горле вдруг стало суше, чем в пустыне Сахара, поэтому Джеймс не смог открыть рот, чтобы сказать ребенку всю правду. Да и мальчишка выглядел таким счастливым, он так верил в него, так восхищался им, что отец не решился говорить всю правду.        Поэтому когда Максимиллиан смущенно разорвал объятия, Джей-Си только выдавил из себя улыбку и потрепал ему волосы, прежде чем в комнату ввалились Мародеры, пришедшие с урока.        — Да брось ломаться как лукотрус в руках у ребенка, Сохатый! — с порога возмутился Сириус.        Просто скажи, что у вас с Лили, — обеспокоенно спросил Ремус.        Ребята начали стягивать с себя нелюбимые школьные мантии и галстуки еще по пути в комнату, так что сейчас они их просто бросили в ту кучу одежды, которая чуть ранее выпала из шкафа, и продолжили раздеваться, убеждая друга рассказать про отношения с его девушкой.        Зло отдуваясь, Джеймс только стягивал с себя форму и надевал свой квиддичный костюм.        — Жду тебя через пять минут на поле, — бросил он Сириусу, перед тем как выйти.        — Упрямый олень! — фыркнул Блэк, когда дверь за другом закрылась.        — Раньше он говорил нам даже незначительные мелочи, связанные с Лили, — подметил Ремус. — Очень странное поведение.        — Может, тогда лучше у нее спросить? — предложил Максимиллиан.        — О, я спросил! — возвел очи к небу Сириус. — Она обозвала меня, обернулась так резко, что чуть не выколола мне глаза своими волосами, а когда я попытался спросить ещё раз, она кинула в меня заклинание, после которого я ослеп на пол часа. Я с Эванс больше не разговариваю!        Недовольно накинув куртку, Сириус открыл дверь, как вдруг его окликнул Максимиллиан:        — А можно с тобой?        — На тренировку по квиддичу? — уточнил Сириус, скептически смотря на хрупкого мальчика с книжкой в руках. — А ты вообще хоть раз на метле сидел?        — Нет, но когда-то же надо попробовать.        Сириус согласно хмыкнул, а потом они оба перевели глаза на отца мальчика.        — Можно мне полетать? — спросил Макс у отца.        — Эй, если я не люблю квиддич, это не значит, что тебе нельзя в него играть! Совсем другое дело — будет ли рада этому твоя мать.        — То, что она не узнает — ей не навредит! — отчеканил Макс, аккуратно складывая книжки на тумбочке и слезая с кровати.        Когда за ними закрылась дверь, Ремус удивленно произнес:        — Раньше я думал, в нем от тебя нет ничего, кроме магии и нелюбви к тыквенному соку. Я ошибался.        Махнув на Люпина рукой, Джей-Си выскочил из комнаты, желая тоже посмотреть на мальца на метле.

***

       Бодрящий холодный ветер вселял невероятное спортивное возбуждение. Хотелось сесть на метлу и начать рассекать небо, вырисовывая воздушные узоры.        Капитан команды Гриффиндора по квиддичу осматривал своих подопечных с гордостью — они разгромили все команды, с которыми играли в этом году, в пух и прах, поэтому сразу вышли в финал, который будет в мае.        Но это не причина отказываться от любимых полетов на метле. Ведь они его так успокаивают. Особенно сейчас, когда всё так сложно.        Джеймс уже собирался махнуть рукой на Сириуса, как тот вошел в раздевалку. И если бы Поттер не увидел рядом с ним правнука, то обрушил бы на друга поток брани.        — Я привел в команду нового игрока, — лучезарно объявил Блэк.        — Ты играешь? — очки с глаз Сохатого готовы были упасть от восхищения и гордости.        — Пришел к лучшему мастеру, чтобы научиться, — ответил за сына вошедший Джей-Си.        Жадно втянув морозный воздух, пропитывающий раздевалку, Джеймс пробежал по всем своим игрокам, чтобы найти самую приемлемую метлу для ребенка.        Пока он это делал, Джей-Си смотрел на младшую сестренку, стоящую неподалеку. Что-то было в ней не так... Парень понял, что она была не очень веселая, но в то же время видел, что что-то в общем во внешности изменилось. А понять не мог.        Пока Джеймс, явно счастливее, чем был чуть ранее, разъяснял Максу как садится на метлу и как держать равновесие, вся команда и гости предвкушали интересное шоу.        А Джей всё нет-нет, да поглядывал на сестру. Выглядела она не грустной и злой, как Сохатый в последние дни, а просто какой-то потерянной. Но в то же время, она словно младше стала, точнее на свой возраст.        И только вздохи игроков команды, возвещающие о том, что мальчик взмыл в воздух, подействовали не него как щелчок.        — Лу, с каких пор ты перестала краситься? — невзначай спросил старший брат, подходя ближе.        Не ожидавшая такой любезности и интереса к своей персоне от брата, Лили подпрыгнула от неожиданности. Она посмотрела в настороженные глаза брата, а затем махнула рукой:        — Я поняла, что естественность лучше. А племянник хорошо держится на метле, надо маме сказать! — перевела тему она.        И вправду Максимиллиан хорошо держался на метле, несмотря на свой юный возраст. Нет, он явно чувствовал себя не в своей тарелке, но в то же время у него это здорово выходило.        Джеймс подгонял его лететь за собой то в одну сторону, то в другую. А когда Максимиллиан освоился в небе, туда полетел Сириус с мячом.        Ребята пасовали мальчику, надеясь, что он поймает мяч. После первого пойманного меча рукоплескали стоя. Второй, заброшенный Джеймсом в сторону, мяч так же ловко был пойман. А когда мяч попал в руки Сириусу случилось недоразумение.        Чуть с хрипотцой, низковатый, но всё же знакомый женский голос заставил аристократично-бледную кожу Блэка вспыхнуть, точно от огня. Парень сам не понял, почему от голоса Сирены так забилось сердце, словно давая понять, что сейчас он готов на любые дикие свершения.        Пока глаза блуждали где-то внизу, в поисках источника чарующего голоса, руки, в которых мгновенно появилась сила Геракла, произвольно запустили мяч в сторону.        И он вовсе не попал в руки ребенка на метле, и даже не полетел в сторону, а попал точно в древко метлы, сбив с равновесия неловкого мальчика, заставив его полететь к твердой земле, абсолютно не созданной для нежных объятий.        Вновь окутавшие неприятные мысли Джеймса оборвались, когда он услышал синхронный вздох ужаса присутствующих. Когда он рванул к летящему мальчику, возле него уже парил виновник падения, а в том месте, где Макс должен был приземлиться, уже стоял его отец, раскинув руки.        Всё случилось так быстро.        Падение замедлилось в доли секунд. Мальчик просто парил в воздухе над отцом, в то время, как, провонявшись с ним на метлах, висели Джеймс и Сириус.        — Ты умеешь летать?! — недоуменно крикнул Джей-Си.        Переведя взгляд с Сириуса на Джеймса, Максимиллиан попробовал оттолкнуться от воздуха, чтобы сдвинуться на пару дюймов. И у него получилось.        Воздух был такой лёгкий, такой не ощутимый на теле, но в то же время он окутывал со всех сторон как вата.        Пролетев еще немного, Максимиллиан спустился на мокрую землю под бурные овации. На глаза навернулись непонятные слезы, за которые ему не пришлось оправдываться перед приближающимися, потому что из раздевалки вышла его мама.        — Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Джеймс-Сириус Поттер! Что это сейчас было?! — голос Фиалайт разносился по огромному полю, ударялся в несуществующий купол вокруг и возвращался неприятным скрежетом где-то на лопатках. — Вы позволили ребенку лететь?! Вы дали ему метлу, серьезно?        — Да она оказалась ему вовсе не нужна, — отмахнулся Сириус, чувствуя вину за падение.        — Этот мальчик ещё талантливее, чем мы думали! — восхитился Сохатый, почесав волосы, но под строгим взглядом разгневанной матери, решил рассматривать ноги.        Подойдя ближе к любимой, Джей-Си ей успокоительно прошептал:        — Всё в порядке…        — В порядке?! Ты позволил своему двухмесячному сыну летать на метле, Джеймс!        — Ну, формально, он давно не двухмесячный ребенок, — напомнил Джей-Си, бросая взгляд на ребенка школьного возраста. — Да и мы с тобой прекрасно знаем, что случиться с ним что-то могло лишь в том случае, если бы его с этой метлы сбросил его отец, то бишь я.        Стоило ему дошептать фразу в лицо любимой, как возле них оказался виновник спора собственной персоной.        Каждый раз, когда Фиалайт видела его очаровательные глазки, у неё сладко замирало сердце, а на лице росла улыбка.        — Не ругай их, я сам вызвался полетать, — храбро отозвался он, показывая раскаяние.        Не в состоянии сердиться на этого чудесного, честного, доброго мальчика, Фиалайт нагнулась, чтобы поцеловать его и стиснуть в объятиях.        Поправив на сыне сбившийся капюшон, Фиалайт осуждающе посмотрела на своего молодого человека. Тот лишь взял её ручку, чтобы притянуть к себе. А потом начал что-то тихо нашептывать, от чего её выражение лица смягчалось. А далее он делал такие жесты, словно собрался её поцеловать, но не мог.        Максимиллиан перевел взгляд на стоящих позади Сириуса и Сирену, которые делали так же, поэтому сказал:        — Вы можете целоваться при мне. Я всё понимаю.        Но если бы он правда понимал, он бы и сейчас понял, почему все так печально и глубоко вздохнули.        — Поверь, мы тебя не стесняемся… — расстроился Сириус.        А затем он встретился глазами с лучшим другом. Между ними пробежала какая-то сумасшедшая искра. В доли секунды их расстроенные лица стали сосредоточенными, а потом озаренными идеей!        Им не нужны были слова, они оба подумали об одном и том же, поэтому в два шага дошли до Максимиллиана и попытались взять его за руки.        — Нет-нет-нет, — затараторила мать, закрывая ребенка, — он с вами больше никуда не пойдет! Как мать, имею право запретить ему с вами общаться.        Так ничего и не понимая, Джей посмотрел на этих двоих, понимающих друг друга без слов, громко вздохнул, а потом схватил сына, закинул на плечо и побежал, что есть мочи.        — Мне ты не можешь запретить с ним общаться, я его отец! — кричал он вслед растерянной девушке.        Сириус чмокнул Фиалайт в щеку, а затем они с Джеймсом рванули, начиная смеяться.        — Я ДОБЬЮСЬ СУДЕБНОГО ЗАПРЕТА НА ОБЩЕНИЕ РЕБЕНКА С ТОБОЙ, ПОТТЕР! — пригрозила она ему вслед, прекрасно зная, что сейчас она бессильна.        Забежав в комнату, Джей-Си опустил сына на пол, а Джеймс запечатал дверь, и после этого все они вчетвером упали на пол, корчась от смеха.        — Так, ну и что вы придумали на этот раз? — опасливо спросил Ремус.        — Кстати, да, что вы придумали? — полюбопытствовал Джей-Си, вставая с пола.        Обменявшись взглядами, от которых что-то в животе у Ремуса неприятно свернулось, Джеймс и Сириус доползли на коленях до Макса, и уставились на него.        — Ты же самый сильный волшебник на свете, ведь так?        — Настолько сильный, что смог перенестись в Хогвартс, а еще можешь летать без метлы, — продолжил после фразы друга Блэк.        — Кажется, да… — неуверенно ответил мальчик, не понимая, что от него хотят.        — В таком случае, ты можешь помочь нам снять тонну дурацких заклятий со школы! — эмоционально отозвался Сириус, будучи готовым расцеловать то ли сидящего рядом Сохатого, то ли его правнука.        И только сейчас до всех присутствующих дошло, что магическая сила мальчика и впрямь такая мощная, что он сможет запросто и доспехи выключить, и позволить всем спокойно целоваться и обниматься в стенах замка.        Ребята по порядку рассказали о всех лишениях, что свалились на их молодые плечи.        — Я с удовольствием попробую, но что, если у меня не получится? — неуверенно оглядывая присутствующих взрослых (для него) людей, стоящих перед ним на коленях.        — Да брось, Макс, никого сильнее тебя на свете нет! — пролаял Сириус.        — И мы нисколько в тебе не сомневаемся! — отозвался Джеймс. — И если у тебя всё получится, от своих дядюшек Мародеров ты получишь большой сюрприз!        Не удержавшись, он пощекотал мальчика, заставляя его засмеяться.        — Если у тебя реально получится, получишь большой подарок от папочки! — загорелся идеей Джей-Си.        — Я попробую.        Три Мародера слетели с пола, начиная кричать, прыгать и вопить от радости. У них есть такое преимущество, которого нет ни у кого.        — А с чего мне начать? — сквозь шум спросил Максимиллиан.        — Сделай так, чтобы мы могли трогать девчонок! — не мешкая, попросил Сириус.        — Лучше начни с того, чтобы обезвредить стражей комнат! — поднимая сына на руки, попросил Джей-Си.        — Включи интернет! — перебил его Джеймс, после чего все втроем довольно завопили.        Они уже были у выхода из комнаты, как прозвучал спокойный и рассудительный голос Ремуса:        — Вы реально такие идиоты, или притворяетесь? Можете не отвечать, я знаю, что первое.        — Ты не веришь в моего сына?!        Ремус удивленно вскинул брови, не веря, что Джей-Си наконец называет сына сыном, продолжая держать его на руках, но невозмутимо продолжил:        — Верю. У него обязательно всё получится, вот только МакГонагалл не дура — она сразу поймет, как вы сняли заклинания, поэтому сделает всё возможное, чтобы вернуть всё на свои места...        — Не слушай этого зануду, Макс, — прервал друга Сириус.        — Да, он вообще приемный! — добавил Джеймс, неопределенно махнув рукой.        Закатив глаза, Ремус фыркнул, садясь обратно на свою кровать:        — Я бы вам не советовал снимать заклинания так демонстративно. Сделайте это локально, только для вас. Вы помните, что было в прошлый раз, когда все узнали, что можно выключить доспехи?        Загоревшиеся идеей Мародеры поникли, но от этого бросать идею не собирались. Максимиллиан видел их сосредоточенные лица, поэтому начал:        — А я читал, что…        — Предлагаю тебе прекратить столько читать, а то станешь как Лунатик! — огрызнулся, смотря на друга, Сириус.        — А я думал, оборотнем становятся от укуса, — отшутился Максимиллиан.        Все трое сложились пополам со смеху, да даже сам Ремус усмехнулся колкости.        — Твоя мама дичайше не права, когда говорит, что тебе с нами общаться нельзя! — важно отметил Джеймс. — Кто бы ещё научил тебя шутить?        Через десять минут после этого разговора вся эта компания находилась в очень тесной подсобке с кучей вёдер и швабр, в которой, к тому же, не было и света. А когда туда пришла Фиалайт, там ещё и воздуха не хватало, потому что она тратила его весь на то, чтобы отчитывать парней за халатность.        Лили было очень неудобно из-за того, что Джеймс находился рядом, что она чувствовала его нервное и злое дыхание у себя на плече, чувствовала его прожигающий взгляд. И нет, этот взгляд не такой, каким он смотрел на нее раньше, когда она его отшивала. Этот взгляд был гордый, взгляд человека, не желающего признавать свою неправоту. И Лили смотрела на него так же.        А когда в маленькое помещение втиснулись ещё и Макс с Сиреной, за которой он ходил, присутствующие почувствовали себя килькой в банке.        Коморку освещал тусклый свет палочки, но когда кто-то ударил Сириуса по локтю, она выпала, и все остались в кромешной тьме и тесноте.        — Ау, не толкайтесь! — продолжала гневно возмущаться Фиалайт        — Больно вообще-то! — сказала Лили тому, кто наступил ей на ногу. Им оказался тот, кто следом извинился — Джеймс.        — Вау, они разговаривают! — отметил Джей-Си.        — Эй, кто укусил меня? — возмутился Сириус.        — Пардон, кажется, это была я, — хихикнула Сирена.        — Кто-нибудь может пошевелиться и достать палочку? — спросил Джеймс, крикнув в потолок.        — Я могу, — отшутился Джей-Си.        — Но у тебя нет па…        — Да ну? — даже в темноте была видна его пошлая улыбочка.        — НЕ ПРИ РЕБЕНКЕ! — крикнула Фиалайт.        — Да ладно, он уже взрослый, — отмахнулся Джей-Си.        — Мне нечем дышать, — простонал Макс, будучи зажатым со всех сторон.        — Действительно, кто воздух испортил?        — ДА ОТКРОЙТЕ УЖЕ ДВЕРЬ!        Были слышны скребки ногтей по дереву, а потом щелчок, и все они с криками повалились на пол как кегли.        — Ребенка убили, — пожурила Сирена, помогая мальчику вылезти из-под туш.        — Убьешь его, — хмыкнул Джей-Си, от чего Джеймс и Сириус, лёжа на полу, засмеялись.        — Вы отвратительные, вы знаете? — оскорбилась Лили.        — Скажи нам что-то новенькое, Эванс, — подперев голову кулаком, лёжа на боку, как дешёвая проститутка в рекламе, произнес Сириус.        — Правильно Альбус сделал, что решил не идти на это собрание! — отчеканила Фиалайт, стряхивая с себя пыль.        — А что, кстати, он сказал? — невозмутимо спросил Джей-Си у того, кто бегал за братом.        Как-то осторожно посмотрев на мать, Максимиллиан перевел взгляд на отца, и полушепотом сказал:        — Потом скажу. Мама таких слов не одобряет.        После того, как Мародеры просмеялись, они рассказали девчонкам, в чем состоит их план. Идея им понравилась, но они были согласны с Ремусом, что не стоит снимать чары со всей школы.        Поэтому для начала решили попробовать снять те чары, которые отвечают за прикосновения и поцелуи. Первыми вызвались Сириус и Сирена.        Понятия не имея, как расколдовывать, Макс решил просто взять их обоих по очереди за руки и сконцентрироваться на желании.        Пока мальчик, закрыв глаза, сосредоточенно думал, в стороне, возле раковин мужского туалета, в который они сбежались вместо подсобки, стояли его родители. Фиалайт тревожно заламывала руки, а Джей-Си курил старую сигарету из заначки, размышляя.        — Хорошо ему, — потянул он, выдыхая дым, — он просто родился, и все его мечты сбываются. А я родился, и уже ошибка природы.        Вместо того, чтобы миллионный раз говорить, что он замечательный, Фиалайт потрепала его волосы, а потом обняла за торс, наблюдая за Джеймсом и Лили, которые стояли в разных углах и воротили друг от друга носы.        Лили ничего не говорила об их отношениях, но струна между ними была натянута до отказа, и вот-вот порвется, но они желают об этом говорить.        — Как понять, что заклинание сработало? — вывел её из раздумий парень. — Имею в виду, у него же не бывает хлопков и искр. Как понять, что уже всё?        — Я это чувствую, — ответил Максимиллиан, открывая глаза и поворачиваясь к родителям. — Обычно я чувствую, если на чем-то есть заклинание, но сейчас я ничего не почувствовал. Вы не заколдованы, а почему не можете держаться за руки — я не знаю.        — Но ты же всё исправил, да? — уточнил Сириус, потирая запястье, которое только что держал ребенок.        — Ты мне скажи, — пожал плечами Макс. — Я пока в этом не очень разбираюсь.        Ему очень хотелось знать, получилось у него снять заклинание или нет, способен он на такое или нет, всемогущий ли он, как говорят, или нет. Поэтому он даже не отошел назад, когда Сириус без церемоний поцеловал Сирену. Сначала аккуратно, а затем жадно и страстно, начиная ворошить руками на её талии, затем спине.        Ребята вслух отсчитывали пять секунд, по прошествии которых ничего с целующимися не произошло, поэтому мужской туалет взорвался в овациях и аплодисментах.        — У меня получилось! — лучезарно улыбаясь, Макс вбежал в объятия родителей.        На радостях, Джей-Си поднял его и покрутил в воздухе, а потом крепко обнял и поцеловал.        Пока Максимиллиан разбирался с заклинанием, наложенным на остальных присутствующих, с чем он справился в два счёта, Сириус и Сирена так и продолжали поедать друг друга, пытаясь насладиться прикосновениями каждых сантиметров их тел.        Когда с этим было покончено, Джей ещё раз взял малыша на руки и крепко обнял, благодарно целуя.        — Твой папа очень любит обниматься, только отрицает это, — довольно подметила Фиалайт, хитро наблюдая за этими двумя.        — Помнишь, я обещал тебе подарок, если ты справишься? — прошептал Джей-Си на ухо сыну, тот лишь незаметно кивнул.        Посадив ребенка на белый кафель, Джей-Си поправил воротник на рубашке, откашлялся, после чего красиво прошелся по ванной комнате, встал возле Фиалайт так, чтобы смотреть ей прямо в лицо, а затем в красивом жесте сел на одно колено. Взяв одну руку любимой в свою крепкую мужскую руку, он торжественно произнес:        — Дорогая моя Фиалайт! Ты воздух, без которого я бы давно умер. Ты вода, из которой я состою на 75%. Ты твердая земля под моими ногами, которая помогает мне не упасть в бездну отчаяния каждый раз. Ты пламя, которое заставляет моё сердце гореть огнем жизни. Ты та, без которой я жить не смогу вообще. Поэтому сейчас, перед всеми этими людьми, я прошу тебя стать спутницей моей, надеюсь не очень короткой, жизни.        Его слова даже заставили целующуюся парочку оторваться друг от друга и посмотреть на процессию.        Дрожащей рукой Джей-Си полез в карман, в то время как по лицу любимой уже текли слезы. Руки его не слушались, он шарил в кармане, ругаясь и нервничая из-за испорченного момента. Ему даже пришлось встать на ноги, чтобы было удобнее искать в карманах. А когда он нашел заветное колечко, он сел обратно на колено, попытался откашляться, чтобы волнение не превратило из его мужественного голоса что-то скрипучее, и продолжил:        — Фиалайт, Фиалла, Фиа, Фой, Фи, согласна ли ты стать женой такого неотёсанного балбеса, как я, чтобы быть его светом во тьме жизни?        Изображение было расплывчатым из-за слез, поэтому Фиалайт не сразу рассмотрела кольцо. Она сразу поняла, что оно вовсе не металлическое, и уж точно не с драгоценным камнем. Но когда она всё же поняла, что это за кольцо, новая порция слез снова хлынула из её глаз.        — Ты сохранил его? — надтреснутым голосом прошептала она сквозь тишину, что кружила вокруг. — Сколько ему лет?        — Столько же, сколько и нашей первой проделке, — улыбнувшись, Джей-Си заставил каждую редкую веснушку на своём измождённом лице улыбнуться. — Это кольцо из киндерсюрприза, который мы спёрли из магазина. Я его сохранил, как воспоминание.        Вместо того, чтобы ответить на предложение руки и сердца, Фиалайт от всей души рассмеялась.        — Ты тогда так расстроился, что там это дурацкое кольцо, а не фигурка Дарта Вейдера, как была на обертке! Всё переживал, что зря на воровство пошел.        — Теперь я понял, что не зря…        — Я согласна! — закусив губу, произнесла она.        Детское колечко полезло только на мизинец девушки. Надев его дрожащими руками, Джей-Си встал с пола и крепко поцеловал любовь всей своей жизни, стискивая её в объятиях так сильно, что даже приподнимая в воздух.        Окружающие громко аплодировали и визжали, Джеймс не пожалел пустить салют из палочки, чтобы это было красиво.        Конечно, места романтичнее для предложения руки и сердца, чем мужской туалет в школе, Джей придумать не мог, но Фиалайт всегда принимала его оригинальность. И сейчас она тоже была очень счастлива.        И если все друзья были убеждены, что свадьбу они сыграют уже после школы, а это только помолвка, то они очень удивились, когда Джей-Си, сидя в комнате, чиркал на листочках пригласительные на свадьбу.        Он собирался устраивать её прямо в Хогвартсе, и приглашать туда всю школу, не считая некоторых личностей, о которых мы можем догадаться.        Фиалайт заказала по почте отрез красивой шелковой белой ткани, белый ситец, кружева и декоративные цветы. В один день они с Лили и Алисой пожертвовали уроками, чтобы сделать из этого красивое свадебное платье.        Получилось кое-что действительно особенное, не похожее ни на что другое. Платье не было слишком шикарным или слишком простым. Оно было стильным, но в то же время нежным и воздушным. И Фиалайт в нем чувствовала себя не меньшей принцессой, чем в дизайнерском.        Как Король этой школы, Джей-Си вполне мог сделать предложение своей девушке прилюдно, официально, масштабно и жутко романтично, но ему показалось, что такое он может сделать только рядом с самыми близкими, которые поддерживали его долгое время, которые знают о сложностях их взаимоотношений больше всех.        А ещё он не хотел, чтобы об этом знали учителя, потому что МакГонагалл сразу бы нажаловалась родителям, а те бы точно всё испортили своими нотациями.        Скорпиус, получив приглашение на свадьбу сестры, ничуть не удивился. Поттер всегда умел удивлять своими ненормальными выходками. Но по просьбе сестры, родителям об этом не сказал, вместо этого заказал себе новый выходной костюм.        И это было в первый раз, когда Джей-Си был рад отсутствию Проныры. Ведь её читают не только ученики, но и учителя. И она бы обязательно написала о предстоящей свадьбе, и тогда её бы прикрыли.        Но информация проходила по ученикам тайно, ловко. Как старый паук, дёргая за разные паутинки, доставляет вибрации в разные концы своих запасов еды, возвещая о своём скором прибытии, так и тут Король рассылал приглашения всем своим подданным.        Ради этого Максимиллиан даже не пожалел проникнуть в кухню, в которую теперь нельзя пройти абы кому, чтобы, укрытым под мантией-невидимкой, пронести в гостиную Гриффиндора вкусной еды, в том числе и трехэтажный свадебный торт, который малютки-домовики с удовольствием испекли.        Во время одного из факультативных занятий Фиалайт, когда работал интернет, Альбус купил себе в интернете лицензию на заключение браков.        Фиалайт вообще сказала, что ей не нужна шумиха, она не против сделать это в кругу самых близких, но Джеймс настоял, что ей нужно стать официальной Королевой в глазах подданных.        Они и не успели оглянуться, как назначенный день наступил.        Это было замечательное первомартовское воскресное утро! Погода была такая романтично-теплая, даже птички пели свадебные песни в тот праздничный день.        Ученики почти не притронулись к завтраку, зная, что их ждёт банкет на свадьбе. Надев свои лучшие костюмы и платья, красиво уложив волосы и надушившись своими лучшими парфюмами и одеколонами, они по очереди, чтобы не вызывая подозрений и лишнего внимания, прошли к гриффиндорской гостиной, вход в которую сегодня был открыт благодаря одному маленькому волшебнику.        Для гостей была заготовлена сама гостиная. Она словно по волшебству в тот день стала больше, так что легко вместила всю школу. На лестничной клетке второго этажа, что была ограждена со стороны гостиной красивыми перилами, стояла подвенечная арка. А рядом с ней вились подружки невесты и друзья жениха.        Облокотившись на перила, Сириус курил, наблюдая за головами учеников, собравшихся внизу. А рядом маячил Джеймс, нервно топчась на месте.        — Чего какой нервный, Сохатый? — спросил он, оторвавшись от созерцания людей.        — Поверить не могу, что мой внук женится раньше меня!        — Ты и не сможешь жениться раньше него, потому что ты поругался со своей девушкой, — мудро отметил Ремус наблюдая, как Лили и Алиса спорят, на какую сторону Альбусу лучше зачесать волосы.        Многозначительным взглядом посмотрев на друга, Сириус пытался понять, хочет Джеймс рассказать о них с Лили или нет. Судя по тому, как он нахмурился и отобрал сигарету из рук друга, он рассказывать не собирался.        — Какой шикарный!        Из-за визга Алисы парни повернулась в сторону прохода. Под аркой уже стоял Король в шикарном смокинге, поправляя красную бабочку. Он по такому поводу даже волосы причесал, и не дрался ни с кем, чтобы новых фингалов не было под глазами, и разодранных костяшек кулаков.        Положив руку на сердце, Джеймс подошёл к внуку и притворно-слезно произнес:        — Мой мальчик так быстро вырос.        — Ещё вчера мы наблюдали, как ты ползаешь и ешь грязь, а уже сегодня ты женишься, — Сириус смахнул невидимую слезу, подходя.        — М-да, спорить я с вами больше не буду, — причмокнул Джей-Си, улыбаясь.        — Есть грязь — не самое страшное из всего, что ты мог им проиграть, — добродушно отметил Ремус.        Ребята дружно рассмеялись, привлекая внимание гостей к себе. Девочки, сбившиеся в толпу, синхронно вздохнули, когда увидели любимого короля в красивом смокинге.        — Мама сейчас придет, — оповестил Максимиллиан, появившись в проходе.        Все сразу засуетились, занимая свои места, потому что в гостиной зазвучала красивая нежная мелодия, возвещающая о приходе невесты.        Джей-Си волновался как никогда. Стук его горячего сердца слышали все стоящие на балконе.        — Классно выглядишь, пап, — прошептал мальчик, взяв отца за руку.        — Ты тоже, — ответил он, крепче сжав маленькую холодную ладошку, прямо как у его матери.        И вот она появилась. Нежная, как цветок водяной лилии, стоит дотронуться до которого, и он уйдет в водную пучину; и в то же время шикарная, как куст сирени, усыпанный пушистыми цветами в период своего цветения.        Ребята решили, что будет красиво, если она пройдет из прохода, через весь зал, а затем поднимется к арке, чтобы все внимательно её рассмотрели.        В том месте, где она ступала, вырастали цветы, как от принцесс в мультфильмах. От её волос, струящихся локонами, исходил шлейф миллиардов мельчайших блёсток. От фаты она отказалась, решив, что это старомодно. Но даже сверху в её маленьком букете цветов, что она стискивала в руках, мокрых из-за волнения, были видны одуванчики.        Шла она медленно, волнуясь, с трепещущим сердцем в груди, но с улыбкой на лице.        А когда она прошла наверх и встала напротив своего любимого, она подмигнула стоящему рядом с ним сынишке и кивнула Альбусу в знак того, что готова.        — Дорогие братья и сестры, — торжественно начал он, — а так же бабушки, дедушки, внуки, правнуки, племянники…        — Ты так никогда не закончишь, — оборвал его старший брат.        — Мне тут заранее сказали не церемонится, ведь мой брат самый нетерпеливый человек на планете, — недовольно продолжил Альбус, а потом опять улыбнулся. — Поэтому я не буду читать заумных фраз о любви и верности, которые на самом деле ничего не значат, а скажу пару слов об этой замечательной паре.        Джей вскинул брови, довольно улыбаясь, Фиалайт смущенно опустила голову, ожидая много нежных слов от младшего брата любимого, которого хорошо знает много лет, но никак не то что он сказал.        — Вы двое самые ненормальные люди на планете! У одной вечное желание смотаться из дома, от друзей, из жизни. Другой вечно недоволен тем, что имеет, тем, что от него просят и ожидают. Вы долгие годы тусовались вместе, находя друг в друга утешение, не видя его в своих семьях. И близость ваших душ была настолько крепкой, что сейчас вас можно назвать единым целым. Про таких, как вы, говорят, что они созданы друг для друга. Они похожи, но в то же время такие разные! Вы солнце, — он посмотрел на брата, — и луна, — перевел взгляд на невесту. — Свет всего мира, и та, кто освещает мир, когда Солнце устает, ну или в плохом настроении.        Все присутствующие рассмеялись, пока Король закатывал глаза.        — В общем, я даже спрашивать вас не буду, хотите ли вы быть вместе до конца ваших дней, и есть ли тут те, кто против брака, потому что если такие есть, они улетят из окна гриффиндорской башни. Обменяйтесь кольцами...        Джей-Си кашлянул в руку.        — У нас нет колец, я же говорил не упоминать их, — прошептал он брату.        — Есть, — задорно поддержал Максимиллиан, доставая из кармана два аккуратных золотых кольца.        Невеста подмигнула жениху, давая понять, что это она их заказала.        — Обещаю, что верну деньги твоим родителям, — надевая на дрожащий палец невесты кольцо, оправдался Джей-Си.        — Не стоит. Будем считать это их подарком на свадьбу, — отшутилась Фиалайт, с третьего раза только попав кольцом в палец жениха.        Зал взорвался в аплодисментах, девчонки умиленно хлюпали носами, доставая платки.        — В таком случае, — громко продолжил Альбус, поправляя очки, — властью данной мне на каком-то сомнительном сайте в интернете, я объявляю Джеймса-Сириуса Поттера и Фиалайт Малфой мужем и женой. Можете поцеловать невесту.        Гости свадьбы рассмеялись, зная, что целоваться они не смогут из-за заклинаний на школе. Но их гул стал даже громче во время их настоящего и страстного поцелуя как раз потому, что они его не ожидали. С двух сторон Джеймс и Сириус запустили салют на молодоженов, после чего все еще громче зааплодировали и начали считать длительность поцелуя, но бросили, когда зашло за сотню, и включилась музыка.        — Всем шампанское и огневиски! — прокричал Сириус, с хлопком открывая бутылку игристого вина.        И все пустились в пляс. Всем было глубоко плевать откуда еда и выпивка, как работает музыка, почему они смогли сюда пройти и почему они могут друг к другу прикасаться. Они просто давно не танцевали на вечеринках, а сегодня праздник поистине грандиозный.        Не известно, на что рассчитывали устроители вечеринки, зная про запрет на вечеринки, при этом всё равно вопя на весь Хогвартс.        Когда жених и невеста пошли резать торт, жених сразу оказался головой в верхнем его ярусе, причем сделала это не невеста, а догадайтесь кто.        — Это тебе за то, что не сказал о моем правнуке, — слизывая торт со своих пальцев, проворчал Джеймс.        — Ага, и за то, что взял наши имена без разрешения, — начиная грызть мастичную фигурку жениха с торта, приговаривал Сириус.        — Мне срочно нужен тот, кто слижет с моего лица торт, — пытаясь открыть тяжёлые из-за крема веки, оповестил Джей-Си.        — У вас для этого теперь есть жена, мистер Поттер.        От голоса, что сказал это, душа улетела в пятки, а в шумной и разгоряченной танцами гостиной стало вдруг дико холодно.        — Добрый день, профессор МакГонагалл! — непринужденно помахал рукой Сириус. — Какими судьбами?        От вполне ожидаемой наглости у директрисы глаза на лоб полезли. Она прерывисто и шумно вздохнула, осматривая окружающих, только потом произнесла, обращаясь к Джеймсу-Сириусу, с лица которого стирали крем:        — А я всё ждала приглашения на вашу свадьбу, мистер Поттер, но вы пригласили всех, кроме вашего любимого директора.        — А я пригласил, — после секундного раздумия ответил жених. — Да, я специально попросил всех шуметь, чтобы это услышали вы, и спустились сюда. Хотите тортик?        — Так это было приглашение? — саркастично отозвалась она, не шелохнувшись. — На самом деле, я сделала объявление по громкой связи о собрании в Большом зале, а туда пришли только мистер Нотт и мистер Гойл, а все остальные ученики словно его и не слышали — сейчас я понимаю почему.        Говоря, она переводила грозный взгляд с одного ученика на другого, и каждый опускал свои бесстыжие глаза в пол, чтобы не обжигаться. Каждый присутствующий ожидал жестокого наказания от директора, вплоть до отчисления.        — А в честь чего объявление было? — рассматривая люстру, спросил Сохатый. МакГонагалл ему даже на это странно улыбнулась.        — Я, как директор Хогвартса, хотела объявить, что те строгие меры воспитательного процесса, что были введены пару недель назад, дали свои результаты, научили вас дисциплине, поэтому, — она достала из рукава изумрудной мантии красивого вида пергамент, демонстративно открыла его, показывая присутствующим печать из Министерства Магии, — Министр Магии прислала мне сегодня утром это заявление на разрешение снять все дисциплинарные заклинания со школы, а так же разрешение вновь включить в Хогвартсе сеть интернет.        Гостиная Гриффиндора взорвалась от крика. Некоторые в тот момент сорвали голос, настолько громко они радовались тому, что больше не придется сидеть сутками в библиотеке, чтобы найти информацию для эссе, а можно просто найти их в волшебном Hermeoogl, названным в честь самой начитанной волшебницы, что когда-либо училась в школе.        Перед тем как уйти, МакГонагалл получила поцелуй в щеку от жениха, а так же тарелку с тортом. А стоило портретному проему закрыться, как вновь включилась музыка, и продолжились танцы.        Несмотря на неработающие до этого мобильные устройства, многие всё равно всегда носили их с собой, на случай, если они заработают. Что ж, их надежды оправдались.        И ко всеобщей радости, через пять минут после официального объявления о включении интернета, в своём блоге опубликовала пост Проныра.        Зачитывая вслух, как сплетница обсирает его, высмеивает раннее отцовство и поспешную женитьбу, словно он при смерти или на войне, Джей-Си почти плакал от умиления и счастья, настолько он скучал по этому дерьму.        Веселились и радовались всему случившемуся в этот день ещё очень долго. Постепенно гости уходили, кто к себе в комнату, кто уединиться с любимым, а кто доделывать уроки или другие дела.        Не найдя среди толпы Альбуса, Алиса решила поискать его в комнате. Гостиная Когтеврана легко впустила её, так же благополучно она поднялась по лесенке, и так же легко она вошла в комнату, где и сидел её парень.        — Опять ты с этим проклятьем маешься! — всплеснула руками она, увидев его за бумажками с иероглифами. — У тебя же брат женился, ты должен быть рядом с ним!        — Да он даже не заметит моего отсутствия, — махнул рукой он, оторвавшись от стола.        — Мы же всё перевели! Самую важную часть мы перевели, зачем ты тут ещё сидишь?        — Потому что я хотел сделать этот подарок брату на свадьбу! — оправдался Альбус, потирая уставшие глаза. — Для этого мне нужно посмотреть все ваши варианты переводов, и прийти к единому решению — а это не простое дело. Дело со снятием проклятия очень важно. Стоит ошибиться в одной его части, и ничего не выйдет! Так что я должен довести этот рецепт до идеала. Поможешь?        — С радостью! — жизнерадостно отозвалась Алиса, целуя его. — Только мне надоело тут переводить — здесь совсем голова не работает. Давай пойдем в кабинет, где мы обычно работаем?        Забрав несколько последних листочков, парочка удалилась из комнаты, наслаждаясь тем, что они наконец могут ходить в обнимку.        Довольно поздно вечером, когда Мародеры, пьяные вдрызг, решили поиграть на желание в разного вида азартные игры, им срочно понадобился Альбус, который не отвечал на звонки и сообщения, поэтому за ним отправили самого маленького и быстрого человека.        Вежливо постучавшись в комнату, Макс не получил ответа, поэтому повернул ручку и вошел в дверь. Альбуса тут не было.        Мальчик собирался развернуться и уйти, ведь не вежливо находиться в доме, когда хозяина там нет, даже если это твой родной дядя. Но возле двери он увидел бумажку, поэтому то воспитание, которое в него вбивали Кессиди и Реджина, потом Джинни и Астория, а теперь Фиалайт говорило ему, что надо поднять бумажку и положить на стол.        Он не специально посмотрел в бумажку, хотя знал, что там может быть что-то личное.        От природы мальчику были заложены знания всех языков, в том числе и мертвых. И если бы Альбус это знал, он бы так не мучился, а просто отдал бы нужные страницы книги в руки Максу.        Но, увы, по иронии жизни, ему в руки попались совсем не "нужные" страницы.        — Эй, Ал, резче давай, мы тебя заждались, — не успев открыть дверь, пробрюзжал Джей-Си.        Но увидев в комнате не брата, а сына, сидящим за столом, он весело продолжил:        — О, привет, малой! Как тебе праздник?        Но Максимиллиан даже не обернулся на реплики отца. Он продолжал смотреть на бумажки, который он почти сминал в своих дрожащих руках.        — Эй, Макс, всё хорошо? — спросил Джей обеспокоенным тоном.        Но ребенок не откликнулся, а Джеймс со стороны увидел как капля упала на пожелтевшую бумагу, образовывая мутное пятно на чернильных иероглифах.        — Ну ка, иди сюда.        Джеймс положил руку на детское плечико, пытаясь развернуть его к себе лицом, для разговора, но тот обратил на отца полное разочарования и злости лицо, а потом одёрнул его руку, слезая со стула.        — Не подходи ко мне! — в сердцах прокричал Максимиллиан, пятясь назад.        Недоумевая, Джей-Си чуть отошёл назад, вытянув руки в примирительном жесте, желая показать, что он не собирается ничего делать.        — Я что-то сделал не так? — удивился он, ведь ещё пол часа назад ребенок звонко смеялся над его шутками.        — Пока нет, но собираешься... Я всё знаю!        Детский крик охватил всю комнату, заставляя звенеть в ушах.        "Что такого он может знать? И что вообще я собираюсь делать" — лихорадочно думал Джей-Си.        А потом ему в глаза упали дурацкие иероглифы, и на него снизошло озарение.        — Ты понимаешь этот язык?        Мальчик едва заметно кивнул, сглатывая ком в горле.        Ну, конечно, он его понимает! Он понимает даже гоблинский и русалочий языки, а уж язык, благодаря которому он вообще родился на свет, он точно понимать должен.        — Послушай, — осторожно начал Джеймс, подходя ближе к сыну, — не знаю, что ты там прочитал, ведь я даже этого языка не понимаю. Но, спешу тебя заверить, что с тобой всё будет хорошо, никто тебя не обидит, а со всеми трудностями мы справимся, хорошо?        — Ты конечно справишься… — прошептал мальчик неприятным шепотом, от которого что-то нехорошо скрипнуло в ушах. — Убить ребенка ведь так легко.        У Джемса перекрылось дыхание от такого предположения из уст ребенка. Да как он вообще может думать, что он из тех людей, которые убивают собственных детей ради собственной жизни?        Но сказать он не смог ничего. Ноги вдруг стали такими тяжёлыми, что он готов был рухнуть на пол, но он стоял как статуя, невидяща глядя на собственного сына, который до смерти его боится.        Помимо страха в его больших глазах вновь появились горячие слезы, быстро побежавшие по красным щечкам из-за того, что мальчик зажмурился.        — Поэтому ты меня избегал. Не хотел привыкать ко мне, потому что всё равно собираешься УБИТЬ МЕНЯ!        Язык просто прилип к небу. Так много Джеймс хотел сказать! Но лишь открывал и закрывал рот, словно он неопытный лгунишка, которого поймали на лжи.        — Я люблю тебя пап, — неожиданно проскулил Максимиллиан, сжимая кулаки до посинения, — поэтому не позволю тебе стать убийцей.        Он исчез в воздухе, растворился в стене, дошептав последнее слова.        Сильно зажмурившись, Джей-Си упал на пол под тяжестью свинцовых ног. Несколько долгих мгновений он таращился в то место, где только что стоял ребенок, с самым своим скорбным выражением лица.        Злость. Сильная злость заполнила каждую клеточку его тела, заставляя кулаки сжиматься, до крови вдавливая короткие ногти в подушечки рук. А потом эти кулаки полетели на стену, где только что был ребенок. И он даже на секунду не усомнился, что мальчик может быть ещё здесь.        Зло ругаясь, матерясь, давя горькие слезы в самом суровом своем выражении лица, Поттер поднялся с пола, подходя к столу со злополучными листочками, начиная в сердцах их разрывать, заставляя кусочки летать по всей комнате.        Единственный, кто виноват в случившемся — младший брат, Альбус, которого надо найти и поставить на место!        Выходя из комнаты, Джей-Си со всей дури хлопнул дверью так, что она слетела с петель. И к его большой радости, виновный в том, что ребенок, с которым только начали выстраиваться хорошие отношения, обвинил его, Джеймса, в планировании убийства, оказался в коридоре рядом с комнатой. И был он неприемлимо сейчас счастливым.        — Ты! — прорычал старший брат, впечатывая заставленного врасплох Альбуса в стену. — Это всё из-за тебя. Ты оставляешь везде эти свои бумажки, не думая, что их может кто-то прочитать и неправильно понять. Раньше на тебя всегда можно было положиться, а теперь ты оставляешь дверь своей комнаты открытой, позволяя войти туда кому попало и пронюхать всё твоё белье…        Джей-Си так сильно давил брату на грудь, эмоционально выплёвывая всё то зло, что мгновенно достигло своего пика внутри него, что не давал возможности ему дышать.        — Послушай… — прохрипел Альбус.        Сильно схватив обеими руками запястье буфер-помешанного брата, Альбус оттолкнул его от себя, вдыхая полной грудью воздух.        — Я знаю, как спасти тебя, — прерывисто сказал он, прислоняясь к стене.        Не веря своим ушам, Джей-Си демонстративно прочистил их, смотря на брата уже не так безумно.        Ему не придется умирать напрасно.        Его можно спасти.        Он сможет всё исправить.        Он не потеряет сына.