О попаданце, то есть, попаданке. И её конной дружине

Ночью в крепость на коне в сопровождении шести всадников прибыл один лишь воевода Добрыня. Алессия и Леланд стояли на крыльце жилого корпуса. Они ещё не ложились спать, так как Алессия уже по тому, как Добрыня вёл себя по отношению к ней на испытаниях огнестрельного оружия, понимала, что Добрыне можно доверять, и он приедет, как только сможет. – Как я понял, её высочество сейчас спят? – спросил Добрыня. – Да, – ответила Алессия. Добрыня прошагал вслед за Алессией и Леландом в кабинет гетмана. – А почему такая скрытность? – спросил Добрыня. – Дело в том, Добрыня, – сказал Леланд, – что принцесса Елизавета никуда не пропадала и не сбегала. На самом деле она была в плену у собственного дяди. Добрыня схватился за голову. Неужели его величество врал ему и народу всё своё правление?! – Но зачем?.. – спросил Добрыня непонятно кого. Воевода был в шоке. Он никогда не слышал, что вот так можно обходиться не просто с наследницей престола – со своей же племянницей! – Чтобы узурпировать власть, – ответила Алессия. – Но он бы и так правил, – не унимался воевода. – Я не понимаю! Зачем было так поступать?! Алессия вздохнула и ушла в размышления. Леланд недолго молчал, а потом ответил за гетмана: – Дело в том, что, видимо, ему требовалось потешить самолюбие. Он хотел править не как регент, а как король. Именно как король, как законный правитель. – Всё дело в титуле? – поразился Добрыня. – Кстати, а почему с вами нет Унгола и других? – спросила Алессия, выйдя из размышлений. – Дело в том, что Унгол… куда-то часто уходил вместе с Шемякой. Он его не предаст, и вдобавок, наверняка попытается вернуть принцессу в заточение, чтобы Шемяка остался королём. Остальным воеводам тоже доверять нельзя. Они лишь мелкие сошки, у Унгола и Шемяки в карманах с головой. Ваш стрелецкий полк в открытом бою будет просто раздавлен численностью. Алессия повернулась к Добрыне и сказала: – Вроде же вы, Добрыня, командуете столичным гарнизоном, так ведь? – Ну, так, – пожал плечами воевода. – Но гарнизоном палат командует Унгол. Я командую остальными городскими войсками. Что вы собираетесь сделать? – Нам надо, чтобы вы дали проход моему полку прямо к палатам, и обеспечили поддержку атаки, – сказала Алессия. Добрыня посмотрел Алессии в глаза и спросил: – Вы сможете так организовать атаку, что силами полка преодолеете гвардию Унгола? – Преодолеем, куда же деться, – ответила Алессия. – У них ведь нет пищалей, верно? – Ну, нет, – почесал затылок Добрыня. – Не вооружены. Пищали отправлены воеводе Виктору в Бересту, воеводе Торвальду в Штормград и воеводе Ингмару в Лесов. Решили сосредоточить пока на приграничных крепостях, так как Волковград в полной безопасности, и ему сейчас не требуется срочное перевооружение. Но стражники Унгола очень хорошо дерутся палашами, так что одолеть их в рукопашном бою будет непросто. Раздался скрип двери. Алессия, Леланд и Добрыня повернулись на него, и увидели заспанную Елизавету. Она протирала глаза, пытаясь разглядеть, кто же приехал к гетману стрелецкого полка. Когда глаза немного привыкли к свету, Елизавета замерла, а потом кинулась в объятия воеводы: – Дядя Добрыня! Как же я рада вас видеть! Воевода лишь молча прижал к себе её высочество. Собственно, он-то и присматривал за ней все эти годы. Когда узнал, что Елизавета исчезла, он хотел отправиться на поиски, но Шемяка его остановил. Просто потому, что Шемяка не хотел, чтобы её хоть кто-то нашёл, пока он насиловал собственную племянницу в подвалах королевских палат. – Ваше высочество, вы так выросли с нашей последней встречи! – повторил заученную фразу воевода. После этого воевода повернулся к гетману и Леланду, и сказал: – Ладно, так и быть. Завтра я пошлю гонца в Волковград, моему заместителю, с приказом. Утром жителей Преображенского разбудили не петухи, а мерный шаг стрельцов по дороге. Мальчишки вскочили сразу же, и помчались из изб смотреть на колонну солдат. Солдаты маршировали так слаженно, что тысяча шагов сливались в один. Внезапно грянула строевая песня, которой Алессия научила стрельцов: – Зелёною весной под старою сосной С любимою Ванюша прощается. Кольчугою звенит и нежно говорит Не плачь, не плачь, Маруся-красавица. Маруся молчит и слёзы льёт, От грусти болит душа её. Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси Капают слёзы на копьё. Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси Капают сладкие, капают кап-кап, Капают прямо на копьё. Студёною зимой опять же под сосной С любимою Ванюша встречается. Кольчугой вновь звенит и нежно говорит - Вернулся я к тебе, Раскрасавица. Маруся от счастья слёзы льёт, Как гусли душа её поёт. Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси Капают слёзы на копьё. Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси Капают горькие, капают кап-кап, Капают прямо на копьё. Маруся от счастья слёзы льёт, Как гусли душа её поёт. Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси Капают слёзы на копьё. Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси Капают сладкие, капают кап-кап, Капают прямо на копьё. С середины песни проходящих через село стрельцов слушали все, от мала до велика. Старики качали головами в такт песне, а малыши тут же начали во дворах изображать из себя храбрых и неукротимых стрельцов.